ругательством в душе, не сразу сообразив, что здесь случилось. Перед его
глазами возникла картина недавнего человеческого жилья с немудреным
крестьянским уютом: хатой, сенями, большой закопченной печью, возле
которой хлопотала бабка Меланья - пекла драники. Плотно закусив с дороги,
они сидели тогда без сапог на лежанке и смешили хохотунью Любку, угощавшую
их лесными орехами. Теперь перед ним было пожарище.
укрытой шапкой свежего снега. Совершенно нелепым выглядел на ней этот
снег, плотным пластом лежавший на загнетке и даже запечатавший устье печи.
Трубы наверху уже не было, наверно, обвалилась во время пожара и сейчас
вместе с головешками неровной кучей бугрилась под снегом.
изгороди и по чистому снегу подворья отошел к колодезному срубу. Колодец,
кажется, был тут единственным, что не пострадало в недавнем разгроме. Цел
оказался и журавль. Высоко задранный его крюк тихо раскачивался на
холодном ветру. Рыбак в сердцах пнул сапогом пустое дырявое ведро, обошел
разломанный, без колес, ящик полузаметенной снегом телеги. Больше тут
нечем было поживиться - то, что не сожрал огонь, наверно, давно растащили
люди. Усадьба сгорела, и никого на ней уже не было. Даже не сохранилось
человеческих следов, лишь волчьи петляли за изгородью - наверно, волк тоже
имел какие-то свои виды на этот злосчастный хутор.
переставал кашлять, слышно было, как в его груди тихонько похрипывало,
словно в неисправной гармони. Рыбак, запустив в карман руку, собрал там
между патронов горсть пареной ржи - остаток его сегодняшней нормы.
из своей горсти. Оба принялись молча жевать мягкие холодные зерна.
невезение перестает быть случайностью: кажется, немцы зажимали отряд как
следует. И не так важно было, что вдвоем они остались голодными, - больше
тревожила мысль о тех, которые мерзли теперь на болоте. За неделю боев и
беготни по лесам люди измотались, отощали на одной картошке, без хлеба, к
тому же четверо было ранено, двоих несли с собой на носилках. А тут
полицаи и жандармерия обложили так, что, пожалуй, нигде не высунуться.
Пока пробирались лесом, Рыбак думал, что, может, эта сторона болота еще не
закрыта и удастся пройти в деревню, на худой конец тут был хутор. Но вот
надежда на хутор рухнула, а дальше, в трех километрах, было местечко, в
нем полицейский гарнизон, а вокруг поля и безлесье - туда путь им заказан.
подскочу.
мороз. Чтобы как-то сохранить остатки тепла, он все глубже засовывал
озябшие руки в широкие рукава шинели.
Рыбак.
ссутулился, глубже втянул в воротник маленькую в пилотке голову, норовя на
ходу отвернуться от ветра. Рыбак откуда-то из-за пазухи вытащил
замусоленное, будто портянка, вафельное полотенце и, стряхнув его,
повернулся к напарнику.
скрюченными, негнущимися пальцами кое-как закутал полотенцем шею.
Гузаки. Тут пара километров, не больше. Что-нибудь расстараемся, не может
быть...
2
сильный, но обжигающе-морозный ветер, от него до боли заходились
окоченевшие без перчаток руки: как Сотников ни прятал их то в карманы, то
в рукава, то за пазуху - все равно мерзли. Тут недолго было обморозить
лицо и особенно уши, которые Сотников, морщась от боли, то и дело тер
суконным рукавом шинели. За ноги он не опасался: ноги в ходьбе грелись.
Правда, на правой отнялись, потеряв чувствительность, два помороженных
пальца, но они отнимались всегда на морозе и обычно начинали болеть в
тепле. Но на холоде мучительно ныло все его больное простуженное тело,
которое сегодня вдобавок ко всему начало еще и лихорадить.
глубок, они почти всюду держались поверху, лишь местами проваливаясь то
одной, то другой ногой, проламывая затвердевший от мороза наст. Теперь шли
вдоль гривки бурьяна по склону вниз. В поле было немного светлее, чем в
лесу, серый призрачный сумрак вокруг раздвинулся шире, внизу на снегу
мельтешили от ветра сухие стебли бурьяна. Спустя четверть часа впереди
затемнелся какой-то кустарник - спутанные заросли лозняка или ольшаника
над речкой, и они не спеша пошли к этим зарослям.
сознании что-то как будто проваливалось, исчезало из памяти, и тогда на
короткое время он даже забывал, где находится и кто с ним. Наверно, в
самом деле надо было воротиться или вовсе не трогаться из леса в таком
состоянии, но он просто не допускал мысли, что может всерьез заболеть. Не
хватало еще болеть на войне. Никто из них не болел так, чтобы освобождали
от заданий, да еще таких пустяковых, как это. Кашляли, простуживались
многие, но простуда не считалась в лесу болезнью. И когда там, у костра на
болоте, командир вызвал его по фамилии, Сотников не подумал о болезни. А
узнав, что предстоит сходить в село за продуктами, даже обрадовался,
потому что все эти дни был голоден, к тому же привлекала возможность
какой-нибудь час погреться в домашнем тепле.
совсем плохо и даже испугался, что может упасть: так кружилась голова, и
от слабости вело из стороны в сторону.
вопроса, на который не обязательно было отвечать, у Сотникова потеплело в
душе. Больше всего он боялся из напарника превратиться в обузу, хотя и
знал, что, если случится наихудшее, выход для себя найдет сам, никого не
обременяя. Даже и Рыбака, на которого как будто можно было положиться.
После недавнего перехода шоссе, когда им двоим выпало прикрыть отход
остатков разбитого отряда, они как-то сблизились между собой и все
последние дни держались вместе. Наверно, потому вместе попали и на это
задание.
подбадривал Рыбак, замедляя шаг, чтобы идти рядом.
глубже, чем был на пригорке, ноги чаще проламывали тонковатый наст; месяц
теперь блестел за их спинами. Ветер сильными порывами раздольно гулял в
снежном поле, короткие полы шипели хлестали по озябшим коленям Сотникова.
Рыбак вдруг обернулся к товарищу:
и взял несколько в сторону. Тут уже начинался кустарник, заросли лозы,
камыша, снег стал рыхлее и почти не держал наверху; под ногами, кажется,
было болото. Сотников в нерешительности остановился, выбирая, куда
ступить.
направляясь в кустарник.
зарослей мерзлого тростника, отчаянно шелестевшего вокруг, перешли
засыпанную снегом речушку и снова пошли лугом, разгребая ногами рыхлый,
глубокий снег. Сотников совершенно изнемог, тяжело дышал и едва дождался,
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Каргалов Вадим
Прозоров Александр