власти? А ему она не подчинена: он этот вопрос с крикуном майором
провентилировал.
совершенно особо разобраться надо. Совершенно особо...
писать-читать умеет и счет знает в пределах четырех классов, потому что
аккурат в конце этого, четвертого, у него медведь отца заломал. Вот девкам
бы этим смеху было, если б про медведя узнали! Это ж надо: не от газов в
мировую, не от клинка в гражданскую, не от кулацкого обреза, не своей
смертью даже -- медведь заломал! Они, поди, медведя этого в зверинцах только
и видели...
гляди что рядовые, -- наука: упреждение, квадрант, угол сноса. Классов семь,
а то и все девять, по разговору видно. От девяти четыре отнять -- пять
останется. Выходит, он от них на больше отстал, чем сам имеет...
кого винить? Разве что медведя того, невежливого...
совсем уж двадцать одно выходило, но жаловаться не стоило. Все-таки он со
своими неполными четырьмя классами полковую школу окончил и за десять лет до
старшинского звания дослужился. По этой линии ущерба не было, но с других
концов, случалось, судьба флажками обкладывала и два раза прямо в упор из
всех стволов саданула, но Федот Евграфыч устоял все ж таки. Устоял...
госпиталя. Живая бабенка попалась: все бы ей петь да плясать, да винцо
попивать. Однако мальчонку родила. Игорьком назвали: Игорь Федотыч Васков.
Тут финская началась, Васков на фронт уехал, а как вернулся назад с двумя
медалями, так его в первый раз и шарахнуло: пока он там в снегах загибался,
жена вконец завертелась с полковым ветеринаром и отбыла в южные края. Федот
Евграфыч развелся с нею немедля, мальца через суд вытребовал и к матери в
деревню отправил. А через год мальчонка его помер, и с той поры Васков
улыбнулся-то всего три раза: генералу, что орден ему вручал, хирургу,
осколок из плеча вытащившему, да хозяйке своей Марии Никифоровне, за
догадливость.
имущество кое-какое осталось, часовых не ставили, но, учредив комендантскую
должность, поручили ему пакгауз тот блюсти. Трижды в день обходил старшина
объект, замки пробовал и в книге, которую сам же завел, делал одну и ту же
запись: "Объект осмотрен. Нарушений нет". И время осмотра, конечно.
теперь...
2
вечер -- встречу с героями-пограничниками. И хоть не было на этом вечере
Карацупы, а собаку звали совсем не Индус, Рита помнила этот вечер так,
словно он только-только окончился и застенчивый лейтенант Осянин все еще
шагал рядом по гулким деревянным тротуарам маленького приграничного городка.
Лейтенант еще никаким не был героем, в состав делегации попал случайно и
ужасно стеснялся.
приветствиях, ни в самодеятельности, и скорее согласилась бы провалиться
сквозь все этажи до крысиного подвала, чем первой заговорить с кем-либо из
гостей моложе тридцати. Просто они с лейтенантом Осяниным случайно оказались
рядом и сидели, боясь шевельнуться и глядя строго перед собой. А потом
школьные затейники организовали игру, и им опять выпало быть вместе. А потом
был общий фант: станцевать вальс -- и они станцевали. А потом стояли у окна.
А потом... Да, потом он пошел ее провожать.
равно молчал и только курил, каждый раз робко спрашивая у нее разрешения. И
от этой робости сердце Риты падало прямо в коленки.
Лейтенант уехал на заставу и каждую субботу писал ей очень короткое письмо.
А она каждое воскресенье отвечала длинным. Так продолжалось до лета: в июне
он приехал в городок на три дня, сказал, что на границе неспокойно, что
отпусков больше не будет и поэтому им надо немедленно пойти в загс.
регистрировать, потому что до восемнадцати ей не хватало пяти с половиной
месяцев. Но они пошли к коменданту города, а от него -- к ее родителям и
все-таки добились своего.
за красного командира, да еще пограничника. И более счастливой девушки на
свете просто не могло быть.
Рита училась перевязывать раненых и стрелять, скакать на лошади, метать
гранаты и защищаться от газов. Через год она родила мальчика (назвали его
Альбертом -- Аликом), а еще через год началась война.
не ударился в панику. Она вообще была спокойная и рассудительная, но тогда
ее спокойствие объяснялось просто: Рита еще в мае отправила Алика к своим
родителям и поэтому могла заниматься спасением чужих детей.
стрельбу. Застава жила, а с нею жила и надежда, что муж цел, что
пограничники продержатся до прихода армейских частей и вместе с ними ответят
ударом на удар, -- на заставе так любили петь: "Ночь пришла, и тьма границу
скрыла, но ее никто не перейдет, и врагу мы не позволим рыло сунуть в наш
советский огород..." Но шли дни, а помощи не было, и на семнадцатые сутки
застава замолчала.
запихивали в теплушки, но настырная жена заместителя начальника заставы
старшего лейтенанта Осянина через день снова появлялась в штабе укрепрайона.
В конце концов взяли санитаркой, а через полгода послали в полковую зенитную
школу.
контратаке. Рита узнала об этом уже в июле, когда с павшей заставы чудом
прорвался сержант-пограничник. Начальство ценило неулыбчивую вдову
героя-пограничника: отмечало в приказах, ставило в пример и поэтому уважило
личную просьбу -- направить по окончании школы на тот участок, где стояла
застава, где погиб муж в яростном штыковом бою. Фронт тут попятился немного:
зацепился за озера, прикрылся лесами, влез в землю и замер где-то между
бывшей заставой и тем городком, где познакомился когда-то лейтенант Осянин с
ученицей девятого "Б"...
мужа отошла куда-то в самый тайный уголок памяти: у нее была работа,
обязанность и вполне реальные цели для ненависти. А ненавидеть она научилась
тихо и беспощадно и хоть не удалось пока ее расчету сбить вражеский самолет,
но немецкий аэростат прошить ей все-таки удалось. Он вспыхнул, съежился;
корректировщик выбросился из корзины и камнем полетел вниз.
сводя перекрестия с падающей точки. И когда немец перед самой землей рванул
парашют, уже благодаря своего немецкого бога, она плавно нажала гашетку.
Очередью из четырех стволов начисто разрезало черную фигуру, девчонки крича
от восторга, целовали ее, а она улыбалась наклеенной улыбкой. Всю ночь ее
трясло. Помкомвзвода Кирьянова отпаивала чаем, утешала:
Месяц снился, гад...
сумкой не один километр передовой, имела орден. Рита уважала ее за характер,
но особо не сближалась.
девчонки-комсомолки. Не то чтобы младше, нет: просто -- зеленые. Не знали
они ни любви, ни материнства, ни горя, ни радости, болтали о лейтенантах да
поцелуйчиках, а Риту это сейчас раздражало.
Еще услышу о глупостях -- настоишься на часах вдоволь.
занятно.
этого я не понимаю.
даже представить не могла, что такое может случиться: мужчин для нее не
существовало. Один был мужчина -- тот, что вел в штыковую поредевшую заставу
на втором рассвете войны. Жила, затянутая ремнем. На самую последнюю дырочку
затянутая.
Немцы заходили с солнца, пикировали на счетверенки, плотно поливая огнем.
Убили подносчицу -- курносую, некрасивую толстуху, всегда что-то жевавшую
втихомолку, легко ранили еще двоих. На похороны прибыл комиссар части,
девочки ревели в голос. Дали салют над могилой, а потом комиссар отозвал
Риту в сторону:
сами знаете, -- объект, так сказать, пристального внимания. И есть случаи,
когда не выдерживают.
приглушенно:
так сказать, подругу. Член Военного совета, узнав, полковника того в оборот
Лукьяненко Сергей
Суворов Виктор
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий