растерянностью, ужасом, любовью и усталостью (он не знал о любви до этого)
во время того ужасного взлета, последнего перед тем, как он умер. Были
спасательные жилеты, гробы, стоявшие рядом на откосе, куда он и Джен
притащили их, и в которые они забрались перед самым нападением - кого? -
здесь был провал в памяти - и...
заложенная в спасательные жилеты, была такой простой; он сам установил
последовательность команд, предпринял не подлежащие изменению меры
предосторожности и заблокировал их, связав свой пульт управления с ее,
чтобы избежать любых возможных накладок. И...
клеткой, образованной мягкими, непрерывными лучами. После достаточного
числа часов (главный компьютер в точности знал значение "достаточно"),
непонятно откуда льющийся свет усилился, а вместе с ним появилась фигура
голубого человека, которая стала почти плотной. Приблизившись к панели,
незнакомец активизировал некоторые контрольные устройства на
противоположном блоке и внимательно посмотрел на них. Явно
удовлетворенный, он повернулся назад, аккуратно наладил некоторые приборы,
и затем провел рукой за главным диском-переключателем.
до тех пор, пока голубая рука не остановила ее, затем стала меняться его
высота, снова вниз, затем снова вверх и ровно. Он начал пульсировать:
одиннадцать, четырнадцать, шестнадцать циклов... восемнадцать... и на этом
остановился. Затем последовала серия гармонических тонов, высоких
обертонов, многократно повторяющихся звуков, тонов, разделенных долями
секунды, пульсирующих с определенной частотой, все это производило
впечатление целого оркестра, вся структура звука постоянно
самонастраивалась в соответствии с самой собой и с показаниями, идущими от
бронзового шлема Кейза, до тех пор, пока все это живое благозвучие не было
подогнано в точности к нему, к излучению его мозга, воротам его разума,
тончайших височных клеток, нейронам и синапсам его мозга.
пока стена не растворилась и оно не вошло. Оно отыскало еще незанятые
клетки памяти, с уважением относясь к накопленному и личному, ничего не
ища, а только прося места для размещения новых знаний. Когда таковое было
найдено, это что-то удалилось, оставляя (запомните, это всего лишь
фигуральное выражение) черту в каждой ячейке.
способность восприятия и формирования идей. Язык. Идеологическая,
аналогическая, мифологическая основа языка. Кейз получил все, что, как
можно было бы ожидать, должен был знать и уметь коллега и современник
голубого человека, кроме знаний о себе и своем нынешнем положении. Это он
узнает сам, в свое время: последний жест уважения.
заложил руки за спину и ждал.
никакой полет воображения через время и пространство. Человек двадцатого
века мог, если ему этого очень хотелось, провести пол жизни узнавая все,
что можно узнать о квадратном метре верхнего слоя почвы в двадцать
сантиметров глубиной. Он найдет животных и насекомых с удивительными
способностями, которые могут говорить на языке запахов также хорошо, как и
на языке звуков; целые поколения, живущие в состоянии агрессии и защиты;
грибы, которые могут сплести петлю достаточно быстро и крепко, чтобы
поймать саламандру, достаточно гениальных, чтобы затем окутать и
переварить ее. На микрофизическом уровне существуют бесконечно тонкие
явления растворения и взвешенного состояния, замораживания и оттаивания,
пока живые существа инкапсулируются и образуют оболочку и перерождаются...
нет предела чудесам.
сбрасывает оболочку и снова растет и спаривается. Наконец, самка, заключив
в себя сперму, ползет. Не имея глаз, она, тем не менее ползет вверх до тех
пор, пока не найдет конечность, на которой будет висеть до тех пор, пока
ее рефлексы не загорятся от единственной особой искорки: запаха масляной
кислоты, которая присутствует в поте теплокровных млекопитающих. При этом
она подпрыгивает, и, если промахнется, будет ползти снова, пока не найдет
другую конечность, и не повиснет на ней в ожидании - известен случай,
когда она провисела так ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ - и все равно будет реагировать
мгновенно и полноценно в присутствии одной единственной вещи, которую она
по своей природе может взять и в которой нуждается. День она будет
кормиться, после чего выпустит хранимую сперму на яйца, которые несет в
себе. Затем она падает и умирает, а оплодотворенные яйца готовы повторить
цикл.
и, если бы вы могли с ней поговорить, она смогла бы вспомнить следующие
эпизоды: повторное сбрасывание оболочки, спаривание, путь наверх, прыжок,
ожидание, в засуху, мороз, ливень, грозу - ну, это был другой момент,
другое мгновение, потому что во время этого периода ее можно назвать
живой, только неправильно употребив это слово; это было другое мгновение,
менее запоминающееся, чем первое погружение в теплую кровь.
после того ужасного старта (ибо он мог, но не хотел вспоминать длительное
отчаяние, во время которого предоставил себя во власть поддерживающих
жизнь систем спасательного жилета. Он мог отказаться от них из-за горя и
ярости, не будь его собственная программа безжалостной и неизменной, он
сам заложил ее в жилеты, бесчувственную, автоматическую, нестираемую.
спустя после этого ужасного рывка; отсюда его хриплый крик, и поэтому он
был единственным человеческим существом во всей Вселенной, которое могло
помнить столь далекое событие как побег с той чертовой неизвестной планеты
и для него оно было вовсе не далеким. Ибо такова природа времени, что
человеческие часы и человеческая душа могут давать ему истинные измерения,
но правда не обязательно им соответствует. Если вы хотите понять Кейза, вы
должны понять это.
раз. Он знал, что спал. Знал, что чувствует себя здоровым и отдохнувшим,
что голоден и хочет пить. Он не знал, где находится, и когда попытался
сесть, то не смог.
пока я не вытащу из тебя все эти иголки.
и быстрое. Когда он попробовал снова, то обнаружил, что не может даже
пошевелиться, он понял разумность сказанного и расслабился. Голубой
человек быстро и уверенно задвигал руками над блоком управления, и из-за
его головы из стены выплыл какой-то аппарат, придвинулся к Кейзу протянул
блестящие тонкие руки, извлек иглы, убрал трубки, намазал его холодными
кремами, отсоединил, отвязал, убрал различные приспособления, которые
вернули его к жизни - и все следы их присутствия в комнате), а Кейз лежал
и думал, на каком языке говорил голубой человек - и как получилось, что он
смог его понять.
поглотила. Кейз лежал спокойно, глядя на голубого человека, чье
затемненное скрытое капюшоном лицо ничего ему не говорило, но чья
расслабленная, с руками за спиной, поза говорила о наблюдательном
ожидании. Таинственно, да. Угрожающе? Нет.
сидел ни на чем, и взглянув вниз, увидел, что парит в метре над палубой.
На секунду у него закружилась голова, но все прошло, когда голубой
человек, мгновенно все поняв, махнул в сторону пульта. Кейза немедленно
окружило и поддержало мягкое устойчивое кресло, возникшее вокруг него. Он
сел прямо, посмотрел на подлокотники, на спинку, затем на голубого
человека, успокаивающий жест которого был достаточно уверенным, чтобы
заставить его откинуться назад - конечно, оставаясь настороженным, но не
встревоженным.
пор, как он в последний раз слышал это имя, что он почти что забыл, что
оно принадлежит ему. Словно тебя назвали по отчеству, которое до этого
никогда не использовалось публично.
ответил: - На этот вопрос действительно нет простого ответа. Пока называй
меня просто Доктор.
но казалось незнакомым для языка и горла. - Доктор, - произнес он снова на
своем собственном (старом) языке. Это было лучше, но он почувствовал, что
оно ничего не значит для голубого человека.
тебя и очень древний для меня.
он никогда не испытывал ничего - ну, такого ЗАКОНЧЕННОГО как это. Познание
и использование информации при помощи гипнопедии всегда было мгновенным
Афанасьев Роман
Каменистый Артем
Земляной Андрей
Глуховский Дмитрий
Суворов Виктор
Шилова Юлия