Чтение 2–й страницы книги ~Темнее дня~

"И погрузился я в грядущее, как только глаз увидеть смог", - мысленно процитировал Алекс. Погрузиться, впрочем, можно было и гораздо дальше - при небольшом содействии нужного компьютера. Более того, полагаясь на квантовый параллелизм Невода, можно было менять любые параметры и наблюдать за эффектом этих перемен.

"Если функционирование Невода будет соответствовать обещаниям", - напомнил себе Алекс.

Затем он взглянул в нижний левый угол дисплея, где демонстрировались вводы от СМИ. Уровень звука были приглушен, однако картинка достаточно полно сообщала Алексу о происходящем. Там шла еще одна безудержная реклама Невода, превозносящая его преимущества по сравнению с блоком вовлечения высокого уровня. Улыбающаяся женщина с неестественным числом зубов болтала без умолку; солидный пожилой мужчина рядом с ней уверенно кивал; а худая женщина с тревожными морщинками на лбу стояла позади - должно быть, одна из сотрудниц, несчастная дурочка, которой реально приходилось производить запутанный и мгновенный перенос данных Невода по всей Солнечной системе.

Алекс снова переключил все свое внимание на главный дисплей. Там дело уже продвинулось к концу 2099 года, почти в двух годах от настоящего момента, и модель показывала, что миллионы тонн материалов ежедневно курсируют между Ганимедом и Реей, вторым по величине спутником Сатурна. Если верить в эти цифры, легко было поверить и во все остальное. Аналогичный текущий грузооборот составлял менее сотни тонн в день. Модель опять отклонялась. Да, высокое разрешение было абсолютной необходимостью, если только результаты и впрямь должны были что-то значить.

Алекс выругался себе под нос и снова бросил взгляд на угол СМИ. Там возвращение Невода преподносилось как главное событие века, еще более важное, чем Великая война, на корню разрушившая первоначальный Невод. Вполне возможно, это и в самом деле было так. Первоначальная довоенная версия Невода связала Солнечную систему воедино, однако она была достаточно примитивной по сравнению со своим квантовым логическим преемником. А Алексу требовались абсолютно все компьютерные возможности, какие он только мог заполучить.

Тут угол СМИ без всякого объявления войны переключился с изображения тревожного лица компьютерщицы на другую картинку. Там появилось лицо Кейт Лонакер, и уровень звука изменился.

- Извини, что пришлось вмешаться. - Кейт скорчила недовольную гримаску. - Но здесь миссис Лигон на линии.

- Ч-черт. Может, скажешь ей, что я не...

- Нет, не скажу. Она знает, что ты здесь.

- Скажи ей, что я работаю.

- Ты всегда работаешь. Ну-ну, дорогуша, не откажешься же ты с родной матушкой поговорить.

- Но я как раз в середине прогона модели...

- Ага. И, судя по твоему лицу, этот прогон никуда не ведет. Так что можешь позволить себе перерывчик. Ну вот, она уже здесь. Будь с ней мил.

Кейт исчезла. На ее месте появилась женщина, чья живость и красота словно бы рвались наружу из дисплея. Она улыбнулась Алексу.

- Вот ты где.

- Привет, матушка.

- А эта молодая женщина, которая меня с тобой связала, просто сладенькая штучка. Она твоя ассистентка?

- Нет, матушка. - Алекс проверил, находятся ли они в режиме записи. Ему очень хотелось понаблюдать за лицом Кейт, когда она узнает, что она "сладенькая штучка". Вот будет потеха. - Мисс Лонакер моя начальница.

- Начальница? - На идеальное лицо Лены Лигон наползло изумленное выражение.

- Начальница. Я у нее в подчинении.

- Но это просто нелепо. Ни одному члену нашей семьи не требуется быть ни у кого в подчинении. Кто она такая?

- Она глава отдела прогрессивного планирования Внешней системы. Она на государственной службе. Как и я.

- И чем же ты занимаешься?

- Тем же самым, что и в прошлый раз, когда ты меня об этом спрашивала. Я создаю предсказательные модели для всей Солнечной системы - Внутренней и Внешней. - Алекс бросил взгляд на большой дисплей, где по-прежнему прогонялась имитация. Предполагаемые тоннажи грузоперевозок для 2101 года уже вышли из интервала фиксированных точек и теперь докладывались как плавающие точки, имея до нелепости крупные показатели. - Боюсь, не слишком хорошие модели.

- Если тебя это так интересует, ты вполне мог бы заниматься этим сам, не находясь ни у кого в подчинении. Мы, слава Богу, не совсем нищие.

- Я знаю.

- И тебе не пришлось бы работать в подобном месте. - Акцентом на концовке фразы Лена Лигон красноречиво выразила свое отношение к спартанскому кабинету Алекса, где объем дисплея оставлял место лишь для единственного кресла и небольшого стола. На выкрашенных в нейтральный бледно-желтый цвет стенах не имелось ни картин, ни еще каких-либо украшений.

- Я знаю. Дай мне об этом подумать. Пожалуй, мы сможем это после семейного совета обсудить. - Алекс понимал, что тем самым он обрекает себя на еще одно нежеланное занятие, но это был наилегчайший способ избежать спора, в котором он победить не мог.

- Между прочим, Алекс, я за тем и позвонила, чтобы убедиться, что ты там будешь. И еще об одном деле не забывай. Я смогу распорядиться, как только ты будешь готов.

- Не забуду. - Алекс внимательно изучал изображение своей матери, пытаясь разглядеть незримое. - Я постоянно об этом думаю.

- Хорошо. Об этом мы тоже поговорим. Значит, завтра. В четыре.

- Да, матушка.

Лена Лигон кивнула.

- Постарайся не опоздать, как с тобой обычно бывает. - К облегчению Алекса она исчезла с дисплея. Он взглянул на главную имитацию, где половина переменных уже ушла на зашкал. Чушь собачья. Алекс коснулся пульта, желая остановить прогон, и в тот же самый миг услышал, как дверь у него за спиной открывается.

Это была Кейт - даже не стоило оборачиваться. Алекс почуял запах ее духов, всегда наводивших его на мысли о лимонах и апельсинах.

- Есть у тебя минутка? - спросила она.

- Прогон модели...

- ...сплошной мусор. - Кейт взяла его за руку. - Я за ним следила. Вставай, дорогуша, пойдем ко мне в кабинет.

- Я должен изменить параметры и прогнать еще один вариант.

- Это может подождать. Лично я думаю, что мы вполне могли бы весь оставшийся день отдохнуть. - Кейт повела Алекса по узкому, темному коридору. - Если Невод будет функционировать, как это афишируется, завтра все переменится.

- Результаты прогонов не могут быть лучше моделей. А их Невод никак не изменит.

- Прогоны также не могут быть лучше вводов. Невод охватит все банки данных Солнечной системы независимо от того, где они находятся. В настоящий момент нам отчаянно не хватает данных Пояса. Как думаешь, быть может, именно это и есть недостающий ингредиент?

Они добрались до кабинета Кейт. Он был вдвое больше кабинета Алекса и в той же мере загроможден, в какой его был пуст. На почетном месте в центре одной стены, куда Кейт могла взглянуть всякий раз, как отрывалась от работы, висел квадратик ткани с ручной вышивкой. Внутри затейливого цветочного бордюра можно было прочесть слова: "Предсказывать сложно. Особенно будущее".

Алекс осел в кресло напротив Кейт, принял от нее стакан фирменной газировки и внезапно спросил:

- О чем ты хочешь поговорить?

- О тебе. Как ты себя чувствуешь?

- Отлично.

- Ложь Номер Один. Всякий раз, как ты видишься с твоей матушкой или еще с кем-то из твоих ближайших родственников, ты потом часами не можешь с мыслями собраться. Порой даже целыми днями.

- Тогда почему ты настаивала, чтобы я с ней поговорил?

- Допустим, я оставила бы ее на потом. Был бы ты способен нормально работать или без конца бы дергался, пока бы она до тебя не добралась?

Алекс ничего не сказал, и Кейт продолжила:

- Между прочим, твоя матушка только что предложила тебе то, за что большинство местных работников жизнь бы отдало.

- Ты подслушивала! Личной разговор!

- Очень может быть. Впрочем, большую часть этого разговора я и так знала. В любом случае, ты разговаривал в рабочие часы, и я могла воспользоваться своим правом. Но давай не отклоняться от темы. Лично мне требуется себе на жизнь зарабатывать. Я должна работать, должна мириться с бюрократическим маразмом. Я даже сама частично этот маразм генерирую, хотя стараюсь себя сдерживать. Но для тебя все по-иному. Ты можешь хоть завтра уйти. У тебя есть свобода работать, над чем тебе хочется, когда хочется и где хочется. И никто вроде меня не будет тебя там отчетами доставать.

- Ты не понимаешь.

- Вероятно, не понимаю. Но очень хотела бы. Я здесь сравнительно недавно, а ты уже больше трех лет проработал. Почему ты все-таки остаешься?

- Причина у тебя вон там на стенке висит. - Алекс указал на ткань с ручной вышивкой. - Я согласен с Нильсом Бором. Предсказывать сложно. Что случится в ближайшие десять лет или в ближайшие пятьдесят? Мы не знаем. Я просто склонен думать, что это самый важный вопрос в Солнечной системе.

- Полностью с тобой согласна. И, пожалуй, самый тяжелый.

Больше Кейт ничего не сказала, терпеливо ожидая, пока Алекс от души глотнет газировки, с трудом ее проглотит и выпалит:

- Модели, которые использовались, когда я сюда прибыл, ни к черту не годились. Они даже прошлого предсказать не могли. Их без конца прогоняли все те годы, что вели к Великой войне, но они так и не увидели ее наступления, пока линия обороны Армагеддон не оказалась прорвана и Оберт-Сити не был разрушен, но тогда уже было слишком поздно.

- А как насчет твоих моделей?

- Ты видела сегодняшний прогон. И правильно сказала, что это сплошной мусор.

- Но разве это не проблема вводов и компьютерных ограничений? Ты разработал модели, которые должны прогоняться с десятью с лишним миллиардами Факсов. Этого должно быть достаточно, чтобы включить в рассмотрение каждого отдельного индивида в Солнечной системе, даже если ты даешь предсказанию прогоняться на целое столетие вперед. Ты всегда вынужден был ассоциировать до миллиона или даже меньше. Что ты думаешь о самих моделях?

- Они очень хорошие.

- Пожалуй, следует назвать это Ложью Номер Два. Я неспособна судить о том, что ты делаешь, но прежде чем заступить на эту должность, я поговорила с людьми, чьим мнением я дорожу. Обожаю скромных мужчин, но скажи мне откровенно. Разве ты не создал совершенно новую теоретическую базу для предсказательного моделирования?

- Думаю, создал. - Алекс чувствовал, как комок у него внутри начинает растворяться, но не мог разобрать, было это из-за чего-то такого в выпивке или в Кейт Лонакер. - По крайней мере, раньше на это, кажется, никто не наталкивался.

- Именно так мне и сказали. Послушай, Алекс, ты уже должен был понять, что в технике я мало что смыслю. Я смотрела твои отчеты и ни черта собачьего не смогла из них извлечь. Можешь ты описать свои модели исключительно односложными словами - так, чтобы я поняла?

- Сомневаюсь. Если только у тебя нескольких лишних часов не найдется.

- Не найдется. Но твои модели все-таки предсказали Великую войну?

- Вроде как. Когда я прогонял их от 2030 года и дальше, они достигли сингулярности в году 2067. Год как раз тот самый, но, понятное дело, невозможно обрабатывать временную линию дальше ее сингулярности. Так что итогов войны никак было не узнать.

- Ты предсказал катаклизм. Для меня этого более чем достаточно. Давай продолжим. Я попросила тебя говорить откровенно, и теперь моя очередь сделать то же самое. В самом верху списка моих забот есть три главных пункта. Во-первых, я тревожусь, что ты примешь предложение твоей матушки и организуешь собственный лабораторный комплекс.

- Ни под каким соусом.

- Но почему? И не говори мне, что твоя матушка тебе на нервы действует.

- Она мне действительно на нервы действует, но это к делу не относится. - Алекс немного помолчал. - Ты сказала, что любишь скромных мужчин. А это должно прозвучать совсем иначе.

- Я не сказала, что не люблю нескромных мужчин. Я их определенно немало встречала. Продолжай.

- Ладно. Мои модели могут выдавать мусор, но любая другая долгосрочная предсказательная модель, какую я когда-либо видел, сама по себе мусор. Мои модели по крайней мере имеют потенциал сработать как надо. Ты говоришь, что не понимаешь, что я делаю, но тебе этого в определенном смысле и не требуется. Потому что если ты одобряешь мои результаты, они идут дальше по цепочке. Если повезет, они таким образом смогут добраться до той точки, в которой эти результаты приведут к необходимым действиям.

- Надеюсь, что приведут. Иначе нам обоим не было бы никакого смысла здесь работать.

- Теперь предположим, что я отсюда отчаливаю и делаю то, что предлагает моя матушка. Я получаю массу исследовательских фондов - "Лигон-Индустрия" огромна, и она целиком в руках семьи. В моем распоряжении оказываются самые обширные средства.

- "Лигон-Индустрия" богаче самого Бога, если верить СМИ.

- Далее предположим, что я прогоняю свои модели, и они дают поразительные результаты. Я прихожу сюда и говорю: вот, посмотрите, что я обнаружил. Что происходит дальше?

- Мы должны будем подтвердить твои результаты, прежде чем начнем предпринимать какие-то действия. - Кейт кивнула. - По-моему, я уже вижу, куда ты клонишь.

- Понятное дело, ты станешь их подтверждать. Но чем? Другими моделями, которые тут вокруг тебя крутятся? При том, что я совершенно точно знаю, что все эти модели - патентованное дерьмо. Никакого согласия не будет - это я могу точно гарантировать. Для меня это будет штамп НУНУ - "не у нас установлено". Я могу прийти хоть с результатами, ясно показывающими, что Солнце вот-вот обратится в сверхновую - но меня никто не услышит. Итак, я работаю над самым важным вопросом в Солнечной системе, но какой от этого толк, если меня не воспринимают всерьез? Чтобы моя работа хоть чего-то стоила, я должен быть здесь своим. Разве это не улаживает твою первую заботу? Я не собираюсь отсюда уходить, если только кто-то сверху не явится и меня отсюда не выкинет.

- И это логичным образом приводит меня ко второй моей заботе. Ты сказал, что не можешь вкратце описать свои модели так, чтобы я это поняла.

- Потребуются многие часы.

- Не сомневаюсь. Но этот ответ я принять не могу. Потому что я верю в тебя и в твои модели и считаю, что очень скоро - быть может, даже завтра - они начнут давать значимые предсказания, результаты, в которые мы действительно поверим. Итак, я отправляю эти результаты моему непосредственному начальнику Солу Глаубу. И первое, о чем Сол Глауб меня просит, это объяснить, что происходит, причем так, чтобы он смог это понять. Дальше он должен будет проинформировать своего непосредственного начальника Томаса де Билеса. А уж Томасу де Билесу придется растолковать все это тем членам Совета, которые сподобятся проявить интерес.

- Как ты излагаешь, выходит тупик.

- Если ты начнешь распространяться о "множественных итерированных ядрах конволюции", то это точно тупик. А это, между прочим, самая яркая и живая фраза, какую я из твоего последнего отчета запомнила. Поэтому я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, причем поставил это так же высоко в списке своих приоритетов, как и все, связанное с моделями. Я хочу, чтобы ты нашел способ описать свои модели так, чтобы их понял любой человек без специальной подготовки.

- Как же мне это сделать?

- Твоя проблема. Используй аналогии, используй рисунки, используй метафоры. Если попробуешь песни и пляски - я не против. Но мы по-настоящему в этом нуждаемся - иначе вся твоя работа будет проигнорирована точно так же, как если бы она пришла в нашу организацию извне.

Чувствуя себя полным идиотом, Алекс пристально на нее воззрился. Кейт была права, причем права так очевидно, что ему самому давно следовало до этого додуматься.

- Сделаю, что смогу. Но как я узнаю, что получил то, что тебе требуется?

- Мы используем наполеоновский принцип. - Видя недоуменное выражение на лице Алекса, Кейт продолжила: - Ты проинформируешь Маканелли, из группы Педерсена. Знаешь его?

- Нет. Но я о нем слышал.

- И что же ты о нем слышал?

- Что никому не нравится с ним работать. Что он самодовольный тупица, которому до полного дебила недалеко.

- Я о нем то же самое слышала. Просто идеальная кандидатура. Понимаешь, Наполеон имел при себе особого офицера, самого-самого тупого, чтобы тот прочитывал все входящие донесения. Если донесение не было достаточно ясным даже для этого кретина, дальше оно не шло. Лоринг Маканелли будет у нас таким офицером. Когда у тебя получится такое объяснение того, что ты делаешь, которое он сможет понять и изложить мне, на этом мы остановимся. А в чем дело? Что-то ты совсем помрачнел.

- Кейт, я хочу работать над теорией, хочу совершенствовать аналитические модели. То, чем мы занимаемся, представляется мне предельно важным. Но я терпеть не могу такого рода дела, когда наша работа упрощается до той точки, где она скорее сбивает с толку, чем дает информацию, после чего скармливается полудуркам.

- А знаешь, как говорят: Бог, должно быть, особенно любит полудурков, раз он так много их понаделал. Ну как, возьмешься?

- Я уже сказал - сделаю, что смогу.

- Когда у тебя дойдет примерно до половины, я стану твоим первым полудурком. - Кейт откинулась на спинку кресла. - Итак, это улаживает заботы номер один и номер два. Не уверена, есть ли у меня право спрашивать тебя насчет третьей заботы.

- Но ты уже собралась. - Когда Кейт Лонакер назначили его начальницей, Алекса это сперва несколько расстроило. Кейт была на два года его младше, и еще до конца их первого краткого совещания он понял, что с техническими талантами у нее слабовато. Теперь же он мало-помалу осознавал, что она имела взамен. У Кейт было куда больше выдержки, чем у него, плюс неизъяснимое очарование, которое сглаживало любые ее острые высказывания.

И был еще один талант. Как ей это удавалось - заставлять тебя чувствовать, будто ты ей до смерти нравишься, ни единого слова об этом не говоря? Теперь Кейт просто сидела и улыбалась Алексу так, словно он был самой интересной персоной в Солнечной системе. И она могла это с кем угодно проделать.

- Короче, если собралась спрашивать, спрашивай.

- Ладно, спрошу. - Кейт взглянула на часы. - Но я уже проголодалась. Можем мы одновременно есть и разговаривать?

- Можем. - "Она, часом, не увиливает?" - спросил себя Алекс. - Так что у тебя за третья забота?

- Я наблюдала за твоим лицом, когда твоя матушка сказала, что ты не должен забывать еще об одном деле, и что она распорядится, как только ты будешь готов. - Сочувственный взор голубых глаз Кейт опять сосредоточился на лице Алекса. - Как я уже сказала, это вообще-то не мое дело. Но мне бы не хотелось думать, что люди, которые мне нравится, должны когда-либо выглядеть так, как в тот момент выглядел ты. Что это за "другое дело", и почему ты сказал, что постоянно о нем думаешь?

ТРОЯНСКАЯ ТОЧКА Л-4, ГОД 2097,

ДЕНЬ НЕВОДА МИНУС ОДИН

Алекс Лигон и Кейт Лонакер проводили свое совещание на одном из "низкооплачиваемых" уровней ганимедских недр, где расположено большинство государственных учреждений.

Проведите линию, которая соединит Алекса и Кейт с Солнцем. Это будет прямая линия, очень длинная, а также линия переменной длины, поскольку Кейт и Алекс крутятся вместе с Ганимедом, Ганимед вертится вокруг Юпитера, а сам Юпитер обращается вокруг Солнца. Однако для двух важных точек все это не имеет значения. Итак, расстояние от Алекса и Кейт до Солнца составляет семьсот семьдесят миллионов километров плюс-минус тридцать миллионов. Используя эту линию Солнце-Юпитер как основание, нарисуйте два равносторонних треугольника в той же плоскости, что и орбита Юпитера. Вершина одного из этих треугольников, следующая за Юпитером по его орбите, известна как юпитерианская точка Л-4. Вершина, идущая впереди Юпитера, является юпитерианской точкой Л-5.

Оба этих местоположения гравитационно стабильны. Объект, помещенный в одну из этих точек, может там оставаться, кружа по орбите вместе с Юпитером. Природа давным-давно это обнаружила и поместила там группу, известную как "троянские астероиды". Математик Лагранж еще в восемнадцатом столетии доказал существование подобных стабильных точек. Гораздо позже люди нашли способ туда добраться.

А Милли Ву прибыла на юпитерианскую станцию Л-4 совсем уж недавно. Она отправилась туда на корабле, делающем экономичные 0,2 земного "жэ" и провела в полете две недели - время достаточно долгое, чтобы испытать все возможные тревоги по поводу адекватности своих талантов, и в то же время недостаточно долгое, чтобы узнать все, что, по мнению самой Милли, ей требовалось знать о проекте "Аргус". Теперь, через шесть суток после прибытия, Милли сидела на своем первом отчетном собрании и прикидывала, когда же наконец ее желудок приспособится к окружающей среде с микрогравитацией.

Хорошие новости заключались в том, что от нее пока что никаких действий и не ожидали.

- Просто сиди подальше и держись потише, - посоветовала Милли ее наставница Ханна Краусс. - Разумеется, ответь на прямой вопрос, если Людоед к тебе с таковым обратится. Но я сомневаюсь, что он обратится. ДБ склонен больше говорить, чем слушать.

"Людоед". Лет двадцати четырех, Ханна была всего года на два старше Милли. Живая и привлекательная, она обладала дикой копной темных кудряшек, стройной фигуркой и необычайно подвижным лицом, которое могло за предельно короткий срок принять уйму разных выражений. Когда Ханна сказала "Людоед", вся ее наружность вдруг странным образом стала изображать угрозу и злонамеренность. Милли еще на Ганимеде наслушалась о Джеке Бестоне всяких гадостей. Но неужели он и впрямь мог быть таким Людоедом, каким его малевали?

Милли посмотрела внимательно и решила, что очень даже мог. В данный момент ДБ, Джек Бестон, стоял прямо перед группой. Высокий, рыжеволосый и тощий как жердь. Впрочем, не столь уж скверная внешность. Милли всегда нравились тощие парни. Но выражение его лица разом аннулировало всякую возможную привлекательность. Людоед злобно сверкал глазами на всех и вся еще раньше, чем кто-то успевал хоть слово сказать. Это заставило Милли задуматься о том, какого черта она пробивалась через все эти ужасающие тесты по криптоанализу и распознаванию образов, пройти которые требовалось, чтобы сюда попасть. Неужели она так страстно желала стать частью проекта "Аргус"?

Милли хорошенько подумала и решила, что желала. Если кто-то собирался вступить в контакт с внеземным разумом, Милли хотелось быть в первом ряду. Но в данный момент она была вполне счастлива следовать совету Ханны Краусс - сидеть подальше и держаться потише. Милли оглядела лишенное окон помещение. Меблировка самая минимальная. Двадцать один человек - семь мужчин, четырнадцать женщин; три пустых сиденья в ее ряду. "Сиди тихо как мышка, - сказала она себе, - и постарайся стать невидимой". На коленях у Милли лежала записная табличка, где она могла делать сжатые постлогические заметки на предмет того, что требовало запоминания.

- Вы уже слышали чушь, которую несут СМИ. - Джек Бестон не сделал никаких предварительных замечаний. - Невод должен будет связать концы с концами и решить все проблемы в Солнечной системе. Я понимаю это с точностью до наоборот. Когда Невод наконец заработает - а это случится менее, чем через сутки, - никто уже не будет в безопасности. Ни у кого уже не будет секретов. Люди станут использовать Невод, чтобы бродить по всей системе и совать свои длинные носы во все те места, куда у них нет никакого права их совать. Мы этого потерпеть не можем. Мне нужен обзор текущего положения дел относительно экранирования информации по проекту "Аргус". Друзь?

Коротышка с морщинистой физиономией и бритым скальпом тут же вскочил.

- Все входящие сигналы поступают из открытого космоса, и с этим мы ничего поделать не можем. Любой индивид с соответствующей принимающей аппаратурой сможет получить в точности то же самое. Но насколько мы знаем, никто в Солнечной системе не располагает нашей чувствительностью, а также нашим детектором модулированного нейтринного пучка. Кроме... - Тут Друзь замялся.

- Кроме Ублюдка. - Бестон нахмурился. - Его "Цербер" работает с другими мишенями и другим набором нейтринных энергий, но его оборудование не хуже нашего. Итак, о безопасности входящих сигналов тревожиться смысла нет. Как насчет всего остального?

- Мы предполагаем использовать компьютерные возможности Невода исключительно для обработки исходных данных и для первого частотного сканирования. Там мы много не отдадим, даже если кто-то отслеживает всю нашу подачу. Это все, что Невод для нас сделает. Наши секретные криптопрограммы и результаты работы будут полностью заэкранированы, так что никакой электромагнитный сигнал любого рода выйти наружу не сможет. Если мы обнаружим сигнал СЕТИ...

- Когда мы обнаружим сигнал СЕТИ...

- Да, безусловно. Когда мы обнаружим сигнал СЕТИ, все переключится с поиска на анализ. Тогда нам придется сделать выбор. Если мы используем Невод для расшифровки, мы теряем секретность. Если мы не используем Невод и остаемся заэкранированными, мы ограничиваем наши компьютерные возможности.

- Это не ваша компетенция. Когда придет время, я приму соответствующее решение. А вы просто позаботьтесь о том, чтобы у меня была копия технических условий по экранированию. - Бестон повернулся к женщине всего в паре кресел от Милли. - Зеттер. Есть успехи?

У женщины была тонкая лисья мордочка с острым носиком. Должно быть, она прибыла с опозданием, причем очень тихо, поскольку Милли по прибытии внимательно изучила всех, находившихся в помещении.

Зеттер - имя? фамилия? - даже и не подумала встать, а лишь медленно, как-то по-змеиному покачала головой. Милли при этом был представлен только ее профиль.

- Четыре часа тому назад ничего не было. Затем я получила донесение от...

- Никаких имен. Правила вам известны.

- Я и не собиралась никого называть. - Женщина возмущенно фыркнула. - Четыре часа тому назад я получила донесение от нашего источника в Л-5. "Цербер" усиливает секретность по всем фронтам.

- Разумеется. Ублюдок не меньше нашего об утечках беспокоится. Удастся что-нибудь подглядеть?

- Еще рано говорить. Возможно одно слабое звено - человек, не аппаратура.

- Даже лучше. Машину не купишь. Сколько?

- Пока не знаю. Дороговато. Но вы получите то, за что заплатите.

- Или меньше. Еще раз свяжитесь с нашим источником. Скажите ему, что нам не нужна общая информация. Если это не методы расшифровки... - Джек Бестон прервался на середине фразы. Его зеленые глаза, до той поры будто бы таращившиеся в никуда, вдруг впились в Милли. - Вы, там, в заднем ряду. Чем это вы там, черт возьми, занимаетесь?

Это был прямой вопрос - как раз из таких, на какие Ханна Краусс велела ей отвечать. Но Милли его не поняла. Она просто окаменела.

- Кто такая? - рявкнул Бестон. - Имя-фамилия?

- Мильтон Ву.

- Мильтон? - Людоед принялся разглядывать ее тело. - Что это еще, к едреней фене, за имя? Вы не мужчина.

- Не мужчина. - Милли, как не раз случалось с поры ее тринадцатилетия, застыдилась своих слишком больших грудей. - Мильтон - мое настоящее имя, мне его при рождении дали. Но все зовут меня Милли.

- Она новенькая. Всего шесть дней, как прибыла. - Ханна Краусс попыталась отвлечь гнев Джека Бестона. Не вышло.

- Мне насрать в полете, если она даже всего шесть минут, как прибыла. И я не с вами, Краусс, разговариваю. - Людоед указал Милли прямо в пах. - Это что такое?

Он имел в виду записную табличку. Он должен был иметь в виду записную табличку. Они ведь уже определили, что она женщина. Милли почувствовала, что краснеет.

- Я подумала, мне следует делать заметки. Мне еще нужно многому научиться.

- Это точно. Скажите мне вот что, Милли Ву. Мы сейчас находимся в безопасности, под экраном, так что никаких электромагнитных сигналов не проходит?

- Нет, сэр. То есть, мне так не кажется.

- А я вам скажу. Мы в безопасности не находимся. Вы там на этой ерунде писали?