Чтение 2–й страницы книги ~Вариант "Омега"~

Скорин откинулся на подушки. Долго молчали, наконец Скорин сказал:

- Извини! Но ты же профессионал, Костя.

- Он детишек истязал. Если бы я его не убил, я бы сам умер.

- Отстранили, значит. - Скорин вздохнул.

- На фронт! - Костя заулыбался. - Ну, дорвусь я! Никаких тебе хитростей.
Там - они, здесь - мы!

- Вместе воевать будем. Я тоже рапорт подаю.

- Я слышал, Канарис всю старую гвардию против нас бросает. Цвет немецкой
разведки, - словно сам с собой разговаривая сказал Костя.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Несмотря на ярко горевший камин, в кабинете отставного генерала, хозяина
старинного замка баронов Шлоссеров, было довольно холодно. Старого генерала
слегка знобило. Он сидел в кресле, кутаясь в плед, раскладывал пасьянс,
опустив седую с залысинами голову, и старался не смотреть на сына, Георга
фон Шлоссера, который, нетерпеливо поглядывая на телефон, расхаживал по
кабинету. Было тихо, лишь поскрипывал рассохшийся паркет под сапогами
Георга, а когда он останавливался, то слышался треск поленьев в камине да
тиканье старинных часов.

Охотничий костюм, туго перехваченный в талии широким поясом, отлично
сидел на молодом бароне. Он ходил легко, слегка приподнимаясь на носках,
отчего казался выше своего среднего роста.

Скуластый, с чуть приподнятыми уголками бровей и глаз, словно в его жилах
текла восточная кровь, Георг в остальном был копией плакатного арийца
третьего рейха - голубоглазый блондин с массивным подбородком. Усы у него -
не клякса под носом "а-ля фюрер", а аккуратно подстриженные, длинные. Они
слегка опускались по краям тонких губ.

Георг первый из династии нарушил традицию, изменил строевой военной
службе. Виной тому был адмирал Канарис, давнишний друг дома. Еще юношей
Георг смотрел на "маленького адмирала" с обожанием. Его мягкие манеры, тихий
голос, а главное, таинственная, полная романтики и тайн, как казалось
Георгу, профессия увлекли юношу. Кроме того, молодому аристократу претила
военная муштра, которую отец насаждал даже в своем поместье.

Пойдя против воли старого генерала, исподволь поддерживаемый Канарисом,
Георг вступил на военно-дипломатическое поприще, стал профессиональным
разведчиком. Способный от природы, имея мощного покровителя, он быстро
сделал карьеру, но в сороковом году, находясь в Москве, имел неосторожность
подготовить доклад о танковой промышленности русских излишне правдиво. Его
точка зрения не понравилась фюреру, посчитавшему, что в докладе завышен
советский военный потенциал, и майор абвера Георг фон Шлоссер был отстранен
от работы. Помочь бессилен был даже Канарис. И Георг два года бездельничал в
родовом имении, коротая время за охотой и картами.

Неделю назад без всякого предупреждения в имение приехал "маленький
адмирал". Как ни витиеваты и туманны были его речи, Георг понял, что в связи
с подготовкой к весенне-летней кампании в России фюрер поставил перед
абвером ряд сложнейших задач дезинформационного характера, что дало
возможность Канарису просить Гитлера вернуть абверу опальных разведчиков.
Адмирал уехал, а сегодня утром звонили из Берлина, просили передать, что
адмирал будет говорить с Георгом фон Шлоссером в семнадцать часов.

Шлоссер взглянул на часы - ровно семнадцать.

Раздался телефонный звонок. Генерал недовольно поморщился, головы не
поднял, продолжая раскладывать пасьянс. Шлоссер хотел взять трубку, но
неизвестно откуда вынырнувший старый слуга дома Хельмут опередил молодого
барона, схватил трубку, выждал паузу и неторопливо ответил:

- Имение барона Шлоссера. Дома, фрейлейн. Сейчас я его приглашу. - Он не
передал трубку Шлоссеру, положил ее на стол:

- Господин барон.

Георг Шлоссер усмехнулся, но подчиняясь этикету, тоже выдержал паузу.

- Майор фон Шлоссер, - ответил он. - Спасибо, фрейлейн. Жду. - Генерал
демонстративно не обращал на сына внимания. - Доброе утро, господин адмирал.
Как ваше здоровье? - Он замолчал и бросил быстрый взгляд на отца. Выслушав
адмирала, молодой барон ответил:

- Завтра приеду. До свидания, господин адмирал. Передам обязательно. - Он
положил трубку. - Отец, тебе привет от адмирала. Обстоятельства...

- Да, да. - Генерал смешал карты, тяжело поднялся из кресла. - Так было
всегда. О Шлоссерах всегда вспоминали лишь в тяжелые дни. - Приказав
взглядом следовать за собой, генерал неторопливо вышел из кабинета.

В гостиной он закурил сигару и, словно впервые увидев, стал
сосредоточенно разглядывать висевшие на стенах фамильные портреты. Род
баронов Шлоссеров - старинный род военной аристократии - насчитывал около
десятка поколений. На портретах красовались поджарые генералы и даже один
фельдмаршал.

Молодой барон покорно ждал. Непроизвольно он тоже стал разглядывать
портреты предков и посерьезнел.

- Ты знаешь, Георг, как я отношусь к твоей профессии, - начал генерал,
стоя к сыну спиной. - Ты сам сделал выбор. Но раз тебя вызывают, ты обязан
явиться немедленно. - Он взял с тумбочки массивный колокольчик, позвонил, а
когда Хельмут явился, сказал:

- Господин барон сегодня уезжает. Ты едешь с ним.

- Слушаюсь, господин генерал. - Поклонившись, Хельмут бесшумно исчез.

По имению была объявлена "тревога". Двое мальчишек тащили чемоданы.
Хельмут следил за упаковкой гардероба молодого барона, подгонял слуг.

Хозяин замка и Георг медленно ходили вдоль увешанной портретами стены.

- Все готово, господин барон, - сказал появившийся Хельмут и поклонился.

Генерал молча обнял сына, отступил на шаг, оглядел, вновь обнял,
подтолкнул к двери.

- С богом, Георг.

- Береги себя, отец. - Шлоссер направился к двери. Старый генерал
кашлянул, и сын остановился.

- Георг. - Генерал вновь посмотрел на портреты предков и наконец произнес
вслух то, о чем думал весь вечер:

- Если ты опозоришь наше имя, я буду последним бароном Шлоссером.

***

Лениво повернулся Большой Тоомас. Остроконечные крыши Таллинна
обволакивал липкий туман. Хлюпали весенним, уже сырым снегом узкие улочки.

Георг фон Шлоссер стоял на балконе двухэтажного особняка и смотрел на
тихий, словно притаившийся город. Что ждет его здесь?

Не прошло и недели, как Шлоссер, простившись с отцом, приехал в Берлин,
где был тут же принят Канарисом. От покровительственных добродушных
интонаций адмирала не осталось и следа - он был сух и официален. Канарис
сообщил Шлоссеру, что ему поручается ответственное задание - создать в
кратчайший срок надежный канал для продвижения крупной дезинформации в
ставку русских. В характер дезинформации Канарис Шлоссера не посвятил,
сказал лишь, что речь идет об информации, доступ к которой может иметь
довольно узкий круг офицеров генштаба, абвера и чиновников МИДа.

Для создания канала Шлоссеру надлежало с помощью местного отделения
абвера и в контакте с СД выявить советского разведчика и, используя его,
организовать радиоигру с разведкой русских. "Маленький адмирал" дал Шлоссеру
ряд советов. Он не стал скрывать, что с аналогичной задачей направляет в
другие пункты еще трех офицеров. Правда, при этом он заметил, что очень
хочет, чтобы задача, поставленная лично фюрером, была решена именно Георгом,
в Таллинне.

Через несколько дней Шлоссер доложил адмиралу общий план операции,
получил его согласие и вылетел в Таллинн.

Погруженный в свои мысли, Шлоссер вернулся в комнату, посторонился,
уступая дорогу тащившему чемоданы солдату. Он вынул из саквояжа портрет отца
и поставил его на письменный стол. На портрете генерал был спокоен и
чуть-чуть ироничен.

- Господин барон. Как прикажете распланировать квартиру? - спросил за
спиной Хельмут.

Шлоссер перешагнул через чемоданы и подошел к стоявшему у двери Хельмуту.

- Гостиная, - сказал он. Указал на висевший на стене натюрморт. - Убрать.
Мебель оставить. - Шлоссер прошел в соседнюю комнату и оглядел ее. -
Кабинет. - Внимание Шлоссера привлекла висевшая на стене гравюра с
роденовского "Мыслителя". Барон стал разглядывать ее, прочитал надпись:
"Дорогому Самуилу Абрамовичу от благодарных учеников".

Хельмут тоже прочитал надпись, хотел снять гравюру но Шлоссер его
остановил:

- Оставить. Стол к окну, ковер убрать.

С улицы донесся автомобильный сигнал. Шлоссер покосился на окно и
вернулся к гравюре. Он рассматривал ее долго и внимательно, не повернулся,
хотя отлично слышал твердые шаги вошедшего унтер-офицера.

- Господин майор, фрегатен-капитан ждет вас у себя.

- Хорошо. - Шлоссер снял гравюру, подошел к другой стене и позвал:

- Хельмут! - Когда старый слуга подошел, приказал:

- Повесить сюда.

Абвернебенштелле-Ревал1 размещалась в Таллинне по улице Койдула, 3, в
сером пятиэтажном доме, и среди офицеров абвера именовалось "Бюро
Целлариуса". Георгу фон Шлоссеру польстило, что фрегатен-капитан Целлариус
прислал за ним личный "опель" и, видимо, предупредил охрану, так как при
виде майора и его помощника солдаты охраны щелкнули каблуками и вытянулись.

1 Отделение абвера в оккупированной Эстонии.

Дверь в приемную Целлариуса была открыта. Секретарь, женственная, но с
военной выправкой блондинка, поднялась навстречу, дружелюбно улыбнувшись,
сказала:

- С приездом, господин барон.

Шлоссер вспомнил показанную Канарисом фотокопию письма этой женщины,