узлом своего грязного тряпья и...
джентльмен, находящийся на этом судне, будет моим спутником и в этой шлюпке,
то вы ошиблись: вам придется придумать что-нибудь пострашнее, чтобы удержать
меня здесь.
небу. - Разумеется, во всем, что касается тонкостей обхождения, вы самый
лучший судья, сударь. Но уж по части тонкого вкуса в костюме...
этого джентльмена вполне меня удовлетворяет. Если же вы находите его
недостойным себя, я разрешаю вам оставаться на корабле до утра - одну ночь я
легко могу обойтись без ваших услуг.
офицер направился к поджидавшей его шлюпке, и все бездельничавшие слуги
сразу пришли в движение, а капитан корабля почтительно проводил молодого
офицера до трапа. Нетрудно было догадаться, что, невзирая на молодость этого
пассажира, именно он и был тем лицом, ради которого на судне поддерживался
образцовый порядок. Однако, в то время как все вокруг суетились, усаживая
молодого офицера в шлюпку, седовласый незнакомец по-прежнему пребывал в
состоянии глубокой задумчивости, если не сказать - глубокого безразличия к
окружающему. Намек услужливого Меритона, который, решившись следовать за
своим хозяином, дал понять незнакомцу, что ему лучше бы остаться на корабле,
был оставлен последним без внимания, и молодой человек уселся возле старика
с такой непринужденной простотой, что его слуга был оскорблен этим до
глубины души. Но, словно и этого было еще мало, молодой человек, заметив,
что, после того как он спустился в лодку, все замерли, будто чего-то ожидая,
обратился к своему спутнику и учтиво осведомился у него, можно ли
отчаливать. Молчаливый взмах руки послужил ему ответом, и шлюпка начала
отдаляться от корабля, который повернул к Нантаскету, чтобы стать там на
якорь.
осторожно пробирались среди островков. Но, когда шлюпка уже подходила к
форту и сумерки растворились в мягком свете молодого месяца, снявшего темный
покров с приближающегося берега, незнакомец заговорил с той особой
стремительной горячностью, которая, по-видимому, была свойством его натуры.
впереди, и описывал его красоты, как человек, знающий о нем все. Но, когда
шлюпка подошла к опустевшей гавани, его быстрая речь оборвалась и он снова
замкнулся в угрюмом молчании, словно боясь зайти слишком далеко, заговорив
об обидах, чинимых его родине. Предоставленный своим мыслям, молодой человек
с жадным интересом рассматривал проплывавшие перед его глазами длинные ряды
строений, залитые мягким лунным светом и пронизанные глубокими тенями. Тут и
там виднелись лишенные снастей, брошенные на произвол судьбы суда. Ни леса
мачт, ни грохота подъезжающих повозок, ни оживленного гула голосов... Ничто
не свидетельствовало о том, что перед ними был крупнейший колониальный
торговый порт. Временами до них долетали лишь дробь барабанов и голоса
бражничавших в портовых кабачках солдат да с военных кораблей доносились
унылые оклики дозорных, заметивших одну из лодок, которыми горожане еще
пользовались для личных надобностей.
быстро скользила вдоль мертвых пристаней. - Даже мои воспоминания, хоть они
и стерлись с годами, воскрешают передо мной другую картину.
его осветила загадочная улыбка, придав что-то неистовое выразительным и
странным его чертам. Молодой офицер умолк, и оба не проронили больше ни
слова, пока лодка шла вдоль длинного пустынного причала, по которому
размеренно шагал часовой, а затем, повернув к берегу, достигла места своего
назначения.
благополучно завершивших наконец свое долгое и нелегкое плавание, они
остались невысказанными.
неподвижно, словно мысленно вознося хвалу богу за окончание тяжкого пути, а
молодой его спутник взволнованно зашагал по пристани; казалось, обуревавшие
его чувства были слишком всепоглощающи, чтобы найти выражение в словах.
но я питаю надежду, что теперь, когда пришли к концу наши лишения, это не
приведет к концу наше случайно возникшее знакомство.
- было бы неуместно испытывать судьбу, давая обещания, для выполнения коих
требуется время. Вы, сударь, видите перед собой того, кто возвратился из
печального, весьма печального паломничества в другое полушарие, чтобы его
кости могли упокоиться здесь, в родной земле. Но, если судьба подарит мне
еще несколько дней, вы снова услышите о том, кто считает себя глубоко
обязанным вам за вашу любезность и доброту.
серьезным и торжественным тоном и, горячо пожав его исхудалую руку, ответил:
знаю почему, но вы завладели моими чувствами в такой мере, в какой это не
удавалось еще никому на свете.., в этом есть что-то таинственное.., это
похоже на сон. Я испытываю к вам не только глубочайшее почтение, но и
любовь!
вперил в него горящий взгляд; затем, величественным жестом подняв руку
вверх, сказал:
в своем сердце, ибо оно угодно небу.
ответ офицера. Столько муки и такая жалобная мольба звучали в этих криках,
что у тех, кто их слышал, похолодела в жилах кровь. Площадная брань, хриплые
проклятия, резкие удары плети и жалобные вопли жертвы звучали где-то
неподалеку, сливаясь в единый гул. Движимые одним чувством, все сошедшие со
шлюпки на берег торопливо направились в ту сторону, откуда доносились крики.
Приблизившись к стоявшим неподалеку строениям, они увидели кучку людей,
столпившихся вокруг человека, чьи жалобные стенания нарушили тихое
очарование ночи. Бранясь, зеваки подзадоривали мучителей, их грубые голоса
заглушали крики истязуемого.
завопил несчастный. - Джэб сбегает, куда прикажете! Бедный Джэб слабоумный
дурачок!
хриплый возглас. - Он отказался пить за здоровье его величества!
любит рома!
толпу хохочущих солдат и проник в самую ее гущу.
Глава 2
за то, что я отмалчиваюсь. Лучше быть чем угодно, только не Дураком.
разъяренного солдата, орудовавшего плетью. - По какому праву истязаешь ты
этого человека?
бешенстве крикнул солдат, оборачиваясь и замахиваясь плетью на осмелившегося
прикоснуться к нему горожанина.
золотом мундир его блеснул в лунном свете между складок темного плаща. Рука
изумленного солдата застыла в воздухе.
сдерживаемого гнева. - Какого ты полка и почему истязаешь этого человека?
смиренным и даже униженным тоном отвечал один из стоявших рядом. - Мы просто
хотели поучить уму-разуму этого дурачка, потому что он отказывается пить за
здоровье его величества.
мольбой обращая к своему защитнику залитое слезами лицо. - Джэб любит
короля, Джэб только не любит рома!
развязать пленника. Ножи и ногти были тотчас пущены в ход, и бедняга
поспешил надеть свою рубаху и куртку. В тишине, сменившей только что
усмиренное буйство, было отчетливо слышно его тяжелое дыхание.
обращаясь к солдатам, когда бедняга кончил одеваться, - вам знакомо это?
поднесенный к его глазам рукав и в великом смущении узрел магические цифры
своего собственного полка и хорошо знакомый белый кант, украшающий алые
мундиры его офицеров. Ни у кого не хватало духу произнести в ответ хоть
слово, и после внушительного молчания офицер продолжал:
Вольфа? Это вы должны были стать достойными преемниками отважных воинов,
покрывших себя славой под стенами Квебека! Ступайте прочь! Завтра я вами
займусь.
величества. Думается мне, сударь, что будь здесь полковник Несбитт...
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Земляной Андрей
Акунин Борис
Контровский Владимир
Орлов Алекс