Сареван не стал ждать ответа. - Ладно, львенок. Приближается ночь, и
тебе надо бы поспать.
указано, и завернулся в одеяло, подложив под голову руку вместо подушки.
Земля оказалась страшно жесткой, одеяло - грубым и тонким, воздух
становился все холоднее из-за непостоянства весны. Хирел лежал и
проклинал эту наглую деревенщину, во власти которого он оказался. Затем
на смену боли, обидам и протестам пришла покорность, и он погрузился в
глубокий сон.
***
серьезно ранен, но он едва мог двигаться и совершенно не желал этого.
Сареван разбудил его неприлично рано. Он бубнил какие-то заклинания,
словно солнце не взойдет само по себе, если кто-то не будет упрашивать
его и завывать над горизонтом, как мартовский кот. Потом он принялся
шумно и неприлично умываться в ручейке, который протекал по краю
полянки, и присел на корточки у костра, чтобы развести огонь посильнее.
Освещенный утренним солнцем, он выглядел так, будто искупался в медной
пыли. Даже его бока излучали это невероятное металлическое сияние.
тобой делать? - повторил он. Хирел отвернулся от этого гордого
беззаботного тела и постарался не думать о своем собственном, все еще
слишком напоминавшем детское.
Сареван уселся на землю, скрестив ноги, тряхнул головой, расплетая
мокрую косичку, и расчесал спутанные волосы гребнем, который извлек
неизвестно откуда. Он не отрывал глаз от Хирела. - И что ты собираешься
делать, Высокий принц Асаниана? Пойдешь назад к братьям? Останешься
здесь и будешь жить, питаясь ягодами и водой? Поищешь ближайшее селение?
Которое, осмелюсь тебе доложить, находится отсюда на расстоянии одного
дня изнурительного пути через лес и поле, а тамошние жители еще менее
приветливы, чем я. Даже если они поверят тебе и всерьез отнесутся к
твоему титулу, у них нет причины любить тебя. Они назовут тебя пешкой
золотых демонов, или желтоглазых тиранов, или угнетателей свободных
людей. В конце концов они побьют тебя камнями. А скорее всего тебя
посадят под замок и позаботятся о том, чтобы ты медленно умирал. - Они
не посмеют!
тысячелетней династии императоров. А тот, кто правит здесь, - сын самого
бога. Его можно увидеть без маски даже на троне, и любой крестьянский
ребенок может прикоснуться к нему, если захочет, и это не будет
осквернением. Наоборот. Народ любит его, и от этого его святость
возрастает.
этот раз в его смехе не чувствовалось теплоты. Его длинные пальцы начали
заплетать косичку, порхая туда-сюда среди буйной шевелюры.
расстаться? Вернувшись в Асаниан или попав в Керуварион?
принц, одинокий, голый и обритый, как раб... Если ему удастся добраться
до Кундри'дж-Асана, у него появится надежда, при условии, что отец
признает его, а придворные не уморят своими насмешками. Но до Золотого
города лежит долгий путь, на котором стоят его братья, Вуад и Сайел. Он
доверял им, восхищался ими и даже любил их. Но для них, как и для всех
остальных, он был всего лишь помехой на пути к трону его отца. Если бы
это был Аранос...
был старшим и в родовитости уступал лишь самому Хирелу. Если бы он
присоединился к этому хитроумному заговору, то каждая дорога, тропа и
тропинка оказалась бы под присмотром. И тогда ему не избежать смерти.
зовут Ан-Ш'Эндор, Сын Утра, властелин восточного края именем своего
фальшивого бога. Жрец которого сидит так близко, что до него можно
дотронуться. Вот он закончил заплетать свою косичку и потянулся, словно
большой ленивый кот. Вот он легко и грациозно поднялся и неторопливо
надел рубашку, штаны и сапоги, пристегнул кинжал и меч к поясу. Вне
всяких сомнений, обращаться с оружием он умеет.
вернуться в Кундри'дж. Один возвращаться он не может. Но попросить...
довериться... Разве у него есть выбор?
посвященный. Жрец, только что получивший свое ожерелье, отправляется в
семилетнее странствие и по завершении его становится магистром ордена.
На ленте сверкало четыре золотых диска, а значит, прошло четыре года и
ему останется еще три года скитаний, прежде чем он сможет отдохнуть.
Кундри'дж-Асан. Я прослежу за тем, чтобы тебе никто не причинил вреда, и
вознагражу тебя, когда окажусь во дворце.
это - и ты вознаградишь меня? Хирел хлопнул в ладоши. - Неси мой
завтрак. Я выкупаюсь после. - Нет, - спокойно и бесстрашно сказал
варвар. - Ничего я не принесу. Я не слуга. В моем заплечном мешке есть
хлеб, и еще можешь доесть остатки сыра. Что касается всего остального,
то я собираюсь отправиться недалеко на запад и, как мне кажется, смогу
выдержать твое общество.
жизнь... - Побыстрее, львенок, а то отстанешь. Хирел с трудом проглотил
пищу и умылся холодными дрожащими руками, постоянно ощущая присутствие
чужака, нарочито повернувшегося к нему спиной. Потом он закутался в
непомерно широкий плащ, напялил огромную шапку и приладил заплечный
мешок, шнуром которого ему волей-неволей пришлось воспользоваться как
поясом. Но когда узел был почти завязан, мешок соскользнул с его
высокомерного плеча, а долговязый жрец уже исчез из виду. Хирел пришел в
ярость, однако поспешил догнать Саревана.
принца были обнажены, но прежде ему приходилось ступать только по
тщательно выровненным дорожкам, поэтому его ногам пришлось туго во время
бегства по каменистой, заросшей терновником местности. Да и здешняя
земля, хотя и более мягкая, совершенно не походила на полированные плиты
его дворца. Он поранился о шипы и корни, к тому же его еще слегка мутило
после яда и чистки, а Сареван несся таким аллюром, что более
коротконогому принцу было не под силу угнаться за ним. Хирел сжал зубы и
еле удержался от ругательств, не упуская из виду яркую косичку медного
цвета. Иногда он падал, но не издавал ни звука. Его руки болели от новых
царапин. Колено саднило.
руки снова коснулись его. Но разум его не взбунтовался, даже когда эти
руки подхватили его. Если принц позволяет, ему можно помочь. А этот
варвар достаточно силен. Шаг его был ровным, и Хирел погрузился в
забытье.
разматывал его повязки. Хирелу не хотелось видеть то, что было под ними.
коленом, львенок. Ты рассек его, когда последний раз упал.
потребуется отдых, скажи мне. Нечего демонстрировать мне свою
выносливость. У тебя ее нет и никогда не будет, если ты убьешься,
пытаясь догнать меня.
лишь равные ему, а не темнолицые рыжеволосые варвары.
плащ и шапку. - Тебе придется немного пройти пешком, иначе твои мускулы
онемеют.
подкреплялся глотком воды. Ели они ровно столько, сколько требовалось,
чтобы приглушить голод. Может так случиться, сказал этот сын камня, что
они не доберутся до города до заката, и дал понять, что в этом будет
виноват Хирел. В то время как Хирел, выбиваясь из сил, злился и скрипел
зубами, Сареван, обутый и сильный, легким прогулочным шагом двигался
дальше. На нем не было ни единой царапины, ему претила изнеженность, он
привык к грубой походной жизни. А почему бы и нет? Ведь он простолюдин.
остановились на вершине крутого склона; он даже не запыхался, хотя уже
некоторое время нес Хирела на спине и болтал без умолку во время ходьбы,
словно прогуливался по дворцовым покоям. - Во мне есть янонская кровь,
как ты мог заметить, а моя мать родом из Хан-Гилена, и с обеих сторон
имеются сильные асанианские корни. И... еще кое-что.
парочка рабов, а также целая куча дикарей, наделявших его этой
непомерной надменностью, не соответствующей его положению.
среди зарослей ежевики, покрывавших холм. Вскоре он вернулся с
пригоршней ягод, зрелых, сочных и на диво сладких. К удивлению и
одновременно к радости Хирела, съев свою долю ягод, Сареван отхлебнул
воды из фляги и не проявил желания двигаться дальше. Он ходил туда-сюда,
словно чего-то или кого-то ждал; он встал лицом к своему обожаемому
Каменистый Артем
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Акунин Борис
Сапковский Анджей
Афанасьев Роман