Чтение 2–й страницы книги ~Кукольный дом~

Н о р а. Нет, что ты!

(*379) Х е л ь м е р. Будто уж лакомка не забегала в кондитерскую?

Н о р а. Но уверяю тебя, Торвальд...

Х е л ь м е р. И не отведала варенья?

Н о р а. И не думала.

Х е л ь м е р. И не погрызла миндальных печений?

Н о р а. Ах, Торвальд, уверяю же тебя...

Х е л ь м е р. Ну-ну-ну! Естественно, я просто шучу...

Н о р а (идя к столу направо). Мне и в голову не пришло бы делать тебе
наперекор.

Х е л ь м е р. Знаю, знаю. Ты ведь дала мне слово. (Подходя к ней.) Ну,
оставь при себе свои маленькие рождественские секреты, моя дорогая Нора.
Они, верно, всплывут наружу сегодня же вечером, когда будет зажжена елка.

Н о р а. Ты не забыл пригласить доктора Ранка?

Х е л ь м е р. Не приглашал. Да это и не нужно. Само собой, он ужинает
у нас. Впрочем, я еще успею ему напомнить: он зайдет до обеда. Вино я
заказал хорошее. Нора, ты не поверишь, как я радуюсь сегодняшнему вечеру.

Н о р а. И я! А дети-то как будут рады, Торвальд!

Х е л ь м е р. Ах, какое наслаждение сознавать, что ты добился верного,
обеспеченного положения, что у тебя будет теперь солидный доход. Не правда
ли, приятное сознание?

Н о р а. О, чудесно!

Х е л ь м е р. А помнишь прошлое рождество? Ты целые три недели
затворялась у себя по вечерам и до поздней ночи все мастерила цветы и
какие-то другие прелести для елки, которыми хотела всех нас поразить. У-у,
скучнее времени я не запомню.

Н о р а. Я-то вовсе не скучала.

Х е л ь м е р (с улыбкой). Но толку-то вышло немного, Нора.

Н о р а. Ты опять будешь меня дразнить этим? Что же я могла поделать,
если кошка забралась и все разодрала в куски!

Х е л ь м е р. Ну, разумеется, ничего не могла поделать, моя
бедняжечка. Ты от всей души хотела нас всех порадовать, и в этом вся суть.
Но хорошо все-таки, что эти тугие времена прошли.

(*380) Н о р а. Да, прямо чудесно!

X е л ь м е р. Не нужно больше ни мне сидеть одному и скучать, ни тебе
портить свои милые, славные глазки и нежные ручки...

Н о р а (хлопая о ладоши). Не правда ли, Торвальд, не нужно больше? Ах,
как чудесно, восхитительно слышать это! (Берет его под руку.) Теперь я
расскажу тебе, как я мечтаю устроиться, Торвальд. Вот, как только праздники
пройдут...

Звонок в передней.

Ах, звонят! (Прибирает немного в комнате.) Верно, кто-нибудь к нам.
Досадно.

X е л ь м е р. Если кто-нибудь в гости, меня нет дома, помни.

С л у ж а н к а (в дверях передней). Барыня, там незнакомая дама.

Но р а. Так проси сюда.

С л у ж а н к а (Хельмеру). И доктор.

X е л ь м е р. Прямо ко мне прошел?

С л у ж а н к а. Да, да.

Xельмер уходит в кабинет. Служанка вводит фру Линне, одетую
по-дорожному, и закрывает за нею дверь.

Ф р у Л и н н е (смущенно, с запинкой). Здравствуй, Нора.

Н о р а (неуверенно). Здравствуйте...

Ф р у Л и н н е. Ты, видно, не узнаешь меня?

Н о р а. Нет. Не знаю... Да, кажется... (Порывисто.) Как! Кристина...
Неужели ты?!

Ф р у Л и н н е. Я.

Н о р а. Кристина! А я-то не узнала тебя сразу! Да и как было...
(Понизив голос.) Как ты переменилась, Кристина!

Ф р у Л и н н е. Еще бы. За девять-десять долгих лет...

Н о р а. Неужели мы так давно не видались? Да, да, так и есть. Ах,
последние восемь лет - вот, право, счастливое было время!.. Так ты приехала
сюда, к нам в город? Пустилась в такой длинный путь зимой! Храбрая!

Ф р у Л и н н е. Я сегодня только приехала с утренним пароходом.

(*381) Н о р а. Чтобы повеселиться на праздниках, конечно. Ах, как
славно! Ну и повеселимся же! Да ты разденься. Тебе ведь не холодно?
(Помогает ей.) Вот так. Теперь усядемся поудобнее около печки. Нет, ты в
кресло! А я на качалку! (Берет ее за руки.) Ну вот, теперь опять у тебя твое
прежнее лицо. Это лишь в первую минуту... Хотя немножко ты все-таки
побледнела, Кристина, и, пожалуй, немножко похудела.

Ф р у Л и н н е. И сильно, сильно постарела, Нора.

Н о р а. Пожалуй, немножко, чуть-чуть, вовсе не очень. (Вдруг
останавливается и переходит на серьезный тон.) Но какая же я пустоголовая -
сижу тут, болтаю! Милая, дорогая Кристина, прости меня!

Ф р у Л и н н е. В чем дело, Нора?

Н о р а (тихо). Бедная Кристина, ты же овдовела.

Ф р у Л и н н е. Три года назад.

Н о р а. Да, я знаю. Я читала в газетах. Ах, Кристина, поверь, я
столько раз собиралась написать тебе в то время, да все откладывала, все
что-нибудь мешало.

Ф р у Л и н н е. Милая Нора, я отлично понимаю.

Н о р а. Нет, это было гадко с моей стороны, Кристина. Ах ты, бедняжка,
сколько ты, верно, перенесла. И он не оставил тебе никаких средств?

Ф р у Л и н н е. Никаких.

Н о р а. Ни детей?

Ф р у Л и н н е. Ни детей.

Н о р а. Ничего, стало быть?

Ф р у Л и н н е. Ничего. Даже ни горя, ни сожалений, чем можно было бы
питать память.

Н о р а (глядя на нее недоверчиво). Но как же это может быть, Кристина?

Ф р у Л и н н е (с горькой улыбкой, гладя Нору по голове). Иногда
бывает, Нора.

Н о р а. Значит, одна-одинешенька. Как это должно быть ужасно тяжело. А
у меня трое прелестных детей. Сейчас ты их не увидишь. Они гуляют с нянькой.
Но ты непременно расскажи мне обо всем...

Ф р у Л и н н е. Нет, нет, нет, рассказывай лучше ты.

Н о р а. Нет, сначала ты. Сегодня я не хочу быть эгоисткой. Хочу думать
только о твоих делах. Но одно все-таки (*382) мне надо сказать тебе. Знаешь,
какое счастье привалило нам на днях?

Ф р у Л и н н е. Нет. Какое?

Н о р а. Представь, муж сделался директором Акционерного банка!

Ф р у Л и н н е. Твой муж? Вот удача!..

Н о р а. Невероятная! Адвокатура - это такой неверный хлеб, особенно
если желаешь браться только за самые чистые, хорошие дела. А Торвальд,
разумеется, других никогда не брал, и я, конечно, вполне с ним согласна. Ах,
ты понимаешь, как мы рады. Он вступит в должность с Нового года и будет
получать большое жалованье и хорошие проценты. Тогда мы сможем жить совсем
по-другому, чем до сих пор, - вполне по своему вкусу. Ах, Кристина, у меня
так легко стало на сердце, я так счастлива! Ведь это же чудесно иметь
много-много денег и не знать ни нужды, ни забот. Правда?

Ф р у Л и н н е. Да, во всяком случае, должно быть чудесно иметь все
необходимое.

Н о р а. Нет, не только необходимое, но много-много денег.

Ф р у Л и н н е (улыбаясь). Нора, Нора! Ты все еще не стала
благоразумнее! В школе ты была большой мотовкой.

Н о р а (тихо посмеиваясь). Торвальд и теперь меня так зовет. (Грозя
пальцем.) Однако "Нора, Нора" не такая уж сумасбродка, как вы воображаете...
Нам, право, не так жилось, чтобы я могла мотать. Нам обоим приходилось
работать!

Ф р у Л и н н е. И тебе?

Н о р а. Ну да, разные там мелочи по части рукоделья, вязанья,
вышиванья и тому подобного. (Вскользь.) И... кое-что еще. Ты ведь знаешь,
что Торвальд оставил службу в министерстве, когда мы поженились? Не было
никаких видов на повышение, а зарабатывать ведь надо было больше прежнего.
Ну, в первый год он работал сверх всяких сил. Просто ужасно. Ему приходилось
брать всякие добавочные занятия - ты понимаешь - и работать с утра до
вечера. Ну и не выдержал, захворал, был при смерти, и доктора объявили, что
необходимо отправить его на юг.

(*383) Ф р у Л и н н е. Вы и провели тогда целый год в Италии?

Н о р а. Ну да. А не легко было нам подняться с места, поверь. Ивар
тогда только что родился. Но ехать все-таки было необходимо. Ах, что это
была за чудная, дивная поездка! И Торвальд был спасен. Но сколько денег
пошло - страсть, Кристина!

Ф р у Л и н н е. Могу себе представить.

Н о р а. Тысяча двести специй-далеров.* Четыре тысячи восемьсот крон.
Большие деньги.

Ф р у Л и н н е. Да, но, во всяком случае, большое счастье, если есть
где взять их в такое время.

Н о р а. Надо тебе сказать, мы получили их от папы.

Ф р у Л и н н е. А, так. Да, кажется, отец твой как раз тогда и умер.

Н о р а. Да, как раз тогда. И подумай, я не могла поехать к нему,
ходить за ним. Я со дня на день ждала малютку Ивара. И вдобавок у меня на
руках был мой бедный Торвальд, чуть не при смерти. Милый, дорогой папа! Так
и не пришлось мне больше свидеться с ним, Кристина. Это самое тяжелое горе,
что я испытала замужем.

Ф р у Л и н н е. Я знаю, ты очень любила отца. Так, значит, после этого
вы отправились в Италию?

Н о р а. Да. Деньги ведь у нас были, а доктора гнали... Мы и уехали
через месяц.

Ф р у Л и н н е. И муж твой вернулся вполне здоровым?