человеческой фигуры внутри. Все это было в пяти футах над полом и
напоминало разноцветные тепловые волны. Видение тотчас же исчезло.
оптических иллюзий - я им не подвержен. Возможно, решил я, при мне
зарождается новая трещина в стене. По-настоящему помещение не
предназначалось для студии, это была обычная квартира без горячей воды и
со сквозняками, но кто-то из прежних жильцов разрушил все перегородки и
сделал одну длинную комнату. Квартира находилась на верхнем этаже, крыша
протекала, и стены были украшены толстыми волнистыми линиями в память о
тех потоках, что струились по ним во время дождя.
Пожалуй, довольно-таки замысловато для простой трещины. И куда все это
делось?
свою индивидуальность, - закончил мысль Морниел. - Не говоря уж о том...
без перерывов. И затем посреди комнаты - на сей раз футах в двух над полом
- опять появились пурпурные линии, такие же трепещущие, светящиеся, а
внутри - снова очертания человека.
т-такое?
влезает к нам.
ящик. Он делался все темнее, темнее и материальнее. Звуки становились все
более высокими, они слабели и наконец, когда ящик стал непрозрачным,
умолкли совсем.
него вся была как бы в завитушках.
принес вам привет из 2487 года нашей эры.
стал рядом с Морниелом, смутно ощущая необходимость быть поближе к
чему-нибудь хорошо знакомому.
никого в такой одежде. Более того, я никогда и не воображал никого в такой
одежде, хотя, разыгравшись, моя фантазия способна на самые дикие взлеты.
Одеяние не было прозрачным, но и не то чтоб вовсе светонепроницаемым.
Переливчатое - вот подходящий термин. Различные цвета и оттенки неутомимо
гонялись друг за другом вокруг завитушек. Здесь, видимо, предполагалась
некая гармония, но не такого сорта, чтоб мой глаз мог уловить ее и
опознать.
Морниелом и выглядел только чуть постарше нас. Но что-то в нем ощущалось
такое - даже не знаю, назовите это породой, если угодно, подлинным
внутренним величием и благородством, которые посрамили бы даже герцога
Веллингтонского. Цивилизованность, может быть. То был самый цивилизованный
человек из всех, с кем мне до сих пор доводилось встречаться.
голосом, - что нам следует прибегнуть к свойственной двадцатому столетию
церемонии пожатия рук.
церемонию пожатия рук. Сначала Морниел, потом я, и оба очень робко. Мистер
Глеску проделал это с неуклюжестью фермера из Айовы, который впервые в
жизни ест китайскими палочками.
Морниелу.
минута!
течение которых ему то и дело приходилось неожиданно сталкиваться на
лестнице с судебными исполнителями, требующими уплаты долгов, не пропали
даром. Он быстро приходил в себя, его мозг включался в работу.
спросил он. - Что в ней такого особенного? Вы что - изобретатель машины
времени?
случае. Путешествие по времени было изобретено Антуанеттой Ингеборг в...
после вашей эпохи. Вряд ли стоит сейчас говорить об этом, поскольку в моем
распоряжении всего полчаса.
интересовало, а просто вопрос показался уместным.
это устройство, позволяющее мне появляться в вашем периоде. Расход энергии
так велик, что путешествия в прошлое осуществляются лишь раз в пятьдесят
лет. Правом на проезд награждают, как Гобелем... Надеюсь, я правильно
выразился? Гобель, да? Премия, которую присуждали в ваше время.
исследователей-гуманитариев - что-то вроде Нобелевской премии. Единожды в
пятьдесят лет человек, которого Совет хранителей избирает как наиболее
достойного... В таком духе. До сих пор, конечно, эту возможность всегда
предоставляли историкам, и они разменивали ее на осаду Трои, первый
атомный взрыв в Лос-Аламосе, открытие Америки и тому подобное. Но на сей
раз...
сообразили, что мистер Глеску знает имя Морниела.) - А что же исследуете
вы?
специальность...
пронзительно громким. - Какая же у вас узкая специальность?
что в наше время из всех здравствующих специалистов я считаюсь наиболее
крупным авторитетом по творчеству Морниела Метауэя. Моя узкая
специальность - это вы.
у него стали будто ватные. Несколько раз он открывал и закрывал рот, не в
силах выдавить из себя ни единого звука. Зятем глотнул, сжал кулаки и
обрел контроль над собой.
знаменит?
гордость человечества. Как я выразился - смею думать, исчерпывающе - в
своей последней книге "Морниел Метауэй - человек, сформировавший будущее":
"...сколь редко выпадает на долю отдельной личности..."
ребенка, который вот-вот заплачет. - До такой?
гений, с которого во всей славе только и начинается современная живопись?
Чьи композиции и цветовая гамма доминируют в архитектуре последних пяти
столетий, кому мы обязаны обликом наших городов, убранством наших жилищ и
даже одеждой, которую носим?
бы на столь широкую область и действовало бы в течение столь долгого
времени. С кем же я могу сравнить вас, сэр, в таком случае? Кого из
художников поставить рядом?
старается помочь. - Леонардо да Винчи?
похвастать вашей универсальностью, вашим космическим размахом, чувством
всеобъемлемости? Уж если искать равного, то надо выйти за пределы живописи
и обратиться, пожалуй, к литературе. Возможно, Шекспир с его широтой, с
органными нотами лирической поэзии, с огромным влиянием на позднейший
английский язык мог бы... Впрочем, что Шекспир? - Он грустно покачал
головой. - Боюсь, даже и Шекспир...
приходилось ли вам слышать о поэте Давиде Данцигере? Многие ли из его
трудов дошли до вашего времени?
Антиимажинисты, или постимажинисты.
Адамов Григорий
Буркатовский Сергей
Лукьяненко Сергей
Андреев Николай
Шилова Юлия
Шилова Юлия