еще как следует не задумывался над этим. Там, в Бирмингеме, думали только о
том, чтобы вывезти вас.
можете насильно удерживать нас здесь.
ненависть, предназначавшаяся Гитлеру, обратилась на нее. Поняв это, она
пошла дальше. Дома у начальника бойскаутов, прежде чем получить обратно
бинокль, ей пришлось выслушать рассказ о подселенной к нему школьной
учительнице из Бирмингема, которая отказывалась помогать мыть посуду.
сторону.
допускать, чтобы перед ней задирали нос в ее собственной деревне.
ничего, особенно у озера. Приводите туда детей, если захочется, прошу вас.
ухватками. Это ж надо придумать - приглашать нас в парк! Будто он ее
собственный.
деревни поток матерей из домов, с ферм и из особняка устремился в их
питейные отделения.
и переоделся в штатское.
он тоном, в каком обычно шутил. За восемь безоблачных лет, прожитых с ним,
Барбара научилась понимать такого рода шутки.
жизнерадостен; мизантроп в глубине души, он был наделен тем хитрым, острым
инстинктом самосохранения, который сходит у богатых за ум; леность в
сочетании со злобностью, составлявшей основную черту его натуры,
обеспечивала ему уважение окружающих. Многие обманывались на ею счет -
многие, только не жена и ее близкие.
него такое и на случай, когда приходилось обсуждать его шурина Безила. По
замыслу оно призвано было передавать высокомерное неодобрение, подавляемое
из уважения к Барбаре; на деле в нем сквозило угрюмство и сознание вины.
всегда питали ко всем другим презрение. Фредди не любил Тони; он казался ему
изнеженным и надменным, но Фредди все же был готов признать за ним некоторое
превосходство; никто не сомневался, что Тони ждет блестящая карьера на
дипломатическом поприще. Придет время, и все они будут гордиться им. А вот
Безил с детства ставил всех в неловкое положение и давал повод к нареканиям.
По чисто личным мотивам Фредди, может быть, и обрадовался бы паршивой овце в
семействе Сил, человеку, о котором "стараются не упоминать"; которому он,
Фредди, время от времени мог бы подавать руку помощи, великодушно безвестный
всем, кроме Барбары, про которого он, Фредди, мог бы даже утверждать, что
видит в нем больше хорошею, чем все другие. Такой родственник мог бы в
немалой мере способствовать восстановлению поколебленного самоуважения
Фредди. Однако, как он скоро убедился, познакомившись с Силами поближе, о
Безиле вовсе не старались не упоминать, а как раз наоборот: он составлял
предмет едва ли не половины всех их разговоров. В то время они всегда
взахлеб обсуждали его последнее бесчинство, всегда прочили ему блестящий
успех в незамедлительном будущем, всегда презрительно отвергали неодобрение
всех других. Сам же Безил проницал Фредди тем безжалостным глазом, что и -
Фредди это замечал - Барбара в пору его ухаживанья и первые годы их
совместной жизни.
farouche {Farouche (франц.) - дикий, нелюдимый, не привыкший или не желающий
приспособляться к господствующим в обществе условностям. (Здесь и далее
примечания переводчика.)}, хотя и на свой собственный, более мягкий, но
оттого еще более убийственный лад, а обаяние, от которого у Фредди дух
захватывало, прорывалось в Безиле в грубой стяжательской форме. Материнство
и безмятежное великолепие Мэлфри изменили Барбару: дикий зверек в ней теперь
лишь очень редко выходил на поверхность; но он все же сидел в своей норке, и
время от времени Фредди замечал, как он выглядывает оттуда после долгих
отлучек - пара горящих глаз на извиве подземного хода, следящих за ним как
за врагом.
разочарований и предательств убедили ее, вернее рассуждающую часть ее
существа, что он человек никчемный. Они вместе играли в пиратов в детской,
но время игр прошло. Теперь Безил играл в пиратов один. Она отпала от веры в
него чуть ли не с соблюдением формальностей, и все же, подобно культу,
который продолжает жить столетия спустя после того, как его мифы развенчаны,
а источники веры замутнены, в ней глубоко сидело то изначальное благочестие,
ныне едва различимое в гущице суеверий, которое и заставило ее вновь
обратиться к Безилу в это утро, когда ее мир, казалось, закачался вокруг.
Так в современном городе, постигнутом землетрясением, когда разверзаются
мостовые, выпячиваются горбом канализационные трубы, и огромные здания
дрожат и качаются, грозя рухнуть, джентльмены в котелках и опрятненьких,
фабричного пошива костюмах, рожденные от поколений грамотеев и разумников,
внезапно обращаются к магии первобытной чащи и складывают пальцы крестом,
чтобы отвести от себя рушащуюся бетонную лавину.
прогуливаясь под руку с Фредди по террасе, сказала:
делать? Наверное, кое-кому из наших людей можно бы выхлопотать освобождение
от воинской повинности на том основании, что они заняты в сельском
хозяйстве, только непорядочно как-то.
разговорами о Безиле. Правда, его йоменский кавалерийский полк стоит в
каких-нибудь десяти милях от дома. Правда и то, что скорее всего они еще
очень долго не тронутся с места. Их недавно "механизировали". Это выражалось
в том, что у них отобрали лошадей, хотя многие в глаза не видали танков. В
течение ближайших месяцев он будет постоянно наведываться домой и снова
уезжать в часть; он еще постреляет фазанов. Все же, хотя это и не было
окончательное прощанье, ему казалось, что он вправе ожидать от Барбары
большей чуткости.
начале их совместной жизни ей открылось, что Фредди любит, когда она
ругается и лягается, оставаясь с ним наедине. - Ты прекрасно понимаешь, что
я хочу сказать. Безилу была нужна война. Он не создан для мира.
он из другого сословия, он уже давно был бы там.
знаешь, этого ведь никогда бы не произошло, если бы нам пришлось защищаться,
и он смог бы пойти воевать. Он ведь никогда не вылезал из драки.
стреляют друг друга, это ты называешь...
несостоявшийся.}.
мы тут проходили подготовку в территориальных и йоменских частях.
бы войны. Риббентроп поделом считает нас разложившейся нацией, ведь он
только таких, как Безил, и видел там у себя, за границей. Не думаю, чтобы в
армии Безил мог заняться чем-нибудь дельным. Ему тридцать шесть. Возможно,
он мог бы пойти по линии цензуры. Ведь он как будто владеет кучей языков?
орденов, а вы со своей дурацкой йоменской частью по-прежнему будете торчать
в захудалой гостинице и дожидаться танков!
повела его вниз по его излюбленжым тропинкам. В готической беседке Фредди, в
силу давней привычки, часто распалялся нежностью; так было и на этот раз. А
она все время думала о Безиле. Она думала о нем образами книг о войне,
которые ей довелось прочесть. Он представлялся ей Сигфридом Сассуном
{Сигфрид Сассун (род. в 1886 г.) - английский поэт и биограф, участник
первой мировой войны.}, пехотным офицером, стоящим на рассвете в заплывшей
грязью траншее с оружием в руках, посматривающим на ручные часы в ожидании
начала атаки; он представлялся ей Комптоном Маккензи {Комптон Маккензи (род.
в 1883 г.) - английский писатель и разведчик.}, пауком, плетущим паутину
балканских интриг, ведущим подкоп под монархию среди олив и мраморных
статуй; он представлялся ей полковником Лоуренсом и Рупертом Бруком {Руперт
Брук (1887-1915) - известный английский поэт, участник первой мировой войны.
Каменистый Артем
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шекли Роберт
Шилова Юлия