ездили с Верой. Какие там цветы, арбузы, дыни! Правда - под стеклом, в
теплице, но все же... А занимается этим все тот же Орочко.
лохматая, белая с желтыми подпалинами собака. Видно, не желая покидать
своего поста, она ждала друзей у ворот и теперь вся извива-лась, повизгивая,
и даже приплясывала от радости.
полушутливо, полусерьезно сказал Петя и вздохнул.
хорошо знавшая, что муж не любит задерживаться и тратить время попусту,
готовилась к отъезду главы семьи заблаговременно. Она чинила, штопала,
укладывала белье. Вера помогала ей, просматривала инструмент, одежду,
ремонтировала рюкзак Во всем доме чувствовалось волнение, обычно
предшествующее дальним проводам; всюду стояли чемоданы. тюки, ружья.
Петровна. - А ну-ка, за работу! Нечего тут с ружьями расхаживать!
чтобы встретиться с самим Ва-силием Михайловичем Усковым.
секретарь:
них, агрономом Орочко, Усков уже встречался.
их обоих пригласили в кабинет.
пожал им руки.
серьезный разговор.
Открылась большая стенная карта всего края. Знакомые очертания! Усков стал
всматриваться. Где только не побывал он за эти годы! Извилистые линии рек.
Красные точки геологических баз. Черная лента дороги, на тысячу километров
уходящая в глубь материка. Кружочки поселков, приисков, якутских и
ороченских колхозов и стойбищ. Пунктирные линии аэроразведки...
ни точек, ни линий. Пересекая многосоткилометровое пространство, темнеют
горные хребты, отходящие от массива Терского. Словно щупальца гигантского
спрута, тянутся во все стороны горы, полные таинственности и неизвестности.
Много лет назад русский путешественник Терский вместе с женой, своей верной
спутницей, и с группой казаков пересек безмолвные просторы дальнего
северо-востока Сибири и дал миру первую схематическую карту этого края.
Давно нет в живых смелого исследователя. Многие разведчики уже прошли по его
следам, дополнили и уточнили первые зарисовки хребтов, долин и речек.
Воздушные трассы пролегли через темные горы. Но здесь - вот в этом левом
углу карты - все так же пустынно белеет неизвестное. Ничья нога еще не
ступала в пределы загадочного пятна. Даже местные жители - якуты - избегают
вступать в эти дикие горы, с которыми связано много легенд. Стоит завести
разговор о массиве Терского, как якут закачает головой, зацокает языком и
нахмурится: "Плохо, очень плохо, брат... Не надо туда ходить..."
которую возложена очень ответственная задача: за один сезон, до наступления
зимы, изучить этот горный массив. - Он открыл стол и достал какие-то бумаги.
- Дело в том, что трест получил недавно интересные материалы из архива
города Верхне-Алымска. Незадолго до революции политические ссыльные и их
друзья якуты случайно обнаружили в этом районе золотоносные руды и алмазы.
Слухи передавались из уст в уста и были наконец кем-то записаны Записи
сохранились в архиве. Никаких попыток серьез-ных изысканий, а тем более
эксплуатации месторождений не делалось. К тому же все данные окутаны
таинственностью, переплетаются с суевериями, и вообще трудно сказать,
насколько они достоверны. Однако они крайне заманчивы и в конце концов,
может быть, правдоподобны. Надо проверить этот район. Но пройти его быстро,
методом рекогносцировки, сделать геологическую схему и дать заключение.
Начальником партии 14-бис назначаетесь вы, Василий Михайлович. Работа очень
трудная, но вам она по плечу.
взглядом агронома: разговор касается чисто геологических проблем, при чем
здесь агроном?
собственно, я вас-то побеспокоил?
Василий Михайлович найдет много интересного. Стало быть, надо думать и о
будущей эксплуатации этого района. А как мы можем практически организовать
разработку полезных ископаемых за триста - пятьсот километров от дорог, в
глухих горах?
прииск, там должен вырасти и совхоз. Так что вам надо уже сейчас определить
возможности растениеводства и оленеводства в том районе, составить почвенную
карту, собрать гербарий. В общем, не мне вас учить, как и что делать. Вы
едете с Усковым... Вот, товарищи, почти все. Прошу вас пройти к главному
геологу и в деталях ознакомиться с заданием.
ними в путь
настроении и не успел войти, как уже прогудел его бас.
калибра. Если бы не было здесь насмешницы Веры, Петя, конечно, показал бы,
как он умеет ходить колесом. Но он сдержался, с достоинством принял подарок
и вышел во двор. И только здесь, прижимая ружье к груди, дал волю своим
чувствам.
Александра Алексеевича Орочко, Бориса и Пети, был в экспедиции некий Лука
Лукич, по фамилии Хватай-Муха, приглашенный на должность завхоза и сам о
себе говоривший, что он и швец, и жнец, и на дуде игрец. Петя впервые увидел
его, когда грузили экспедиционную полуторку. Коренастый, весь как будто
литой, рыжеусый человек лет тридцати ловко забрасывал в кузов трехпудовые
ящики и мешки. Шея этого неутомимого товарища покраснела от напряжения, со
лба стекали струйки пота. Он работал жарко, ловко, весело покрякивая.
Окончив погрузку, он вздохнул, встал на ветерке, широко расставив ноги,
вытер подолом рубахи лицо и закурил. Глубоко затянувшись, он деловито полез
в кузов. Не успела машина проехать и пяти километров, как Лука Лукич уже
крепко спал, положив кудрявую русую голову на локоть.
пути, далеко от города.
это за приготовления идут в доме и почему грузят полуторку. Не считая нужным
скрывать нетерпение, она только ждала минуты, когда погрузка будет кончена,
и сразу заняла свое место. Собака привыкла к поездкам на машине. Не
впервой...
кабине: трогай! Загудел стартер, чихнул мотор, и машина понеслась. Фигуры
провожающих становились все меньше, вот уже не видно голубой кофточки Веры и
белого платка в руке Варвары Петровны, мелькают дома, и город остается
позади. Из-под колес машины вынырнул мостик, сбоку проплыло серое здание
телеграфа, и через несколько минут перед водителем стала разматываться
бесконечная, вся в поворотах и подъемах каменистая лента таежного шоссе.
и ящиках, подозвал к себе Каву и задумался. Орочко, уставший от сборов,
привалился к тюку и дремал. Борис шумно и часто вздыхал. Он тяжело переживал
разлуку. С кем? Догадаться было нетрудно. Все, о чем бы он сейчас ни подумал
- о парке с тенистыми деревьями, о светлой и широкой бухте, об уютном домике
Усковых, о далеком Томске, где остались друзья и товарищи, - все почему-то
обязательно связывалось с образом Верочки Усковой. То он видит ее на
волейбольной площадке парка, веселую и подвижную... То она бежит по шуршащей
гальке на берегу бухты, и волны ласково тянутся к ее ногам... То, наконец,
всплывают минуты прощания: нежный взгляд, напускное веселье и долгое
рукопожатие... Борис огорченно вздыхает, благо, за шумом машины это остается
незамеченным.
Теперь он полноправный член экспедиции! Он сидел, обняв свое ружье, о
котором даже Борис сказал, что это "прекрасный экземпляр".
среди невысоких округлых сопок.
для жизни края дорогу. Перед строителями то и дело вставали горы, и люди
пробивали путь по их крутым склонам. Все вперед и выше в -горы змейкой шел
серый, отполированный шинами серпантин, пока не достигал очередного
перевала, чтобы так же извилисто и осторожно разматываться вниз, мимо
Буджолд Лоис
Корнев Павел
Аникина Наталья
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Вронский Константин