read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



товарами, среди которых давно уже не самыми дорогими числились дивные
арясинские кружева, пуд которых, пропущенный через венчальное кольцо, поныне
составлял непременный атрибут любой киммерийской свадьбы. Ну, а из Киммерии
офени тащили на собственном горбу только один товар, самый выгодный,
посторонним ничего не говорящий - молясины. Духовный товар, только для
посвященных.
Офени ревниво оберегали свою дорогу от слишком зоркого ока Внешней
Руси, но не от киммерийцев: те по доброй воле с благословенных берегов Рифея
не уходили. Лишь раз в полвека снаряжала Киммерия во внешний мир
ходока-познавателя, обходившего дозором все, достойное внимания. Ходок
возвращался через год-другой, полностью потеряв и физическое и душевное
здоровье, а потом жил на казенных харчах, повествуя старым и малым небылицы
и рокоча новые былины. Киммерия бывала на полвека сыта новостями, страна это
была не ленивая, но по лишнему никогда не любопытствующая. И вот неумолимые
полвека опять истекли, и жребий идти во Внешнюю Русь выпал Веденею -
потомственному гипофету, иначе говоря, толкователю речений Сивиллы
Киммерийской.
Казенный писарь выправил документы: по ним уроженец села Медвежий
Остров Киммерийской волости Чердынского уезда Пермской губернии был
откомандирован в Арясин Тверской губернии по вопросам оптовых поставок
кружевных изделий для ритуальных и церемониальных нужд. Сто лет назад такой
документ сработал отлично, а вот пятьдесят лет тому... Лучше не вспоминать,
что приключилось с ходоком в тот раз. Тогдашний ходок вместо Внешней Руси
угодил в город Берлин, водрузил над раздолбанным тамошним горсоветом свое
красное, киммерийской кошенилью крашенное одеяло - и лишь после трех побегов
из разных лагерей сумел вернуться домой. Веденей Хладимирович Иммер
надеялся, что у него приключений будет поменьше.
Он закрыл термос и спрятал под плащ. Бездорожье уводило прочь от
берега, вверх, к водоразделу, которым здесь служила Свилеватая тропка. Ее
без провожатого путешественник и увидеть-то боялся. Выискивая места
потверже, Веденей ломился через мелколесье, стараясь не ощущать того ужаса,
который живет в подсознании каждого киммерийца - ужаса перед Внешним Миром.
"Как заблудишься - ОН к тебе выйдет" - напутствовала Веденея
градоправительница Киммериона, кирия Александра Грек. Веденею казалось, что
он вообще-то уже достаточно заблудился. Закат стал менять краски, а
провожатый все не возникал. На шестидесятой с чем-то параллели в марте
сумерки наступают рано, хотя медленно, к тому же в лесу разного зверья
полно. Из оружия имел при себе Веденей только термос; когда-то он мамонту
служил хорошей защитой, но очень уж это давно было. Да и квас жалко. Земля
под ногами круто пошла вверх, Веденей огляделся и понял, что блуждания
кончились: долгожданный провожатый появился среди подгнивших черных елей.
Человек возник не сразу, не весь: сперва он был частью ствола, потом
расплылся тенью на фоне заката, от тени отделился тонкий контур, а тот и
вовсе повернулся боком, будто бумажный лист, мелькнула шапка волос, но
оказалась не шевелюрой, а капюшоном, затем фигура возникла снова, волчьим
прыжком рванулась к Веденею - и замерла в трех шагах от киммерийца. Веденей
не смог бы сказать точно, подошел человек, подплыл или подлетел вот сюда, на
сухую кочку. Человек был стар и сгорблен, однако очень высок - на полголовы
выше киммерийца. Он кутался в широкий плащ, на лицо спадал остроклювый
капюшон. Верхняя часть лица была скрыта, но подбородок торчал наружу, и
Веденей отметил про себя, что старец гладко выбрит. "Специально для встречи
со мной брился, что ли?" Веденей никогда прежде не видел Вергизова, но
признал его мгновенно. Старик заговорил хриплым - от долгого молчания, надо
думать - голосом.
- Пушные товары, семга, лососина, сиг? А может быть, точильный камень?
- Не дожидаясь ответа, старец гибкими пальцами таможенника заскользил по
мешкам Веденея. По выемкам и округлостям он распознавал стойки, фигурки,
круги, молоты, - все, из чего состоит средней цены молясина, - слишком
дорогих товаров на всякий случай в мешок Веденею класть не стали. Разное
слыхал гипофет о Вечном Страннике, но никто не говорил ему, что здесь, у
Свилеватой тропки, старец выполняет функции таможенника. У хребта Великого
Змея!..
- Идем, - сказал старик неожиданно сильным и красивым голосом, - Идем -
к брошенным деревням, к бедным городам, к грязным рекам, к стонущим
поселянам, к хрипящим бурлакам, к дедам, к отцам, внукам, ко всем, кто уже
загублен, ко всем, кого губят сейчас. Идем, Веденей Иммер, гипофет Старой
Сивиллы! Идем. Отворяю врата.
Веденей струхнул и попятился, - притом не зря. Вечный Странник извлек
из складок плаща двухвостый, свернутый в форме лозы жезл и взялся за концы
обеими руками. Круглая рамка дрогнула и поплыла над землей. Старик двинулся
по склону вверх, вглубь лесонтудры. Веденей ухватился за полу его плаща и
пытался не отставать. Через полверсты рамка дрогнула и завибрировала. Из
лозы выпрыгнула искра, ударила в землю; во мгновенном свете Веденей увидел,
что стоят они совсем рядом с широкой, светло-зеленой полосой - со Свилеватой
Тропкой. Земля дрогнула. Кажется, старец и вправду знал - где у Змея голова,
где хвост, где они сливаются в одно целое.
Дрожь в почве нарастала. Веденей опасался, что завалится на спину;
мешки здорово мешали. Он приготовился опуститься на четвереньки, когда Мирон
с проклятием отпрыгнул назад и потащил за собой гипофета. Единым клубком
скатились они с выпершего из ровного места холма.
- На голове стояли... - выдохнул Мирон, отирая чело. С лица его слетел
капюшон, Веденей присмотрелся в потемках и сжал зубы, обнаружив, что сильно
ими стучит. Морщинистый, горбоносый, костистый череп, целиком лысый, резкие
скулы, сильно запавшие глаза, тонкие губы, с которых потоком лились
древнейшие ругательства; теперь Веденей понял, почему Вечный странник - во
всяком случае, в легендах - никогда не откидывает капюшона. Это лицо
перепугало бы в любом доме Киммериона не только детей, но и взрослых. Оно
было опалено нечеловеческим огнем и темным знанием, словно Вергизов
спустился к источникам горячих ключей Верхнего Рифея, прошел сквозь потоки
лавы и вновь вышел к людям, - только зачем?.. "Да уж крещеный ли он?" - с
тревогой подумал киммериец, человек довольно набожный, как и все в Киммерии;
Киммерия гордилась тем, что житие Святой Лукерьи Кимерийской, жившей по
европейскому календарю в двенадцатом веке, состоит всего из трех слов:
"Пришла, окрестила, ушла". А вот расположенную к югу от Киммерии Чердынь еще
только в одна тысяча шестьдесят втором Святой Иона уговорил креститься. С
Чердынью у Киммерии было вечное соперничество, хотя та давно захирела до
полной нищеты и даже до того, что ударение в названии города жители стали
ставить на первом слоге - верх самонеуважения. Но Веденей оторвался от
богоугодных мыслей и кинулся проверять мешки: не повредился ли товар. Нет,
упаковано было на совесть. Мирон встал и неуловимо вернул капюшон на место.
Лозовидный жезл в его руках горел синим пламенем.
Пятисаженный кусок Свилеватой Тропки, взгорбившись на два человеческих
роста, очищался от приставшей грязи, тины и снега. Плоская голова
доисторического чудовища растягивалась; Веденей догадался, что Змей
выплевывает свой давным-давно заглотанный хвост, чтобы ответить наглым
нарушителям покоя. Веденей бывал в юные годы на севере, на отмели Рачий
Холуй, видал тамошних раков, к концу лета нагуливающих вес в полтонны, - но
одна лишь голова Змея была раз в десять больше такого рака. Впрочем, испытав
только что шок от лицезрения черепа и лица Мирона, Веденей испугался Змея
меньше, чем можно бы ожидать.
- Слепой и глухой, - одними губами сказал Мирон, - а сейчас все равно
ругаться начнет.
Змей сплюнул длинный, сильно измочаленный конец хвоста, разверз
трехсаженную пасть и обрушил на пришлецов поток гремящих, скрипящих и
хрустящих звуков. Веденей не без удивления признал в этом грохоте
членораздельную речь; впрочем, Змей говорил на старокиммерийском, на языке,
давно превратившемся в мертвый, хотя общепонятном для уроженцев Киммериона.
Веденей знал этот язык лучше прочих горожан, он знал его как язык вполне
живой: именно на нем пророчествовали сменявшие друг друга над серным
треножником старухи-сивиллы, с которыми приходилось иметь дело всю жизнь, -
работа гипофета как раз в том и состояла, чтобы пророчества записывать и
растолковывать. Первое он исправно делал с детства, второго толком никогда
не умел, точней, не умел вовсе, - за это он, надо думать, и был
откомандирован изучать Новых Русичей.
- Не люблю гамма-лучей, - грохотал Змей, - сколько раз говорил тебе, не
люблю гамма-лучей. Я тебе не... - Веденей не знал слова, но понял, что
имеется в виду некая донельзя презренная, к тому же мелкая ящерица, - И
зачем я тебя терплю? Лежу себе, молчу, думаю...
- Голый хвост сосу, - тихо добавил Вергизов на современном русском, а
Змей продолжал бубнить на старокиммерийском:
- Извлекаю скудные питательные соки! - Змей вознес слепую голову еще
выше, и она затерялась в вечернем тумане.
- Теперь - быстро! - бросил Мирон, подхватил Веденея; одним невозможным
прыжком перенес и себя, и киммерийца, и тяжелые мешки на западную сторону
трехсаженной
канавы, постепенно заплывающей черной слизью. Солнце зашло
окончательно.
Провожатый летел в туман и холод, и хорошо было в этом галопе только
то, что ноги не успевали уйти в трясину. Стемнело окончательно, но под
ногами светилась плесень, при желании Веденей мог бы глянуть и на мерцающий
циферблат своих дорогих электронных часов, принесенных офеней из Гельветской
Кимврии, или, если говорить по-новорусски, из Швейцарии. Провожатый не
оборачивался, он словно знал, что Веденей бежит за ним след в след. Веденей
всерьез заподозрил, что Вергизову дан таинственный дар "четвертого глаза";
третий, меж бровей, у всякого есть, только пользоваться им не всякий умеет,
а вот четвертый, на затылке - там, где у прочих лишь малая впадинка - лишь у
тех, кто ведет прямой род от Великих Пресмыкающихся, о которых кое-что
известно только Наиболее Посвященным. Такой глаз называют драконьим, или же
змеиным, - зачем он нужен, никто не знает, но глядеть им, говорят, можно.
Наконец, почва под ногами стала ровной и менее топкой. Странник



Страницы: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.