рукам, по его пальцам С не такой уж Курнеев пьяненький. Он и с рассказом
теперь не спешил. (Уже подловил менЯ на жалости.)
сюда С в комнате никого. Ни Веры, ни Вити. Я искал, по общаге бегал.
Здесь, в общаге, жили тогда тысячи. Квартир не было. В каждой комнате
человек, а то и двоеРтрое. Бегаю и кричу: ТВераРа! ВераРа!У С вроде как
зову, мол, засиделась моЯ молодаЯ жена гдеРто. Пока все прилично. Мало
ли почему муж зовет. Но за окнами темнело, а в коридорах лампы вспыхну-
ли. Уже громко не покричишь. Люди после работы, вечер! Вот и начались
мучительные минуты: хожу под дверьми и прислушиваюсь.
Рассказывает:
нула молодухеРподруге, а сама у когоРто. У очередного сумасшедшего...
Хожу по этажам, по коридорам, и ухо вперед: прислушиваюсь. Заглядывал
уже во все комнаты подряд. Извинялся. Грубил. Комната за комнатой. Да,
да, искал собственную жену. Тоже был молодой дурила!.. Тебе, Я думаю,
интересно о нравах общаги тех лет. Правило было С если накрыл жену с
кемРто, она сразу вам обоим бутылку на стол. њтоб разговаривали и разби-
рались за водкой. њтоб не сразу до крови.
нет старших. Она сама ребенок. Ей играть хочется. Ее можно обмануть пря-
ником, конфеткой... Только потеряв Витю, только когда родилась Наташка,
только тут моЯ Вера коеРчто в жизни поняла.
жил. Пауза дала пролететь маленькому ангелу.)
ливо! Очень счастливо! Она стала иной, С произносит Курнеев с нажимом. С
Но вот сейчас ей сорок пять. Сорок шесть скоро. Писатель должен бы
знать, какой это сложный возраст...
произносит:
нах?..
шу. С Сорок пять это особый возраст. Женщина заново тяготеет к нежности.
Как девушка. Как ребенок. И мы, мужчины, в ответе.
что он хороший (о себе) рассказчик: его внешняЯ жалкость имела жало.
лезненным) своим минутам, когда искал Веру в коридорах, в комнатах обща-
ги. Он вроде бы путал последовательность, но он ничуть не спутался.
Рассказывал о жизни с женой (о наладившейсЯ жизни), а картинка длЯ пря-
мой интервенции в душу слушателЯ была та же: как он, Курнеев, в муках,
стоял снаружи возле запертых дверей и гадал С здесь она? здесь ли?..
Тайна из его личной и комнатной становилась чуть ли не вечной и общей
всекоридорной тайной. ЗапертаЯ дверь хранит свой секрет. Курнеев прошел
мимо двери, но вот он споткнулся, сменил шаг на быстром ходу С не знак
ли? Теперь в коридоре возле каждой запертой двери Курнеев (и Я вместе с
ним) думал С здесь ли екнуло? Здесь ли ему стукнуло сердце?
хо, на выдохе окликал, еле шевелЯ губами: ВераРаа...
сопереживания. С запозданием в четверть века Я тоже искал жену Веру и
потерянного годовалого мальчика (услышать за дверьми его голодный заж-
давшийсЯ плач). Перед глазами плыл С тянулсЯ С знакомый мне коридор об-
щаги с зажженными лампами, нескончаемый (навязанный рассказом) ночной
лабиринт квартир и комнат с запертыми дверьми. Весь внимание, Я слушаю,
а Петр Алексеевич Курнеев (сопереживание мне подаривший как бы просто
так, нечаянно) трет пальцами свои высокие залысины. Давит свой вздох. И
повторяет, что можно было с ума сойти, вот так смотреть на латунные циф-
ры (номер затаившейсЯ квартиры), трогать рукой, ладонью дерево двери
и... не постучать, не войти.
кает, Курнеев лезет в карман. њетвертинка. Выпьем?.. Нет, говорю, не се-
годня: печень болит. Cколько ж тебе лет? Полста? С Полста четыре. С Да,
мы ж ровесники! за это бы и выпить! НичегоРничего! В пятьдесят четыре
она может и поболеть С это уже не твои, это ее (печени) проблемы!
мне на столе, теплую, час в брюках держал, в кармане.
знаю) С либо же (скорее всего) думает, что Я посочувствую и про Веру и
Ханюкова ему сболтну. Бывает, у человека Язык чешется. Или просто утечка
информации. КакРникак кручусь на этажах, когда все они на работе. НетР-
нет и замечаю. Вижу.
другой. И он не стал. Может, тутРто и взаимность. (Тут много чего.) Она
убегает С он ищет. С годами она эволюционировала в более скрытную, в
приемлемую форму. (И он.) Она стала все свое делать тише и аккуратнее.
(И он.) Она исчезает в день и в час, когда он на работе. А он, ища, не
стучит в двери. Он приходит вечерком и предлагает не только выпивку, но
и вкрадчивый разговор, чтобы Я (или кто другой) проговорился, в какой
квартире ее искать...
не выйти ему из этого коридора. ЗдороваетсЯ со встречными. Покуривает у
торцового окна. Вдруг чайник несет на общую кухню. (ХотЯ в каждой квар-
тире своЯ кухня. Но временно: вроде как у него, у Курнеева, в ремонте
газоваЯ плита.) Он идет с чайником туда, потом сюда. И все мимо тех и
других дверей. Но только не кричит он, постаревший, не зовет: ТВера! Ве-
ра!..У С и не сует голову в каждый дверной проем, а размышляет. Гадает.
ПытаетсЯ угадать. Он долго числилсЯ инженером из самых сереньких. Потом
был взлет в известном КБ. Заведовал отделом. Ездил много раз за границу,
спец по демонтажу. Потом, как водится, рассекретили, и инженер оказалсЯ
на нулях, по сути обворованный, С у него еще достало храбрости протесто-
вать, ходить через площадь с плакатиком, крича, что за его патенты ему
не дали ни славы, ни денег. На короткое времЯ фото появилось в газетах.
Курнеев из 534-й С Петр Алексеевич. Но с той поры он уже не оглядывался.
Работал где придется; лишь бы зарплата. Тщеславие уснуло. Теперь он ста-
рел. Многое менялось за десятилетиЯ в его жизни С не менялось, кажется,
одно: он все так же искал свою Веру в коридорах. Вечный поиск. Извиня-
Ясь, заглядывал в чужие двери С спрашивал.
щины. Сам попал в образ, сам в нем жил. Я тут ни при чем. ХотЯ и Я мог
бы штришок добавить.
Василенко Иван
Махров Алексей
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Корнев Павел
Шилова Юлия