огромной звезды с торчащими в стороны острыми углами румбов.
адмиралы обходят его по узкой закраине - из уважения к компасу.
Со стен строго смотрели Ушаков, Нахимов, Бутаков, Можайский, Даль,
Станюкович, Верещагин, Римский-Корсаков - бывшие воспитанники морского
корпуса, преобразованного после революции в военно-морское училище.
Некоторые из них не носили черных адмиральских орлов на погонах, зато
прославились в литературе, живописи и музыке. Курсанты гордятся
разносторонностью своих знаменитых предшественников.
Он вытянул руки по швам, резким рывком повернул голову, а Грибов с
подчеркнутой вежливостью поднес кончики пальцев к козырьку фуражки - терпеть
не мог небрежно отмахиваться ладонью, как делают порой некоторые офицеры.
будто хотел обратиться к профессору. Но, видимо, не решился, оробел.
на камни подводную лодку.
отдавая честь училищному знамени, подле которого стоял часовой с винтовкой.
а под старыми сводами бодро и жизнерадостно звучат молодые голоса.
почти не проникал сюда из других квартир. Раньше профессор был бы доволен
этим. Но после войны тишина разонравилась. Пожалуй, он с удовольствием
услышал бы из кабинета беззаботный смех, шарканье танцующих ног, пробежку
неуверенных детских пальчиков по клавишам рояля. Но немо, тихо было за
стеной.
дома как маленький праздник. Папа начал новый учебный год! Он прочел вводную
лекцию по кораблевождению!
женами, подруги дочери и два-три курсанта - из числа наиболее одаренных,
которых Грибов предполагал оставить при кафедре.
сегодня только танцует. И за рояль, при всеобщих одобрительных возгласах и
даже рукоплесканиях, усаживали самого Грибова. Тапер он был не очень
искусный, но старательный.
вытащил из кармана толстую записную книжку, заботливо перетянутую
резиночкой. Сюда год от года заносил фамилии своих учеников, которые вышли в
офицеры флота.
звания Героя Советского Союза, некоторые дослужились до адмиральского чина и
во время войны командовали флотами и флотилиями.
представлять себе бывших учеников.
было у него, к сожалению, усидчивости, терпения. Все брал с лету, все
давалось легко. "А я хочу, чтобы вы не только получали отличные отметки, -
сказал как-то Грибов, - но и характер свой изменили!"
этого лишь сам Рышков. Сейчас он адмирал, занимает большой пост в отделе
разведки флота. При встречах, пожимая руку, улыбается: "Спасибо, профессор,
за то, что были такой строгий!"
пока, рассердившись, будущий знаменитый подводник не взял себя за шиворот,
не посадил за учебники и не сдал экзамен с подлинным блеском. В 1942 году
прославился поединком с немецким подводным асом в Варангер-фьорде. Вступил с
немцем в бой и потопил его.
ходко. Только один Шубин, бедный... А ведь был прирожденный военный моряк!
Ясная голова и отважное сердце!..
своим профессором, развернув широкие плечи. Невысокий. Плотный. В лихо
сдвинутой набок фуражке с тупым нахимовским козырьком. Щуря и без того
узкие, очень веселые глаза, чуть улыбаясь длинным, твердых очертаний ртом.
бы вошел, размашисто шагая, держа фуражку, как положено, на сгибе левой
руки, - был службист, отличный знаток устава. "Здравия желаю, Николай
Дмитриевич! - сказал бы он, сдерживая из вежливости раскаты своего громкого,
"командирского" голоса. - Позвольте поздравить с возвращением в наш родной,
выдержавший осаду Ленинград!.."
курсант.
последовала серия обращений, положенных по военно-морскому этикету:
курсант споткнулся и фамилию свою произнес неразборчиво. Грибов догадался,
что гость очень волнуется.
расслышал фамилию.
первого ранга.
слушать, начал вытаскивать из карманов и методично раскладывать на столе
трубку, зажигалку, автоматическую ручку, блокнот. Так делал всегда на
экзаменах - давал время курсанту успокоиться, привыкнуть к новой обстановке,
собраться с мыслями.
прослушав лекцию вашу...
капитан-лейтенанта.
ним сидел юноша, медлительный, чуть ли не флегматичный. Даже сейчас, в
минуту волнения, лицо его с крупными, не совсем еще оформившимися чертами
оставалось сосредоточенным и немного печальным. Светлые волосы были
острижены под машинку,
того не замечая. Были они шершавые, красные, словно бы обожженные.
перебитый трубопровод, чтобы катер Шубина не сбавил ход!
сильнее обожгло. Еле выскочили тогда из шхер. Ну, думаем, вс"! Клюнет нас
жареный петух в темечко. Однако выскочили... В первый раз встретились с
Летучим Голландцем, - многозначительно добавил он.
слыхали?
подлодка всплыла, командир ее и скажи: "Мой "Летучий Голландец" стоит трех
танковых армий". А второй офицер тут же сподхалимничал. "О да! - говорит. -
Где появляется Гергардт фон Цвишен, там война получает новый толчок!" Вроде
бы представились нам... Разве не рассказывал гвардии капитан-лейтенант?
только в этом году. А он еще в сорок пятом на Южной Балтике... В апреле,
кажется?
дней до победы.
удавалось, все!..
мучительный спазм, который вдруг перехватывает горло и похож на сдерживаемое
мужское рыдание. Но юноша пересилил себя.
в глаза. Подобное короткое молчание - над чьей-то дорогой могилой - сближает
лучше самых хороших и правильных слов.
курсант был уже спокоен.
был такой командир подводной лодки! Но его, к вашему сведению, потопил