read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



какой-то большой белой птицы, и громко сказала:
- Луна, луна всходит!
Фирсов круто замолчал и с выражением злой обиды посмотрел на нее.
- Да, конечно... луна важнее! - пробормотал он.
- Все важно, - ласково, успокаивая его, улыбаясь, сказал Ланде.
В глубоком мраке, не то очень близко, не то страшно далеко, из-за
черного горизонта осторожно выглянул кто-то красный и тихо стал круглиться и
расти, и сейчас же в темной воде заблестели искры, и тоненький, дрожащий
золотой мостик ровно протянулся от одного берега к другому, точно
таинственно и безмолвно предлагая легко перейти на ту сторону, в какой-то
лазурно-темный и серебряно-светлый мир.
- Какая красота! - полным, восхищенным голосом сказала Марья
Николаевна, и голос ее, сильный и свежий, радостно прозвучал над обрывом.
Ланде поднял на нее глаза и долго с радостью смотрел в молодое и
красивое лицо, глубокими глазами глядевшее вдаль, мимо него.
- Иван Ферапонтович, - скрипучим, унылым голосом проговорил Фирсов и
встал, - мы еще увидимся, конечно... А теперь я пойду.
Конечно, увидимся, - мягко и слабо пожимая ему руку с холодными и
влажными пальцами, сказал Ланде.
Фирсов молча попрощался с другими и ушел, чиркая ногами.
- Охота тебе с ним связываться, - холодно пожал плечом Шишмарев, когда
он отошел. - Ханжа, скаред... по церквам шляется, а ребенка своего мучает.
- Он... - начал Ланде.
- Э, да оставь, пожалуйста! - с досадой перебил Шишмарев.
Ланде грустно улыбнулся и замолчал.
Луна всплыла над землею и повисла в воздухе, круглая, молчаливая и
светлая.
- Вот, напишите что-нибудь такое, Молочаев! - не поворачивая головы,
сказала Марья Николаевна. - Так я вас сразу в великие художники произведу!
Молочаев молча смотрел на луну, и глаза у него расширились, стали мягче
и глубже, точно он видел что-то, невидимое никому, кроме него, таинственное
и великое.
Шишмарев с пренебрежительным вниманием посмотрел на него.
- Напишет! - сказал он и, отвернувшись к Ланде, заговорил торопливо,
резко и озабоченно: - Ланде, у нас тут была история на Вершиловской
мельнице. Вершилов стал мясо гнилое выдавать, ну, они и того... побили
стекла, управляющего помяли... Двадцать два человека взяли!
- А что, они правы, Ланде? - вдруг спросил Семенов с добродушной
иронией.
- Да... - твердо ответил Ланде.
- Гм... - издал Семенов неопределенный звук и нахмурился.
- Семейства их в ужасном положении... Скверная история! - встряхнул
головой Шишмарев. - Мы тут кое-что устроили для них да что!..
Все замолчали. Ланде смотрел в землю и слабо шевелил тонкими пальцами.
Семенов тихо кашлянул, и звук отчетливо отдался над обрывом. Луна
незаметно, точно крадучись, поднималась все выше и выше над чем-то черным и
непонятным, и чем выше она поднималась, тем понятнее и светлее становилось
это черное, и скоро стали ясно, но призрачно видны противоположный берег и
белые полосы тумана в лугах. От реки тихо вставал тот же белый, холодный
туман, и над темной глубокой водой заходили бледные и молчаливые призраки.
Стало сыро и холодно. Семенов застегнул пальто, глубоко надвинул на
голову фуражку, так что уши жалко оттопырились, точно у летучей мыши, и
встал.
- Я домой... - сказал он. - Холодно... А ты, Соня, пойдешь?
- Нет, - задумчиво ответила тоненькая, как былинка, девочка, все время
неподвижно сидевшая над самым обрывом.
- Ну, как хочешь... - мутным голосом, равнодушно сказал Семенов... -
Холодно. Приходи ко мне, Ланде!
- Хорошо, - ответил Ланде.
- До свиданья!
- Что? - машинально отозвался Молочаев.
- Задумался, художник! До свиданья!
Семенов болезненно сгорбил спину и медленно пошел вдоль бульвара.
- Слушай, Леня... - тихо заговорил Ланде, и было видно, что думал он
все время об этом. - Надо помочь тем...
- Да, что можно было - сделали. Средств нет никаких!
Ланде встал.
- Где же никаких?.. - сказал он задумчиво. - Ты приходи ко мне
завтра... А теперь я пойду. Меня мама ждет.
Скоро стало совсем холодно. И земля, и небо, и вода, и лица людей - все
голубело от холодного света луны и казалось прозрачным и холодным, как
голубой лед. Шишмарев с Соней пошли в одну сторону, а Ланде, Молочаев и
Марья Николаевна - в другую.

II
- Я с вас этюд напишу! - сказал Молочаев, близко наклоняясь к самому
лицу Марьи Николаевны, ярко освещенному луной.
- Хоть два! - засмеялась она, и глаза у нее вспыхнули веселым гордым
удовольствием.
Ланде поднял голову, посмотрел на них и сказал:
- Это хорошо...
Ему хотелось сказать: "Это хорошо, что вы оба такие молодые, красивые и
что вы влюблены друг в друга!" Но он не сказал и только улыбнулся.
- Что же вы думаете устроить для рабочих? - вспомнив и делая серьезное
лицо, спросила Марья Николаевна.
Ланде слегка развел руками.
- Особенного ничего... а так, на первое время... у меня деньги есть.
Молочаев посмотрел на него, и от его освещенного луной худого,
некрасивого, с большими прекрасными глазами лица на художника повеяло
простой и несокрушимой решимостью. Чувство неприятной, неопределенной
зависти шевельнулось в Молочаеве, точно поежился под лучом света в глубине
души его какой-то притаившийся мутный дух.
- Отдадите? - недоверчиво кривя губы, спросил он.
- Да, - ответил Ланде.
- Все? - с выражением нехорошей шутки опять спросил Молочаев.
- Не знаю, право, голубчик... - добродушно и раздумчиво, точно
советуясь с ним, ответил Ланде. - Может, и все... как нужно будет.
- А у вас-то их много ли? - с деланной иронией сказал Молочаев.
"Оригинальничает тоже!" - подумал он и, чувствуя, что из зависти к
нему-то думает неправду, озлобился.
Марья Николаевна внимательно смотрела на Ланде.
- У меня...
Ланде поправил фуражку и спокойно сказал:
- Не очень... четыре тысячи есть.
И опять Молочаев нехорошо подумал: "А эффектную паузу выдержал!"
Потом нечаянно посмотрел на Марью Николаевну и забыл про Ланде.
- У вас лицо с картин Штука, когда вы смеетесь или задумываетесь! -
сказал он восхищенным, искренним голосом, а глаза у него жадно заблестели.
Марья Николаевна засмеялась, и при луне на мгновение ярко и таинственно
забелели белые зубы в резко очерченных полуоткрытых губах. Ланде посмотрел
на нее и увидел, что лицо у нее точно - белое, сильное и нежное, и жестокое,
как на картинах Штука. И вся она была такая высокая, стройная и сильная, и
пахло от нее чем-то свежим и возбуждающим.
- Так все им и отдадите? - пряча лицо от Молочаева, спросила Марья
Николаевна Ланде.
- Так и отдам! - радостно и ласково улыбаясь ее красоте и ясным глазам,
сказал Ланде.
И голос у него был такой спокойно и мягкодушевный, что Марья Николаевна
вдруг на мгновение задумалась. Какая-то глубокая, теплая и кроткая струнка
чутко отозвалась где-то в самой глубине ее души.
"Милый он какой-то и странный... Блаженненький! - с улыбкой вспомнила
она, как называл Ланде Семенов... - Нет, он не блаженный!"
Ей захотелось, чтобы это было не так. Не потому, что перед ней был
именно Ланде, а потому, что теперь, в ночь, хотелось, чтобы тут близко, в
живом и сознательном, засветилось торжественно и просто то могучее и
прекрасное, что было вокруг, в лунном свете, в звездном небе, на
торжественно-спокойно спящей земле.
- Мне сюда... - сказал Ланде нерешительно. Ему не хотелось уходить от
них.
- Прощайте! - холодно и слишком быстро отозвался Молочаев.
Ланде подумал и, тихо улыбаясь, ушел.
"Пусть их!" - сказал он себе, и в душе у него было что-то широкое и
умиленное, как общее объятие.
Молочаев и Марья Николаевна долго шли молча, и торжественная тишина
точно стояла в самой ее душе.
- Юродивый какой-то этот Ланде! - с нехорошим выражением сказал
Молочаев. - Дурачок... А, может, напротив, далеко не дурачок! - скривившись,
добавил он, и неожиданно просто и вдумчиво проговорил:
- У него лицо некрасивое, но очень интересное. Вы, кроме своего
искусства, ничего не видите! - сказала Марья Николаевна, негромко засмеялась
и повернула лицо к луне.
- Нет, я все красивое вижу! - возразил Молочаев, вкладывая в свои
незначительные слова особый, близкий и понятный ей смысл.
- А кроме красивого?..
- А черт его знает! Ничего! - вздернул широким плечом Молочаев.
Марья Николаевна смеялась. Под белой кофточкой от смеха колыхалась
грудь и при луне, резко очерченная глубокими влажными тенями, казалась точно
голой. И вся она в ярком, синеватом свете была какая-то странная, резко
красивая, не похожая на обыкновенную дневную женщину.



Страницы: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.