свою, вполне оригинальную.
не новым. А отличало его то, что оно было твердым, а твердость ему
обеспечивала способность его осуществить, претворить в жизнь.
общину, наделенную силами и средствами, чтобы создать новый образ жизни,
новый жизненный климат.
начертить два слова: "Знание" и "Разум", - так, говорят, провозгласил лорд
Ф. - Но, к сожалению, для дела в этом пользы будет мало. Лучшее, что можно
сделать, - это дать новой общине место, где люди будут свободно подвергать
сомнению все аксиомы, предрассудки, традиции, верность привычкам, словом,
все, заложенное в нас еще до рождения, усвоенное прежде, чем в голове
зашевелилась первая мысль, и что превращает нас в обитателей того мира,
какой он есть, вместо того, каким он мог стать. Наша цель - порвать цепь,
которую мы вынуждены влачить за собой всю жизнь, цепь, сковывающую нас с
бесконечными поколениями наших предков, вплоть до первобытных людей,
скинуть груз унаследованных представлений.
возникающее в нашем сознании, когда мы пытаемся продвинуться вперед, а
тормоза ложных доктрин, предрассудков, устаревших норм и стремлений к
неверным целям постоянно нас сдерживают. Они прочно заделаны в глубине
нашей психики, и самим от них нам не освободиться, но мы можем немного
отпустить тормоза для других. Если создать правильные условия и оградиться
по мере возможности от риска повторного заражения предрассудками, то есть
надежда, что через одно-два поколения они совсем ослабнут.
которую все большее число одаренных людей всего мира будет почитать
спокойной гаванью, где можно думать и работать, прибежищем от финансового,
политического и прочего давления в рамках закона. Тогда возникнет новая
культура, освещенная светом современного ей знания, в которой не останется
темных углов с затаившимися цепкими призраками иррационального прошлого,
державшими разум в узде. В свежей атмосфере новых "альпийских лугов"
просвещения разум сможет беспрепятственно развиваться в самом подходящем
для него климате и расцвести в полную силу.
Просвещенное Государство. Те мужчины и женщины, которые осознали
пагубность для мира движения вперед наобум, без должного плана и поняли,
что с прежним образом мыслей необходимо порвать, пока не поздно, обратятся
с надеждой к новому государству. И чтобы использовать свободу думать и
работать, туда со всех сторон станут съезжаться будущие Эйнштейны,
Ньютоны, Кюри, Флеминги, Резерфорды и Оппенгеймеры. И, кто знает, может, и
станет оно мозговым центром всего мира.
первого барона Фоксфилда...
Проект с именем лорда Фоксфилда открыто не связывался. Его светлость
предпочитал использовать в качестве вывески имя Уолтера Тирри. Поэтому я
открыл для себя Проект через Уолтера.
что я ничем не занят и ничем не интересуюсь и, встревоженные моим
состоянием, зазвали меня к себе на обед, одновременно пригласив Уолтера.
плана в жизнь. Не меньшей его заботой было завербовать подходящих людей -
правду сказать, вообще каких-нибудь людей - для будущей общины. Поместив в
своих обычных колонках переписки изложение общих принципов плана и
адресовав тех, кто заинтересуется, к авторам проекта, он был разочарован
отсутствием откликов. Теперь, оглядываясь назад, я не удивляюсь этому.
Предложения должны были неминуемо казаться нереалистичными, и, без
сомнения, попадись они мне на глаза в газете обычным образом, я и не
глянул бы на них во второй раз, посчитав предложение сумасшедшим. Но когда
я услышал, как Уолтер, проникнутый уверенностью в осуществимости дела,
говорит о своем детище, то испытал совсем иное чувство. Как я уже
объяснял, меня тогда нетрудно было убедить, и очень скоро его энтузиазм
разжег во мне искру интереса. Ночью этот интерес разгорелся еще сильнее. И
под утро мне уже являлись видения будущего Просвещенного Государства. К
сожалению, сейчас я не могу припомнить их деталей. Все, что осталось, -
образ залитого золотистым сиянием места, где все живут дружно, проникнутые
духом надежды и товарищества. (Знаю, эта картина напоминает русские
плакаты о будущем осваиваемых земель, но, может быть, русские как раз и
испытывают те чувства, которые захлестнули меня тогда). Мне как будто
явилось откровение, будто прежде я брел в полумраке и вдруг узрел
простирающийся предо мной путь, залитый ярким светом. И не верилось, что я
был так слеп прежде, и я поражался слепоте остальных. Путь был так прям и
очевиден. Немедленно встряхнуть с себя все липкие предрассудки,
привязчивые привычки и на чистом новом месте начать строить основание
чистого нового мира. Есть ли более достойный способ потратить свою
жизнь?..
встрече. С этого момента для меня все было решено.
некоторого привилегированного положения. Я знал, что за Проектом стоит
лорд Фоксфилд, и Уолтер устроил мне встречу с ним.
неверно. У него была черта, надеваемая, как деловой костюм, дабы
произвести впечатление: уверенная, немного высокомерная: слегка
нетерпеливая манера разговаривать с людьми, но только в официальной
обстановке. В свободное, так сказать, от работы время он не боялся
показать или, может быть, неосознанно выказывал странную наивность. К этой
перемене "костюмов" я так и не привык.
показался человеком, на лету хватающим мысли собеседника и моментально
несколько свысока оценивающим сказанное. Как только мы заговорили о
Проекте, он отбросил манеру "для приемов" и дал волю искренним чувствам.
чертах, мистер Делгранж, - сказал он, указывая на Тирри, - поэтому вы
представляете, что мы думаем начать с группы первопереселенцев, к которым
потом смогут присоединиться остальные добровольцы. Я считаю в высшей
степени важным правильно начать, чтобы наша первая группа заложила верное
направление мыслей. Если сразу закрепятся ошибочные наблюдения, неверные
отношения между людьми и представления о будущем, это значительно осложнит
наше намерение создать то общество, о котором мы мечтаем, ибо выкорчевать
их будет уже не просто. И потому я дал себе труд разузнать поподробнее о
вас, мистер Делгранж. Я представляю себе круг ваших взглядов. Знаю, что вы
довольно известны и занимаетесь историей обществ, с интересом прочитал две
ваших книги. Вы хорошо схватываете направление намечающихся социальных
тенденций, и я пришел к выводу, как и Уолтер, что ваш опыт профессионала
оказался бы для нас неоценимым, по крайней мере на первом этапе нашего
предприятия, в определении наилучших форм будущего общественного
устройства и в отыскании кратчайших путей к их достижению.
некоторой растерянности осознал, что мне поручили набросать и представить
на утверждение его светлости основы конституции Просвещенного Государства
- а потом и претворить их в жизнь.
поселенцев. Да я и не знаю подробностей. Только я ощущал, что Уолтера
огорчала вялая реакция на его призыв, но мне его надежды и тогда казались
чересчур стремительными. Его, похоже, удивляло, что откликнулось так мало
интеллектуалов и претенденты не завалили его грудами писем.
кого-нибудь из своих друзей присоединиться к нам, но каждый раз убеждался
в тщетности своих попыток. Тогда я был слишком поглощен самим Проектом,
чтобы понять, что их гораздо больше беспокоило мое состояние, чем судьба
Проекта; даже их попытки разубедить меня не открыли мне глаза. Так или
иначе, вербовкой занимался Уолтер, а он не особенно посвящал нас в свои
дела.
исчез на два месяца, отправившись на поиски подходящего для осуществления
Проекта места. По возвращению Уолтер был не очень разговорчив, но дал мне
понять, что причины тому сугубо политические. Ничего он не говорил и о
координатах найденного им места, только с удовольствием отметил, что он
идеально подходит по всем параметрам. Предстояли деликатные переговоры о
покупке земли, и поэтому для пользы дела не стоило посвящать в это лишних
людей. Сим мне и пришлось довольствоваться.
штат помощников, которые, когда ни позвони, непрестанно были чем-то
заняты, и приобрел манеры уверенного делового человека.
Иметь с ним дело оказалось проще, чем я предполагал, он не настаивал на
непогрешимости своих предложений. Приятно было убедиться, что его
представление об осуществимой и действенной модели демократического
общества не противоречило моему. Вызывал он к себе в основном для
уточнения отдельных положений, и разногласий почти не возникало, а если мы
в чем-то и расходились, то не по существу, поэтому постепенно я уверился,
что его светлость хотел скорее быть в курсе всех дел, чем по-настоящему
ими руководить. Он желал еще и еще раз удостовериться, что развитие
Проекта пойдет в правильном направлении. А когда мы все-таки в чем-то с
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Сертаков Виталий
Курылев Олег
Распопов Дмитрий
Соломатина Татьяна