палец на клавишу снятия моментальной иридиограммы.
был ясным и твердым. Никакой растерянности, ни намека на подавленную
неуверенность или скрытые сомнения.
горизонтальный экран, расположенный слева от гостевого, так, чтобы он оставался
невидимым для собеседника, начали поступать результаты анализа. Практически все
показатели теста соответствовали норме. Незначительный всплеск наблюдался
только в одном узле: любопытство, агрессивность и недостаток информации.
усмехнувшись, поинтересовался Блум.
иридиограммы, но тут же взял себя в руки.
всех узлов на твоем терминале.
порядке, - от минутной растерянности Шейлиса не осталось и следа. Он снова
контролировал ситуацию, уверенно взяв в руки нить разговора. - Твое нынешнее
состояние обусловлено тем, что ты не можешь разобраться в своем сне. Он
волнует, тревожит тебя, но ты не в силах понять причину этого беспокойства. И
это, в свою очередь, раздражает и злит тебя. Для того, чтобы выйти из этого
замкнутого круга, тебе необходима моя помощь.
стола бутылку с лимонадом и до краев наполнил высокий стакан.
сторону Шейлиса.
другую сторону которого находился Шейлис, и резким, порывистым движением
протянул ему стакан. Стекло звякнуло о невидимый экран инфора. Часть
содержимого стакана выплеснулась на стол и растеклась прозрачной пузырящейся
лужицей, не затекая при этом на половину Шейлиса.
пальцев на уровне подбородка. В положении его тела и выражении лица читалось
мягкое неодобрение и легкое осуждение столь необдуманного, импульсивного
поступка друга, - все то же следствие хорошей профессиональной подготовки.
посмотрел по сторонам, ища, куда бы поставить уже ненужный ему стакан, и в
конце концов попросту поставил его на пол, - а берешься при этом судить о моей
душе.
деле между нами стоит этот экран! И у меня нет никакой уверенности в том, что
он показывает мне тебя таким, каков ты есть на самом деле. Я не могу быть
уверен в том, что он не перевирает твои слова!..
параноик. Зачем инфору искажать мои слова?
последний раз общались непосредственно, не прибегая к помощи инфора?
предположение Шейлис.
образах, известно лишь одному инфору.
действия обычной информационно-коммуникативной сети?
началу нашего разговора.
ты не хочешь, чтобы о нем узнал инфор.
видеосенсоры наблюдают за мной день и ночь, отслеживая каждый мой шаг, каждый
жест. Он выступает посредником при моем общении с друзьями и знакомыми. И даже
врачебная тайна, - легкий кивок в сторону собеседника, - для него не секрет. Он
знает, какие товары я заказываю в магазинах, какие книги читаю, какую музыку
слушаю, какие фильмы смотрю... Так пусть хотя бы мои сны останутся только
моими... Я понятно объясняю?
тест-программу...
неторопливой речи врача неприятно хрустнула холодная нотка раздражения. - А
инфор - это просто справочник, к которому я обращаюсь за помощью... Слушай,
Блум, почему я должен, как маленькому, объяснять тебе прописные истины?
головой так энергично, что пряди прямых светлых волос упали ему на лоб. - Я
знаю, что я полнейший болван. Но ведь твоя работа как раз и заключается в том,
чтобы выслушивать таких, как я. Надеюсь, я тебя не очень утомил?
который спрашивает, можно ли сломать игрушку для того, чтобы посмотреть, что
там у нее внутри?
плечо, окинул взглядом свою неприбранную квартиру.
женами, Лизины подружки по клубу. Мы были бы рады видеть и тебя.
состоянии. Я могу сорваться, наговорить каких-нибудь глупостей...
улыбнувшись, пообещал Шейлис. И уже серьезно добавил: - Тебе необходимо
побольше общаться с людьми, Блум. Это я тебе говорю как врач. Но видеть тебя у
себя дома я хочу не в качестве пациента, а как друга.
упадут, когда я им представлю знаменитого писателя Стили Блума!
устоять не могу.
какое-то едва уловимое изменение в выражении лица Блума заставило его
остановиться. Шейлис вопросительно посмотрел на друга. Блум приблизил лицо к
экрану со своей стороны и едва слышно прошептал:
внимание той ее части, которая попадала в поле зрения видеосенсора гостевого
экрана инфора. Не без оснований предполагая, что интерьер его квартиры давно
уже вышел из моды, Блум заказал по каталогу несколько новых имитаторов, после
чего комната сделалась похожей на салон модной мебели. Желая все же подчеркнуть
собственную индивидуальность, Блум передвинул на видное место стеллаж с
настоящими книгами, хотя и понимал, что, глядя через экран инфора, вряд ли
кто-нибудь сумеет отличить настоящие книги от имитаций.
список блюд и напитков, которые следовало заказать к столу, и набор имитаторов
для столовой посуды. Сделано это было с той целью, чтобы у всех гостей на
столах находилось именно то, что выбрали пригласившие их хозяева.
столика, совмещенного с частью большого гостевого экрана инфора. В выключенном
виде экран был похож на обычную стену с большим окном, за которым, в
соответствии с желанием хозяина, в данный момент находилась залитая солнцем
лесная поляна.
пластиковые тарелки в старинный фарфор, стаканы - в роскошные хрустальные
бокалы, а вилки и ножи - в столовое серебро, что, по мнению Блума, создавало
определенное неудобство в пользовании ими; хотя на вид они стали массивными и
тяжелыми, на самом же деле по-прежнему почти ничего не весили.
изображать стоящий на столе канделябр с тремя зажженными свечами. Это была,
по-видимому, какая-то новая разработка. Во всяком случае, Блум не помнил, чтобы
прежде ему встречалось нечто подобное. Свечи горели, как настоящие, и даже, со
временем, оплывая, уменьшались в размерах. Для того, чтобы заменить "сгоревшие"
свечи на "новые", нужно было всего лишь переключить имитатор.