read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



попутного ветра и тихой погоды (ни одно из них не сбылось, - но тем милее
она мне сейчас), а также те бесчисленные проявления подлинно женского такта,
благодаря которому без особо хитроумных уверток и уж слишком искусных, шитых
белыми нитками построений - ей со всею ясностью удалось доказать, что
молодым матерям, находящимся по одну сторону Атлантического океана, рукой
подать до своих детишек, оставшихся по другую его сторону, а то, что
непосвященному кажется далеким путешествием, для посвященных - всего лишь
пустая забава. Пусть долгие годы будет легко на душе у этой девушки, и пусть
ничто не омрачает ее веселого взора!
Каюта ширилась и росла у нас на глазах, а к этому времени она
превратилась в нечто и вовсе грандиозное, и иллюминатор казался чуть ли не
окном-фонарем, выходившим на морской простор. Итак, мы снова поднялись на
палубу в наилучшем расположении духа, а там шла такая кипучая подготовка к
отплытию, что поневоле становилось весело на душе и кровь бурлила и быстрее
бежала по жилам в это ясное морозное утро. Вокруг величавые суда медленно
покачивались на волнах, и маленькие катера с шумом плескались в воде, а на
пристани стояли толпы народа, которые "в трепетном восхищении" взирали на
знаменитый быстроходный американский корабль. Несколько человек "принимали
на борт молоко", или, иначе говоря, загоняли на пароход корову; другие -
доверху набивали ледники свежей провизией: мясом и зеленью, бледными тушками
молочных поросят, десятками телячьих голов, говядиной, телятиной, свининой и
несметным количеством дичи; третьи - сматывали канаты и возились с
конопатью; четвертые - спускали в трюм тяжелые грузы, а за огромной грудой
пассажирского багажа едва виднелась голова эконома, взиравшего на все с
видом полнейшей растерянности; и казалось, нигде, а главное - ни в чьих
мыслях нет места ничему, кроме приготовлений к этому внушительному
путешествию. Все было неотразимо прекрасно: и яркое холодное солнце, и
бодрящий воздух, и подернутая рябью вода, и на палубе тонкая белая корочка
утреннего ледка, который ломается с резким и веселым хрустом, едва на него
ступишь. Когда же мы снова очутились на берегу и, обернувшись, увидели на
мачте веселые яркие флажки, обозначавшие название судна, а рядом с ними
полоскавшийся на ветру красивый американский флаг с полосами и звездами, нам
вдруг показалось, будто все это и огромное расстояние в три с лишним тысячи
миль, и долгие шесть месяцев отсутствия - уже промелькнуло и растаяло в
тумане прошлого; будто судно отплыло в Америку и снова вернулось обратно, и
уже наступила весна, и мы только что прибыли в Кобургский док в Ливерпуле.
Я не справлялся у своих знакомых врачей, действительно ли переезд по
морю легче переносится, если питаться черепашьим супом и холодным пуншем из
белого рейнвейна, шампанского и кларета, а также всяческими легкими
закусками, обычно в неограниченных количествах входящими в меню хорошего
обеда, - в особенности если оно полностью предоставлено на усмотрение моего
непогрешимого друга, мистера Редли из отеля "Аделфи"*. Или, может быть,
напротив - кусок простой баранины да стаканчик-другой хереса были бы менее
способны превратиться в инородное вещество, вызывающее неприятное ощущение?
Мне лично кажется: будет ли человек умерен иди невоздержан накануне отплытия
- это не имеет существенного значения, ибо, как говорится: "Конец всегда
один и тот же". Но как бы там ни было, я знаю, что обед в тот день был
несомненно превосходный и состоял он из всех перечисленных выше блюд и
множества других, которым мы отдали должное. И мы благополучно перенесли
испытание и даже были веселы, насколько могли, но только, как бы по
молчаливому уговору, избегали каких-либо упоминаний о завтрашнем дне - как
это бывает, вероятно, между сердобольными тюремщиками и слабонервным
узником, которого на следующее утро должны повесить.
Когда же настало утро - то утро и мы встретились за завтраком, было
прямо забавно наблюдать, как все старались поддержать разговор, чтобы он ни
на минуту не прекращался, и как все были необыкновенно веселы. Вымученное
остроумие каждого члена нашей маленькой компании не больше походило на его
обычную веселость, чем запах оранжерейного горошка по пяти гиней за четверть
- на разлитый в воздухе аромат цветущих лугов и на вспоенной дождем земли.
Но по мере того как стрелка часов приближалась к часу пополудни, когда
надлежало подняться на борт, - этот поток красноречия, несмотря на самые
отчаянные усилия, стал мало-помалу иссякать, пока, наконец - поскольку стало
ясно, что все попытки тщетны, - мы не отбросили всякое притворство и не
начали вслух размышлять о том, где мы будем в этот час завтра, послезавтра и
так далее. Мы вручили тем, кто намеревался вернуться в город в тот же вечер,
множество всяких посланий, которые следовало непременно передать нашим
родным и знакомым возможно скорее после прибытия поезда на вокзал
Юстон-сквер*. В подобные минуты вспоминаешь всегда кучу важных дел и
необходимых поручений, и мы все еще были заняты этим, как вдруг обнаружили,
что уже крепко-накрепко впаяны в сплав, состоящий из пассажиров, друзей
пассажиров и багажа пассажиров, и вместе с этим сплавом переместились на
палубу маленького пароходика, который, конвульсивно вздрагивая и пыхтя,
двинулся по направлению к пакетботу, вышедшему вчера днем из дока и
стоявшему сейчас поодаль на якоре.
Вот он! Все взоры устремлены на пакетбот, очертания которого
расплываются в сгущающемся тумане зимнего дня; все указывают рукой в одном
направлении" и со всех сторон слышны удивленные и восторженные возгласы: "О,
какой красивый!", "Какой нарядный!" Даже ленивый джентльмен в шляпе
набекрень, который весьма успокоительно подействовал на многих, когда,
засунув руки в карманы и позевывая, с небрежным видом спросил другого
джентльмена, не едет ли и он "на ту сторону", точно речь шла о переправе
через реку на пароме, - даже и этот джентльмен снисходительно бросает взгляд
на пакетбот и кивает головой, как бы говоря: "Ну, тут дело чистое".
Думается, сам премудрый лорд Бэрли* не кивал и вполовину так
многозначительно, как этот всемогущий ленивый джентльмен, который
(неизвестно откуда, но это уже знали все на борту) тринадцать раз пересек
океан без единого неприятного происшествия! Есть тут и еще один пассажир,
закутанным с головы до пят; при виде его остальные хмурятся, уничтожая его
презрительными взглядами: говорят, он робко поинтересовался, давно ли пошел
ко дну бедный "Президент". Он стоит рядом с ленивым джентльменом и со слабой
улыбкой выражает надежду, что эта штука судно достаточно крепкое. И ленивый
джентльмен, взглянув сначала вопрошающему в глаза, а затем пытливо
посмотрев, каково направление ветра, неожиданно и зловеще отвечает, что,
должно быть, так. После этого ленивый джентльмен сразу низко падает в глазах
общества, и пассажиры, пренебрежительно поглядывая на него, нашептывают друг
другу, что он осел и мошенник и явно ничего не смыслит в таких вещах.
Но вот мы подошли к самому пакетботу, огромная красная труба которого
храбро дымит, многообещающе заверяя в его серьезных намерениях. Уже из рук в
руки передают ящики, сундуки, саквояжи и картонки, и все это с
головокружительной быстротой грузится на судно. С офицеры в нарядной форме
стоят у трапа, помогая пассажирам взобраться на палубу и поторапливая
матросов. Через пять минут маленький пароходик совсем опустел, а пакетбот
был мгновенно битком набит живым грузом. В каждом уголке и закоулке -
десятки пассажиров; они ползут внутрь судна со своим багажом, спотыкаясь по
дороге о чужой; удобно располагаются не в тех каютах, где следует, и создают
ужасающий переполох, когда приходится выбираться; с яростью дергают ручку
запертой двери или пытаются пройти там, где нет прохода; засыпают
невыполнимыми поручениями растрепанных очумелых стюардов, заставляя их
бегать взад и вперед по палубам, где свищет ветер, - короче говоря,
поднимают самую невообразимую суматоху. И среди этой суеты по штормовому
мостику, хладнокровно попыхивая сигарой, прогуливается ленивый джентльмен,
как видно, не обремененный ни багажом, ни даже провожающими; это независимое
поведение снова возвышает его в глазах тех, у кого хватает времени наблюдать
за ним, и всякий раз, как он бросает взгляд вверх, на мачты, или вниз, на
палубу, или за борт, они смотрят туда же, как бы спрашивая себя, не заметил
ли он там чего-либо подозрительного, и надеясь, что он не откажет в
любезности сообщить им, если действительно что-нибудь не так.
Что это там? Капитанская шлюпка, а вот и сам капитан! Он как раз таков,
каким мы надеялись его видеть! Ладно скроенный, плотно сбитый, подвижной
человечек с румяным приветливым лицом, взглянув на которое так и хочется
пожать ему сразу обе руки, и с ясными честными голубыми глазами, в которых
приятно видеть собственное искрящееся отражение.
- Давайте сигнал!
"Динь-динь-динь" - даже колокол и тот торопится.
- На берег, - кому на берег?
- Джентльмены, прошу вас.
Они уже ушли и даже не попрощались. А теперь они машут руками и кричат
с пароходика: "До свидания, до свидания!" Троекратные приветствия с катера,
троекратные приветствия с нашего корабля; снова троекратные приветствия
пароходика, - и они исчезли из виду.
Взад и вперед, взад и вперед, взад и вперед сотни раз! Это ожидание
последних мешков с почтой хуже всего. Если бы мы могли отплыть под
приветственные возгласы провожающих, то поездка наша началась бы подобно
триумфальному шествию, но стоять на якоре в течение двух часов и больше,
затерявшись в мокром тумане, уже не находясь дома и еще не отплыв на
чужбину, - тут волей-неволей погрузишься в пучину скуки и уныния. Но вот,
наконец, - точка в тумане! Что-то движется. Да это тот самый катерок,
которого мы ждем! Вот это кстати! На капитанском мостике показывается
капитан с большим рупором; офицеры становятся по своим местам; матросы все
наготове; гаснущие надежды пассажиров разгораются; коки прерывают свою
аппетитную работу и с интересом выглядывают из дверей камбуза. Катерок
подходит к пакетботу; на палубу кое-как втаскивают мешки с почтой и пока что
бросают куда попало. Снова троекратные приветствия, и едва первый звук их
достиг наших ушей, судно содрогнулось, подобно могучему великану, в которого
только что вдохнули жизнь; два его огромных колеса с силой сделали первый
оборот, и благородный корабль, подгоняемый ветром и течением, гордо
двинулся, рассекая бурлящие и вспененные воды.

ГЛАВА II



Страницы: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.