Чтение 2–й страницы книги ~Друзья и любовники~

как мало похож он на своего двоюродного брата. Джон был высокий, крупный,
мощного телосложения, тогда как Доналд, наоборот, стройный, даже худощавый.
Джон - смуглый от загара, с пронзительными серебристыми глазами и почти
черной шевелюрой, а Доналд - блондин с ясными голубыми глазами.

Но, несмотря на внешнюю несхожесть кузенов, оба были прекрасными
бизнесменами, оба могли быть одинаково безжалостными, когда того требовали
обстоятельства. И не было более свирепых соперников. Одна давняя, глубоко
личная ссора сделала их врагами, готовыми вцепиться друг другу в глотку.
Доналд часто проявлял изощренную изобретательность, чтобы доставить
неприятность Джону. И что удивительно, позиция Джона была скорее
оборонительной. После смерти отца Доналд затеял долгую, некрасивую тяжбу с
кузеном, когда тот унаследовал большой пакет привилегированных акций
компании "Дуранго-ойл". Отец Доналда, дядя Джона, который помог племяннику
встать на ноги, многих удивил своим завещанием. Но Джон был сильнее своего
кузена и благодаря более острой деловой сметке выиграл битву. Однако война
между братьями была объявлена, и Доналд никогда не упускал случая досадить
Джону, хотя бы тем, что всячески поддерживал отношения с Мадлен.

- Не возражаешь провести со мной остаток вечера? - ухмыльнувшись,
предложил Доналд. - Это убережет тебя от гнусных посягательств и неискренних
похвал.

- А кто меня убережет от тебя? - спросила она, многозначительно улыбаясь.
Бросив взгляд в сторону Джона и Мелоди, она снова помрачнела. - Если эта
девица подойдет к нему еще ближе, он рискует, что она растает у него на
пиджаке.

- Разумеется, богатые холостяки не часто встречаются на земле в наши дни,
- сказал Доналд. - А она весьма недурна собой.

Но Мадлен почти не слышала его. Ей так хотелось вылить содержимое бокала
на эту обесцвеченную перекисью голову.

- Я должна спасти его, - пробормотала она. - Мой долг как бывшего члена
женской организации скаутов вытащить твоего кузена из липких клещей этой
охотницы за деньгами.

И она направилась прямо к ним. Ей повезло, так как Мелоди захотелось
что-нибудь выпить и Джон, улыбнувшись, пошел за пуншем. Воспользовавшись
моментом, Мадлен подстерегла его на пути.

- Мы как с тобой, разговариваем? - спросила она как ни в чем не бывало. -
Если нет, помотай головой, и тогда я прокрадусь в угол, сделав вид, что с
тобой незнакома.

Раньше бы он рассмеялся, услыхав ее шутливое предложение, но сейчас лицо
его даже не смягчилось, а в глазах был серебристый лед.

- Я поражен тем, что ты покинула общество моего кузена, - медленно
произнес он приглушенным голосом.

- Его, кстати, зовут Доналд, - напомнила она. Мадлен была выше среднего
роста, но даже в туфлях на высоких каблуках-шпильках едва доставала ему до
подбородка. - Я, между прочим, никогда не слышала, чтобы ты хоть раз назвал
его по имени. И, кроме того, у меня нет привычки игнорировать людей и не
отвечать, когда ко мне обращаются. Ты же будто и не слышишь, - добавила она
ядовито.

Он высокомерно глянул на нее сверху вниз; густые черные усы делали его
старше и мужественнее, что, в общем, соответствовало действительности.

- Я не бегаю за женщинами, в этом нет нужды, - процедил он с затаенной
злобой, бросив взгляд в сторону Мелоди.

Ее охватило бешенство. Чтобы не выдать его, она крепко сжала бокал с
коньяком и сказала спокойно:

- У нее известная репутация. Ты об этом знаешь? Ее только что бросила
одна из ее жертв. И теперь она ищет нового простака с тугим кошельком.

Он пристально смотрел на нее, лоб над глубоко посаженными глазами
прорезала хмурая морщинка.

- Я согласен платить за то, что мне нравится. Могу себе позволить, -
сказал он тихо.

Мадлен хотелось заплакать от его циничных слов. Он так никогда и не
поверит, что может нравиться женщинам. Казалось, он совершенно не понимал,
насколько он привлекателен. Но Мадлен, глядя на него, осознавала это как
никогда: густые темные брови, серебристые глаза, твердый абрис лица и
красиво очерченный чувственный рот под аккуратно подстриженными усами.
Рот... Губы ее невольно раскрылись. Ей в голову пришла странная мысль:
интересно, что бы она почувствовала, если б разрешила ему поцеловать себя?..

- Что ты так пристально на меня смотришь, Ласочка? - спросил он тихо. -
Ищешь трещин в моем панцире? Не пытайся, все равно не найдешь.

- Ты уверен?

Она нарочно придвинулась ближе, играя с перламутровой пуговкой на его
рубашке. Сквозь белый шелк просвечивали черные волосы, сплошь покрывавшие
мощную грудь и плоский живот. Она чувствовала тепло его тела, и от этой
близости у нее задрожали колени, она была потрясена своей реакцией. Только
что ей захотелось дотронуться до него, и страстная сила этого желания была
для нее неожиданной. Но было совершенно ясно: он не хочет, чтобы она его
касалась. Он взял ее пальцы и мягко отвел от себя.

- Заигрываешь со мной? - спросил он хмуро.

- Кто? Я? - Она обхватила бокал обеими руками. - У меня нет склонности к
самоубийству.

- Не беспокойся. До самоубийства я тебя не доведу. За два года я выучился
держать дистанцию. - Его слова кололи как иглы.

- Ты же знаешь, как я все это воспринимаю...

Нетерпеливый вздох прервал ее.

- О Господи, нельзя же из-за одной неудачной попытки становиться
монашенкой.

Она застыла на месте от неожиданности, а потом, оттопырив нижнюю губу,
выкрикнула:

- Ты все это время ведешь себя как медведь с дурной башкой, Джон Дуранго!
Если ты голоден, съешь что-нибудь, там полно закусок. Я не желаю, чтобы
сегодня вечером меня ели по кусочкам.

Она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за обнаженный локоть. И как
всегда, от прикосновения его теплых сильных пальцев у нее перехватило
дыхание и сердце забилось сильней; такая реакция, казалось бы, должна была
ее встревожить, но у нее так ни разу и не возник вопрос, почему из всех
мужчин ее вызывает только Джон.

- Не убегай от меня, - прошептал он ей в самое ухо. Он был так близко,
что она спиной чувствовала жар и мощь его большого тела.

- Не знаю, что еще мне остается, - печально проговорила она. - Ты холоден
как лед со мной, ведешь себя так, будто тебе невыносимо мое присутствие, и
дергаешься как ужаленный, когда я до тебя дотрагиваюсь. - Она подняла на
него встревоженный взгляд. - Я думала, мы с тобой друзья.

Он внимательно поглядел на нее.

- Так и есть. Будь со мной потерпеливее. Она посмотрела на его
осунувшееся лицо, беспокойные глаза и смягчилась.

- Мне совсем не безразлично, что с тобой происходит, - сказала она тихо.
- Что с тобой? Что тебя беспокоит? Расскажи мне, в чем дело?

- Тебе меньше, чем кому-либо другому, дорогая. - Бесстрастной рукой он
пригладил выбившийся из ее высокой прически рыже-золотой локон. - Чего ты
так скручиваешь волосы? Терпеть этого не могу.

- Но я ведь не цыганка. К распущенным волосам требуются босые ноги, а это
шокировало бы нашу хозяйку.

- Ну так шокируй ее. Давай, попробуй, - все так же шепотом предложил он,
и впервые за время их сегодняшнего разговора темные усы дрогнули в улыбке.

- Если ты помнишь, последний раз, когда ты меня так подстрекал, я
прыгнула в речку во всем, что на мне было, к немалому изумлению целого
автобуса туристов. - Она рассмеялась, а потом вздохнула и потерла висок. -
Сегодня я не склонна развлекать публику. Голова раскалывается, ноги не
держат от усталости. Я мечтаю лишь о том, чтобы добраться до дома и лечь
спать.

- Так в чем же дело? - спросил он удивленно.

- Уйти со своего собственного вечера, когда я туг и часу не пробыла? Ты
считаешь, это будет вежливо? Элизе он стоил стольких хлопот...

- К чертям дипломатию, - пробормотал он и, еще раз взглянув на ее бледное
лицо, добавил:

- Я отвезу тебя домой.

- И бросишь свою жертву? - спросила она, взглядом указав на Мелоди,
которая во все глаза смотрела, на них, не замечая усилий молодого человека -
вдвое моложе Джона - привлечь ее внимание. - Нет, не надо. Спасибо. Я
попрошу Доналда.

Ничего более неудачного сказать она не могла и сразу же поняла свой
промах. Глаза его мгновенно потемнели.

- Черта с два ты поедешь с ним, - прорычал он.

Он вдруг наклонился и подхватил ее на руки так неожиданно, что она и
охнуть не успела.

- Закрой глаза и стони, - отрывисто бросил он. Тон был настолько
повелительным, что она забыла про всю свою независимость и подчинилась ему.
Она чувствовала силу его больших рук, тепло великолепного молодого тела,
запах одеколона и не могла понять, почему ее бьет дрожь.

- Что с Мадлен? - услыхала она возглас Элизы.

- Перетрудилась, - бросил он на ходу, не замедляя шага. - Я отвезу ее
домой. А утром пришлю Хосито забрать машину. Спасибо, Элиза, прекрасный
вечер. Доброй ночи.

- А... Доброй ночи. - Элиза даже слегка заикалась от волнения. - Я
позвоню завтра узнать, как она себя чувствует.

Джон прошел прямо к выходу, и она слышала, как он говорил с кем-то, кто
помогал ему открыть дверь. Наконец они вышли из дома, и ночная прохлада
окутала их. Мадлен была благодарна ему за тепло его рук в этом пронизывающем
весеннем холоде. Шаль ее они благополучно забыли, но маленькая сумочка на
длинном тонком ремешке, что весь вечер болталась у нее на запястье, была при
ней.