Чтение 2–й страницы книги ~Сила воображения~

читает быстро...

- Я подожду, - сказал Харт.

- А у меня есть для тебя новость, - объявил Ирвинг. - Мы открываем
журнал, предназначенный для племен системы Алголь. Жизнь у них там
довольно-таки примитивная, но читать они, да вознаградят их небеса, умеют.
Хлебнули же мы хлопот, пока нашли кого-то, кто мог бы выполнить переводы
текстов, да и набор обойдется куда дороже, чем хотелось бы. Они там такой
алфавит выдумали, каверзнее я в жизни не видел. Но в конце концов мы
отыскали типографа, у которого нашелся даже такой шрифт...

- Что от меня требуется? - осведомился Харт.

- Обычное гуманоидное чтиво, - ответил Ирвинг. - Побольше драк и
крови и чтобы как можно красочнее. Живется им там не сладко, так что наш
долг - предложить яркий колорит, но чтобы читать было просто. Никаких
вывертов, заруби себе на носу...

- Звучит неплохо.

- Нужна добротная макулатура, - заявил Ирвинг. - Посмотрим, как
пойдет дело. Если хорошо, тогда начнем переводить и для первобытных общин
в районе Капеллы. Вероятно, потребуются кое-какие изменения в текстах, но
не слишком серьезные. - Он прищурился, задумавшись. - Платить дорого не
сможем. Зато, если дело пойдет, товару потребуется много.

- Хорошо, я подумаю, - сказал Харт. - Есть у них какие-нибудь табу?
Чего надо избегать?

- Никакой религии, - ответил издатель. - Что-то похожее у них вроде
бы есть, но лучше обойти эту скользкую тему стороной. Никаких сантиментов.
Любовь у них не котируется. Женщин они себе покупают и с любовью не
знаются. Сокровища, погони, муки алчности - вот это будет в самый раз.
Любой стандартный справочник даст тебе необходимые сведения.
Фантастические виды оружия - и чем ужаснее, тем лучше. И побольше
кровопролития. Ненависть - вот что им подавай. Ненависть, месть и острые
ощущения. Главная твоя задача - чтобы напряжение не спадало.

- Хорошо, я подумаю.

- Ты повторяешь эту фразу уже второй раз.

- У меня что-то не ладится, Бен. Раньше я мог бы сразу сказать тебе
"да". Раньше я мог бы запросто выдавать такое варево тоннами.

- Потерял форму?

- Не в форме дело, а в машине. Мой сочинитель - сущее барахло. С тем
же успехом я мог бы писать свои рассказы от руки.

При одной только мысли о подобной непристойности Ирвинга передернуло.

- Так почини его, - сказал он. - Повозись с ним, подлатай.

- Чего не умею, того не умею. И все равно модель слишком старая.
Почти вышедшая из употребления.

- Ну в общем постарайся сделать, что сможешь. Я хотел бы сохранить
тебя в числе своих поставщиков.

Вошла секретарша. Не глядя на Харта, она положила рукопись на стол. С
того места, где он сидел, Харт без труда различил единственное слово,
которое машина оттиснула на первой странице: "Отказать".

- Слишком вычурно, - объяснила девушка. - Милли чуть себе потроха не
пережгла.

Ирвинг перебросил рукопись Харту.

- Извини, Кемп. Надеюсь, в следующий раз тебе повезет больше.

Харт поднялся, сжимая рукопись в кулаке.

- Я попробую взять твой новый заказ, - произнес он и направился к
двери.

- Погоди-ка минутку, - окликнул его Бен сочувственным тоном.

Харт обернулся. Ирвинг вытащил бумажник и, выудив оттуда две десятки,
протянул ему.

- Нет, - отказался Харт, пожирая деньги глазами.

- Это взаймы, - произнес издатель. - Черт тебя возьми, можешь ты
взять у меня взаймы? Принесешь мне, что сочинишь...

- Спасибо, Бен. Я твоей доброты не забуду. Он запихнул деньги в
карман и поспешно ретировался. В горле стояла жгучая горечь, под сердцем
застрял жесткий, холодный комок.

"У меня есть для тебя новость, - сказал Бен. - Нужна добротная
макулатура"

Добротная макулатура.

До чего же он докатился!

Когда Харт наконец появился в баре "Светлая звездочка" с деньгами в
кармане и со страстным желанием осушить стакан пива, из постоянных
посетителей там была только Анджела Маре. Она пила какую-то дикую розовую
смесь, которая определенно выглядела ядовитой. При этом Анджела нацепила
очки, а волосы гладко зачесала назад и, очевидно, праздновала литературную
удачу.

"Что за нелепость, - подумал Харт. - Ведь она могла бы быть
привлекательной, но намеренно избегает этого..."

Едва Харт подсел к ней, как бармен Блейк выбрался из-за стойки и,
упершись кулаками в бока, молча встал рядом.

- Стакан пива, - бросил Харт.

- В долг больше не верю, - отозвался бармен, сверля его прокурорским
взглядом.

- Кто сказал, что в долг? Я заплачу.

Блейк нахмурился.

- Уж если вы при деньгах, так, может, и по счету заплатите?

- Настолько я еще не разбогател. Однако получу я свое пиво или нет?

Наблюдая за тем, как Блейк вперевалку возвращается к стойке, Харт
порадовался собственной предусмотрительности: по дороге он специально
купил пачку сигарет, чтобы разменять одну из десяток. Вытащи он купюру
хоть на мгновение, Блейк тут же налетел бы на нее коршуном и отобрал бы в
погашение долга.

- Подкинули? - приветливо осведомилась Анджела.

- Аванс, - соврал Харт, чтобы не уронить свое мужское достоинство. -
Ирвинг поручил мне кое-что. Говорит, заказ будет крупным. Хотя гонорар,
разумеется, не слишком...

Подошел Блейк с пивом, плюхнул его на стол и подчеркнуто подождал,
пока Харт не сделает того, что от него требуется. Харт рассчитался, и
бармен, шаркая, удалился.

- Слышали про Джаспера? - спросила Анджела.

Харт покачал головой.

- Да нет, в последнее время ничего не слышал. А что, он закончил
книгу?

Анджела просияла.

- Он уезжает в отпуск. Можете себе представить? Он - и вдруг в
отпуск!

- А что тут особенного? - возразил Харт. - Джаспер продает свои вещи
безотказно. Он единственный среди нас, кто загружен работой из месяца в
месяц!

- Да не в том дело, Кемп. Погодите, сейчас узнаете - это же умора!
Джаспер считает, что если он съездит в отпуск, то станет лучше писать!

- А почему бы и нет? Ездил же Дон в прошлом году в летний лагерь. В
один из тех, что рекламируются под девизом "Хлеб наш насущный"...

- Все, чем они там занимаются, - сказала Анджела, - это зубрят заново
механику. Вроде повторительного курса по устройству сочинителей. Как
переделать старую рухлядь, чтобы она сумела выдать что-нибудь
свеженькое...

- И все-таки я не понимаю, почему бы Джасперу не съездить в отпуск,
раз у него завелись деньги.

- Вы такой тугодум, - рассердилась Анджела. - Вы что, так и не
поняли, в чем тут соль?

- Да понял я, все понял. Джаспер до сих пор не отказался от мысли,
что в нашем деле присутствует фактор личности. Он не довольствуется
сведениями, почерпнутыми из стандартного справочника или из энциклопедии.
Он не согласен, чтобы сочинитель описывал чувства, каких он, Джаспер,
никогда не испытывал, или краски заката, какого он никогда не видел. И
мало того - он оказался столь безрассуден, чтобы проговориться об этом, и
вы вместе с остальными подняли его на смех. Что ж удивляться, если парень
стал эксцентричным. Что удивляться, если он запирает дверь на ключ...

- Запертая дверь, - зло сказала Анджела, - очень символичный поступок
для такого психа, как он.

- Я бы тоже запер дверь, - ответил ей Харт. - Я бы стал
эксцентричным, лишь бы печатать такие же рассказы, как Джаспер. Я бы ходил
на руках. Я бы вырядился в саронг. Я бы даже выкрасил себе лоб и щеки в
синий цвет...

- Вы словно верите, что Джаспер прав.

Он снова покачал головой.

- Нет, я не думаю, что он прав. Я думаю по-другому. Но если он хочет
думать по-своему, пусть себе думает на здоровье.

- А вот и нет, - возликовала она. - Вы думаете, как он, это у вас на
носу написано. Вы допускаете возможность творчества, независимого от
машины.

- Нет, не допускаю. Я знаю, что творчество привилегия машин, а не
наша. Мы с вами всего лишь лудильщики, поселившиеся в мансардах. Механики
от литературы. И я полагаю, что так оно и должно быть. Конечно, в нас еще
жива тоска по прошлому. Она существовала во все эпохи. Где вы, мол, старые
добрые времена? Где вы, деньки, когда литературные произведения писали
кровью сердца?..

- Что-что, а кровь мы проливаем по-прежнему...

- Джаспер - прирожденный механик, - заявил он. - Вот чего мне
недостает. Я не способен даже починить свой мусорный ящик, а вы бы видели,
как модернизировал Джаспер свой агрегат...