read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



совсем не отнимает художественной тонкости и всегда мотивирован содержанием
романа. Это единство того, о чем писатель рассказывает с тем, как он об этом
говорит, характеризует Гуля, как большого романиста. Роман Гуль тоже
мастерски владеет даром описания, всегда объективного и острого. В его
романах множество подробностей, но никогда нет ничего лишнего. Это обилие
связанное со скупостью средств изображения - другой признак мастерства.


Незабываемые фигуры


В "Азефе" есть совершенно незабываемые фигуры. Сам Азеф, огромный,
тучный, гнусавый, на тонких ногах, с маленькими руками и ступнями; Азеф -
глава террористической организации и одновременный агент полиции; Азеф,
распределяющий в своих тонких расчетах, какие покушения он проведет и какие
выдаст Охране; Азеф - совершенное воплощение отталкивающего образа двойного
агента. Это тип людей, которых теперь мы узнали в бесчисленных варьянтах.
Только своим чудовищным обликом Азеф превосходит всех этих эпигонов второй
мировой войны. Он положил начало этому типу двойных агентов, по крайней
мере, если не в истории, то в литературе.
Борис Савинков - глава боевой организации, фигура привлекающая не
меньшее внимание, чем и фигура Азефа. Его маскарад в заговоре на Плеве, его
перевоплощение в элегантного, богатого англичанина, представителя британской
велосипедной фирмы. Он - дэнди, дилетант и в то же время убежденный
революционер. Он любит женщин и ночные кабаки. Это тип бунтаря-дворянина,
возненавидевшего класс, к которому он должен бы был принадлежать по своим
вкусам. Он упорен в революционной борьбе и скептик относительно целей
революции. Он не идеалист, как его товарищи по террору, которые все более
или менее романтики. И все же он не нигилист. Это тонкая, сложная и яркая
натура... Борис Савинков это "L'homme revolte" Камю.
Другие многочисленные действующие лица романа показаны не менее живо. У
каждого свой характер, свой мир идей, свои мечты. Достижение автора не
умаляется тем, что он взял материалом романа действительность. Он не исказил
ее и сумел создать художественные образы. Но если бы даже автор дал нам
только образы Азефа и Савинкова, которые он превратил в человеческие "типы"
Роман Гуль вполне заслужил бы того, чтобы не быть забытым.
Интересно, как бы встретила публика переиздание "Азефа".

Christian Megret

"Глухо стукнет земля,
Сомкнется желтая глина
И не станет того господина,
Который называл себя я".
Б. Савинков


ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Едучи с Николаевского вокзала по Невскому, Борис Савинков улыбался. Он
не знал - чему? Но не мог сдержать улыбку. Потому, что улыбался он
открывающейся жизни. Возле Александровского сада Савинков, оглянувшись,
увидел темно-бурый Зимний дворец, во всем его расстреллиевском великолепии,
озаренный солнцем.
2
Во дворце, в кабинете императора, выходящем окнами на Неву,
статс-секретарь Вячеслав Константинович Плеве докладывал о мерах к
подавлению революционного движения в стране. Император знал, что именно он,
Плеве, будучи директором департамента полиции раздавил революционеров.
У статс-секретаря умное лицо. Топорщащиеся усы. Энергический взгляд.
Плеве докладывал императору быстро, горячо говоря. Но Плеве казалось, что
император, не слушая, думает о постороннем.
Император кивал головой, задумчиво говорил: - Да, да. И снова забывал
голубые глаза на твердом лице статс-секретаря.
3
Извозчик ехал по Среднему проспекту Васильевского острова. Глядя по
сторонам, Борис Савинков увидал объявление, на бечевке спускающееся с
балкона третьего этажа серого, запущенного дома. Савинков, указав на него,
ткнул извозчика в спину.
По высокой, винтовой, полутемной лестнице он поднялся на третий этаж.
Пахло запахами задних дворов. Но дома на Среднем все одинаковы. И Савинков
дернул пронзительно заколебавшийся в доме звонок.
Дверь не отворялась. За ней даже ничего не было слышно. Савинков дергал
несколько раз. Но когда хотел уж уйти, дверь порывисто распахнулась. Он
увидел господина в пиджаке, без воротничка, с безумными глазами. Минуту
господин ничего не говорил. Потом произнес болезненной скороговоркой:
- Что вам угодно, молодой человек?
- Тут сдается комната?
Человек с сумасшедшими глазами не мог сообразить сдается ли тут
комната. Он долго думал. И повернувшись, пошел от двери крикнув:
- Вера, покажи комнату!
Навстречу Савинкову вышла девушка, с такими же темными испуганными
глазами. Она куталась в большую шаль.
- Вам комнату? - певуче сказала она. - Пожалуйста проходите.
- Вот, - проговорила девушка, открывая дверь. Комната странной формы,
почти полукруглая. Стол с керосиновой лампой, кровать, умывальник. Савинков
заметил в девушке смущение. "Наверное комнат никогда не сдавала".
- Сколько стоит?
- Пятнадцать рублей, но если вам дорого... Девушка, смутившись,
покраснела.
- Нет, я беру за пятнадцать, - сказал Савинков.
- Хорошо, - и девушка, взглянув на него, еще больше смутилась.
4
Императорский университет показался Савинкову муравейником, в котором
повертели палкой. Съехавшиеся со всей России студенты негодовали потому, что
были молоды. В знаменитом коридоре университета горела возмущением толпа.
Варшавские профессора послали министру приветствие по поводу открытия
памятника генералу Муравьеву, усмирителю польского восстания. И от давки,
волнения, возмущения, Савинков чувствовал, как внутри у него словно
напрягается стальная пружина. Он протискивался в аудиторию. Вместо
профессора Фан дер Флита на кафедру взбежал студент в русской рубашке с
закинутыми назад волосами, закричав:
- То-ва-ри-щи!
Савинкова сжали у кафедры. Он видел, как бледнел оратор, как
прорывались педеля, а студент кричал широко разевая рот. Аудитория
взорвалась бурей аплодисментов молодых рук. У Савинкова похолодели ладони,
внутри острая дрожь. Взбежав на кафедру, он крикнул во все легкие: -
Товарищи! - и начал речь.
5
За окном плыла петербургская ночь. От возбужденья речью, толпой,
Савинков не спал. Возбужденье переходило в мысли о Вере. Она представлялась
хрупкой, с испуганными глазами. Савинков ворочался с боку на бок. Заснул,
когда посинели окна.
Утром Вера проводила теплой рукой по заспанному лицу, потягивалась,
натягивая на подбородок одеяло. За стеной кашлял Савинков.
- С добрым утром, Вера Глебовна, - проговорил весело в коридоре.
- С добрым утром, - улыбнулась Вера, не зная почему, добавила: - А вы
вчера поздно пришли?
- Да, дела все.
- Я слышала, выступали с речью в университете - и не дожидаясь оказала:
- Ах, да, к вам приходил студент Каляев, говорил, вы его знаете, он сегодня
придет.
- Каляев? Это мой товарищ по гимназии. Вера Глебовна.
Смутившись под пристальным взглядом, Вера легко заспешила по коридору.
А когда шла на курсы, у Восьмой линии обдал ее снежной, за ночь выпавшей
пылью сине-кафтанный лихач. И эта снежная пыль показалась Вере
необыкновенной.
6
Студент Каляев был рассеян. Долго путался в линиях Васильевского
острова. Даже на Среднем едва нашел нужный дом.
На столе шипел самовар. Горела лампа в зеленом, бумажном абажуре.
Савинков резал хлеб, наливал чай в стаканы, слушал Каляева.
- Еле выбрался, денег, понимаешь, не было, уж мать где-то заняла - с
легким польским акцентом говорил Каляев.
- С деньгами, Янек, устроим. Университет, брат, горит! Какие сходки!
Слыхал о приветствии профессоров?
У Каляева светлые, насмешливые глаза, непохожие на быстрые, монгольские
глаза Бориса. Лицо некрасиво, аскетически-худое.
- Рабы... - проговорил он.
- Единственная революционная организация это - "Касса". Я войду и тебе
надо войти, Янек.
Каляев был задумчив, не сводя глаз с абажура, он сказал:
- Вот я ехал сюда в вонючем вагоне, набит доверху, сапожищи, наплевано.
Всю ночь не спал. А на полустанке вылез, - тишина, рассвет, птицы поют, стою
у поезда и всей кожей чувствую, до чего жизнь хороша!.. а приехал - памятник
Муравьеву, жандармы, нагайки, - Каляев махнул рукой, встал, заходил по
комнате.
Над ночной стеной серых, грязных домов, в петербургском небе горело



Страницы: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.