озера, где была лодочная пристань, или отвечая на бесчисленные вопросы
относительно качества местной нефти - нефтяные вышки, точно дьявольские
пальцы, торчали повсюду, выкачивая из земли звонкие серебряные доллары,
которые, мелодично журча, текли на чей угодно, только не на его, Латура,
счет.
несколько молодых людей и еще меньше девушек. Бары и кафе открывались куда
позже, только после полудня, а жизнь в них начинала кипеть только ближе к
вечеру.
направлению к конторе шерифа. Дюкро уже успел сменить Том Муллен. Грузный,
смахивающий на быка первый помощник шерифа выглядел так, словно ночка для
него выдалась тяжелой.
лавочку. Насколько мне известно, он свил себе гнездышко где-то возле
Букер-Крик, в миле отсюда. А Биг Бой и еще несколько парней из тех кто
держит забегаловки в тех краях, подняли вой. Старик им как бельмо на глазу.
Сначала федеральный налог на виски, и вот теперь они клянутся и божатся, что
Лант, дескать, засунул руку по локоть в их карман. Тебе придется с этим
разобраться. Да, и не забудь про ордер.
четыре стороны. Это тебе решать.
Но ему пришлось напомнить себе, что ничто бы не могло больше порадовать
Муллена, чем возможность всласть поиздеваться над забывшимся подчиненным.
Только что бы выиграл сам Латур, разругавшись с первым помощником?.. Да
ничего! А кроме того, как ни ничтожно то жалованье, которое он приносит
домой, однако, что ни говори, оно позволяет существовать им обоим - ему и
Ольге.
пределами Френч-Байю, а в груди его все еще не утихал гнев.
на нефтепромыслах. А теперь, уволившись из армии, да еще проболтавшись три
года в колледже, что он знает? Да ничего, кроме того, что требуется каждому
стражу порядка. Впрочем, даже в армии он занимался почти тем же самым, если,
конечно, не считать короткого периода, когда их перебросили в Корею.
они с Ольгой поженились, а было это в Сингапуре, ему бы и в голову не
пришло, что наступит время, когда он станет работать как вол. Судя по
письмам, которые приходили от Джина Эверта, и договору об аренде скважины,
который он подписал, Латур имел все основания надеяться, что вскоре станет
купаться в золоте. Или, по крайней мере, будет весьма и весьма богат.
Глава 2
понемногу стихал. Чистый воздух приятно холодил лицо. Грязь, тянувшаяся по
обеим сторонам вдоль дороги, где были дренажные канавы, казалась не
правдоподобно жирной. Между деревьями величаво расхаживали белоснежные
цапли. Весело щебетали птицы. И на душе у Латура посветлело. Даже если жизнь
и обошлась с ним не так, как он надеялся, стоило только вырваться из
Френч-Байю, оставив позади себя смрад сырой нефти, смешивавшийся с
удушливыми ароматами жареной рыбы и прогорклого пива, и он мог снова
наслаждаться неповторимой красотой дельты Миссисипи.
вернулся. Впрочем, так бывало уже не раз. Его трейлер и безвкусно
размалеванный фургон были припаркованы на небольшой лужайке возле
исхлестанной ветрами и хранившей еще следы пожара стены, которая некогда
была частью хозяйского дома на плантации Лакосты.
натерпелся в жизни ничуть не меньше, чем он сам. Лакоста принадлежал к одной
из двух самых старинных семей в округе. Они появились в здешних местах лет
за пятьдесят до знаменитого сражения под Новым Орлеаном. Но казалось, что
тот кусок земли, которым они владели, состоял из одной лишь грязи. По
меньшей мере на пять миль вокруг Френч-Байю он был чуть ли не единственным,
в котором не нашли ни капли нефти.
рыжеволосой девчушки, одетой в белую юбку и жакет, он как раз пытался
отцепить фургон от трейлера.
девушки. Все, что ему удалось заметить, - это то, что она еще очень молода.
Ему показалось, что это уже другая, не та, с кем Лакоста жил здесь в свой
прошлый приезд. Теперь, когда годы неумолимо брали свое, Жак Лакоста менял
своих женщин с такой же скоростью, с какой иные меняют рубашки. И с каждым
разом облюбованные им девушки были все моложе и моложе.
которые он проезжал. Дорога постепенно сузилась и вскоре превратилась в
изрытую колеями тропинку, петлявшую между деревьями. Воздух стал настолько
чистым, что Латур ясно чувствовал запах дыма из кухни и аромат того самого
пойла, что варил Тернер, еще за полмили до его забегаловки, где, собственно,
и находился перегонный аппарат. Прошел уже год, как его никто не трогал, и
Тернеру даже не приходило в голову соблюдать хотя бы элементарную
осторожность.
кустарник. Поскольку Тернер гнал свое пойло за городом, вдали от любопытных
глаз, он мог позволить себе организовать все с размахом. В ряд вытянулись
бочонки, над ними поблескивали змеевики, печи были выложены кирпичом, и все
это сооружение покоилось на массивной платформе, соединявшей берега
Букер-Крик.
оставил мехи, снял с котла крышку и погасил огонь в печи. А потом, набрав
полную пригоршню маслянистой жидкости, поднес ее ко рту и задумчиво пожевал
губами, смакуя вкус. Недовольно поморщившись, он добавил в варево полную
пригоршню куриного навоза и перемешал содержимое бочонка. Затем, взвалив на
плечо две большие пятигаллоновые бутыли с только что сваренным виски,
спустился с платформы.
исправно платил... - Сообразив, что собирается сказать, старик осекся и
снова уставился на ордер, который держал в руках Латур. - Только не говори,
что тебя прислали прикрыть мою лавочку!
шерифа.
меня в покое и забудешь про этот самый ордер! Или хотя бы дашь мне прежде
поговорить с Мулленом.
потому и чувствовал себя в полной безопасности, и вдруг этот "кто-то"
вздумал содрать с него побольше. Целая сотня, подумать только! Даже
вообразить невозможно, что можно накупить, имея в кармане такую кучу денег!
Но как остановиться, раз уж взял в первый раз? Сможет ли он потом уважать
себя?
плиту.
принялся за печку. Потом с размаху вонзил топор в бочку с готовым виски, и
еще горячая струя вырвалась наружу, сразу промочив ему брюки. Закончив, он
отшвырнул в сторону бутыли, и те, стукнувшись друг о друга, с жалобным
звоном разбились.
доставлять мне лишние хлопоты!
дело! Сварить немножко виски, чтобы каждый, кто хочет, мог промочить себе
глотку!
в город. Он вдруг с удивлением сообразил, что уже вечер. Неудержимо
надвигалась ночь. Судя по всему, пока он возился с подпольной винокурней,
прошло немало времени.., во всяком случае, куда больше, чем он думал. Кваквы
и белые цапли уже устраивались на ночь в своих гнездах.
сколько Латур ни оглядывался, рыжеволосой девчушки нигде не было видно.
зарослей кустов, в трех сотнях ярдов от того места, где на лужайке копошился
Ларссон Стиг
Ильин Андрей
Акунин Борис
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Никитин Юрий