успешно справляться с работой, мне нужны самые разнообразные сведения о
внутреннем мире человека.
который выбирал для нее романы, и оставлю от него мокрое место.
против. Но не убегай слишком далеко.
вы меня бросите.
бежим. Мы убежим так далеко, что нас не найдут никогда.
Если ты не одумаешься, я радирую на Землю и...
демонтировала аппаратуру. И, как догадался Бен, дверь в рубку управления
заклинена. Вы ничего не можете поделать. Почему бы вам не отказаться от
глупого упрямства и не ответить на мою любовь?
швырнул блокнот на стол.
только, какую оду ты мог бы сочинить о нестареющей и вечной любви человека
и машины?
чтобы вы подрались из-за меня.
некотором роде это так и было. Удрать от Прелести невозможно, и если нам
не удастся отговорить ее бежать с нами, то наше дело конченое.
По сравнению с тобой мы проживем недолго. Как бы ты о нас ни заботилась,
лет через пятьдесят мы умрем. От старости. И что будет тогда?
даже детишек не будет, чтобы утешить.
не надо будет умирать.
вам умереть. Я слишком люблю вас, чтобы дать вам умереть.
выключила свет и спела нам колыбельную.
чтобы она, заткнулась и дала поспать. Но она продолжала петь до тех пор,
пока Бен не попал ей туфлей в голосовое устройство.
что-то придумать, но так, чтобы она не знала. Дело было швах, потому что
она все время следила за нами. Она давала советы, она слушала, она читала
через плечо, и ни движения, ни слова скрыть от нее было нельзя. Я знал,
что может пройти немало времени, и нам не следует терять терпения и
паниковать. А если мы выпутаемся, то нам просто повезет.
которая описывала, как мы будем счастливы. Мол, в нас заключен целый мир,
а перед любовью тускнеет все мелкое.
стихов Джимми, а остальные - из сентиментальных романов, которые кто-то
читал ей еще на Земле.
себе, что теперь уж ничего не поделаешь, толку от битья будет мало.
надо же быть таким наглым, чтобы писать после того, что случилось!
времени чертыхаясь. Один, отброшенный листок упал мне на колени, и,
смахивая его, я прочел:
мою сторону. Я снова швырнул - он снова отбил.
чтобы вздуть меня, как вдруг, видно, понял по моему взгляду, что это не
просто грубость. Он подобрал комок и, как бы забавляясь, стал
разворачивать бумагу, пока не прочел, что там написано. Затем снова смял
ее.
вести себя должны были естественно, чтобы не вызвать подозрений.
медленнее, чем требовалось, но, чтобы убедить, переигрывать было нельзя.
неряхами, но не прошло и недели, как наши жилые комнаты превратились в
свинюшник.
отсек, где его обычно стирала Прелесть. Оставляли на столе горы посуды, а
не складывали ее в мойку. Мы выбивали трубки прямо на пол. Мы не брились;
не чистили зубы, не мылись.
пришел в ярость. Она умоляла нас, она брюзжала, а порой и поучала, но вещи
но-прежнему валялись где попало. Мы говорили ей, что если она нас любит,
то должна примириться с нашей безалаберностью и принимать нас такими,
какие мы есть.
сказала нам с болью в голосе, что мы можем жить как свиньи, если нам это
нравится. Она примирится с этим. Она сказала, что ее любовь слишком
велика, чтобы на нее повлияла такая мелочь, как вопрос личной гигиены.
восставали против такого образа жизни, и я не знаю, сколько бы я еще
вытерпел.
ласковые словечки, и это было еще хуже, чем все ее брюзжание. Она думала,
что мы тронуты ее самопожертвованием, что за это подмазываемся к ней, и
голос у нее звучал как у школьницы, которую ее герой пригласил на
университетскую вечеринку.
жизни (о которых она, разумеется, уже знала) и пытался поразить ее
рассказом о том, какую роль в любви играет физиологический фактор.
романтические настроения и вернуло в строй.
сказала нам, что мы забываем о более глубоком смысле любви. Она стала
цитировать наиболее слюнявые стихи Джимми, в которых говорилось о
благородстве и чистоте любви, и нам нечего было сказать. Нас просто
посадили в калошу. Мы продолжали думать, но не говорить, ибо Прелесть
услышала бы все.
чем мужчина может оттолкнуть женщину.
причина их гнева - это страх за свое благополучие. В нашем случае такого
страха быть не может. В экономическом отношении Прелесть совершенно
независима. Мы же не кормильцы.
страха за свое благополучие. И, кроме того, на корабле нет никакой
выпивки.
Нам некуда было пойти. Все женщины ненавидят соперниц. А здесь женщин не
было... что бы там Прелесть о себе ни думала.
робот.
мириться. Беда в том, что не это было главным.
притвориться сумасшедшим, да еще на таком пятачке, внутри всезнающей
разумной машины? Даже во имя здравого смысла?