read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Что-то типа тридцати граммов, по-моему, - неуверенно сказал тот. - Да пес его знает...
- Ну и сколько у нас здесь этих унций? спросила Маша. Они остановились возле ящиков.
- Насчет унций не скажу, а вот колышков до хрена, и всех их разложить требуется по пути следования. Понимаешь, боевая подруга?
- Да чего уж там, не высшая математика, - Маша подошла к наваленным горкой бревнышкам (все длиною полметра и одинаковой толщины), набрала охапку и принялась выкладывать их на земле "лесенкой" с интервалом в шаг. Подобрать деревца, напилить бревнышки, сложить их в кучу - это, думается, и стало последней работой приисковых рабов. Приисковая охрана, хоть числом была не мала, надрываться ни в малейшей степени не желала, отвыкли вертухаи от физического труда, поэтому вознамерились максимально облегчить труд и тяжеленные ящики не тащить на руках, а волочь, как по валикам.
- Сколь бы ни было этих унций, а вторую жизнь на них все равно не купишь, - громко сказал Гриневский, подтягивая голенище сапога. - Впору уже спросить: куда летим, начальник?
- В любом случае летим, а не идем, - Карташ проверил защелки на крышке верхнего ящика.
Берись! На "и-раз" стаскиваем. Не должен рассыпаться от удара, для армии все-таки делали. Ну, готов? И-и-и, раз!..
Верхний ящик соскользнул с нижнего и рухнул зеленым брюхом на дорожку из бревнышек-окатышей. На доски он не рассыпался - сколочен был добротно. Да еще к тому же, голову можно прозаложить, ящичек сколочен в те годы, когда на предприятиях, выполняющих армейские заказы, существовал, помимо обычного, еще и военконтроль, а за брак с военного контролера без лишних слов снимали погоны и гнали взашей с теплого места - перевоспитываться на одну из "точек" северной широты.
- На счет любого случая я бы с тобой не согласился, сказал Петр, толчком развернув ящик на бревнах. - Есть и такой вариант: оставляем здесь все как есть, заталкиваем в рюкзаки побольше консервов и уходим тайгой.
- Ха, то есть как "тайгой"! - старший лейтенант Карташ с искренним недоумением взглянул на зэка. - Чего ты несешь! А зачем тогда... зачем тогда все?! Зачем ты, на хрен, ящики таскаешь?!
- Таскаю, потому что ничего еще не решил. Когда мы сюда шли, каждый в голове держал свои расклады.
Теперь, после гибели Генки, в расчеты корректировочку надо давать. И у меня были свои счеты и расчеты, а также имеются теперь свои корректировочки.
Карташ ощутил, как с мутного донца души поднимается злость. Он предчувствовал наступление этого момента, когда каждый потянет в свою сторону, что твои лебедь, рак и щука. Предчувствовал... все же сохраняя надежду, что может и обойдется, может, его спутники довольствуются совещательными голосами, а принятие окончательных решений оставят за ним. Не обошлось. Ну а когда каждый сам себе командир и у каждого наполеоновские планы... ну да, получаем типичное "а воз и ныне там". Алексей достал сигареты как средство успокоиться.
- И что у тебя за расчеты? Колись, раз уж начал.
- А то ты не въезжаешь! Ну, коли хочешь услышать... Гриневский тоже закурил. - Меня устраивает нынешний расклад - за исключением того, что фээсбэшник Гена мертв. Я всерьез рассчитывал оформить через него досрочную амнуху. Но и теперь не все так плохо. Пугач и его кодла отбыли в места вечного заключения.
Про мои дела с ним никто теперь не в курсе, с этой стороны я чист. И с вашей мусорской стороны я не при делах. На зоне во время бунта я не светился, вместе со всеми по округе не баловал. Убег с перепугу в леса и заплутал там. За что меня наказывать - тем более, когда сам сдамся? Вот только...
- ... что с нами, то бишь со мной и Машей, в таком случае делать, - с ухмылкой продолжил Карташ, словно невзначай коснувшись локтем висящего на плече автомата. - Мы получаемся свидетели. Вдруг проболтаемся кому. Например, по пьяни...
- Не передергивай, начальник, - поморщился Гриневский, поставив ногу на ящик. - Эхе-хе... У тебя, Леша, начался классический синдром кладоискателя, добравшегося до клада. Подозреваешь всех подряд в нехороших замыслах, нащупываешь ствол, недобро косишься.
Я ж все-таки бывший офицер, как ты помнишь.
- Ну уж очень бывший, - сказал Алексей, глядя на собеседника сквозь прищур. - Кстати, ты очень-то не рассчитывай, что про тебя никто не узнает. О твоей особо важной персоне наверняка проинформированы лепшие дружки Пугача, которые на воле остались. Когда-нибудь, может даже очень скоро, им станет известно, что твоего трупа на прииске отчего-то не оказалось, и за тобой начнется охота почище английской охоты на лис.
- Насчет жмуриков - тут все просто, начальник. Видел же канистры. Прииск подготовлен к взрыву. Раз подготовлен, должен взорваться. И никто никогда не дознается, кто здесь был, кого не было.
- Я смотрю, ты все продумал?
Они стояли друг против друга.
- А я смотрю, начальник, ты ни хрена не продумываешь. Ежели возьмем ящички с собой - это верная смерть, можешь к бабке не ходить. За нами кинутся все кому не лень. И даже те, кому лень. А кстати, не факт, что Генка не лепил нам горбатого. Может, он для себя старался, а его начальство вообще не в курсе командировки сотрудничка. И самый главный нефакт, что те Генкины начальники и сослуживцы, на кого мы в конце концов выйдем, окажутся честными бессребрениками, преданными родине и присяге. Кто поручится, что в их мозгах не вспыхнет простенькая мыслишка: а на кой ляд отдавать добро в общественное пользование, когда можно забрать в свое? Всего и делов-то, что грохнуть эту веселую троицу, которая и не ждет уже подвоха, и зажить припеваючи...
Гриневский сплюнул.
- А вот ежели мы, начальник, оставим эти золото-брыльянты здесь, как кость для собак бросим, до нас никому не будет дела. Нас никто вычислять и выслеживать не станет, не до нас им будет, за добычу станут грызться.
Все шито-крыто, не было тут Гриневского с Карташом.
- И чего ты тогда здесь сидишь!!!
Прорвало. Взорвался Алексей Карташ. Не выдержали натянутые нервы.
- Чего еще не убег в тайгу?! Почему еще не покрошил нас в капусту, раз всех боишься?! Мы - последние свидетели, загасил нас и свободен, гуляй по тайге с консервами, выходи куда хочешь с любыми рассказками!
- Хоре кипеть, начальник. У меня перед тобой долгов нету, хочу - загуляю по тайге, хочу... вон к староверу давешнему подамся грехи замаливать.
- А вертолет? Кто вертолет поведет?
- Я не к тебе нанимался вертолеты водить. Мой наниматель - вот он, - Гриневский показал на избу, в которой лежал мертвый Пугач. - И потом я еще, кажется, не слышал твоего плана, я знаю только Генкин. Или я что-то путаю? Ну давай, расскажи нам наконец его, свой план! Дальше-то что делать думаешь, а? Куда, к кому?!
- Вертолет - не самолет, сесть может, считай, где угодно, - Алексей с излишней тщательностью размочалил окурок о подошву, отбросил в сторону, заговорил спокойно и размеренно. - Например, под Пижманом, на территории одной расформированной вэ-чэ, где уже нет ни техники, ни оборудования, ни людей. Земля и пустующие здания буржуям пока не проданы, пока еще в собственности Министерства обороны, поэтому часть на всякий случай охраняется, вдруг ей вернут статус военного объекта. Так вот там сторожем... как писали в старых романах, преданный мне человек. Я его туда и пристроил, к слову говоря. И не раз оставлял у него на сохранение всякую... всячину. Хорошие места, куча пустых ангаров, куда можно загнать вертолет. И вообще много чего хорошего и пустого - например, бункеры, в которых можно пересидеть хоть ядерную войну.
- Неплохо, - кивнув, без тени насмешки произнес Гриневский. - Неплохо. А дальше? Ну, сховался ты на время, ладно. А сколько сидеть так намерен? Дальшето что? Как только нос покажешь, тебе его тут же и оторвут. А как только где-то всплывет кусок платины, вместе с носом оторвут все прочие органы.
Их разговор уже какое-то время слушала Маша, успевшая разложить бревна-окатыши вплоть до самого вертолета, выполнив свою часть работы. Ящики волочь это уже мужское дело, но пока о ящиках забыли.
- Куда бежать, кому продавать? Сказочное богатство оно само по себе не поит, не кормит, по курортам не возит, его еще надо обратить в хрустящие лавэ, - Гриневский потер большой и указательный пальцы. - Тут требуются вполне определенные связи, а все подходы к этим связям будут плотно обложены конкурирующими фирмами.
- Так-то оно так, но ты не забывай, что я в некотором роде москвич. И в Москве тоже среди не последних людей крутился, кое-какими связями оброс. Можно воспользоваться. Правда, с бухты-барахты тут решать нельзя. Сперва хорошенько покумекать требуется. И кумекать предлагаю на вэ-чэ под Пижманом.
- Тогда едино получится, что обратной дороги нема, покачал головой Гриневский.
- Ты же вроде женат? - неожиданно перебила Гриневского Маша и цепко взглянула ему в глаза.
- Есть такое дело, - кивнул тот.
- А дети?
- А вот детей нет.
Карташ, откровенно говоря, напрочь не понимал, к чему клонит Маша.
- Ты вернешься, освободившись вчистую, - задумчиво сказала она. - Обратно в таксопарк с судимостью вряд ли возьмут. Конечно, без работы не останешься.
Например, можно промышлять частным извозом. Или автостоянки охранять. На жизнь вам с женой хватит.
А если ты вдруг когда-то... когда уже все уляжется и забудется, вдруг расскажешь жене вот об этом, с указанием цен за унцию и примерного веса этих ящичков... Маша показала Гриневскому кусок платины в форме кукиша, - с тех пор не будет тебе покоя ни днем ни ночью, жена тебя со свету сживет, пусть даже она у тебя самая прекрасная, понимающая, любимая, но она тебе никогда не простит, что ты однажды мог - и не сделал. Бабы, знаешь ли, любят за поступок. А ты будешь знать, что она тебе не прощает, и это знание превратит твою жизнь в ад. Если, конечно, твоя жизнь не превратится в ад раньше, от твоих обкусанных локтей, от бессонных ночей, когда ты будешь жалеть, что упустил шанс превратить жизнь из серенького прозябания в бесконечный карнавал, мог обеспечить до конца дней себя, жену и армию детей. Да, рискнув. А кто тебе без риска уступит хоть кроху власти и денег? Это. в общем-то, не так уж и сложно - проживать жизнь сытым и довольным... мужиком.
Так, кажется, у вас за решеткой называют массу, которой многого не надо, которая довольствуется скромным набором простых радостей...
- Еще не легче! Девочка начинает нас агитировать за то, чтобы украсть платину у всех, - хохотнул Гриневский, однако Алексей заметил, что слова "хозяевой" дочурки задели его за живое. - Ты же вроде как сотрудница Генкиной конторы?
- Я не сотрудница. Я просто согласилась помочь в одном-единственном деле. Дала себя уговорить. Дело закончено, человек, под обаяние которого я попала, мертв.
- Гена не дал тебе канал экстренной связи? - вклинился Карташ.
- Нет, - бросила Маша - как показалось Алексею, с некоторой заминкой.
- По идее, должен был дать, если играл честно, - негромко проговорил Петр. - Не мог же он не рассматривать вариант собственной гибели, все ж таки профессионал. Или, как я уже говорил, Гена и не собирался сдавать клад в государственные закрома. Ладно, сейчас уж что толку гадать...
- Может быть, есть смысл один ящик оставить здесь, вдруг предложила Маша. - Если не известно точное количество платины, которую подготовили к вывозу, на какое-то время можно ввести их в заблуждение...
- Давайте займемся ящиками, - устало сказал Карташ. - Когда платина будет в вертолете, легче и думаться будет.
С перетаскиванием груза управились быстро. Хоть и тяжелы, заразы, однако не такой уж и адский труд для двух здоровых мужиков - проволочь за ручки по круглым, перекатывающимся бревнам, как по валикам.
Справились без больших проблем и с загрузкой ящиков в вертолет: Гриневский с помощью тросов и веревок соорудил примитивный блок, струганные доски для сходен в приисковом хозяйстве тоже отыскались без труда, а дальше - тянем-потянем, с присказкой "эй, ухнем" пердячим паром затаскиваем добро в кабину.
Да, сокровище им выпало громоздкое и тяжелющее.
Это тебе не с компроматной дискетой в кармане бегать и даже не с чемоданом, в который упакован миллион долларов. "В следующий раз, - подумал Карташ, обливаясь потом, - соглашаюсь только на бумажный клад..."
После того, как ящики с платиной разместили в салоне "вертушки", Гриневский отправился разбираться со взрывчаткой и детонаторами. Разобраться не мешало - неизбежную погоню следовало вводить в заблуждение, путать всеми возможными способами. В конце концов, Петр разобрался что к чему: к канистрам, расставленным по всему прииску, были приляпаны мины с радиодетонаторами, а пульт, с которого должен был уйти сигнал к подрыву, как и ожидалось, отыскался в кармане у приискового пахана, кого Алексей окрестил Седым. Детонаторы были не активированы, Гриневскому пришлось обойти прииск и поочередно привести их в боевое положение. Маша присела около вертолета, оперлась спиной о теплую резину колеса и прикрыла глаза. А Карташ тем временем занялся оружием.
Оружия набралось выше крыши: каждый второй на прииске, не считая первого - и хозяева, и гости были вооружены до коренных зубов, за исключением, разумеется, расходного материала в лице рабов. Набралось около десятка "калашей". штук двадцать каких-то неизвестных Алексею автоматических машинок явственно заграничного производства, три девятимиллиметровых "Беретты" 93R, три "Глока", два "макарки" и два ручных пулемета. Рожки и обоймы даже считать не хотелось. Пока Карташ озадаченно чесал в затылке над грудой смертоносных игрушек, размышляя, что им делать с такой прорвой оружия, подошел Гриневский, опять завалился на траву, сорвал длинную травинку, принялся жевать мясистый кончик. Сказал буднично:
- Ну вот, все готово к отлету.
Действительно, оставалось только поднять машину в воздух. А отлетев подальше, вдавить кнопочку на пульте Седого и - прощай, прииск, прощай навсегда!
- Ну что... Вот он - момент истины, богатырское распутье перед камнем, - вздохнул Алексей, отвлекаясь от своих непростых дум. - Можем бросить все и уйти в тайгу. Можем, как собирались, отдать платину государству.. вернее, тем орлам, которые за ней явятся... А ведь еще надо выйти на орлов, которые точно будут представлять государство. А пока мы будем выходить... Карташ махнул рукой. - И, наконец, третье - сыграть ва-банк. Не скрою, я именно за этот вариант. Да, без прикрытия сверху ничего не выйдет. Поэтому предлагаю сделать ставку на мои московские связи.
Гриневский вдруг решительно выпрямился на земле, выплюнул травинку, сказал громко:
- Телефон! Мы совсем забыли, что у приисковых есть спутниковый телефон. Вряд ли они успели его раздолбать во время заварушки. Можно отсюда позвонить...
- Куда? - презрительно бросил Карташ. - В ФСБ? В МЧС? Дяденьки, заберите нас отсюда? - И добавил голосом Миронова-Козодоева из "Бриллиантовой руки":
- Мама!.. Лелик!.. Помогите!.. - А потом вдруг осекся и пристально взглянул на Гриневского. - Ведь ты что-то придумал? Придумал, да?
Гриневский сорвал новую травинку.
- Без Генки с его конторой я бы с вами и пытаться не пытался, дохлый номер, тухляк. Тыркаться вслепую верная гибель, твои московские связи как пить дать просчитают...
- Давай короче, а, Гриня, - чуть ли не взмолился Картам. - Без лирики и вступлений.
- Короче? Можно и короче! - Глаза Гриневского полыхнули странным, нутряным огнем. - Короче, был у литехи Гриневского товарищ литеха Дангатар Махмудов. Это если короче. Служили они в девяностых, прошли первую чеченскую. И один другому спас жизнь, А именно - литеха Гриневский спас жизнь литехе Дангатару. Потом их раскидало. С первым понятно и известно... а вот второй, покинув Большую Родину, предавшую его и ему подобных, отбыл к себе, на родину историческую. Конкретно - в Туркмению. И сделал там неплохую карьеру...
- При Ниязове? - спросил Карташ.
- Хрена. Ниязов там главный бай, но не единственный. В Туркмении несколько областей - типа феодальных земель, и у каждой земли свой хозяин. Хяким зовется. При одном из таких хозяев-хякимов Дангатар и состоит. То ли кем-то вроде начальника охраны, то ли главного телохранителя, то ли даже главы службы безопасности этой маленькой вотчины. Мент, короче. Так вот. С тех самых военных пор мы с Дангатаром не встречались, но созванивались... Два раза в год, не больше.
Есть даты, которые ни фига не говорят широкой общественности, но для тех, кто побывал под... Впрочем, ладно... В последний раз он мне звонил незадолго до моей... хм... поездки на курорт под названием "Тайга и зона".
И сказал то, что говорил всегда. Что помнит нашу дружбу, что если я надумаю переметнуться к нему, то будет нам с женой чуть ли не отдельный дворец, будет мне работа по специальности. У его хозяина собственные "вертушки", чуть ли не целый вертолетный парк. Еще Дангатар, как обычно, говорил, что даже в случае сложностей на нашей, российской территории готов и, главное, может мне помочь. Возможности у евоного нынешнего пахана, правителя велаята...
- Чего правителя? - приоткрыла глаза Маша.
- Велаят - та самая феодальная земля. Ну, административная единица Туркмении. Маленькое ханство в составе большого султаната. В нем все по-настоящему: есть своя маленькая армия, свои спецслужбы, свои внешние и внутренние интересы. Конечно, каждый хяким мечтает поднакопить силенок и если не скинуть главного бая и занять его место, то, по крайней мере, отделиться в маленькое, но гордое и независимое княжество.
- Значит, наркота. Транзит, или свои плантации, или и то и другое, - уверенно сказал Алексей. - Иначе с чего бы им быть такими самостоятельными...
- Может, и так, кто ж его знает, - пожал плечами Гриневский. - Да и нам, по-моему, по барабану. Но это та самая крыша, которая нам необходима. И, что особенно ценно в нашем положении, крыша туркменская, в здешних запутках не замазанная, никому не известная, никем в расчет не принимаемая... Короче, я так подумал... при таком раскладе можно рискнуть.
Гриневский встал на ноги.
- В конце концов, судьба сама распорядится, что ей угодно от меня... ну и от вас заодно. Если дозваниваемся до Дангатара и он дает согласие - значит, фарт.
Если не согласится, то тогда... Тогда, ребятки, разбегаемся кто куда.
- Да, блин, заманчиво... - Алексей потер ладонью щетинистый подбородок. - Фронтовая дружба, должок в виде спасенной жизни... Один ящик отдаем ему с баем, другой оставляем себе. И все расходятся довольными. В Туркмении нас ни одна местная сволочь не достанет, твой Дангатар с его баем помогут нам перевести платину в привычную валюту. Из Туркмении через Афган или Иран можем свалить в любую страну по своему желанию и в ней безбедно зажить на вечном отдыхе. Ты выпишешь туда свою жену, чтоб уж никогда больше не работала... М-да, заманчиво. А ты его хорошо знал. Дангатара-то? Он из тех людей, что не меняются, или?
- Все люди меняются, - фаталистично пожал плечами Гриневский. - Возможно, и "или". Возможно, его бай, хяким, сам захочет прибрать ящики к ручонкам, а нас в расход пустить. А возможно, он даже слушать на эту тему не почешется... Все возможно, везде риск.
А ты что, хочешь совсем без риска?
- Совсем не выйдет, - согласился Карташ. - Однако ж надо свести риск к минимуму. Вот и давай сводить.
Пошли звонить, чего сидим!
- Сперва придется звонить жене. Телефон Дангатара наизусть не помню, придется супружнице в записную книжку лезть...
Гриневский, пользуясь положением расконвоированного, нередко звонил домой из Пармы, поэтому идиотского диалога ("Ты откуда?!" - "Да я тут... из одного места. Я потом тебе все объясню") не случилось. Случился простой разговор двух людей, которым есть что сказать друг другу при встрече, но в короткой беседе на расстоянии тысяч километров хватает, чтобы наговориться, и одной минуты. Спросить как дела, спросить что-то по делу - например, номер телефона армейского дружка...
Потом Гриневский набрал номер этого своего Дангатара - плюс семь, десять, девять-девять-три, двенадцать...
"Вот как не ответят и все наши споры-разговоры враз станут напрасны и глупы, - думал Алексей, покуривая в сторонке. - И мы враз вернемся к точке старта".
Он ощущал легкий мандраж, как всегда бывает, когда одна половина тебя к чему-то стремится, а другую половину тянет к прямо противоположному, ты понимаешь, что, сделав выбор, уже не сможешь переиграть и останется только жалеть об упущенной второй возможности...
Ответили. И не по-нашенски.
- Здравствуйте, вы по-русски говорите? - сказал Гриневский в трубку. - Замечательно. Мне бы Дангатара Махмудова. Передайте, Гавана на проводе. Нет, он поймет... А-а, хорошо... - Накрыл микрофон ладонью:
- Сказали, сейчас позовут. Дангатар-яра, типа, подойдет через минуту.
Алексей выбросил окурок, быстро подошел к Таксисту, присел рядом на лавку - они звонили, сидя за столом, вкопанным напротив главной, "штабной" избы прииска, - подвинулся как можно ближе, чтобы слышать реплики абонента.
Прошло не больше двадцати секунд, когда в трубке раздалось недовольное и с сильным акцентом:
- Махмуд-оглы слушает, что за Гавана еще такая, а?
- Здравствуй, брат, здравствуй, Поджигай, - сказал Таксист разом вдруг севшим голосом. - Это Петя-Гавана, забыл?
- Ну как же, Петя, дорогой! - тут же и вроде бы несказанно обрадовался Махмудов. - Как забыть! Помню, помню... Одна та рыбалка на Каспии чего стоит! Как мы тот ботик не потопили, ума не приложу!
- Примитивненько, Поджигай, - кисло ухмыльнулся Гриневский. - Если и были когда мы с тобой на рыбалке, то всяко не на Каспии. И рыба та была почему-то без хвоста, зато с двумя ногами и в армейских ботинках. И сопротивлялась она похлеще любой щуки. Хотя, я понимаю, откуда эти твои проверочки, ты же сейчас...
- Э, Петя-яр! - перебил Дангатар. - Зачем вспоминать кто я! Для тебя я брат, брат навсегда! Твоя радость моя радость, твоя беда - моя беда!
- Вот о последнем я и толкую...
- Говори, - голос собеседника мгновенно преобразился, из него повымело все наносные, все фальшивые интонации.
Гриневский обрисовал ситуацию предельно кратко и точно, по-армейски, как докладывают те, кто звонит в штаб с передовой. Говорил открытым текстом - не тот случай, чтобы играть с кодами и с эзоповым языком: тайга... частный платиновый прииск... случайные обладатели последней партии драгметалла... удачно проходили мимо... есть вертолет... примерно столькото километров от Шактарска... платина самородная... примерно столько-то килограммов... ящики пополам... убежище временное или долговременное... за ними рано или поздно начнут охоту, и даже очень возможно не одна сила, а несколько... перевести платину в валютные счета... возможность ухода за кордон.
- Мне все ясно, Петя, - сказал Дангатар, когда Гриневский закончил. - Ты же знаешь, кто я и... при ком я состою. И должен понимать: я обязан согласовать, мне самому такой вопрос решать нельзя, да? Хотя бы во избежание... дальнейших сложностей. Ты сможешь позвонить через полчаса?
- Надеюсь, что смогу...
Прошло двадцать минут томительного ожидания, и наконец Алексей не выдержал, спросил - просто чтобы не молчать:
- А почему Поджигай?
Гриневский пожал плечами.
- Кликуха такая. Он же Махмудов. Помнишь, в "Белом солнце пустыни": "Махмуд, поджигай!" Ну вот оттуда и пошло.
- А-а...
Еще через десять минут ровно Гриневский вновь позвонил. Все понимали, что если Дангатару не удастся решить вопрос со своим хозяином в положительном для них смысле, то просто никто больше не поднимем трубку... или на этом номере наступит бесконечное "занято". Но Дангатар ответил. Сам.
Ответил согласием. И тут же начал инструктировать.
На вертолете летите до Байкальска, сажаете машину на частном аэродроме в Камышинках, там вас встретят наши люди из диаспоры, перегрузите ящики на их машину, вас отвезут на грузовую станцию, устроят в "теплушку", отгонят в какой-нибудь тупик, там какое-то время простоите, всем необходимым вас снабдят. Как только через Байкальск пойдет в Туркмению состав с какой-нибудь ерундой, вас оформят караулом сопровождения этой ерунды. Главное, что от вас потребуется - без осложнений пересечь российскую границу, с туркменской никаких проблем просто быть не может, кого надо - всех предупредят, да и проезд через российскую будет максимально облегчен. Казахскую и киргизскую границы даже не берите в головы.
Груз, который вы якобы будете сопровождать, отправится своим чередом, а ваш вагон отцепят в Бутлыке, это сортировка такая, опечатают, загоняют на запасной путь, приставят охрану. Пароль, кстати, назовут, на всякий пожарный, чтоб вы не дергались... ну, скажем, "Генгеш-той". ("Это еще что такое?" - "Это, дорогой, такие финальные переговоры между родственниками. О свадьбе. Дней за пять проводятся - чтоб на самом торжестве все точняком было нормально и без заморочек; Запомнил? За пять - семь дней до свадьбы". - "Ага... Намек пронял. Генгеш-той, говоришь?" - "Правильно. А как вагон отцепят, вы стойте подле состава, я чуть погодя встречу лично. А если не смогу, так доверенных людей пришлю. Ясно?").
Чего ж не ясного-то. Конец инструкции.
То, как Дангатар за полчаса выстроил схему, договорился с ключевыми фигурами этой схемы - это не могло не вызвать уважения. И - показывало его возможности. И возможности его нынешнего хозяина. И эти возможности в свою очередь тоже вызывали уважение.
После этого разговора все они воспрянули духом. Хорошо говорил Дангатар, уверенно, твердо, веско и спокойно. Вот чувствовалась за ним сила.
...А потом был полет на вертолете над таежной бескрайностью, приземление на частном аэродроме, молчаливые смуглые люди, подогнанный к вертолету грузовик. Поколебавшись малость, Карташ сделал встречающей стороне царский подарок - презентовал диаспоре львиную долю оружия, оставшегося от покойных "уголков" и охранников прииска, справедливо рассудив, что троице такой арсенал не только не понадобится, но и будет лишь в тягость - тащить на себе кучу стволов через полстраны и несколько границ было архинеразумно; к тому же, в случае вооруженного конфликта, превосходящие силы либо криминалитета, либо соответствующих госорганов, специально обученные и как пить дать превосходящие, покрошат победителей Пугача за милую душу, и никакие пулеметы с "береттами" не спасут. Так что он оставил при себе лишь "макары", "глоки" и один "калаш" да предупредил азиатов, что дареные стволы наверняка проходят по куче "мокрых" дел, так что светить их направо и налево не стоит. В качестве ответного дара невозмутимые азиаты, пошушукавшись, преподнесли троице пачечку зеленых банкнот с ликом Бенджамина Франклина на каждой общим весом, по прикидкам на глаз, тысячи в две - две с половиной. На мелкие расходы, надо полагать.
...Потом, уже в "теплушке", прицепленной к набирающему скорость локомотиву, под мерный перестук колес в команде начались метания, разброд и шатания а правильно ли мы все сделали, а стоило ли становиться поперек государственных интересов и не спокойнее ли было сдать платину кому следует. Алексей в сих жарких прениях участия старался не принимать, все больше помалкивал, понимая, что это просто начался "откат", организму после всего пережитого требовался выплеск энергии, вот и заистерили под ельнички... А для себя Карташ уже давно все решил: пока он жив, платина не достанется ни противнику, ни соратникам Пугача, ни хозяевам прииска, ни чиновникам государства. А уж если в драке за клад и придется сложить свою буйну головушку, то он постарается продать свою драгоценную жизнь как можно дороже и утащить с собой в страну Вечной охоты как можно больше врагов...
Нет, не то чтобы Алексей Карташ происхождение имел из подвида Плюшкиных, гобсеков, гарпагонов и прочих скупых рыцарей золотого тельца. По большому счету, на богатство, заныканное под грудой угля у дальней стены "теплушки", ему было форменным образом наплевать. Дело было отнюдь не в богатстве: просто по натуре был он авантюристом, искателем приключений, из той породы, что испокон веков и по сей день перепахивают земной шарик в поисках Эльдорадо, золота инков, кладов адмирала Дрейка и острова Оук... И сегодняшняя жизнь, по сравнению с жизнью вчерашней, с отупляющим прозябанием офицерика ВВ, ему нравилась несравнимо больше... даже не так - он всегда мечтал именно об этом: ощущение нависшей угрозы, ежесекундно поджидающая опасность, припрятанное в куче угля сокровище, за которым охотятся мафия, КГБ и черти в ступах... Короче, в своей тарелке чувствовал себя нынче Алексей Карташ.
Лишь одно беспокоило его, и уже давно. Та самая промашка, ошибка, которую они допустили на разоренном, щедро усыпанном трупами прииске. Никто из них не подумал, никому и в голову не пришло, что нельзя, ни в коем случае нельзя было звонить жене Таксиста и тем более вызнавать через нее номер Махмудова-Поджигая. Когда игра идет по таким ставкам, не только стены, но и телефонные провода, да что там провода - эфирные волны, посредством которых осуществляется спутниковая связь, - обрастают ушами, что плесенью...
Вот и доигрались.
Вот и вычислил противник беглецов. И нагрянул всей кодлой, в какой-то тысячонке километров от спасительной границы...

Глава 3
ОТ БОЛЬШИХ ДОРОГ И ЛИНИЙ ВДАЛЕКЕ



Девятое арп-арслана 200* года, 15.55

- Сядь, дядя, не пыли! - уже более миролюбиво произнес Ловкий. "Тэтэшник" он, впрочем, не опустил.
И не отвел.
- Фу-у-у... - тяжело пыхтя, озирался забравшийся-таки в вагон Кабанчик. - И где ему тут быть?!
- А нет его тут вовсе, думаю, - хитро щурясь и не отводя взгляда от Карташа с Гриневским, сказал Ловкий.
- А ты у этих спрашивал?
- У этих? А я тебя дожидался, Шаповал. Давай, сам спрашивай!
Кабанчик-Шаповал, утирая пот рукавом рубашки, обвел заплывшими глазками троицу законных хозяев "теплушки":
- Черненький, невысокий, на цыгана смахивает. Не видали такого? Не запрыгивал часом?
- Видал, кажется, - выдержав небольшую паузу, задумчиво проговорил Алексей. А потом изобразил внезапное и полное просветление памяти:
- Ну да, точно, был такой! Через путь скакал в сторону вокзала, под составом с лесом пролез.
- Под составом с лесом? Верю. Так все и было, заговорщицки подмигнул Карташу Ловкий. - Сам бы на твоем месте прогнал такую же пургу, чтоб плохие дяди слиняли б отсель, полезли под какой-то там лес и сгинули с глаз долой.
Эх, сидели они, Карташ и Гриневский, крайне неудобно. Трудно стартовать с низких ящиков. Да и этот Ловкий, гаденыш, грамотно устроился - сидит на корточках, прислонившись спиной к стене вагона. Из своей позиции успеет хоть раз шмальнуть - и неизвестно куда свистанет пуля-дура. А тут рядом Маша, которая может и не догадаться вовремя упасть под прикрытие печки-буржуйки...
Все-таки Алексей всерьез надеялся, что удастся обойтись без рискованных трюков. Когда заговорили о каком-то цыганистом хлопчике, у него прям булыжник с души свалился. Значит, эти архаровцы - всего лишь из местной самодеятельности, а вовсе не авангард погони.
- Что значительно все упрощает. Карташ покосился на Гриневского, - и того тоже явно и неприкрыто отпустило, его лицо заметно помягчело. Все-таки он тоже испугался, что на платину вышли.
"А этим-то, интересно, чего надо от нас?" - отстранение прикидывал Алексей. Ну да, за кем-то они гонялись, кого-то ищут, и этот кто-то, судя по всему, от них благополучно ускользнул. Расстроены неудачей, и дело, скорее всего, закончится мелким грабежом - дескать, не зря же мы бегали, надо хоть что-то урвать. Вполне возможно, удастся отделаться фуфырем водки и парой банок консервов...
Даже "ТТ" в руках Ловкого более уже не выглядел Грозным оружием. Ловкий - всего лишь мелкий урка, которому очень хочется почувствовать себя серьезным человеком, вернее, хочется, чтобы хоть кто-то принял его за серьезного человека, и мокруха уж точно не входит в его планы. А "ТТ" при желании можно раздобыть на любом рынке, этим китайским барахлом, у которого через выстрел осечки, наводнена вся Сибирь и прилегающие к ней края...



Страницы: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.