Чтение 2–й страницы книги ~Роковые кости~

миллиметровки. Маг принялся за расчеты при помощи рейсшины, компаса и рулетки;
угол голубоватого листа быстро заполнялся какими-то иероглифами. От старания
высунув кончик языка, маг перепроверил результат и снова бросил взгляд на
сектор, где предстояла ответственная работа.

Почти на самой демаркационной линии стояла керамическая статуэтка,
покрытая глазурью. Совсем крошечная в сравнении с остальными фигурками, она
была одета в плащ цвета меди, длинное белое платье с оборками и бледно-лиловый
шарф. Буквально в нескольких дюймах от нее виднелись три фигуры покрупнее:
устрашающего вида всадники-нелюди, сжимавшие в руках оловянные мечи.

"Сейчас все решится", - подумал маг. Он поднатужился и сосредоточился еще
сильнее. Некоторое время он смотрел не мигая на фигурки, застывшие в самом
разгаре исступленной погони. Затем снова взглянул на часы.

Момент близился. Испустив тихий вздох, маг стал готовиться к броску. Он
сжал в ладони гладкие игральные кости, дабы проникнуться нужным настроением,
немного погремел ими в кулаке и несколько раз повторил про себя традиционную
формулу аутотренинга: "В Багдаде все спокойно, в Багдаде все спокойно". Затем,
дыша размеренно и ровно, маг устремил пристальный взгляд на кубики и вполголоса
произнес соответствующие заклятия, предписанные предварительными расчетами.

Все было готово. Оставалось лишь совершить ход. Маг поднял руку, медленно
вращая запястьем. О, как превосходно сейчас он контролировал ситуацию! Какая
уверенность переполняла его! Он не сомневался, что сегодняшняя работа, несмотря
на все напряжение и утомительные приготовления, разрешится удачным результатом.
Вздохнув и облизнув пересохшие губы, маг занес руку для броска.

Но в этот момент на дальнем конце Стола, незримо для мага, поглощенного
работой, показалась белая меховая мордочка с розовыми глазами. Мохнатое
существо бесшумно уцепилось коготками за край столешницы, подергивая голым
хвостом, нерешительно втянуло воздух носом и стало подползать к карте. Оно было
прозрачным и, казалось, перетекало с места на место, словно дымок.

Кот Алебастр с победным мявом взвился на Стол и молниеносным ударом лапы
накрыл мышку, но та вырвалась и, побежав вдоль Стола, обогнув доску, наконец-то
влетела в поле зрения мага. Кот прыгнул вслед за ней, пронзительно вереща от
ярости и разочарования.

- В чем дело?! - Маг оторвал взгляд от игральных костей, лежавших на его
раскрытой ладони, досадуя на неуместную помеху. - Алебастр, не смей!..

Мышь, сотканная из эктоплазмы, сделала бестолковый вираж вокруг
позеленевшего медного канделябра и спрыгнула со Стола, легко спланировав на
пол. Алебастр ринулся за ней, задев в прыжке канделябр. Тот покачнулся, языки
пламени задрыгались, и увесистое сооружение из меди, воска и горящих колдовским
огнем фитилей опрокинулось прямиком на мага.

Пламя охватило рукав чародея, и не успел он и глазом моргнуть, как огонь
белкой взбежал на плечо твидового пиджака, оказавшись в опасной близости от
шелковистых локонов - предмета заслуженной гордости нашего щеголеватого мага.

Маг взвизгнул и, как обезумевший, заколотил второй рукой по пылающему
рукаву, совершенно позабыв про кубики, которые тем временем преспокойно выпали
из ладони и покатились по столу. Пламя не унималось, и маг окончательно утратил
свою хваленую рассудительность. Он упал на стол, пытаясь придушить огонь
собственным весом. Доска затряслась, и все фигурки перемешались. Канделябр
грохнулся на пол. Маг затоптал искры каблуками, спасая коврик.

Хватая воздух ртом и прижимая к груди обожженную руку, маг наклонился над
столом и обмер. Отбросив со лба прядь спутанных волос, с ужасом уставился на
кавардак, воцарившийся на доске. Кубики! Куда они подевались?

Они обнаружились у самого края доски, в секторе, окрашенном синей краской,
- иными словами, в море.

Кубики лежали почти бок о бок. И у каждого посреди верхней белой грани
красовалось одно-единственное черное как ночь пятнышко.

Предательские кости уставились на мага глазами змеи. Несколько секунд маг
недоверчиво созерцал их. Перед его мысленным взором в одну секунду пронеслись
неминуемые последствия этого злосчастного хода. Маг тяжело рухнул на стул и
испустил долгий сдавленный стон.

"Merde... - подумал он. - Ну и геморрой теперь начнется!"

Глава 2

Ян Фартинг был дураком. Но вовсе не в том смысле, какой вкладывали в это
слово жители Грогшира, насмехавшиеся над его телесными дефектами, косноязычием
и беспомощностью. Нет, он был дураком потому, что сам был в этом убежден.

"Дурак!" - раздраженно обругал он себя, споткнувшись о корень лиственницы
и летя носом вниз со скалы.

Солнце нахально выглядывало из-за рваных перистых облаков. Сегодня был
праздник. День весенних обрядов, но Ян решил уклониться от участия в
торжествах. Он предпочел прогуляться к границе Темного Круга, где небо обычно
оставалось пасмурным - под стать угрюмому настроению Яна Фартинга.

Праздник был определенно не для него. Грогширские парни напьются до
зеленых чертиков и начнут развлекаться за счет своего обожаемого
Яна-Грязнорыла, ненаглядного Тупогубика, симпатяги Яйцешея. Пинки да тычки,
тычки да пинки. Да и как им удержаться от соблазна при виде такой бесплатной
потехи?! Дурак никогда не даст сдачи. А вдобавок он так смешно визжит и дрыгает
ногами, как обезглавленный цыпленок, - надо только наподдать ему как следует!
Эх, вот забава так забава! Кое-кто толковал, что родителям дурака не худо бы
сдавать его в аренду по таким случаям. Лупите Фартинга за пару фартингов! Не
стесняйтесь! Отличная идея...

Потому-то сегодня, прежде чем молодежь в кабаке разошлась всерьез, Ян
Фартинг украдкой выскользнул из дому, не сообщив ни старушке маме, ни отцу, что
он затевает и куда направляется этим чудным весенним утром.
Тирлим-бомбом-тю-тю! - пускай эти деревенские подонки поищут его хорошенько!
Да-да, господа, ваша колченогая игрушка уковыляла туда, куда вы и носа сунуть
не посмеете! В конце концов, хоть один выходной день можно провести в свое
удовольствие! И вот Ян Фартинг бодро шагал через поля колышущейся пшеницы и по
траве, шелестящей под ветром, через зеленый лесок и пеструю от цветов долину,
бормоча себе что-то под нос и от всей души мечтая лишь о том, чтобы земля
разверзлась пополам и поглотила писаря Тарди и пекаря Мосса (проклятие на их
жирные утробы!), а заодно и всех прочих его обидчиков.

Несмотря на свою косолапость, Ян Фартинг передвигался почти с такой же
скоростью, как нормальный человек, благодаря особому ботинку, который изготовил
для него отец-сапожник. Три мили пути через лесную чащу и холм он преодолел на
удивление быстро, не задержавшись, чтобы послушать щебет малиновок и
полюбоваться на беличьи пляски. Ему было некогда впереди лежал Темный Круг (он
же Черный Зем, он же Колдуньина Дыра). "Быть может, сегодня у меня даже хватит
наглости пересечь границу, - размышлял Ян. - Мятый вереск, болотистые топи и
вонючий туман - в самый раз! Вот это я понимаю! Это настоящий праздник для сына
сапожника!"

Ур-ра! С древней известняковой скалы открывался превосходный вид на камни
и пустоши Темного Круга. Яну не терпелось насладиться этим чернушным пейзажем,
и он пустился бегом на вершину. На краю скалы торчали обнаженные эрозией черные
корни лиственницы; Ян тысячу раз бывал здесь и всегда смотрел, куда ставить
ногу. Но в этот момент он позабыл обо всем на свете, ибо на холме за границей
Темного Круга показались кони и всадники.

Впереди мчался к границе одинокий наездник в плаще цвета меди; издали он
казался лишь коричневым пятнышком на сером холме. А следом за ним, в сотне
ярдов, неслись три грязно-черных пятна.

Вот это да! И в этот момент Ян споткнулся...

... и кубарем полетел с обрыва. Еще у вершины он сильно ударился о склон и
остальную часть пути проделал в ступоре, потеряв почти всякое соображение.
Горькая грязь набилась ему в рот. Небо вертелось над головой... ох, болван, что
же ты натворил! Гадкий запах известковой пыли заполнил ноздри, во всем теле
отдавалась резкая боль от ударов. Камни молотили Яна по спине, впивались в руки
и ноги, врезались в живот, в бока... бух! бух! бух! Наконец Ян приземлился,
распластавшись на куче грязи, проросшей побегами ядовитого плюща. Он лежал,
оглушенный, посреди листьев и стеблей, бессильно растопырив руки и ноги, словно
марионетка с перерезанными ниточками. Тяжело дыша, он прислушивался к тупой
боли во всем теле. Судя по всему, кости удалось сохранить в целости. "Ладно,
полежи минутку, - сказал он себе. - Отдохни".

Но тут послышался топот и сопение, и Ян, открыв глаза, смутно различил
нависшее над ним лохматое существо.

Мокрый язык облизнул его лицо. От существа пахнуло псиной.

Пес?!

- Мрак, это ты?!

В глазах у Яна прояснилось, и он разглядел смоляно-черную шерсть, висячие
уши и длинный высунутый язык. Коричневые глаза сочувственно, но не без
любопытства уставились на Яна. Да, это был Мрак.

- Какого дьявола ты приперся сюда за мной?! - Пес залаял, завилял хвостом,
таким развесистым, что его хватило бы на пару метелок. От него несло тухлым
мясом и путом. - У-у-у, чумное чистилище! Я хочу побыть один! Я же говорил
тебе, гнусная скотина! Что? Ты волновался? Холера тебя разбери, из-за чего тут
волноваться?!

Мрак смущенно тявкнул и, пуская слюни, поставил передние лапы на грубую
крестьянскую блузу Яна. Сперва он задушевно склонил голову набок, а затем
улегся Яну на грудь с покаянным видом. Правда, в его глазах по-прежнему пылала
тревога.

- Волновался, что я могу упасть, да? Ты, паршивый волчий огузок! А тебе не
кажется, что ты чуток опоздал?

В словах Яна слышалась искренняя привязанность к четверолапому приятелю;
но слова эти вылетали из его рта искаженными до неузнаваемости, похожими на
мычание, едва внятными скоплениями гласных и согласных. Бедняга имел врожденный
дефект верхнего н"ба, в просторечии именуемый "волчья пасть". Но пес понимал
Яна Фартинга - как понимали его почти все животные.

С бессловесными тварями его связывало какое-то странное сродство - правда,
сам Ян не всегда мог понять их. Яна утешало, что его понимает хоть кто-то; тем
более что животные вроде Мрака относились к нему куда лучше, чем его
собратья-люди.