Чтение 2–й страницы книги ~Дом на берегу~

немного раньше. Другие только что сели обедать, однако ваш прибор ждет
вас.

Лэтимер застыл в нерешительности.

- Все в порядке, сэр, - заверил человек. - За исключением особо
торжественных случаев, у нас не принято переодеваться к обеду. Можете
сразу садиться за стол.

В вестибюле горели короткие свечи, вставленные в специальные гнезда
на стене. Там же, на стенах, появились картины, а на полу рядком
выстроились банкетки и несколько стульев. Из столовой доносился
приглушенный говор. Дворецкий запер входную дверь и направился в глубь
дома.

- Будьте любезны следовать за мной, сэр.

У входа в столовую дворецкий снова отступил в сторону, освобождая
дорогу гостю. За длинным, элегантно накрытым столом сидели люди. В
канделябрах сияли тонкие свечи. У дальней стены стояла в ряд одинаково
наряженная прислуга. Буфет сверкал фарфором и хрусталем, а на столе
красовались букеты цветов.

Мужчина в зеленой спортивной рубашке и вельветовой куртке поднялся со
своего места и помахал рукой.

- Лэтимер, идите сюда! Вы ведь Лэтимер, не так ли?

- Ну да, я Лэтимер.

- Ваше место здесь, рядом с Инид и со мной. Не будем сейчас тратить
время на то, чтобы представлять вам все наше общество. Это успеется.

Лэтимер подошел к столу, едва чувствуя пол под ногами. Мужчина
поджидал его стоя, потом протянул мускулистую руку. Лэтимер подал ему
свою. Рукопожатие было крепким и сердечным.

- Моя фамилия Андервуд, - сказал мужчина. - Давайте садитесь. Никаких
условностей. Мы только что принялись за суп. Если ваш остыл, можно его
заменить.

- Спасибо, - отозвался Лэтимер. - С супом наверняка все в порядке.

Его соседка с другой стороны, Инид, произнесла:

- Мы вас ждали. Нам было известно, что вы приедете, но вы так
замешкались...

Инид была миниатюрной брюнеткой с темными глазами, излучающими
странную эмоциональную силу. Лэтимер взял ложку, зачерпнул суп. Он
оказался отменного вкуса.

Человек, сидящий напротив Лэтимера, представился:

- Меня зовут Чарли. Позже поговорим. Обязуемся ответить на любые ваши
вопросы.

Женщина, соседка Чарли, добавила:

- Знаете, мы и сами мало что понимаем. Но тут очень славно. Мое имя
Алиса.

Лакеи убрали опустевшие судовые миски и внесли салаты. Лэтимер
осмотрелся: всего за столом сидели восемь человек, включая и его самого.

- Но понимаете, - начал Лэтимер, - я же хотел всего-навсего осмотреть
дом...

- Точно то же произошло и со всеми нами, - ответил Андервуд. - И не
вчера. С интервалом в год и более. Не знаю, сколько лет назад это
началось. Джонатон, вон тот в конце стола, старичок с бородой, появился
здесь первым. А потом и остальные, все поодиночке.

- Этот дом, - провозгласила Инид, - мышеловка, и приманка выбрана
отменная. А мы - мыши, угодившие в мышеловку.

- В ее устах это звучит как кошмар, - вмешалась Алиса с другой
стороны стола. - Но кошмаром здесь и не пахнет. О нас заботятся, и
наилучшим образом. В доме штат прислуги, которая готовит и подает на стол,
стелет нам постель, содержит все в чистоте и порядке...

- Но кому понадобилось заманивать нас в мышеловку?

- А вот это, - сказал Андервуд, - вопрос, на который каждый из нас
пытался и пытается найти ответ. Правда, один или двое смирились и махнули
на все рукой. На этот счет возникло несколько теорий, но все они остаются
бездоказательными. Вообще-то я иногда недоумеваю: а зачем они нужны,
доказательства? Нам что, станет легче, если мы познакомимся с теми, кто
держит нас в плену?

"Мышеловка, и приманка выбрана отменная", повторил про себя Лэтимер.
И в самом деле, отменная. Испытал же он мгновенное, инстинктивное влечение
к этому дому - всего-то ехал мимо, а влечение полыхнуло и захватило его.

Салат был великолепен, и мясо с печеной картошкой не хуже. А такого
роскошного рисового пудинга Лэтимер и не пробовал никогда. Вопреки
собственной воле пришлось признать, что еда, как и живая, остроумная
болтовня за столом доставили ему удовольствие. Покончив с ужином, все
перешли в гостиную и расселись перед исполинским мраморным камином, где
пылал огонь.

- Даже летом, - сказала Инид, - здесь по вечерам бывает прохладно.
Может, это даже к лучшему - люблю сидеть у огня. Мы зажигаем камин почти
каждый вечер.

- Мы? - переспросил Лэтимер. - Вы произнесли это так, словно все вы
тут принадлежите к одному клану.

- К одной стае. Или, пожалуй, к одной шайке. Собратья-заговорщики,
хоть заговора нет и в помине. Мы отлично ладим друг с другом. Вот
единственное, что тут по-настоящему хорошо: мы отлично ладим друг с
другом.

К Лэтимеру подошел бородач, сидевший в конце стола.

- Меня зовут Джонатон, - представился он. - За обедом мы с вами
сидели слишком далеко и не познакомились.

- Я слышал, - откликнулся Лэтимер, - что вы живете здесь дольше всех.

- Теперь - да. Года два назад мое место занимал Питер. Мы его так и
называли - старина Пит.

- Называли?

- Он умер, - пояснила Инид. Потому-то теперь нашлось место для вас.
Понимаете, дом рассчитан на определенное число жильцов.

- Значат, на то, чтобы найти замену умершему, ушло целых два года?

- У меня есть подозрение, - заметил Джонатон, - что все мы
принадлежим к какому-то строго очерченному кругу, более того, прошли
весьма суровый отбор.

- Это-то и ставит меня в тупик, - признался Лэтимер. - Должен же быть
некий общий фактор, объединяющий всю группу. Возможно, дело в роде наших
занятий?

- Совершенно уверен в этом, - согласился Джонатон. - Вы ведь
художник, не так ли? - Лэтимер утвердительно кивнул. - А Инид - поэтесса,
и очень талантливая. Я занимаюсь философией, хоть и не считаю себя большим
мыслителем. Дороти - романистка, а Алиса - музыкант. Она пианистка и не
только исполняет, но и сочиняет музыку. С Дороти и Джейн вы пока не
знакомы.

- Пока нет.

- Могу я предложить вам что-нибудь выпить? - осведомился Джонатон.

- Не откажусь. Лучше бы шотландского виски, если найдется.

- Найдется все, что угодно. Со льдом или с водой?

- Со льдом, пожалуйста. Если это вас не обременит.

- Здесь никто никого обременить не может, - заявил Джонатон. Мы
охотно заботимся друг о друге.

- Пожалуйста, - попросила Инид, - налейте и мне.

Как только Джонатон отошел за напитками, Лэтимер сказал Инид
вполголоса:

- Должен сказать, вы все удивительно добры ко мне. Вы приняли меня,
постороннего, в свою компанию...

- Ну какого же постороннего! Кому-то когда-то вы были посторонним, но
больше вам им не бывать. Неужели не понятно? Вы теперь один из нас. У нас
было свободное место, вы его заняли. И останетесь здесь навсегда. Отсюда
вам не уйти.

- Вы намекаете на то, что отсюда нет выхода?

- Пробуем его отыскать. Каждый из нас пробовал, некоторые не один
раз. Но уйти никому не удавалось. Да и куда идти? Ведь мы не знаем ни
своих пленителей, ни причин нашей неволи.

В гостиной появился Андервуд, опустился на диван подле Инид:

- У нас есть несколько гипотез, - сказал он. - Но беда в том, что нет
возможности выяснить, какая из них верна. Не исключено, что мы давно
догадались о причинах нашего заточения, но наверняка мы не узнаем ничего
никогда. Самой романтической точки зрения придерживается Инид. Она
полагает, что нас пасут некие сверхсущества из отдаленных районов
Галактики, пасут ради изучения. Понимаете, исследуют нас как образчики
человеческой породы, заперли нас здесь, как в лаборатории, но ни во что не
вмешиваются. Хотят понаблюдать за нами в естественной обстановке и
разобраться, чем мы дышим и что из себя представляем. По ее мнению, при
таких условиях нам надлежит вести себя культурно и выдержанно, как мы
только сумеем.

- Сама не знаю, верю ли я в это всерьез, - вставила Инид, - но чем
плоха идея? Уж во всяком случае, она не безумнее некоторых других догадок.
Например, кое-кто теоретизирует, что нам просто-напросто дали шанс
продемонстрировать все лучшее, на что мы способны. Какой-то благодетель
освободил нас от всех житейских невзгод, поместил в приятную обстановку и
предоставил сколько угодно времени на развитие наших талантов. Нас вроде
бы взяли на содержание.

- Но какой прок в подобной затее? - спросил Лэтимер. - Если я
правильно понял, мы отрезаны от всего остального мира. Что бы мы здесь ни
создали, никто об этом не узнает...

- Почему же никто? - возразил Андервуд. - У нас случаются пропажи. У
Алисы исчезла запись одной из ее музыкальных композиций, у Дороти - роман,
а у Инид - сразу несколько стихотворений.

- По-вашему, кто-то проник сюда и забрал их тайком? Забрал не
случайно, а с выбором?