Чтение 2–й страницы книги ~Масса Причера~

Сожрет ее гниль до основы.

И стала земля прокаженная эта

Обителью ягоды Иова.

Мы Господа молим бессчетные годы,

Мы молим деревья и камни -

Спасти от гниения заблудшую землю...

И всякий, кто верует, - с нами.

В стерильной глухой комнатенке и в келье,

На улицах города молим...

...Чаз заставил себя отвлечься от нескладных слов гимна. И дело не в том,
что он в меньшей степени, чем другие, сознавал свою ответственность за
судьбу планеты. В его крохотной, почти кубической - шесть на восемь и на
семь футов - квартирке в Аппер-Деллс имелся уголок для медитации; там стоял
лоток с черной, стерилизованной землей, которую он каждое утро тщательно
перебирал. На подносе стояла колба с питательным раствором, в которой рос
кристалл ферроцианида калия. Каждый день, утром и вечером, Чаз по полчаса
сидел перед кристаллом, погрузившись в медитацию. Однако все его усилия были
направлены отнюдь не на искупление грехов человечества и не на то, чтобы
избежать случайного заражения гнилью. Тем не менее он весь покрывался потом,
затрачивая на медитацию не меньше энергии, чем если бы рыл глубокую траншею.

Чаз концентрировался на развитии дара Гейзенбергова <Гейзенберг Вернер
(1901 - 1976) - немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой
теории, автор трудов по философии естествознания. Лауреат Нобелевской премии
1932 г.> цепного восприятия, чтобы пройти тест для работы на Массе Причера.
Тогда бы наконец у него появилась реальная возможность хоть как-то
противостоять той напасти, что терзала сбившихся в стадо соплеменников. А
покаяние и смиренное принятие своей доли грехов никогда не привлекали Чаза.
Он был рожден для того, чтобы бороться, - даже если схватка представлялась
совершенно безнадежной.

Проблему дара цепного восприятия Чаз решил уже давно - он сам взрастил
его в себе. И теперь Чаз окончательно убедился, что обладает необходимыми
способностями для работы на Массе Причера, но по непонятной причине не может
проявить их при испытании. Несмотря на то, что сегодняшний тест не отличался
сложностью, он снова провалился, уже в шестой раз. Экзаменатор рассыпал на
столе сотню рисовых зерен, окрашенных в пять различных цветов, и дал Чазу
ахроматические очки.

Сквозь эти очки все зерна выглядели одинаково серыми - как, впрочем, и
стол, кабинет и сам экзаменатор, мистер Алекс Вака. Вака на несколько секунд
прикрыл зерна листом картона и перемешал. Затем убрал картонку и предложил
Чазу отобрать все зерна какого-нибудь одного цвета.

Чаз выстроил отобранные зерна в одну линию. Но когда снял очки, то
обнаружил, что верно отобраны лишь семнадцать из двадцати зерен, которые он
счел красными. Из последних трех первые два зерна оказались синего, а
последнее - желтого цвета. Безусловно, этот результат свидетельствовал о
наличии у него паранормальных способностей, но не являлся бесспорным
доказательством.

- Вот дьявол! - не удержался Чаз. Он, как никогда, был близок к срыву. -
Я просто чувствовал, как что-то мешает мне при отборе последних трех зерен.

Вака кивнул.

- Охотно верю. Не сомневаюсь, что именно так все и было, - сказал он,
смахивая цветные зерна в коробку. Это был пухлый, круглолицый коротышка,
одетый в темно-коричневый комбинезон; на его низкий лоб спадала длинная,
нелепая челка. - Все потенциальные претенденты нисколько не сомневаются в
своих способностях. Но нам требуется наглядная демонстрация этих
способностей, а не их декларация. А как раз это вам и не удалось.

- Мистер Вака, а как вы относитесь к катализатору? - прямо спросил Чаз.
Вака пожал плечами.

- Насколько мне известно, это просто шарлатанство. От катализатора не
больше проку, чем от заклинаний или талисмана на счастье. Он может служить
психологической поддержкой, но никак не стимулятором паранормальных
способностей. - Вака окинул Чаза проницательным взглядом. - А почему вы
считаете, что вам это поможет?

- Есть одна теория, - помедлив, ответил Чаз. - Вы слышали о концепции
родового разума?

- Вы имеете в виду некую идею о единстве - неосознанном или
подсознательном - человеческого рода? - Вака нахмурился. - Но ведь это нечто
культовое?

- Может быть, - ответил Чаз. - Но скажите, вам приходилось выращивать
кристалл в питательном растворе?

Вака отрицательно покачал головой.

- Начинать нужно с монокристалла, - принялся объяснять Чаз. - Он растет
за счет заимствования молекул из насыщенного раствора, в который погружен.
Разумеется, необходимо поддерживать насыщенность раствора, в результате
кристалл увеличивается в несколько раз.

- И что? - недоуменно спросил Вака.

- Предположим, что существует так называемое неосознанное единство - или,
как я считаю, неосознанная коллективная взаимоотдача, - продолжал Чаз. -
Теперь допустим, у меня есть катализатор, и я способен убедить себя в том,
что он действует по отношению к моим паранормальным способностям, как
монокристалл. Они начинают концентрироваться вокруг него, и происходит
заимствование необходимых элементов из питательной среды коллективного
разума. Вы не находите, что такое возможно? Вака покачал головой.

- Вы должны поверить в то, что способны проявить ваш дар, - ответил он. -
Если катализатор, талисман или что-то еще поможет вам поверить в собственные
силы, то это только усилит ваши способности. Вот только... - Он посмотрел на
Чаза. - Насколько мне известно, катализатор можно найти лишь снаружи, а
потому он заведомо нестерилен. А это означает, что его использование
противозаконно.

Чаз пожал плечами. Из осторожности он ничего не ответил. На самом деле
никакого катализатора у него пока не было; он даже не имел понятия, где его
раздобыть. Но ему хотелось проверить реакцию Ваки на идею использования
чего-то недозволенного, за что Чаза могли бы изгнать из стерильных районов.
А это, по сути дела, означало смертный приговор: человек, оказавшийся
снаружи, умирал от гнили в течение нескольких месяцев.

- Вот что я вам скажу, - немного помолчав, заговорил Вака изменившимся
голосом. - Я верю в единственный путь спасения человечества. И он лежит
через Массу Причера, которая однажды поможет нам переправить чистые и
незараженные зародыши человеческого общества в какой-нибудь новый,
девственный мир, где наша раса, свободная от гнили, как в духовном, так и
физическом смысле, сможет начать все сначала.

Вака опять замолчал. На мгновение он как бы расстался со своей неуклюжей
оболочкой круглого коротышки с нелепой челкой; все это затмило вдохновение
истового фанатизма.

- А это значит, - продолжил он, возвращаясь к своей обычной манере, -
что, когда дело касается моей компетенции, долг по отношению к Массе
превышает все остальное, включая и местные законы. И я не стану докладывать,
что экзаменуемый использует в качестве катализатора нестерильный предмет. Я
ясно выразился?

- Вполне, - ответил Чаз.

Его мнение об этом человеке несколько возросло. Но он все еще не, доверял
экзаменатору.

- Ну ладно, - поднимаясь из-за стола, сказал Вака. - На этом пока и
остановимся. Если вдруг почувствуете, что способны продемонстрировать
необходимый уровень способностей, звоните. В любое время, днем или ночью.
Только прошу вас, не забывайте, что у меня хватает возни и с другими
претендентами, которые, как и вы, горят нетерпением очутиться за пределами
орбиты Плутона. До свидания... Да пребудет с вами прощение Господнее.

- До свидания, - попрощался Чаз. Вот так-то, думал он, покачиваясь в
коконе безопасности в такт движению вагона. Подвернись случай, он ни за что
не упустил бы своего катализатора. А что касается намеков Ваки, будто он
встанет на его сторону, то над этим следует хорошенько поразмыслить...

Внезапно пространство вокруг него опрокинулось. Чудовищный толчок сбросил
вагон с пассажирами под откос. У Чаза перехватило дыхание, в следующий миг
он потерял сознание.

Придя в себя, он ощутил, как в правый бок впивается какой-то предмет,
левый локоть упирался в жесткую, неровную поверхность. Чаз шевельнулся,
пытаясь освободиться от колющего предмета, вверху раздался треск, и в
следующую секунду Чаз плашмя рухнул на жесткую поверхность.

Спустя минуту в голове слегка прояснилось, он сообразил, что лежит на
чем-то вроде щебенки, а над ним нависает какая-то темная масса. В лицо дул
насыщенный запахами холодный свежий ветер. Справа слышны были голоса,
кое-где мелькал свет.

Из темноты над головой доносились звуки - в основном причитания и стоны.
Приподняв голову, Чаз разглядел вокруг себя неясные силуэты людей.

- Теперь нас ни за что не пустят в Деллс, - произнес над самым ухом
безжизненный голос. - Никогда...

Эти слова, вернувшие Чаза к реальности, эхом отозвались в его памяти.
Приподнявшись на руках, он посмотрел налево. В густой тени громады кто-то
сидел, скрестив ноги, словно перед алтарем; судя по голосу, это была его
соседка по вагону.

Он повернул голову в другую сторону и тут же забыл о женщине. Мир вокруг
обрел знакомые очертания. Нависавшая темная масса оказалась вагоном -
завалившимся набок и разломившимся пополам; Чаз и еще несколько пассажиров
выпали наружу.

Он выполз из-под вагона и сел. Его грудь обвивали остатки ремней
безопасности. Отстегнув ремни, он отбросил их в сторону. Голова пылала.
Щебень железнодорожной насыпи холодил левую ладонь. Он поднял камень и