Чтение 2–й страницы книги ~Х-ассенизаторы: Ответный плевок~

- Тю! Москаля принесло. Воно ж без них ни хрена ничего не обходится. Тильки тут нам москалей и не хватало.

- Тут - это где? - совершенно спокойно поинтересовался у украинца Шныгин.

- Во дурной! Говорю ж, москаль, - хмыкнул парень, глядя на своих соседей по комнате, а затем повернулся к старшине. - Тут - это тут. А вопросы все - к майору!..

Шныгин пожал плечами и, не обращая внимания на задиристого хохла, внимательно осмотрел комнату. Негр и блондин настороженно наблюдали за ним, а старшине и до них никакого дела в данный момент не было. Он еще раз обвел комнату придирчивым взглядом и, найдя нужную ему деталь интерьера - видеокамеру наблюдения, - подошел к ней вплотную. Строго посмотрев в ее стеклянный глаз, Сергей вытянулся в струнку.

- Товарищ майор, разрешите обратиться... Понять присутствие этого "сала" на российской секретной базе я еще могу, - кивнув головой в сторону украинца, проговорил Шныгин. - А что здесь делают всяческие вражеские элементы, явно пронатовской ориентации?

- Отставить вопросы, старшина! - рявкнул откуда-то из стены динамик внутренней связи. - Приготовьте всех для общего собрания, а пока осматривайтесь. Не буду вам мешать, - и красный светодиод на камере, мигнув пару раз, медленно погас.

- Ну и ладно, - согласился с начальством Шныгин и повернулся к остальным обитателям комнаты. - Я так понимаю, кровати вы уже распределили? - Дружный кивок трех разноцветных голов. - И опять ладно. Показывайте, где мое место...

Кровать оказалась, конечно, не сетчатой, какие Сергей привык видеть в российских казармах, а с пружинным матрасом, но возмущаться по этому поводу старшина не стал. Критически осмотрев ее ножки из мореного дуба, Шныгин сначала осторожно бросил на свое новое спальное место вещмешок, а затем присел и сам. Деревянные ножки не сломались, и старшине пришлось попрыгать на кровати. Но и это испытание она выдержала. Удивленно хмыкнув, Шныгин посмотрел на разномастную троицу, с различной степенью заинтересованности наблюдавшую за ним.

- Знакомиться сейчас будем или общего собрания подождем? - полюбопытствовал он. - Меня Сергеем зовут. Надеюсь, что я старшина и из десанта, понятно всем? Или кто-то петлиц с погонами не видит?

- Ганс Зибцих, - на чистом русском языке представился коротко стриженный блондин, протягивая Сергею узкую руку с длинными музыкальными пальцами. - Ефрейтор бундесвера. Снайпер.

- Почти как Гитлер, - пожимая руку, хмыкнул Шныгин.

- Это почему как Гитлер? - обиделся Ганс.

- А потому, что немец и ефрейтор, - пояснил свои соображения старшина. Зибцих в ответ фыркнул и отошел в сторону. А на его месте оказался здоровенный негр.

- Капрал отдельного отряда "морских котиков" ВМС США Джон Кедман, - отрапортовал он, сжимая железной хваткой ладонь Шныгина. Тот хмыкнул и попытался показать американцу, как русские пальцами пятаки гнут, но продемонстрировать это редкостное умение на ладони капрала Сергею помешали.

- Еврей, - сделал дополнение к словам негра украинец. Шныгин оторопел и, ослабив хватку, осмотрел Кедмана с ног до головы.

- Ты чего, сало? Какой же это еврей? - удивился словам украинца старшина. - Он же негр.

- А ты, репа, не на лицо, а на фамилию внимание обращай, - обиделся на "сало" украинец. - Мало ли как эти ребята себе внешность маскируют, а фамилия у него все равно еврейская.

- Не. Кедман по-английски означает что-то типа "человек в кедах", - не согласился с ним старшина и вдруг подозрительно посмотрел на украинца. - А ты типа антисемит?

- Нет! Просто не люблю, когда кто-то пытается выдать себя за другого, - отрезал хохол. - Немцы это немцы. Москали это москали. А уж если негр, то должен быть с нормальной для негра фамилией. Тумба-Юмба, например...

- А у тебя у самого какая фамилия? - подозрительно посмотрел на него Шныгин.

- Самая украинская. Пацук. Микола Григорьевич, - усмехнулся парень с оселедцем. - Есаул отдельной бригады украинского спецназа. Специализируюсь на подрывных работах и диверсионной деятельности.

- Ну вот, блин, и познакомились, - усмехнулся Шныгин. - Ладно. Вы тут отдыхайте, а я пока пойду проверю, как здешняя банька работает...

Инспекция бани была, конечно, важным и ответственным делом, но в данный момент старшина выбрался из спального помещения совсем не от того, что хотел проверить плотность пара или температуру горячей воды в трубах. Шныгину просто было лень сейчас с кем-нибудь спорить и кому-нибудь что-то доказывать. Новое место службы, не в пример предыдущему, крайне располагало к неге и расслабленности. Вот Сергей и пошел расслабляться. А по старой русской традиции делать это начинают с бани. Правда, в этот раз для продолжения расслабления не хватало пива и водочки, но поскольку устав воинской службы потребления подобных напитков не предусматривал, старшина решил пока обойтись без них. Тем более и компании подходящей для продолжения расслабления в данный момент не наблюдалось.

Баня оказалась не баней, а сауной. Конечно, с небольшим бассейном, но что для финна хорошо, то русскому не в тему. Старшина, конечно, поворчал на строителей бункера за такое пренебрежение к национальным традициям, но поскольку иного выбора не было, посидел в сауне, вместо того чтобы от души похлестать себя веником в парной. А когда он уже принимал душ, динамики в стенах, без которых даже в бане не обошлось - слава богу, видеокамер не оказалось! - голосом Раимова объявили:

- Внимание, всему личному составу базы объявляется пятиминутная готовность. Через указанное время всем без исключения собраться в актовом зале.

- Так точно, товарищ майор! - на всякий случай отрапортовал Шныгин, закрывая водопроводные краны. - Бегу, блин!

Старшина, имевший об актовых залах волне конкретизированное представление, после всего увиденного на базе рассчитывал обнаружить за дверями вышеуказанного помещения что-то, примерно похожее на филиал Государственной думы России, но он ошибся. Актовый зал оказался небольшим и уютным помещением, мест примерно на двадцать. Причем почти половина из них была уже занята. Шныгин осмотрелся по сторонам, отмечая для себя новые лица, которых, кроме трех уже знакомых ему бравых вояк и майора, оказалось не так уж много.

Рядом с Раимовым за небольшим столом президиума сидел худощавый мужчина в белом халате с всклокоченной шевелюрой. Описать его внешность представлялось затруднительным. И все из-за того, что освещение в актовом зале было неярким, да и мужчина постоянно вертелся и размахивал руками. Но в целом на старшину он произвел впечатление сумасшедшего.

"Ученый, блин!" - подумал Шныгин.

"Без тебя все знают!" - подумал ученый...

Кроме указанного субъекта в актовом зале было еще двое новеньких. Один из них, маленький человек китайско-японской внешности в роговых очках и с прилизанными волосами, скромно сидел на крайнем кресле первого ряда, погрузив пальцы в ноутбук и не замечая ничего вокруг. А второй - элегантный человек в строгом костюме - обернулся к вошедшему Шныгину. Мужчина улыбнулся, надо думать, с целью показать свои дружелюбные намерения, но от этого оскала у старшины вдруг возникло ощущение, что кто-то неизвестный, с косой и в балахоне, возник у него за плечами. Мороз по коже старшины прошел крепкий, и дарить мужчине ответную улыбку он не стал, решив на всякий случай держаться от него подальше.

- Слава богу, Шныгин явился! Теперь можем начинать, - съязвил майор. - Садитесь, старшина. Не стойте в дверях, как фундамент от памятника Дзержинскому.

"Вот ешкин корень! А в прошлый раз "мумия Ильича" была", - удивился Шныгин, но вслух свое удивление выражать не стал. Просто сел на задний ряд и мысленно посетовал на то, что забыл купить в дороге семечек.

- Итак, общее собрание можно считать открытым, - констатировал майор, обводя собравшихся ясными и добрыми отеческими глазами. - Сначала выступлю я с общим докладом. Потом слово будет предоставлено профессору Зубову, - всклокоченный мужичок в президиуме кивнул головой. - Дальше - по обстоятельствам...

Впрочем, ни "сначала", ни "потом", ни "дальше" не получилось. За дверями актового зала раздался какой-то непонятный скрежет, затем в щели между створками засверкали оранжевые искры и послышалось шипение. Продолжалось оно не больше двух секунд. Затем двери с грохотом свалились внутрь, сломав парочку пустых кресел. Ну а после сего занимательного фейерверка в помещение актового зала просунулся ствол танковой пушки.

Шныгин, повинуясь рефлексам, свалился на пол, между рядами кресел. Краем глаза он заметил, что то же самое сделали и трое его соседей по комнате. Новые члены персонала базы, с которыми старшине познакомиться еще не довелось, остались сидеть на своих местах, и лишь майор Раимов вскочил со своего места, грозно стукнув кулаком по столу.

- Мать вашу в полный рост! - виртуозно выругался он, вызвав невольное восхищение Шныгина. - Харакири-сан, объясните мне, что это чудище здесь делает?

- Получен приказ собраться в актовом зале, - раздался из танка механический голос. - Приказ выполнен.

- Замечательно, - выдохнул Раимов и рухнул в кресло. - Старшина, поздравляю. Вы прибыли на собрание не последним.

Шныгин осторожно приподнял голову над спинками, стараясь рассмотреть неизвестного пришельца с пушкой, к тому же реагирующего на голосовые команды майора. Таковым оказался небольшой танк. Впрочем, "танком" эту конструкцию можно было назвать лишь с известной натяжкой, поскольку машина своими размерами ничуть не превышала габаритов всемирно известной "Оки". Конструкция, правда, судя по всему, была бронированной и к тому же явно обладала огромными функциональными возможностями. Ведь дверь-то она как-то вскрыть умудрилась?!

- Извините, господин начальник проекта, - прерывая изумленные размышления Шныгина, раздался голос маленького японокитайца. - Видимо, в речевом детекторе робота произошел какой-то сбой. Сейчас я все исправлю.

- А двери мне кто исправлять будет? - поинтересовался майор, а затем махнул рукой. - Хорошо. Убирайте своего вредителя на гусеницах отсюда, а со строителями бункера я потом лично разберусь. Я им...

Договорить майору снова не пришлось, и опять его перебил грохот. Причем в этот раз он раздался не от двери, а с того места, где сидел Джон Кедман. Огромный негр, словно танк недавно, поломав на пути парочку кресел, вскочил со своего места и вытянулся по стойке "смирно".

- Сэр!.. Капрал Кедман, сэр. Разрешите вопрос, сэр? - завопил он. - Что здесь, в конце концов, происходит?

- Воно ж ты посмотри, и Кедманы, оказывается, чегой-то не знают! - восхитился Пацук, следом за Джоном поднимаясь с пола. - Товарищ майор, вы уж объясните обездоленному еврейскому негру!..

Раимов прокашлялся и с таким довольным видом, будто ему кумысом хлебальник намазали, обвел собравшихся начальственно-покровительственным взором. Та часть собравшихся, которая еще пребывала в неведении относительно чудес, происходящих вокруг, в свою очередь, ответила майору взглядом требовательно-вопрошающим, в духе плакатов предвыборной агитации. Что, естественно, не лезло ни в какие уставные рамки! Раимов изумился и решил попробовать посмотреть на подчиненных по-другому, а именно - строго.

Подчиненные потупились и уселись на свои места. За исключением Харакири-сана и танка. Причем и из президиума, и из зала абсолютно невозможно было понять, кто из них кого перепрограммирует, так как танк, в ответ на вскрытие японокитайцем крышки пульта управления, вытащил из пазов у основания башни телескопические манипуляторы и принялся шарить у программиста по карманам.

"Чего он там, запасные батарейки для плеера, что ли, ищет, еври бади?" - удивленно подумал Шныгин, но вслух этого, естественно, в полном соответствии с уставом, не произнес. Тихо отвернулся и внимательно прислушался к словам Раимова.

- Товарищи, господа и прочие граждане! - начал свою речь майор. - До сего дня многие из вас спали, ели, пили, справляли свои другие потребности и не ведали, что отечество выбрало вас для самой ответственной задачи. А именно, для спасения нашей матушки-Земли!..

- Во загнул! - шепотом восхитился Пацук.

- Ты не мог бы помолчать для разнообразия? - так же шепотом поинтересовался у украинца Шныгин. Есаул скорчил в ответ крайне недовольную, типа "бендеровской", физиономию, призванную показать, что порядочный украинец обычно делает с москалями, но все же замолчал.

К счастью для обоих, Раимов был слишком вдохновлен собственной речью, поэтому болтовни подчиненных не заметил, и все прочие члены команды были лишены возможности наблюдать экстремальное зрелище того, как русский с украинцем чистят бульбу. В наряде, естественно. Майор лишь слегка скосил глаза в сторону обоих болтунов, но пламенный доклад не прервал. Нельзя сказать, что его речь произвела на собравшихся неизгладимое впечатление, но кое-кого она заставила-таки рты от удивления раскрыть.

- Не думайте, что это только возвышенные слова, - заявил Раимов, комментируя свое заявление по поводу "спасения матушки-Земли". - Вы действительно будете спасать планету в прямом и переносном смысле этого слова, поскольку нашествие инопланетян на Землю в фантастических фильмах стало реальностью. Пришельцы среди нас! Спасайтесь, кто может... То есть спасем все, что можем, я хотел сказать.

Майор сделал паузу, видимо, ожидая бурных и продолжительных аплодисментов в благодарность за полет его командирской мысли, но ничего, кроме гробовой тишины, не дождался. Затем кто-то в зале присвистнул от удивления, и это послужило сигналом ко всеобщему бедламу. Заорали все. Причем громко и одновременно, отчего смысл хотя бы одной фразы разобрать было невозможно. Зато в эмоциях общего собрания разве что глухой бы запутался. Было в криках все: и недоверие, и удивление, и негодование, и восторг.

Исключение из голосящей компании составили только четыре человека - оба члена президиума, Зибцих и Шныгин. Но если первые двое молчали от того, что заранее знали повестку дня общего собрания, то в случаях с бойцами все было по-другому. Ефрейтор сидел тихо из-за намертво въевшегося в кровь инстинкта субординации и истинно немецкой дисциплинированности, а Шныгину просто было все по барабану. Потому как видавшего Саддама Хусейна старшину пришельцами уже удивить было никак невозможно. Сергей в ответ на заявление майора хмыкнул и, окинув орлиным взором актовый зал, стал в уме просчитывать, можно ли ему тихонечко покурить на заднем ряду, пока все вокруг суетятся. Решив, что внимания на него никто не обратит, старшина достал сигареты и уже собрался высечь искру из огромной бензиновой зажигалки, но в этот момент Раимову надоели истошные вопли. Которые, кстати, на аплодисменты ничем не походили.

- Молчать! - рявкнул майор так, что даже у танка манипуляторы сникли, оторвав по пути карман халата программиста. Оттуда на пол вывалился тамагочи и, закатившись под стул, временно затих.

- Вот это я называю командный голос! - словно перед курсантами на плацу, радостно и гордо заявил Кедман.

- Молчать, я сказал, - снова потребовал майор, но на этот раз уже тише. Зато капрал поддержал командирский почин.

- Ее, сэр! Слушаюсь, сэр. Так точно, сэр! - завопил он, вытягиваясь по стойке "смирно".

- Во орет. Прямо як вол на пилораме, - удивился Пацук, глядя на американца снизу вверх.

- Не понял, как як или как вол? - сделав наивные глаза, поинтересовался у него Шныгин.

- Як москаль на обрезании у татаро-монголов! - огрызнулся украинец.

- Молчать, я сказал. Твою мать, третий раз уже повторяю, а... - попытался навести порядок в зале Раимов, но докончить свою фразу не успел.

- Да что вы, товарищ майор, ко мне цепляетесь? - обиделся украинец, перебив начальство. - Воно ж не я один кричу. Воно ж москаль поганый с жидом проклятым вопят, як оглашенные...

Начальство, понятное дело, не любит, когда его перебивают, поэтому все остатки либерализма и демократической свободы слова с чела майора словно ветром сдуло. Раимов врезал кулаком по столу, продемонстрировав всему залу, что в его хрупком тельце кроется недюжинная сила, а затем рявкнул, вновь показав всем присутствующим, каким виртуозным может быть русский мат.

- Есаул Пацук! - обратился Раимов к украинцу, после того как закончил ругаться. После столь официального обращения с Миколы всю вальяжность как рукой сняло. Натянув на оселедец фуражку, он вскочил с места и вытянулся по стойке "смирно".

- Я, - рявкнул Пацук, показывая всему миру, что по части командного голоса украинцы кое-кому еще и фору дать могут.

- Если ты, есаул, в моем присутствии еще раз позволишь себе расистские выпады хотя бы в чей-нибудь адрес, получишь десять суток ареста. Сразу скажу, что проводить их будешь в хлеву, вместе со свиньями! - заявил Раимов, тут же задумчиво покачав головой. - Хотя нет. В хлев ты не пойдешь, поскольку для свиней это слишком опасно. Но ты уж поверь мне, есаул, я найду, куда тебя запереть! Ясно?

- Так точно, товарищ майор! - ответил Пацук и, дождавшись команды "вольно", опустился на свое место. А майор с отеческой теплотой и строгостью в голосе произнес:

- Запомните, ребята, вы теперь одна команда. Вам теперь вместе жить, вместе пить, вместе есть и совместными усилиями спину друг другу в бою прикрывать... Но об этом поговорим позже, а сейчас пора вернуться к повестке дня общего собрания личного состава. Итак, сюда вас всех отправили для того, чтобы вы стали первым отрядом, способным дать вторжению пришельцев реальный отпор...

В этот раз никаких воплей в ответ на реплику Раимова не последовало, и майор спокойно смог продолжить доклад. Правда, теперь от запланированной заранее пространственной речи ему пришлось отказаться, поэтому Раимов изменил регламент собрания и вместо воззваний к патриотизму своих подчиненных перешел к представлению оных друг другу. Так Шныгин узнал, что всклокоченный профессор за столом, Петр Данилович Зубов, возглавляет научную группу проекта и является Эйнштейном, Менделеевым, Ньютоном и Марией Склодовской-Кюри, вместе взятыми.

Маленький японокитаец, что до сих пор крутился около танка, оказался просто японцем. Звали его Хиро Харакири, и был он одним из самых выдающихся специалистов по компьютерным технологиям современности. Настолько выдающимся, что Билл Гейтс его рожу на дух не выносил и специально повесил фотографию Харакири у себя в кабинете, чтобы в момент жесточайшей депрессии, вызванной очередным падением курса акций "Майкрософта" на мировом рынке, швырять в изображение японца различными частями раритетного "Пентиума-133".

С мужчиной в строгом костюме и с вечной сатанинской улыбкой на лице Шныгин так толком не разобрался. Нет, с именем этого персонажа ему было все ясно - человека звали Пьер Гобе. Был он французом, чьи предки при Наполеоне Бонапарте эмигрировали в Канаду, а во времена Жака Ширака вернулись обратно... То есть не те же самые предки, конечно, хотя Пьер почему-то утверждал обратное. Французу, естественно, никто не верил, но спорить с ним не решались, поскольку ходили слухи, что Гобе своей идиотской улыбочкой довел до сумасшествия целое племя канадских апачей.

Совершил он сей неблаговидный поступок, поскольку прочитал в какой-то записке своего предка о том, что вождю этого племени оный предок в 1808 году оставил на хранение ключ от шкатулки, где деньги лежат. Вот и приставал Гобе к индейцам, пытаясь узнать, где спрятался указанный предком вождь и почему он не хочет отдать "подателю сего письма" отданный ему на хранение ключ. В итоге все племя сошло с ума и сбежало на Аляску, а Гобе вернулся домой и преспокойно стал психологом. Шныгин о психологах, конечно, слышал, но поскольку в России таких невиданных зверей для малоимущего населения сроду не водилось, не имел никакого представления о том, чем специалисты в этой области медицины занимаются.

Остальных старшина уже знал, но был вынужден выслушивать, как Раимов представляет их друг другу. Ну а когда с процедурой знакомства было покончено, майор кратко обрисовал, зачем вся эта масса разношерстных людей собралась в одном месте. По его словам, масса газетных публикаций о том, что Землю посетили пришельцы, была не выдумкой, а реальностью. Вкратце поведал о том, как правители самых могущественных государств безуспешно пытались бороться с этим нашествием и наконец, собравшись вместе, решили организовать совместный проект.

- Наша цель, товарищи, господа и прочие граждане, заключается в том, что мы должны отыскать эффективное средство для борьбы с нашествием, - закончил свою речь Раимов. - В первую очередь нашей задачей является сбор информации об инопланетянах, захват их технологий, ну и, по возможности, пресечение активности пришельцев в густонаселенных районах. Сейчас профессор Зубов сделает вам доклад, а затем можете задавать свои вопросы.

Всклокоченный профессор на секунду перестал вертеться, как уж на сковородке, встал и совершенно обычной походкой подошел к занавешенному стенду. Затем его движения вновь стали лихорадочными, и вместо того, чтобы спокойно отодвинуть занавеску в сторону, Зубов сорвал ее и бросил на пол. Туда же полетел и первый плакат, изображавший привычных русскому взору "зеленых чертиков". Ткнув указкой в это наглядное пособие, увидеть которое теперь можно было только с потолка, профессор проговорил:

- Пришельцы бывают нескольких типов. Первого из них вы видели. Если не все, то я уж точно. Поэтому говорить о них много не будем. Скажу лишь то, что появились на земле они с возникновением человечества и, видимо, являлись передовыми отрядами разведки, подготавливающими вторжение. Второй тип, - Зубов элегантным движением указки выколол изображенному на следующем плакате монстру правый глаз, - появился совсем недавно. Они, как вы видите, длинноухие, длинноносые и, по непроверенным наукой фактам, могут еще и летать. Сволочи! - профессор сорвал плакат со стенда и, судорожно скомкав его, зашвырнул в зрительный зал, представив на суд зрителей совершенно чистый лист бумаги. - В описании третьего типа пришельцев очевидцы расходятся, поэтому я вам его не нарисовал. Увидите все сами, а пока я вам расскажу о некоторых особенностях национальной охоты...

С этими словами Зубов взялся за пересказ сюжета известного почти всему миру фильма и остановился только тогда, когда Харакири-сан заявил, что у милиционера Семенова спросили не "налить тебе выпить?", а "водку пить будешь?" Профессор удивленно посмотрел на компьютерщика, затем, заявив, что к делу это не относится и он вообще отказывается рассказывать, когда его перебивают, вернулся на свое место.

- И что, милиционер Семенов водку выпил? - с трепетом в голосе поинтересовался у Шныгина американский "морской котик".

- Конечно, темнота ты необразованная, - несказанно удивился старшина. - Кто же ее, родимую, отказывается пить. Тем более на халяву...

- Капрал Кедман, вы что-то хотели спросить? - поинтересовался со своего места Раимов, не расслышавший, о чем идет речь в задних рядах.

- Так точно, сэр! - вскочил со стула американец. - Позвольте узнать, почему для выполнения этой операции были выбраны именно мы?

- Разрешите, я отвечу? - проговорил Пьер Гобе и после утвердительного кивка майора встал со своего места, повернувшись лицом к солдатам. - Видите ли, господа, человечество столкнулось с неразрешимой проблемой галактического масштаба. Суть ее не в том, что люди чего-то не могут, а в том, что они чего-то не хотят. Или наоборот, хотят слишком сильно. Исследования показывают, и уважаемый всем прогрессивным человечеством господин Зигмунд Фрейд это подтвердил, что в основе любого конфликта всегда следует искать сексуальную подоплеку. К примеру, если вы видите сон о том, что успешно боретесь с пришельцами...

Шныгин почувствовал, как заломило у него зубы, волосы стали подниматься дыбом и язык полез изо рта с явными намерениями удушить собственного хозяина за шею. Старшина клетками подкорки головного мозга осознавал, что все это отрицательное поведение организма является просто защитной реакцией на речь француза и головной мозг рефлекторно пытается от нее защититься, но понимал это неосознанно. А сознательно ему просто захотелось психолога убить. Шныгин посмотрел по сторонам, пытаясь отыскать подходящий для этой операции предмет, пока собственный язык его не задушил, но ничего подходящего, кроме Пацука с его оселедцем, не нашел. Решив, что если схватить украинца за хохол и бросить им во француза, то еще вполне можно успеть спастись, старшина уже собрался попытаться выполнить эту операцию, но тут раздался громовой голос майора.

- Молчать! - рявкнул Раимов, и Гобе действительно замолчал. - Да что же вы за инквизитор какой? С ума от вас сойти можно.

- В натуре, инквизитор, - буркнул Шныгин себе под нос.

- Мужики, а что, нормальная кличка для француза? - шепотом поинтересовался у остальных членов боевой группы Пацук. Возражений не последовало, а старшина даже хлопнул по плечу украинца.

- А ты ничего. Мужик нормальный, - проговорил он. - Хорошо, что я не успел тебя за хохол схватить и запулить в Гобе.

- Ну, спасибо! - обиделся есаул и сбросил с плеча шныгинскую руку. - Я от такой репы москальской другого и не ожидал.

- Так я же только хотел... - попытался было оправдаться старшина, но договорить не успел.

- Я отвечу на вопрос капрала, - громогласно заявил майор. - Конечно, говорить, как господин Гобе, я не умею, поэтому буду краток. Короче, бойцы, на этой базе вы оказались исключительно из-за своей феноменальной тупости. В смысле, невосприимчивости к внушению. Над солдатами каждой армии специалисты провели особые тесты, и выяснилось, что только вы четверо обладаете исключительной способностью совершенно не поддаваться на всяческие воздействия с чужой стороны. В том числе и гипнозу. К тому же вы все идеально говорите по-русски, что тоже являлось основным условием отбора. В общем, благодаря сочетанию множества факторов вы здесь, и вы вчетвером будете главной ударной силой человечества.

- Значит, "феноменальная тупость"? - обиделся Пацук, который, как понял Шныгин, страшно любил это занятие.

- Я же сделал уточнение, есаул! - рявкнул со своего места Раимов. - Еще есть вопросы?

Вопросов, конечно, было очень много. В первую очередь они касались страшной секретности проекта. Никто из бойцов до самого последнего момента не имел никакой информации о том, куда именно их переводят и чем на новом месте они будут заниматься. Майор объяснил это элементарной безопасностью. Дело в том, что чиновники на самом высоком уровне вполне справедливо опасались вмешательства пришельцев в организацию нового проекта. Инопланетяне могли попытаться уничтожить базу, являющуюся единственным оплотом землян в борьбе с нашествием. Именно поэтому о ее существовании до последнего момента знали лишь немногие.

- Деревню спешно эвакуировали и, как вы видели, сверху поставили муляжи, призванные усыпить бдительность пришельцев, - подвел итог Раимов. - Затем под деревней лучшие специалисты четырех стран построили эту базу, и вы в ней будете жить безвылазно. Никаких увольнений, никаких отпусков, никаких свиданий с близкими. Я понимаю, это трудно, но на карту поставлено существование всей нашей цивилизации. Поэтому придется терпеть, но помните: когда мы победим, потомки нас не забудут!..

- Еще как забудут, - обиженно буркнул Пацук. - Вот родится у моей жены сын, пока я тут сижу, и о моем существовании даже знать не будет. Воно ж как это у жинок бывает?.. Не видит мужа пару лет и от тоски рожает ребеночка.

- Ничего. Пошлете сыну фотографию. Ко дню получения паспорта, например, - буркнул в ответ майор. - В общем, солдаты, вы сейчас находитесь на самой страшной и опасной в истории человечества войне. Поэтому о сентиментальностях забудьте. Помните только то, что, если бы вы с пришельцами не боролись, у ваших жен вообще не было бы детей, у ваших отцов цирроза печени, а у матерей седых волос. Все бы они умерли, не успев познать все это! - Раимов посмотрел на часы. - Остальные вопросы зададите завтра. А сейчас отправляетесь по своим местам. По расписанию у вас ужин, личное время и отбой. Кстати, завтра с утра у всех начнутся первые занятия по организации борьбы с пришельцами. Все. Всем спасибо. Разойтись!

- Кажется, я сердечно начинаю любить майора, - буркнул Пацук себе под нос, поднимаясь с кресла.

- Да. Заботливый командир, - согласился с ним Шныгин. - Теперь тебе даже о ребенке беспокоиться не надо. Раимов сам все сделает и даже дитю на совершеннолетие из твоего личного дела фотографию пошлет. Порнографическую, - и, увернувшись от подзатыльника, под радостный гогот Зибциха и Кедмана помчался по коридору, спасаясь от преследования разъяренного есаула...

Глава 2

И снова Земля. Место, которое колхозом никак назвать уже нельзя. Так, муляж. Подземный бункер под ним... Хотя нет. Сибирь. Впрочем, пусть будет и то и другое... Давно ясно, что не зима. Но теперь еще известно, что уже и не лето. Точное время выяснится позже. Впрочем, понятно, что оно местное.

Сирена взвыла посреди ночи. Сначала истошно заверещала, требуя внимания к своей персоне, затем коротко взвизгнула, сообщая всем, что через пару секунд ей может и надоесть всеобщее пренебрежение, и наконец, тоскливо простонав, скисла, как и предсказывал Зибцих. Кстати, немец был единственным, кто по первому же звуку тревоги оказался на ногах, и теперь он стоял посреди комнаты, торопливо застегивая китель. Кедман поднялся чуть позже, зато оделся значительно проворнее и к тому моменту, когда, на всякий случай хрюкнув, сирена окончательно затихла, уже стоял в дверях и удивленно рассматривал с высоты своего двухметрового роста Шныгина с Пацуком, явно не желавших вставать с кроватей.

- Эй, вы чего лежите? - удивленно поинтересовался негр. - Поднимайте свои белые задницы. Или к русским сигнал тревоги не относится?

- Если ты, еврейская морда, еще раз назовешь меня москалем, я тебе в глаз дам. Я украинец и к русским никакого отношения не имею, - пообещал Кедману оскорбленный Пацук, а затем кивнул в сторону Шныгина. - Пусть эта репа первой встает. Не бывать тому, чтоб украинец уже трудился, а москаль бока себе отлеживал! Хватит, натерпелись...

- Я вам сейчас устрою тут очередь за татаро-монгольским игом! - раздался из-за спины Кедмана визгливый голос, и Пацука со Шныгиным мгновенно сдуло с кроватей, словно косяк полесских журавлей под зенитно-ракетным огнем.

Здоровенный негр с неожиданной для его комплекции легкостью и проворством отлетел в сторону от двери и, прижавшись спиной к стене, вытянулся по стойке "смирно". Зибцих тоже застыл, но посреди комнаты. Верхнюю пуговицу кителя он застегнуть так и не успел. Поэтому, сохраняя истинно арийскую выдержку и окаменелое выражение лица, лишь покраснел от стыда за то, что не успел одеться раньше американца. И более ничем своей досады не выдал. Пацук же со Шныгиным принялись торопливо натягивать амуницию, шипя друг на друга, как пара влюбленных гадюк.

Причиной же всеобщего переполоха стал, естественно, майор Раимов. Маленький кривоногий командир группы, подбоченившись, стоял в дверях и сердито глядел на копошащихся у своих кроватей Пацука со Шныгиным. Шевеля губами, майор отсчитал положенные сорок пять секунд и затем принялся делать это во второй раз, поскольку украинец успел только натянуть брюки с кителем, а Шныгин и до кителя еще не добрался. Ну а когда и после третьего отсчета сорока пяти секунд славяне так и не успели одеться, Раимов не выдержал.

- Старшина, вас в учебке хреново гоняли?! - рявкнул он, обращаясь к Шныгину. - "Подъем-отбой" нужно с вами порепетировать?

- Никак нет, товарищ майор, - в полном соответствии с уставом отрапортовал Шныгин, а затем уже от чистого сердца добавил: - А вообще-то, Василий Алибабаевич, куда торопиться? Вы же сами вчера сказали, что с утра у нас занятия начнутся...

- Старшина, мне вам объяснить, что должен делать солдат по сигналу тревоги? - вкрадчиво поинтересовался майор, но именно эта вкрадчивость и заставила бравого старшину заткнуться.

- Никак нет! - снова рявкнул он и, решив не нарываться на возможные санкции со стороны нового руководства, мгновенно привел себя в божеский вид. А затем посмотрел на часы. - Мать моя доярка, времени еще только три часа ночи! Что же, нам спать совсем не положено?..

Собственно говоря, негодование старшины в некоторой степени было вполне оправданно. Вчера, прямо перед отбоем, Раимов заявился в кубрик боевой группы. Ему, видимо, показалось мало просветительской работы на общем собрании, и майор решил продолжить ее и в тот период времени, который был им же самим отведен бойцам для ничегонеделания.

Раимов собрал всю четверку в комнате отдыха и, рассадив бойцов полукругом, для затравки прошелся сначала по будущему Земли, зависящему исключительно от работы вверенного ему подразделения. Слушали его невнимательно, поскольку ни один из членов группы ни капли не верил в свою исключительность. Все четверо вполне резонно предполагали, что если целые армии и прочие спецслужбы оказались не в состоянии справиться с нашествием инопланетян, то куда уж им четверым, сирым и убогим, остановить пришельцев.

Об этих сомнениях бойцы и заявили майору, на что получили отповедь в довольно резкой форме. Раимов ругался долго, и самым мягким выражением в его лексиконе долгое время оставалась фраза "специально подготовленные идиоты". Ну а когда его словарный запас несколько иссяк, майор заявил, что никто не требует от четверки спецназовцев идти в атаку на легионы инопланетян. Их задачей является поиск средств борьбы с пришельцами. Причем абсолютно любыми способами.

- То есть, если я, к примеру, отстрелю какому-нибудь пришельцу ногу, меня к суду за превышение должностных полномочий не привлекут? - наивно поинтересовался Зибцих.

- Да делайте с ними все, что хотите, - благодушно разрешил майор. - Только помните, что вы должны тащить нашим ученым все. Начиная от трупов и частей тела пришельцев, кончая оружием и аппаратурой с их кораблей и баз. Если, конечно, нам удастся до техники инопланетян добраться.

При этих словах Раимова Пацук почему-то хитро прищурился, облизал губы и потер руки. Кедман удивленно покосился на него, дескать, я не понял, кто тут еврей, а затем вновь переключил внимание на майора. Тот дальше распространяться о целях и задачах бойцов не стал. Прервав свои возвышенные речи, Раимов объявил всем, что, во-первых, внутри нового спецподразделения их старые звания утрачивают свое значение, и теперь к каждому из них применительно лишь одно обращение - "агент". А во-вторых, все старые клички и позывные бойцам следует забыть. Теперь у них будут новые прозвища. Ну а за употребление в эфире хоть какого-нибудь настоящего имени бойца или сотрудника подразделения будут следовать немедленные санкции. От подзатыльника до расстрела и электрического стула.

Если второе у четверки спецназовцев нарекания практически никакого не вызвало, то первое утверждение майора они встретили бурей возмущения. Даже педантичный Зибцих, не имевший привычки обсуждать приказы командования, и то заявил, что лишение его звания ефрейтора, заслуженного пятью годами безупречной службы, он непременно будет оспаривать на самом высочайшем уровне. Вплоть до министра обороны и Верховного главнокомандующего! Про остальных и говорить нечего. Вопили они так, что Раимову стало дурно и он невольно подумал, что самый простой способ заткнуть этих "ораторов", это расстрел без суда и следствия. Подумал и забыл. А вместо того, чтобы перестрелять всех бунтовщиков, просто заорал:

- Мо-олчать!

- Во-первых, - заявил майор, как только после его крика наступила тишина, - бойцы, напомню, и это в последний раз, что приказы командира не обсуждаются. Во-вторых, никто вас звания не лишает. Более того, за службу в моем отряде вам увеличивают выслугу. Год за пять, - тут последовал обрадованный рокот среди слушателей, который мгновенно затих под строгим взглядом майора. - В-третьих, за каждое успешно выполненное задание вам гарантируются всяческие поощрения и повышения в звании. Вплоть до офицерского. Ну а обращение "агент" здесь введено лишь для того, чтобы вы поняли, что в вашей среде нет ни старших, ни младших. Друг перед другом вы все равны.

- А кто же тогда будет командовать группой во время выполнения операции? - изумился Кедман.

- Я, - отрезал Раимов. - У каждого из вас, помимо рации, будет закреплена видеокамера на шлеме. Я буду получать с нее изображение и корректировать ваши действия с командного пункта. Ну а если потребуется, командование группой может взять на себя любой из вас. В зависимости от обстоятельств, - майор сделал паузу и многозначительно посмотрел на своих подчиненных. - Поймите, вы суперкоманда, которая должна не просто бороться с пришельцами, но и побеждать их. Они мусор на лице нашей планеты, грязь. Даже, не побоюсь этого слова, самое настоящее дерьмо, и мы обязаны его вычистить.

- Типа ассенизаторы? - иронично поинтересовался Шныгин.

- Вот именно! - радостно поддержал его Раимов и на секунду задумался. - Официальное название нашего проекта "Звездная Каэши-Ваза", но употреблять его в эфире запрещено. Думаю, объяснять, с чем именно все это связано, мне не требуется? - майор получил в ответ дружный кивок четырех разномастных голов. - Так вот, как бы нам себя назвать?.. Кедман, как в Америке называют секретных агентов?

- 007, сэр! - вскочив с места, рявкнул капрал. Шныгин с Пацуком согнулись пополам от смеха, а майор недовольно поморщился.

- Я не о Джеймсе Бонде, агент, - проговорил он, впервые употребив новое обращение. - Ну, это... сериал про пришельцев. Там, где Малдер и Скалли снимаются. Как же он называется?.. Кстати, будет полезно, чтобы вы все его посмотрели. Глядишь, пригодится. Так как он там назывался?..

- Икс-файлы, - мрачно ответил вместо американца Шныгин. - Все секретное у них там со знаком "X". Так что, вы и нас этой буквой пометить хотите? "икс-команда" или "икс-ассенизаторы", что ли?.. Да нас в любой деревне куры засмеют!

- Не засмеют, - серьезно ответил майор. - А название хорошее. И в тему. В общем, чтобы никто ни хрена ничего не понял, в эфире буду называть вас "икс-ассенизаторы". Вопросы есть?..

Вопросов не было. Причем Кедман и Зибцих, которые, несмотря на отличное знание русского языка, имели плохое представление о значении в России буквы "X" и слова "ассенизаторы", поддержали это предложение с радостью. Раимов покосился на недовольные физиономии Пацука и Шныгина, но поскольку те от дальнейших комментариев отказались, и сам развивать тему не стал. Майор прокашлялся и приступил к присвоению позывных каждому из бойцов своей группы.

Эфирное имя для Шныгина нашлось сразу. Окинув его взглядом, майор присвоил ему позывной "Медведь", с чем никто из присутствующих спорить не стал. С остальными было сложнее. И первая проблема появилась тогда, когда попытались придумать новое имя для Пацука.

- Как же тебя назвать? - почесывая затылок, поинтересовался Раимов. - Слушай, Микола, а какие у вас на Украине животные водятся?

- Ну, там, зубры всякие... - начал было перечислять есаул, но Шныгин его перебил.

- Какие зубры?! - фыркнул старшина. - У них на Украине, кроме свиней, уже никого и не осталось.

- Отставить! - рявкнул Раимов, увидев, что Пацук собрался достойно ответить москалю. - Ты, Сергей, палку-то не перегибай. А то ведь предупреждение о расистских высказываниях не только к Пацуку относится. Ну а Миколе ни свинья, ни зубр не подходят. Для первой рылом не вышел, а для второго стать не та. Короче, есть еще предложения?..

Предложений была масса, причем поступали они в основном от самого украинца. Микола перебрал названия всех зверей, к которым испытывал хоть какую-либо симпатию, но ни один из этих вариантов майора не устроил. В итоге Раимов махнул на все рукой и обозвал есаула барсуком. А когда тот поинтересовался, почему выбрано именно это имя, майор пожал плечами и заявил, что оно просто с фамилией украинца рифмуется.

С Зибцихом было несколько проще. Во-первых, потому, что назвать навскидку какое-нибудь европейское животное никто не мог. Звери в Европе водились теперь только в зоопарках, а там, как известно, каких только тварей не наблюдается. Ну а во-вторых, ефрейтор сам предложил свой новый позывной - "Енот". А когда Ганса спросили, почему он выбрал именно это животное для псевдонима, ефрейтор ответил, что считает енотов самыми опрятными зверюгами в мире.

- Есть даже енот-полоскун, который перед каждым приемом пищи в воде руки моет, - скромно потупив очи долу, заявил Ганс. - Если герр майор не возражает, конечно.

- Нет, не возражаю. Пусть себе моет, - разрешил Раимов. - Ладно. Хочешь быть енотом, будь им! - А затем повернулся к Кедману: - Ну а тебя как обозвать?

- Бык, - совершенно серьезно заявил негр. Пацук со Шныгиным снова фыркнули.

- Это почему? - удивился Раимов.

- А я за "Чикаго Буллс" болею, - Кедман ткнул себя пальцем в грудь. Именно в то место, где на его майке было написано название любимой команды. - На русский это переводится как "Чикагские быки".

- Без тебя знаю, что и как переводится, - буркнул майор. - А позывной твой не годится. Во-первых, неблагозвучный он. А во-вторых, никаких ассоциаций быть не должно. Вот услышит кто-нибудь в эфире, как мы тебя быком называем, и подумает: а почему "бык"? А не потому ли, что он за "Чикаго Буллс" болеет? Так, кто у нас поклонником этой команды является? Ага, Кедман!.. И все, накрылась вся секретность медным тазиком. - Негр просто обалдел от такой логики татарина. - Еще варианты?

На долгое время в комнате отдыха наступила гробовая тишина. Не то, чтобы ни у кого из присутствующих никаких названий животных в голове не возникало, но как-то не подходили они все к внешности огромного негра. И неизвестно, до какой горы затянулось бы выдумывание позывного для Кедмана, если бы он сам, пусть и невольно, не решил эту проблему. Видимо, собравшись доложить Раимову о каком-то новом варианте своего позывного, капрал снова вскочил с кресла и в порыве служебного рвения отдавил Пацуку ногу.

- Ну, ты, слон иерусалимский, смотри, куда встаешь! - завопил украинец, с трудом выдернув ступню из-под огромной лапы американца.

- Вот! Верно! - воскликнул майор и, поймав на себе удивленные взгляды подчиненных, хмыкнул. - Позывной "Слон" будет самым подходящим вариантом для агента Кедмана.

- Есть, сэр. Не возражаю, сэр! - согласился Джон и, покосившись на продолжавшего морщиться Пацука, опустился на свое место...

В общем, все это продолжение общего собрания в комнате отдыха боевой группы затянул ось до полуночи. Именно поэтому Шныгин имел полное право возмущаться нежданным подъемом в три часа ночи. Ну а не имел права на проявление своего негодования старшина потому, что был на воинской службе. А у людей, выбравших подобный род деятельности, как известно, есть устав, в котором черным по бумаге написано: "Пункт первый. Командир всегда прав. Пункт второй. Если командир не прав, смотри пункт первый". Вот поэтому возражать против нештатного подъема было бессмысленно... Да, собственно говоря, никто и не собирался. А слова старшины были просто криком души.