из недавно появившихся пастей... Я видел линию скулы явственно, четко и
знал, что эта линия позаимствована у Сюзармы Лир, но у этого лица не было
глаз и волос Сюзармы...
если эти пустые глазницы вдруг заполнятся, и меня объял панический ужас...
Внезапно я осознал, что их внушающая трепет пустота - ничто по сравнению с
их заполненностью, - ведь если это была Медуза, то, обрети она глаза,
последовало бы грозное завершение - и мои живые, подвижные черты обрели бы
навек неподвижность и холод серого камня...
звуком... А тут и змеи начали извиваться, сердито шипя друг на друга, словно
раздраженные своим необычным положением и соседями. Некоторые из них
распахнули свои пасти, обнажив острые, как иглы, зубы, и глаза их горели
ярко-красным, коралловым огнем. Женщина тоже начала раскрывать рот,
медленно-медленно, обнажая зубы, вовсе не похожие на женские, а заостренные,
словно зубы акулы. Угольно-черный язык пробегал по ним, словно она все еще
облизывалась после еды, и он был раздвоен, словно змеиный, но гораздо толще,
и в том, как он извивался, было что-то непристойное.
угадывалось нечто, напоминавшее мерцание далеких звезд.
приблизившись к моему. Теперь оно не парило под потолком, а снижалось, и
язык все размазывал ядовитую слюну по зубам, и змеи шипели от переполнявшего
их гнева, и в глазах разгорались звезды...
- Осветите комнату, ради всего святого!
же история умалчивает, был ли свет создан, встроен в стены, ограничивающие
пространство, и включался на звук голоса искусственным разумом. У меня было
преимущество - я знал, что автономная подсистема истоми была всегда в моем
распоряжении, и знал, что на призыв всегда ответят.
отзываясь на биоэлектрический удар, лицо Горгоны, созданное слабым
свечением, растворилось и исчезло. Чудовище не добралось до меня. Ее глаза
так и не проявились. А я был сделан из чего угодно, только не из камня -
ведь только слабая плоть ощущает, как ползут мурашки по телу, и старается
сжаться, встречаясь с чем-то ужасным.
Я нашарил свои часы, хотя это действие само по себе было абсолютно
бессмысленным, как и время, которое они показывали. Здесь не существовало
деления на ночь и день, и на минуту я позабыл, какое время было установлено
на цифровом экране, на который я вознамерился взглянуть. Стояло ли там
земное 24-часовое время, метрический цикл тетраксов, или 40-часовой период -
изобретение армии скаридов, принесших хаос на Асгард. К тому времени, как я
сообразил, сколько времени я проспал, число уже не имело значения. Да и
спать мне расхотелось.
кофе.
собрали истоми, теперь научился приспосабливаться к удовлетворению
потребностей моего желудка и притязаний моего неба. Давненько минули
времена, когда человек питался манной и водой, и я надеюсь, что вскоре
компьютеры научатся синтезировать хорошее красное вино. А сейчас годился и
кофе - просто как знак того, что не вся Вселенная сошла с ума.
старой привычке первым делом я решил начисто забыть об этой истории или по
крайней мере держать ее в строжайшем секрете. Были причины, чтобы считать
такое решение подходящим. Я надеялся, что обстоятельства вскоре позволят,
сколотив группу единомышленников, начать одиссею во внутренний мир Асгарда и
найти окончательную разгадку всех тайн. Вряд ли можно рассчитывать на то,
что найдешь таких людей (не говоря уж о том, чтобы примирить их с мыслью о
моем предводительстве), если тебя сочтут сумасшедшим, одержимым или
недостойным доверия по иным причинам. Никто, кроме меня, не знал, сколь
отчаянным был крик о помощи, пришедший из глубин Асгарда, и никто, кроме
меня, не был столь сильно убежден, что вопль был понят. Будет довольно
трудно уговорить Сюзарму Лир, чтобы она согласилась стать под мое начало.
Это будет особенно непросто, если учесть, что ее старый противник Мирлин мне
понадобится в той же мере, что и она. То есть даже без упоминания о видении
головы Горгоны мне предстоит нелегкая задача.
высоте или даже не на глубине моих умственных способностей. По человеческим
меркам, которые, несмотря на мнение тетраксов, считаю довольно высокими, я
вовсе не глуп. Однако ничто в моем обучении или опыте не дало мне понимания
того, что случилось со мной, пока я вступал в контакт с Нечто, находящимся в
компьютерных глубинах Асгарда. Если я хотел сражаться по правилам, мне нужно
было провидение и совет того, кто был бы намного умнее меня. Следовательно,
не оставалось иного выхода, как рассказать обо всем Девятке. Как бы она ни
была немощна, она - единственная, кто может ответить, что же значила вся эта
чертовщина.
Глава 3
изображение на плоскости, оно выглядело объемным, до смешного похожим на мир
Зазеркалья, в который попала кэрроловская Алиса. Такое чувство возникало
отчасти благодаря яркости и контрасту изображения, а отчасти оттого, что я
знал - тот мир, посланцами которого были эти образы, не походил на наш, а
был просто чокнутым, с иными границами возможного. Нечто, смотревшее на
меня, сидело на воображаемом стуле. Тот выглядел весьма похожим на богато
украшенное сиденье для пианистов - без спинки и с низкими подлокотниками.
Девятка предстала в образе женщины в прозрачной одежде. На вид ей было не
больше двадцати лет, и она была прекрасна. Но черты ее лица, частично
позаимствованные у Сюзармы Лир, напомнили о недавнем видении. Я кашлянул,
стараясь справиться со смущением, в которое меня повергло ее появление.
менее пикантное?
женщина была в строгой форме Военно-космических сил. Ее волосы стали
черными, и она менее, чем когда-либо, напоминала Сюзарму Лир.
концов действую.
казалось живым человеком, и недавнее переживание выглядело лишь дурным сном,
а паническая реакция казалась абсурдной и неуместной.
мы, из уважения к вам, возникаем только по вашему зову.
Оно не было твердым. Возможно, это был сон.
мимики зашло так далеко, но именно это истоми заложили в программу,
создавшую образ для разговоров со мной. Девятка очень скрупулезно относилась
к воссозданию внешности - их собственной внешности - и гордилась тем, как ей
удается передавать выражение и интонацию и невербальные сигналы.
в итоге рассказал ей о том, что мне привиделось. Когда я закончил рассказ,
она была озадачена, даже слишком, словно переигрывающий актер.
знаем, что это был отголосок взаимодействия с тем, что едва не погубило вас.
Я только хочу узнать, не было ли это своего рода атакой? Я что, компьютер с
чьей-то испорченной программой?
невозмутимо произнесла она.
греческой мифологии. Всех, кто смотрел па нее, она превращала в камень.
Герой по имени Персей отрезал ей голову, следя за ее отражением на полировке
щита. Все.
меня вспомнить что-то еще. Она, а точнее говоря, коллективный разум,
обитавший на полпути к сердцу искусственного макромира, отстоявшего на
многие сотни световых лет от Земли, знала о древнегреческой мифологии
больше, чем я. И, что совсем странно, первым источником ее информации о
делах людских был андроид, детище жителей Саламандры. Его знания, также
полученные из вторых рук, были введены в его мозг враждебными
инопланетянами, пока он рос не по дням, а по часам в своей ванне с
питательным раствором, превращаясь из зародыша в гиганта.
остальное заперто в пещерах моего подсознания, а у меня лишь примитивный
уровень памяти, а следовательно, нет доступа к этой информации.
но я уверена - мы решим ее.
признали бы даже ее поклонники, был слегка скрипучим. Этот голос напоминал о
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Самойлова Елена
Ильин Андрей
Доставалов Александр
Суворов Виктор