Хотя проводник и обещал его разбудить, Алтынник не понадеялся и все
ворочался на своей верхней полке, боясь проспать, и жег спички, чтобы
посмотреть на часы, так что и спавшая внизу толстая тетка с ребенком,
думая, что Алтынник курит, демонстративно вздыхала: - О-ох!
А Алтынник ее передразнивал и тоже делал так: - О-ох!
Он не курил. Он думал. Он обдумывал свою предстоящую встречу. Хорошо,
если Людмила придет встречать и он ее сразу узнает. А если будет много
народу и он ее в толпе не найдет или вовсе она не выйдет, а он слезет с
поезда? Потом пока дождешься следующего. Но, допустим, она придет и сразу
они узнают друг друга, тогда как с ней встречаться? За руку
поздороваться или обниматься? Этого Алтынник не знал.
В казарме после отбоя когда заходил разговор про женщин, Алтынник выступал
как крупнейший знаток вопроса. Ни у кого из его слушателей не возникало
сомнения, что уж кто-кто, а Алтынник все знает про женщин. Где что у них
как устроено и что с ними нужно делать. Но если сказать правду, то до сих
пор никаких иных отношений с женщинами, кроме заочных, у него не было.
Была у него перед армией одна девчонка - жила в соседнем дворе. Она
занималась художественной гимнастикой и носила очки, что Алтынника особенно
подкупало. Он ходил с ней два раза в кино и четыре раза стоял в подъезде.
Говорили на разные посторонние темы, а он все думал, как бы к ней
подступиться, и однажды набрался храбрости и сказал:
легкие воздуху и ляпнул: - Можно, я тебя поцелую?
Она отодвинулась в угол и спросила испуганно: - А зачем?
А он не знал, зачем. Он думал, что так нужно.
Спустя некоторое время она вышла замуж за демобилизованного моряка, и уж,
наверное, он ей все объяснил, потому что ровно через девять месяцев
(Алтынник служил уже в армии) мать написала, что Галка родила девочку.
Вспоминая Галку и думая о предстоящей встрече с Людмилой, он все же не
выдержал и заснул. Но проводник не подвел и разбудил его, как обещал, в
четверть второго. Иван слез, помотал головой, чтобы совсем проснуться,
стащил чемодан и пошел к выходу.
Проводник сидел на боковой скамеечке напротив служебного купе. Перед ним
стоял незажженный электрофонарь.
Алтынник сел напротив проводника, небрежно выбросил на столик пачку
"Казбека", купленного в Москве.
Алтынник вынул папироску, помял ее, но в вагоне курить было неудобно, а в
тамбур выходить не хотелось. Глянул в окно, а там мельтешит что-то белое,
Удивился:
снег. Старшина говорил мне: "Возьми шапку", а я, дурак, пилотку надел.
Хорошо еще, что шинельку взял, а то ведь и околеть можно, скажи, батя.
Алтынник помолчал, повздыхал, решил поделиться своими сомнениями с
проводником.
не встретят, не знаю. Если бы это я к матери ехал, так она бы, конечно,
встретила. В любое время дня и ночи, А я, батя, к бабе еду. Познакомился
с ней путем переписки, так вроде по карточке она ничего, из себя видная, но
на личность я ее не видал, ни чего сказать не могу. Она вообще-то писала -
"приезжай". Я, конечно, и не думал, а тут как раз вышла командировка,
ответственный груз. Кого в командировку? Меня. Ну, вот еду. Отбил ей
телеграмму - встречай. Получила она телеграмму или нет, я, батя, не знаю,
ответа ж не получал. Теперь возникает другой вопрос, если даже и встретит,
она меня первый раз видит в глаза, может не согласиться, Скажет,
распишемся, тогда хоть ложкой, а мне, батя, расписываться сейчас ни к чему.
Я еще молодой. После службы в техникум пойду, а потом, может, и в
институт. Хочу, батя, диплом получить, чтобы в рамке на стенку повесить,
пускай каждый видит - у Алтынника - это у меня фамилия такая, Алтынник, -
высшее образование. А у меня, батя, через две станции еще одна живет баба
"Ваня, я должна вас сразу предупредить, что имею физнедостаток, левая нога
у меня в результате травмы короче правой на два сантиметра, но если надену
чуть повыше каблук, это почти незаметно". Ну, тут заметно или незаметно, а
ломаться, я думаю, не должна, потому что хоть какой там каблук не
подставляй, а хроменькая есть хроменькая, никуда не денешься. Хотя я,
батя, конечно, не осуждаю и не смеюсь, потому что это с каждым может
случиться. Вот, скажем, ты стоишь на перроне, поезд тронулся, ты на
ступеньку - рраз! - посклизнулся - и лежишь без обеих ног. Но с другой
стороны, недостаток свой она должна понимать, я-то хоть и сочувствую, но я
не хромой, во, посмотри, - Алтынник встал и прошел три шага к тамбуру и
обратно. - Видишь. Не хромаю. Значит, ты уж будь поскромнее, чего дают,
не отказывайся, а то и того не получишь. Ну и вот, значит, батя, не знаю,
то ли мне здесь слезать, а она еще неизвестно как будет ломаться, то ли
ехать дальше к Наташке, но она вот хромая. Ты как, батя, считаешь?
позабыл. У меня в эту осень внук в школу пошел.
А я, батя, решил так: до сорока годов поживу, погуляю, а потом сразу -
веревку на шею и с приветом к вам Сергей Есенин.
себя только так решил. Думаю, до сорока годов доживу, ну, до сорока пяти
от силы, и хватит. А то это, знаешь, все ходи мучайся, то поясницу ломит,
то ревматизм на погоду болит. Эх...
Алтынник огорченно махнул рукой и, глядя в окно, задумался, попытавшись
представить себя жалким и больным стариком, но представить ему это было
почти невозможно, и мысли его тут же сбились на другое - он опять
заволновался, встретит его или не встретит Людмила. Была ночь с субботы на
воскресенье.
5
дверь, и на Алтынника, стоявшего в тамбуре с чемоданом, дунуло сырым
холодом. Шумел ветер, густо валил и вспыхивал в свете единственного на
станции фонаря лохматый снег. Под фонарем стояли дежурный в красной
фуражке и маленькая, залепленная снегом фигурка, "Она", - догадался
Алтынник. И действительно, фигурка побежала вдоль поезда, шаря по вагонам
глазами и отыскивая того, кого ожидала. Алтынник отошел в глубь тамбура и
следил за ней одним глазом. Он все еще колебался.
понадеялся он на проводника.
проход.
соскочил на мокрый перрон.
Когда они встретились, Алтынник понял, что его жестоко обманули -
фотография, которую хранил он в альбоме, была, по крайней мере,
десятилетней давности.
Здравствуйте. - Поставив чемодан, переминался он с ноги на ногу. -
Людмила? - спросил на всякий случай, еще надеясь, что это не она, а,
допустим, старшая сестра.
спросить не у кого. Пришла за час до поезда. Ну, пойдемте. - Она
наклонилась к чемодану, как будто хотела взять.
сесть ли ему, пока не поздно, обратно на поезд.
Дежурный в красной фуражке ударил в колокол. Поезд шумнул тормозами и
тронулся медленно, без гудка. Алтынник все еще колебался. Остаться или на
ходу вскочить на подножку?
Медленно проплыл мимо последний вагон, и проводник с грохотом опустил
откидную площадку. Решать было уже нечего.
6
держал чемодан, а левой прижимал к уху воротник шинели, чтоб не продуло.
Дома и заборы неясно чернели по сторонам, нигде ни огня, ни звука, хоть бы
собака пролаяла.
Людмила молча шла впереди, ее залепленная снегом спина то исчезала, то
вновь возникала перед Алтынником, Поворачивали направо, налево, опять
направо. Иногда ему казалось, что они кружат на одном месте. В какой-то
Посняков Андрей
Круз Андрей
Березин Федор
Шилова Юлия
Акунин Борис
Херберт Фрэнк