промахнулся на несколько метров, что, может быть, было моим счастьем, так
как убийство a priori является доказательством неосторожности и недостатка
дипломатичности. Но по крику, который они испустили, можно было подумать,
что промахнулся я всего на несколько миллиметров.
согласно предписаниям, в шести сантиметрах над травой. Девушка поглядела
на меня через плечо. Мое галантное обхождение с ее преследователями,
казалось, не придало ей храбрости. Можно было видеть, что она ужасно
боялась и бежала без остановки. В это время мне вообще не приходила мысль,
что меня она боялась в десять раз больше, чем двоих пеших мужчин, хотя это
предположение напрашивалось.
излишней. - Я помогу вам!
Вы можете их больше не бояться.
время продолжала бежать, потеряла равновесие и упала. Пока она не успела
подняться, я выскочил из своего "Ламуана-77" и был уже рядом с ней. Она
была уверена, что теперь ее поймали, и оставила мысли о бегстве. Тяжело
дыша, она опустилась на землю и заплакала.
гуманоидной. Ее расовые признаки были мне незнакомы. Существ такого вида я
никогда еще не встречал. Ее кожа была золотисто-коричневой и выглядела
влажной. Глаза были большими и оранжевыми. Руки казались необычно
подвижными - пальцы были без суставов, как щупальца, и втягивающимися. Под
ее одеждой обозначался своего рода спинной гребень. Волос у нее не было.
понимает ли она английский. И я также не имел никакого представления, на
каком языке я мог бы еще попробовать, и после этого мне неудобно было
наскоро отбарабанить в спешке успокаивающие заверения о моем репертуаре.
затащить девушку в машину и умчаться в наступившую темноту? Но, может
быть, она окажет сопротивление, и поэтому я решил подождать. Вообще-то,
передо мной стояли лишь два нью-александрийца среднего роста, и если я,
как скверный и жестокий представитель с другой планеты, просто рявкну на
них, то они, вероятно, упадут без сил. Хоть я мужчина некрупный и не
суровый, но этим двум типам мне будет нетрудно дать убедительное
представление, будто я и в самом деле такой.
оправе - показал наманикюренным указательным пальцем на "Ламуан". - Это
одна из наших машин, - установил он, как будто ожидал объяснения.
типичной и более приятной для меня реакцией.
второсортного интеллектуала Нью Александрии. Подчиненный. Поденщик. У него
была светло-коричневая кожа и болезненные черты лица. Я не смог бы
отличить его от Адама, но так как на всей планете и особенно в Коринфе я
пользовался дурной славой, меня радовало быть узнаваемым массой туземцев.
Грейнджер.
друзья.
что узнал меня, - но мы не хотим ничего плохого этой девушке.
подняться, но ее взгляд порхал между двумя нью-александрийцами и мной. По
ее лицу я не мог ничего понять, так как лица других рас почти всегда
непроницаемы, безразлично, насколько человеческими они ни казались бы.
Чтобы научиться понимать их, нужно много времени.
кавказского типа.
мужчины, призывая его помолчать, пока сам он попытается тактично сделать
дело. - Я работаю с Титусом Чарлотом.
маленьких девочек.
Сегодня вечером она на свой страх и риск отправилась гулять. Она еще
ребенок, совсем не знает английского языка, и люди в колонии волнуются за
нее. Мы хотели бы доставить ее назад, но она убежала от нас. Нам нужно
было бы взять с собой несколько анакаона, но в спешке мы об этом не
подумали. Мы не хотим ей ничего плохого, только доставить домой. Не могли
бы вы взять нас всех в ваш автомобиль на воздушной подушке?
я.
колонии - не подопытные животные. Они работают вместе с Чарлотом. Они -
ученые.
непросто - содержать колонию инопланетян. Или вы относитесь к тем, кто,
увидев чужака, сразу хватается за свой лазер? Или вы еще не встречали ни
одного вне его природной местности?
выглядел совершенно тошнотворно, и, видимо, поэтому Тайлер, наконец,
жестом потребовал, чтобы тот дал возможность вести переговоры ему.
особенного, что ребенок вышел на прогулку. Но мы не можем позволить, чтобы
они безнадзорно разбегались в разные стороны. Мы же отвечаем за этих
людей. Мы с Ланнингом обязаны заботиться о том, чтобы все было гладко.
Чарлот нам голову оторвет, если в колонии будут неприятности, и особенно,
если с этим ребенком. Ясно, что она боится. Но это не наша вина. Мы
выполняем наш долг, и не можем сейчас себе позволить, чтобы нас продолжали
считать дураками. Итак: мы не сделаем ей ничего плохого, мы только
доставим ее домой. Если вы не хотите взять нас в машину, ладно, но тогда
уйдите, пожалуйста, с дороги, чтобы я мог сделать то, за что мне платят.
мужчина, которого, кажется, звали Ланнинг. - Мы не знаем ее языка.
спросил я.
детей. Послушайте, вы же знаете, каковы дети. Они с удовольствием
доставляют заботы. И никто их за это не выпорет, если это делает не их
папочка. Но домой ей нужно обязательно. Я верну ее туда, и вы не сможете,
черт побери, мне помешать.
совсем напротив. К сожалению, так же мало ему приходилось в своей жизни
прокладывать себе дорогу силой. Он был таким же большим, тяжелым и
мускулистым, как и я, но у него не было моих навыков. Он не был бойцом.
Поругаться он мог, но боец из него никудышный.
Тайлером встали глаза в глаза. - Посмотрите на нас еще раз. Мы не
преступники. Мы не насильники девушек.
Он был прав, на преступника он не был похож. И все-таки это не делало его
симпатичнее. Очевидно, они оба не относились к типам, которых нанимают для
грязной работы. Следовательно, они говорили, вероятнее всего, чистую
правду. Но меня они уже разозлили, а я уж по своей природе такой упрямый.
У нас приоритетная радиосвязь. Он заверит вас, что все в порядке.
приведенным к Чарлоту, который размазывал бы меня, как улитку, пока
Ланнинг и Тайлер наслаждались бы этим.
дама тоже наслаждалась прекрасным вечерним воздухом. А вы, дураки,
испортили ей все удовольствие. Можете заверить всех в лагере, что она в
надежных руках и что через два часа я доставлю ее домой.