скованнй, - из Ста Царств прибыл путник. Я привел его к вам, как вы
приказывали.
похожий на тень, маленький, гибкий, темнокожий. Но когда этот другой
поднял голову, высокий стражник словно растворился. Да, такое лицо не
позабудешь: тонкокостное, преисполненное орлиной гордости, не особенно
красивое, но и не уродливое, лицо настоящего мужчины. Он смотрел в глаза
старика со спокойной, царственной уверенностью; казалось, незнакомец еле
заметно улыбается.
возрождалась. Она разрасталась, балансируя на грани страха.
отделаться от его навязчивого присутствия. Это движение выдало таившееся
за видимым спокойствием напряжение. Однако когда юноша заговорил, его
голос был тверд и прекрасен.
вассала.
безразличие.
несколько высокомерен.
Король подавил смех, увидев, что в ясных глазах незнакомца появились
веселые искорки; застарелое горе вновь кольнуло воспоминанием и вернуло
ему королевскую суровость. Он не смеялся и не встречал такого
безграничного радостного бесстрашия с тех пор, как... Голос короля
прозвучал жестко и резко: - Так, значит, ты из Ста Царств, юноша? - Из
Хан-Гилена, ваше величество. Король медленно втянул в себя воздух. Лицо
его не изменилось и не смягчилось. Только сердце застучало в груди.
о моей дочери? - Вашей дочери, мой господин? Голос юноши был холоден, но
взгляд устремился в сторону южных просторов Хан-Янона. Король
повернулся, следуя за этим взглядом. - Да, у меня была дочь. Когда она
родилась, я сделал ее своей наследницей. Совсем юной девушкой она была
посвящена Солнцу. Достигнув возраста женщины, она, как подобает всем
чадам Солнца, отправилась в свое семилетнее странствие жрицы. По
окончании его должна была вернуться мудрая, полноправная жрица, готовая
рассказывать чудесные истории. Но прошло семь лет и еще семь, а она не
вернулась. Теперь назначенный срок истек уже трижды, но никто до сих пор
не видел ее, и она ни слова не прислала мне. До меня доходили только
слухи, рассказы путников с юга. Говорили, жрица с севера, странствуя по
Ста Царствам, отказалась от своих обетов и наследства ради того, чтобы
выйти замуж за царствующего князя; говорили также, что она отвергла
князя и стала верховной жрицей в Храме Хан-Гилена; еще говорили, будто
она сошла с ума и стала ясновидящей, с которой беседовал сам бог;
говорили, что она... умерла.
взметнулся у него за спиной.
за годом, молясь о возвращении дочери. Хотя я состарился и скоро умру, я
не назначаю наследника, в то время как там, в тронном зале, мой сын в
окружении юных воинов прожигает жизнь в азартных играх и спокойно спит с
очередной женщиной. Сильный мужчина, принц Моранден из Янона, великий
воин, вождь людей. Он более чем достоин высокого трона. - Король обнажил
зубы в улыбке, скорее напоминающей оскал. - Человек не должен горевать
по дочери, когда есть сын, рожденный украшать тронный зал. Так говорят
люди. Но они не знают моего сына настолько, насколько я его знаю. - Он
сжал в кулаки свои тонкие жилистые пальцы, похожие на когти орла. -
Юноша! Знаешь ли ты что-нибудь о моей дочери?
заплечную суму и вынул оттуда крученое ожерелье из золота,
переплетенного с горной медью.
на парапет. Он смутно видел рядом с собой спокойное неподвижное лицо с
темными от давней печали глазами.
в силах унять дрожь в руках. - Давно? - Уже пять зим. В нем вспыхнул
гнев. - И ты ждал до сих пор?
другого нельзя было послать. Не обвиняйте меня в том, что выше моих сил.
подобную дерзость. Но король подавил гнев, чтобы не дать ему разрушить
свое горе. - Кем она была тебе? Юноша смело встретил его взгляд. - Она
была моей матерью.
дочь родила сына, тоже доходила до него. А для жрицы, обвенчанной с
богом, зачать ребенка от любого смертного мужчины означало одно -
смерть. Смерть для нее, ее любовника и их потомства.
боли напоминало о ней. - Она совсем не из-за меня умерла. - Тогда из-за
чего же?
горе самого короля; голос его прозвучал тихо, как будто он сам не
доверял ему.
конце войны с Девятью Городами, тогда все люди оплакивали смерть
княжеского пророка, который был к тому же любимым братом князя. Она
поднялась, когда похоронный обряд подходил к середине, и предсказала
судьбу княжества, а Красный князь признал ее своей вещуньей. Вскоре
после этого за свою великую святость она была взята в Храм Хан-Гилена и
через год стала верховной жрицей. Не было никого более святого или более
почитаемого, чем она. Однако же кое-кто ненавидел ее за эту самую
святость, и среди них та, что была верховной жрицей до прихода Санелин.
Гордая и мстительная, она жестоко обращалась с чужеземкой, и за это ее
сместили. Пять зим назад в безлунную ночь эта женщина и некоторые из ее
последователей выманили госпожу из храма ложью о болезни, которую только
она могла исцелить. Я думаю... я знаю, что Санелин видела правду. И все
же она пошла. Я вместе с князем последовал за ней почти сразу. Мы
опоздали совсем ненамного. Они сбили с ног и оглушили меня, жестоко
ранили моего господина и убежали, ударив мать кинжалом в сердце. - У
него перехватило дыхание. - Ее последние слова были о вас. Она хотела,
чтобы вы узнали о се славе и о ее смерти. Она сказала: "Мой отец желал
видеть меня королевой и жрицей. Но я стала больше, чем королева, и
больше, чем жрица. Он будет горевать, но поймет, я думаю".
скрипнула о бронзу. Внизу кричали дети, ржал жеребец и чей-то фальшивый
голос орал обрывки застольной песни. Король очень спокойно произнес:
родственником. Однако хоть я и стар, пока еще в своем уме. Как могла
верховная жрица зачать сына? Разве она отказалась от своих обетов? Вышла
замуж за Красного князя Хан-Гилена?
Аварьяна. - Ты говоришь загадками, чужеземец. - Я говорю истину,
господин мой, отец моей матери. Глаза короля сверкнули.
был зачат ни одним мужчиной. - Верно и то, и другое.
башней возвышался над юношей, но и тени страха не промелькнуло на лице
пришельца. Такой была и Санелин, маленькая, как ее мать из западных
земель, однако абсолютно неустрашимая.
схватила юношу за плечо. - Как? - Она была невестой Солнца. Как ярко
светили эти глаза - ярко и страшно! Король призвал на помощь всю свою
защитную силу, заслоняясь от них.
раньше. В наши дни они уже не ложатся с дочерьми человеческими. Даже со
святыми, своими собственными жрицами.
где в плоть вонзились ногти. На правой же полыхал золотом диск Солнца со
множеством лучей, заполнявший впадину ладони.
поглотить. Но король был силен - род его восходил к сынам младших богов.
- Он пришел, - сказал сын Великого бога, - когда Санелин бодрствовала D
Храме Хан-Гилена, где находится его самый святой образ. Он пришел и
любил ее. От этого союза был зачат я; за это она страдала и поэтому
пришла к славе. Можно сказать, что от этого она и умерла, - завистники,
которые считали себя святыми, не могли вынести истинную святость.
Однако он позволил ей умереть. - Он забрал ее к себе. Она была рада,
господин мой. Если бы вы могли ее видеть! Умирая, она улыбалась и
смеялась от чистейшего восторга. Она получила наконец своего любимого,
навсегда и полностью.
омрачалась горем.
предавался ей. Он уронил руки, закрывая сияние божьего знака. Теперь это
снова был обычный путник, оборванный, с израненными ногами, но гордый