Чтение 2–й страницы книги ~Дайте руку королю~

Вот бы опять быть в поезде - и чтоб поезд несся домой! И под вагоном
стучало: ту-да! ту-да! ту-да!.. Отец встречает - уж не провожает, а
встречает! Встречает его в своих желтых брюках! В сандалиях, которые никогда
не застегивает, и застежки на ходу позвякивают. Отец берет его на руки,
несет по перекидному мосту, под которым далеко внизу протянулись блестящие
рельсы. Несет по улице, где грязные лужи, а в сторону отбегают, поджав
хвост, бродячие собаки. Отец вносит его во двор, там растет низенькая
травка, проложены дорожки из камней. С крыльца дома навстречу - бабушка.

Протянет к нему руки, у нее, как всегда, упадут очки, и она воскликнет,
будто

о чем-то желанном:

- О, опять треснули!

Как щиплет глаза! Он отвернулся к стенке, к темно-серой гладкой
противной стенке, она одна только и есть перед глазами. Плюет в нее: "Н-на-а
тебе! Н-на!"

- Тебе влетит, - шепчет девчонка. - А меня зовут Ия. Сколько тебе лет?

Он сказал.

- Хо! Я на три года старше! А Владик - только на два. А Проша - на
один.

- Ф-фу, уже кашу несут! - Владик морщится.

Слезы, проклятые слезы! Каша никак не пролезает в горло. Владик машет
на него рукой:

- Смотрите, смотрите - сам есть не умеет! Маленький, маленький!

Дома сейчас тоже ужин. Бабушка накрывает на стол. Перед высоким стулом
с кожаной подушкой она не поставит чашку. Бабушка снимет очки, будет долго
протирать их платком и глядеть, глядеть на пустой стул.

4

Утром пришла сестра: сгорбленная, как старушка. А лицо - молодое. И
такое, точно сестру обозвали и она психует. Она дала подержать под мышкой
градусники, а потом стала их встряхивать так зло, будто градусники
набезобразничали.

Он спросил сестру, какая у него температура - чтобы разговориться... И
попросить: "Позвоните, пожалуйста, в гостиницу "Восток"!" Они с матерью, как
приехали в Москву, жили в гостинице "Восток". Мать возила его в зоопарк, в
цирк, кататься на Чертовом колесе, поплавать на водном трамвайчике. И уж
только потом привезла его в институт. Мама сейчас, конечно, в гостинице
"Восток"...

Спросил про температуру, но сестра на него и не взглянула. Опять
спросил, и она снова не взглянула.

- Что вам, что ли, жалко сказать?! - воскликнула Ийка. - Он и так
плачет, а вы!.. А вы - вон как!

Сестра сгорбилась еще сильнее, словно что-то высматривала на полу.
Пошла из палаты - и так стучала высоченными каблуками, будто в пол
вколачивали гвозди.

- Грачиха горбатая, - прошептал Владик. Сильно согнулся, заковылял,
разглядывая пол. И расхохотался.

- Просто она злюка, - печально сказала Ийка.

А он подумал: сестра злится, почему градусники не показали грипп. Тогда
б она засадила уколы!

x x x

А няня Люда - худая-худая, старая и веселая. Когда утром приходит,
всегда:

- Здорово, братцы-кролики!

А когда хочет подсесть к кому-нибудь на койку, чтобы поговорить, няню
всю вдруг как дернет! Будто дали тычка в бок.

- Прострел гадский! - она морщится, а сама смеется. - Поясницу
простреливает, зар-раза!

Няня Люда объяснила: сейчас они в изоляторе. Их проверяют, не принес ли
кто в себе микробов. А после переведут в стационар и начнут выправлять
всякими штуками, разными механизмами.

- У тя, огурец, - сказала ему няня Люда, - горб растет, ноги сохнут.
Как станут тя распрямлять! Ой, помудруют!

- У него, - показала на Прошу, - ноги вовсе высохли. Так и эдак будут
резать, заниматься.

- А мне что сделают? - спросил Владик.

У него правая рука вся выкручена, согнута и не разгибается.

- Тебе перво-наперво золотые кудряшки срежут! А вылечат на полпроцента,
- няня Люда отвернулась от него к Ийке: - Вот кого могут совсем вылечить,
красоточку! - и хлопнула ее по попе.

У Ийки кисть левой руки немного свернута набок, плохо действует.

- А меня вылечат? - спросил он.

- Ты, самое главное, жизнь люби! - няня Люда хрипло, трескуче
расхохоталась, вдруг ее дернуло, и она чихнула громко-громко, со взвизгом.

x x x

Она сказала, что Надю надо жалеть. Сгорбленную сестру звали Надя.

- Как - жалеть? - Владик хмыкнул. - Сахар, что ль, давать?

- Она несчастная, - сказала няня Люда улыбаясь, точно хвалила сестру
Надю. - Ее, бедную, никто замуж не возьмет.

- Почему? - спросил Проша.

- Потому что, - засмеялся Владик, - как и с тобой никто не женится!

- Если так, - Ийка топнула ногой, - я на нем женюсь!

- А на этом - новеньком? - спросил Владик.

- И на нем - тоже!

x x x

Он попросил няню Люду позвонить в гостиницу "Восток". Пусть позовет к
телефону мать.

- Умотала она. А те наврала, чтоб при ней не ревел, платье не измял.
Денег мне дала - яблоков те купить. Но их сюда нельзя, не проси: можно
занести дизентерию.

Расплакался. Конечно, не из-за яблок. Сквозь слезы спрашивал, сколько
же ему здесь лежать, в институте?

- Самое малое - год! - весело сказала няня Люда.

Год... Год бывает - новый. Это когда елка, гости, а отец стреляет
бутылкой, из нее лезет пена, и все так радостно пахнет!Пахнет елкой, духами
мамы, бабушкиным темным платьем с тяжелыми рукавами... А тут, в палате,
пахнет лекарствами и чем-то не то кислым, не то сладким, и таким едким - как
не пахло нигде, кроме больницы. Нигде-нигде! Тут даже еда этим пахнет. Он не
хочет нюхать этот запах, он его ненавидит. Тьфу-тьфу на него! Вот бы вдруг
запахло - как дома на Новый год!..

Только разве не дома может пахнуть, как дома?..

Неужели он будет лежать до самого Нового года? Это же ведь - до самой
зимы! Это так долго, что даже нельзя и сказать - как. Однажды летом он
увидел в сарае санки и вспомнил, как давно-давно была зима. И Новый год.
Значит, вон как долго надо ждать... А может, год - это меньше, чем до Нового
года? Наверно, меньше... Конечно! И мама сказала... и отец... Врачи только
посмотрят - и все! Может, отец уже купил щенка. Маленького волкодавчика...

И он спросил про год. И Владик:

- Чего?! Ха-ха! Год - это, наоборот, больше, чем до Нового года. Это -
до другого лета!

Ийка поглядела грустно, кивнула. Ужас-ужас - его даже затошнило.

Год, побыстрей пролети,

Отсюда меня уведи!

Уведи-уведи-уведи!

x x x

Пройдет год, и он придумает, как убить Сашку-короля.

5