поскорее. Мэри она сказала:
изматывает и тело и душу. Когда меня не станет, тебе незачем больше
оставаться в Хелфорде. Лучше всего тебе уехать в Бодмин к тете Пейшнс.
выходила у нее из головы. Тут ничего нельзя было поделать.
родилась, и отец мой и ты тоже из Хелфорда. Место Йелланов здесь. Я не боюсь
бедности и того, что хозяйство разваливается. Ты тут работала семнадцать
лет, почему же я не смогу? Я сильная, могу работать не хуже мужчины, ты же
знаешь.
годы ради твоего отца и ради тебя. Когда женщина трудится для своих близких
- это дает ей душевный покои и удовлетворение. Другое дело - работать для
себя одной. В этом нет никакой радости.
реки, и другой жизни не хочу. Города мне хватает и при поездках в Хелстон.
Мне лучше здесь, в саду с нашими цыплятами, старой хрюшкой и лодкой на
речке. А что стала бы я делать в Бодмине у тети Пейшнс?
в беду попасть. Так всегда бывает. Разве ты забыла бедняжку Сью, что бродила
по кладбищу в полнолуние и все звала возлюбленного, которого у нее никогда
не было? А еще до того, как ты родилась, была одна девушка, которая осталась
сиротой в шестнадцать лет. Так она сбежала в Фалмут и стала путаться с
матросами. Не знать нам с отцом покоя на том свете, если ты не будешь
пристроена. Тебе наверняка понравится тетя Пейшнс, она всегда любила шутки
да забавы, а уж сердцем - сама доброта. Помнишь, как она приезжала сюда лет
двенадцать назад? На ней была шляпка с ленточками и шелковая нижняя юбка с
оборками. А в Треловорене работал парень, которому она очень приглянулась,
но она и смотреть в его сторону не пожелала...
голубые глаза. И то, как она заливалась смехом и весело щебетала, и как,
подобрав юбку, на цыпочках пробиралась через грязь по двору. Она была похожа
на сказочную фею.
мать. - Его я никогда не видела и не знаю никого, кто был бы с ним знаком.
Но когда твоя тетушка вышла за него замуж, то написала совершенно несуразное
письмо, такую чепуху, ну совсем как девчонка, а ей было уж за тридцать.
манерами не отличаюсь, да и говорить им со мной будет не о чем.
манеры. Дитя мое, обещай, когда меня не станет, ты напишешь тете Пейшнс и
сообщишь, что моим последним и самым большим желанием было, чтобы ты поехала
к ней.
она о надвигавшихся переменах, о том, что придется скоро расстаться со всем
дорогим и близким; даже родной земли, той, что могла бы поддержать и в горе
и в беде, уже не будет под ногами.
немного. Пришло время сбора урожая, созрели фрукты, пожелтели и начали
опадать листья. Когда же по утрам на землю стали опускаться туманы и трава
покрывалась инеем, а потоки вздувшейся реки устремлялись к разыгравшемуся
морю и волны обрушились на узкие берега Хелфорда, мать однажды начала
метаться в постели, перебирая руками простынь. Она не узнавала Мэри,
называла дочь именем покойного мужа и что-то говорила о давно минувшем и о
людях, которых ее дочь никогда не знала. Три дня прошли так, в бреду, а на
четвертый она отошла.
переходить в чужие руки. Скотину отправили на базар в Хелстон. Мебель
раскупили всю до последнего стула. Их дом приглянулся какому-то незнакомцу
из Коверэка, и тот купил его. С трубкой в зубах расхаживал он по двору,
отдавая распоряжения, громко рассуждая, где что переделать, какие деревья
срубить, чтобы не портили вида. А Мэри, складывая свои скромные пожитки в
отцовский дорожный сундучок, наблюдала за ним из окна и молча кляла его.
собственном доме. По его глазам было видно, что он ждет не дождется ее
отъезда. Она думала о том же: поскорее покончить со всеми делами и убраться
отсюда навсегда.
почерком на дешевой бумаге. В нем говорилось, что тетя потрясена горем,
постигшим ее племянницу, и что она не имела понятия о болезни сестры - ведь
так много лет прошло с тех пор, как она побывала в Хелфорде. Дальше она
писала: "В нашей жизни многое изменилось, но ты об этом не могла знать.
Теперь я живу не в Бодмине, а почти в двенадцати милях от него, в сторону
Лонстона. Это дикое и глухое место, и, если ты приедешь к нам, я буду рада
твоему обществу, особенно в зимнее время. Я спросила твоего дядю, и он
сказал, что не будет возражать, если только ты тихая и не болтливая и
станешь помогать, когда понадобится. Но он не сможет давать тебе денег или
кормить даром, как ты понимаешь. В обмен на жилье и еду - он рассчитывает
на твою помощь в баре. Дело в том, что твой дядя - хозяин трактира
``Ямайка''".
послание от той улыбчивой тетушки Пейшнс, которую она помнила. Равнодушное,
ничего не значащее письмо, без единого слова утешения, без заверений, лишь
предупреждавшее, что племянница не должна просить денег. Тетя Пейшнс, с ее
шелковой нижней юбкой и деликатными манерами - жена владельца трактира!
Мэри подумала, что было нечто такое, о чем ее мать не знала. Как сильно
отличалось это письмо от того, что было написано десять лет назад счастливой
новобрачной!
Дом их был продан; она не могла больше здесь оставаться. Как бы ее ни
приняли, тетя была родной сестрой матери, и об этом нельзя было забывать.
Старая жизнь осталась позади - и милая сердцу, такая родная ферма, и
сверкающие воды Хелфорда. Впереди лежало ее будущее - трактир "Ямайка".
ухабах, увозила ее все дальше на север. Первым городом на их пути был Труро,
что в устье реки Фэл. Ее поразило множество домов с остроконечными крышами и
шпилями, широкие мощеные улицы, по-южному ясное небо. Люди встречали их
улыбками и приветливо махали вслед.
стороны дороги теперь лежала мрачная невозделанная земля. Деревни по пути
попадались все реже. Люди по большей части глядели хмуро. Деревьев почти не
было видно, а уж вечнозеленых живых изгородей - и подавно. Потом поднялся
ветер и пошел хлестать дождь. Карета с грохотом въехала в Бодмин, серый и
мрачный, как и окружавшие его холмы. Пассажиры принялись собирать вещи. Все,
кроме Мэри, которая оставалась сидеть в своем углу.
через болота небезопасно. Знаете, вы могли бы заночевать в Бодмине, а утром
отправимся дальше. Вы будете в карете одна.
я сойду у трактира "Ямайка", - сказала Мэри.
для девушки. Вы, верно, что-то путаете. - И он стал пристально разглядывать
Мэри, словно не веря собственным ушам.
- но ведь и сама я не городская, а родом из небольшого местечка на берегу
Хелфорда. У нас там всегда тихо, зимой и летом, но я никогда не чувствовала
себя одинокой.
- Может, как вы есть не здешняя, то и не поняли, о чем я. Вовсе не о
двадцати с лишком милях по болотам, хотя и это напугало бы многих. Эй,
миссис, можно вас на минутку. - Он повернулся и окликнул женщину у
гостиницы "Ройэл". Она зажигала фонарь у подъезда, так как уже почти
стемнело. - Растолкуйте вы этой молодой особе. Мне сказали, что она едет до
Лонстона, а она просит ссадить ее у "Ямайки".
работу, то на тамошних фермах ничего не найдете. Они там, на болотах, не
любят чужих. Здесь, в Бодмине, можно устроиться гораздо лучше.
Мой дядя - хозяин трактира "Ямайка".
заметила, что оба с изумлением смотрят на нее. От волнения она вдруг
похолодела; ей захотелось, чтобы женщина успокоила ее, но та молча
отступила.
Доброй ночи.
попавшим в неловкое положение и не знающим, как из него выпутаться.
Поддавшись внезапному порыву, Мэри высунулась из кареты и коснулась его
руки.
пришлось услышать. Моего дядю здесь не любят? Что-то тут неладно?
произнес: