перевернулся на спину и резко сел, тут же начав протирать глаза.
Борис, ты спишь?
парню с худона [скотоводческой стоянки], километров через пять будет
хороший источник, наберем воды.
путешествие, положило внезапное страстное увлечение Бориса.
любознательный, интересующийся, казалось бы, всем, что может представлять
интерес для человека, стремящегося представить картину окружающего нас
Мира как можно более глубоко и полно, и вдруг - совершенно для себя
неожиданно - он открывает, что мимо его внимания каким-то странным,
непостижимым образом проходила огромная, увлекательная и загадочная
область; и он бросается в постижение этого, дотоле ему неизвестного со
всей страстью любознательности и - конечно - надеждой получить ответы хотя
бы на некоторые из тех "проклятых вопросов", которые частоколом
выстраиваются, ограничивая горизонт, перед каждым, кто по-настоящему
стремится понять окружающий нас Мир.
различными психическими феноменами вроде телепатии, кожного зрения,
ясновидения, телекинеза и т.п., чудесами йогов, эзотерическими знаниями,
такими, как календарь майя, или знания о Вселенной, передаваемые из
поколения в поколение в племени дагонов, и вдруг столкнувшегося с
_загадкой Шамбалы_.
увязал с головой в тех проблемах, которые считал частными, то есть - лишь
кусочками мозаики из "грандиозной и целостной" - его слова - картины
Мироздания. Его главной задачей, самим перед собой поставленной, было
увязать все эти кусочки в единое, угадать по одним, уже имеющимся, какими
должны быть другие - недостающие. Психические феномены, эзотерические
знания интересовали его поэтому не сами по себе, как нередко бывает, а
лишь как надежда найти ответы на более общие вопросы, "всего" два: "Что же
такое - Мир вокруг нас?" и "Как могла возникнуть Жизнь, случайность она
или закономерность, в чем ее смысл?" И все-таки ни самому себе, ни мне
Евтеев не мог толком объяснить, как получилось, что из его поля зрения так
долго ускользала тайна Шамбалы.
сев на Крещатике, и, по обыкновению, едва устроившись так, чтобы можно
было стоять, не испытывая толкотни, раскрыл книгу; это, по счастливой
случайности, была "Сердце Азии" Николая Рериха, причем, я читал в тот
момент как раз главу, где он говорит о Шамбале.
почувствовал, что на нее уставился высокий, худой и длиннолицый
болезненного вида тип, стоящий метрах в трех за густой толпой пассажиров.
Не прошло и полминуты, как он, словно притягиваемый магнитом, начал
пробираться ко мне - извиняясь, вежливо спрашивая разрешение пройти, но в
то же время с крайней целеустремленностью; еще через полминуты он стоял,
слегка привалившись грудью к моей спине, и, дыша над ухом, заглядывал
через плечо в книгу. Как человек, считающийся воспитанным и сдержанным, не
выказывая вполне понятного удивления, я продолжал читать, думая невольно
об этом странном незнакомце. А он уже покашливал, переминался с ноги на
ногу и явно хотел обратиться с вопросом. Я был так удивлен странным
поведением, что не чувствовал даже раздражения, хотя терпеть не могу,
когда мне заглядывают через плечо.
- глуповато-настойчиво спросил он...
произошло это чрезвычайно скоро благодаря открытости и непосредственности
Бориса, когда он, руководствуясь ему одному известными признаками, сразу
_доверял_ встреченному человеку, - я спросил, почему он тогда подошел ко
мне в вагоне метро?
не мог спокойно смотреть, как кто-то читает книгу, ему обязательно надо
было подойти и узнать, что же люди читают, что читает именно этот человек.
Можно не говорить, что это необоримое любопытство доставляло ему немало
неприятностей: не все, к сожалению, оказывались сдержанными, как я.
если бы Евтеев не узнал, что я увлекаюсь альпинизмом - мастер спорта - и
фотографией. И не состоялось бы вообще, если бы в руках у меня оказалась
книга о другом. Это было время, когда его увлечение загадкой Шамбалы
достигло апогея. Он уже прочитал все, что хоть как-то касалось этой
загадки, все, что смог при своей настойчивости достать, и на основе
небогатых, из книги в книгу повторяющихся с небольшими вариациями сведений
строил собственные гипотезы.
выгодно отличало его от других добровольных "исследователей" тайны
Шамбалы, которые, не успев опереться о какую-то твердую почву, сразу
начинают блуждать в тумане слухов и чужих домыслов, сгущая этот туман
своими собственными; получается не исследование проблемы, а фантазирование
на ее тему.
разумеется, вкратце - привести сведения о Шамбале, разбросанные по
страницам некоторых книг.
Индии, Беловодье на Алтае) - охранное, недоступное для других место, где
находится община Махатм (Махатма в переводе - великая душа).
действовать некие неизвестные силы, мешающие дальнейшему продвижению.
время бегства далай-ламы в 1904 году, при переходе через Чантанг и люди, и
кони почувствовали "сильное трясение". Далай-лама пояснил, что они
находятся в заповедной черте Шамбалы".
подземных помещениях и даже пути в нее ведут подземными ходами.
Шамбалы (чаще всего в верховьях Инда), но между этими картами имеются
значительные расхождения. Н.Рерих в цитировавшейся выше книге утверждает,
что местоположение Шамбалы было известно некоторым ламам, далай-ламе и
таши-ламе, а так же, как утверждает, ему самому.
женщины), знания которых о мире, о законах природы, о прошлом и будущем -
"необъятны". Они живут общиной, в которой нет частной собственности,
равные и свободные. Они всегда приносят добро и помощь и стремятся
просветить людей.
известны школы, основанные Махатмами.
древняя легенда, что он привезен на Землю из созвездия Орион. Указывается
даже время - IX век до нашей эры. Крылатый конь Лунг-та, способный
пересекать Вселенную, принес шкатулку с четырьмя священными предметами,
среди которых был и Чинтамани.
оказывает сильное психическое воздействие. Изменением своих качеств
Чинтамани может предсказывать будущие события. Наибольшая часть камня - со
времени его появления на Земле - хранится в Башне Шамбалы, но маленькие
его кусочки якобы доставляются иногда в определенные пункты земного шара.
Эти кусочки какими-то энергиями связаны с камнем в Башне Шамбалы и могут
получать и передавать информацию. (В преданиях упоминаются даже реальные
страны и исторические личности, как будто бы владевшие временно
фрагментами камня.)
Махатмах, хотя домыслов к ним можно присовокупить тьму.
чуткостью ощущал малейшее противоречие и никогда не принимал на веру то,
что не мог понять. В нем постоянно боролись между собой соблазн
обольститься, свойственный увлекающейся натуре, и тревожный скептицизм,
присущий тому, кто _действительно хочет понять истину_.
существуют, пусть ограждена она от внешнего мира некими неизвестными
силами (полями), но тогда возникают "простые" вопросы.
обувь и прочие обиходные вещи, не говоря уже о необиходных вещах. Торговлю
или обмен они ни с кем не ведут, что же, занимаются натуральным
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Лондон Джек
Посняков Андрей
Корнев Павел
Фазиль Искандер