самом деле кажутся меньше. Фермер Оук по какой-то застенчивой скромности,
которая пристала бы разве что невинной девице, казалось, постоянно был
одержим мыслью, что ему не положено занимать много места, и поэтому он
старался не привлекать к себе внимания и ходил не то что сутулясь, а слегка
втянув голову в плечи. Это могло бы считаться недостатком у человека,
который стремится произвести впечатление, полагаясь на свою внешность
больше, чем на уменье держать себя, но фермер Оук отнюдь не притязал на это.
предпосылать к слову "человек" обязательную приставку "молодой". Он вступил
в счастливейшую пору в жизни мужчины; и ум и чувства его были четко
разделены: он уже миновал то время, когда по молодости лет чувства у юноши
вторгаются в разум и заставляют его подчиняться их внезапному побуждению, но
для него еще не настала пора, когда под влиянием жены и семьи чувства снова
завладевают разумом и порождают предвзятость. Короче говоря, ему было
двадцать восемь лет, и он был неженат.
из увалов холма, носившего название Норкомбский холм. Через отрог этого
холма пролегала дорога из Эмминстера в Чок-Ньютон. Взглянув мимоходом поверх
изгороди, Оук увидал спускающуюся по дороге нарядную рессорную повозку,
выкрашенную в желтый цвет с пестрым узором; повозку везла пара лошадей, а
возчик шагал рядом с кнутом в руке, который он держал, опустив вниз. Повозка
была нагружена домашним скарбом, цветочными горшками с комнатными
растениями, а поверх всего этого сидела молодая привлекательная женщина.
Габриэль едва успел охватить взглядом это зрелище, как вдруг повозка
остановилась почти против его изгороди.
чтобы тихим, но скорее мягким голосом. - Я слышала, что-то стукнуло, когда
мы поднимались в гору, да мне не пришло в голову, что это задок.
вдали.
перевернутых вверх ногами столов и стульев, прислонясь к громоздившемуся за
ее спиной дубовому ларю и живописно обрамленная спереди горшками с геранью,
миртами, кактусами и клеткой с канарейкой, - все это, вероятно, было снято с
окон только что покинутого дома. Тут же была и кошка в плетеной корзинке с
крышкой, которая была задвинута не до конца; кошка, жмурясь, выглядывала из
корзинки и провожала умильным взглядом порхавших кругом птичек.
тишине слышно было только порханье канарейки, перепрыгивающей с жердочки на
жердочку в своей клетке. Затем девушка внимательно поглядела куда-то вниз;
не на кошку и не на канарейку, а на какой-то продолговатый сверток в бумаге,
лежавший между корзинкой и клеткой. На секунду она оглянулась посмотреть, не
идет ли возчик. Его еще не было видно, и взгляд ее снова устремился к
свертку: по-видимому, мысли ее были поглощены тем, что в нем находилось.
Наконец она протянула руку за свертком, переложила его к себе на колени и
развернула; это оказалось маленькое висячее зеркало, она поднесла его к лицу
и стала пристально себя разглядывать, потом вдруг разомкнула губы и
улыбнулась.
казался огненно-красным, и мягкие блики скользили по ее оживленному лицу и
темным волосам. Мирты, герань, кактусы, громоздившиеся вокруг нее, были
зелены и свежи, и в это безлиственное время года они придавали всему - и
лошадям, и повозке, и домашнему скарбу, и девушке - какое-то особенное,
весеннее очарование. Что это ей вздумалось вдруг пококетничать, когда кругом
не было ни души и никто не мог наблюдать за ней, кроме воробьев, дроздов да
этого фермера, о присутствии которого она не подозревала, - кто знает; была
ли эта улыбка деланной, не началось ли все с того, что ей захотелось
попробовать свои силы в этом искусстве, - сказать трудно, но, несомненно,
потом улыбка стала естественной. Девушка даже слегка покраснела и, глядя на
себя в зеркало, еще больше залилась краской.
спальне, когда глядятся в зеркало по необходимости, а в повозке под открытым
небом, сообщало этому праздному занятию характер новизны, которой оно, в
сущности, не обладало. Получилась прелестная картинка. Обычная женская
слабость выглянула украдкой на свет и вдруг заиграла на солнце каким-то
неожиданным своеобразием. Глядя на эту сцену, Габриэль Оук, как ни
великодушно он был настроен, не мог не прийти к довольно-таки циническому
умозаключению: ей вовсе не было надобности смотреться в зеркало. Она не
поправила на себе шляпу, не пригладила волосы, не провела рукой по лицу и не
сделала ни одного жеста, который позволил бы догадаться, почему, собственно,
ей понадобилось смотреться в зеркало. Она просто созерцала себя, как
достойное произведение природы, создавшей такой прекрасный экземпляр
женского пола, и, должно быть, ей представилось некое отдаленное, но вполне
вероятное будущее, когда вокруг нее будут разыгрываться драмы с участием
мужчин - и они все у ее ног. Тут, верно, и появилась эта улыбка, - она уже
видела себя покорительницей сердец. Конечно, все это было не больше чем
предположение; и, во всяком случае, все движения ее были так
непосредственны, что усмотреть в них какую-то преднамеренность было бы
весьма опрометчиво. На дороге послышались шаги возвращающегося возчика. Она
завернула зеркало в бумагу и положила сверток на прежнее место.
пункт и, спустившись на дорогу, пошел следом за повозкой к заставе у
подножья холма, где объект его наблюдений вынужден был остановиться для
оплаты дорожных сборов. Еще не дойдя до заставы, шагах в двадцати он услышал
громкие пререканья. Люди с повозки спорили со сторожем у заставы из-за двух
пенсов.
тебя и того, что я дал, сквалыга ты этакий, больше она платить не будет! -
кричал возчик.
отвечал сторож, закрывая ворота.
другого и размышлял. Два пенса казались ему сейчас чем-то совершенно
ничтожным. Три пенса - это уже были деньги, урвать три пенса из дневного
заработка это чувствительный урон, есть из-за чего поторговаться; но два
пенса...
двухпенсовик, - пропустите эту молодую женщину.
поглядела вниз.
среднее между прекрасным ликом апостола Иоанна и безобразным Иудой
Искариотом, какими они были изображены на потускневшем витраже церкви в ее
приходе, что глазу не на чем было задержаться. Оно не привлекало к себе
внимания, ибо ничем не выделялось. К такому же заключению пришла,
по-видимому, и темноволосая девушка в красном жакете, потому что она только
бегло скользнула по нему взглядом и приказала возчику трогать. Может быть,
этот взгляд и был изъявлением благодарности Габриэлю, но она не сказала ему
спасибо, да скорей всего и не чувствовала никакой благодарности, потому что,
заплатив за ее проезд, он тем самым заставил ее сдаться в споре, а какая
женщина будет признательна за такого рода услугу?
поглядел через плечо на изгородь, из-за которой он только что наблюдал
пантомиму с зеркалом, и сказал:
ГЛАВА II
полуночи... Отчаянный ветер дул с севера из-за того самого холма, где всего
несколько дней тому назад, в ясное солнечное утро, Оук наблюдал желтую
повозку и сидевшую в ней путницу.
норкомбским земельным угодьям, которые сдавались в аренду под овечьи выгоны,
и путнику, идущему мимо этого холма, невольно приходило на ум, что эта
ровная округлость, пожалуй, одно из самых несокрушимых образований земной
толщи, какое только можно встретить на земном шаре. Эта ничем не
примечательная выпуклость из песка и мела, похожая на обыкновенную шишку,
вздувшуюся на поверхности земли, уцелела бы, вероятно, при любом катаклизме,
который сокрушил бы гораздо более высокие горы и мощные гранитные скалы.
давно уже пришла в запустенье и превратилась в дикую чащу: кроны ее верхних
деревьев поднимались над гребнем косматой дугой, словно взлохмаченная грива.
Сейчас эти верхние деревья защищали южный склон от бешеных порывов ветра,
который с яростью врывался в рощу, с ревом проносился по ней, круша все на
своем пути, и, захлебнувшись на гребне, нет-нет да и перехлестывал через
него с жалобным стоном. Сухие листья в канаве вдруг точно вскипали на ветру;
иногда вихрю удавалось выхватить и унести несколько листьев, и он гонял их
Контровский Владимир
Мацумото Сэйте
Ларссон Стиг
Мацумото Сэйте
Суворов Виктор
Березин Федор