отмытый камень разочаровал его: он был похож на обыкновенный гранит.
видимо, его придется... А я его распилю, одну половину возьму себе, а другую
снесу в Академию наук".
обнаружил, что опилок не было... "Как здорово... Вот стану физиком, вс"
раскрою, обязательно".
на которой лежал камень. Это были явно древесные опилки, да и камень, хоть и
был распилен, не распался. Коля стукнул им о край табуретки -
безрезультатно. Камень пропустил сквозь себя полотно ножовки и вновь как бы
сросся. Только желтоватая полоска на его поверхности указывала на то, что он
был распилен.
достал чернильный карандаш и сделал на камне надпись: "Откр. ј I", что
означало - "Открытие номер один", и положил камень под кровать.
сегодня в шесть была консультация по химии, и нужно было спешить. Он взял
тетрадку, замок, висевший на вешалке, но тут взглянул на свои брюки и
ужаснулся. Он совсем забыл, что весь вымазался в глине. Пока он
переодевался, пришла с работы Анфиса Тимофеевна и закричала прямо с порога:
трогайте. Я сам...
что так измазался? И туда же - я сам! "Сам! Сам!" Попробуй отчисти..."
глину. Потом растопила печь и повесила брюки на вьюшку. - сушиться. Сделав
еще несколько неотложных дел, Анфиса Тимофеевна неожиданно натолкнулась на
камень, лежащий под Колиной кроватью. Повернула его совкам с боку на бок,
осмотрела со всех сторон и удовлетворенно сказала:
Теперь я задам жару своей бочке!
подходящей бочки. Старые бочки, приобретенные еще во время войны,
рассохлись, только зимой один знакомый, работавший на рыбокомбинате, достал
там бочку, очень понравившуюся Анфисе Тимофеевне. Бочка была какая-то
стройная, вся из дубовой, точно пригнанной клепки, с толстыми обручами. Один
только недостаток был у нее - пахла рыбой.
Вымоем!" - И война была объявлена.
исчез. Вскоре, однако, он снова появился, но стал немного другим. Если до
мытья бочка отдавала сельдью, то теперь она пахла как бы рыбой вообще.
зеленоватый ледок, и, надев резиновые сапоги, принялась натирать бочку
песком, время от времени намыливая ее. Так она проработала несколько дней,
когда уделяя этому делу полчаса, а когда и час. Было похоже, что рыбьи
запахи, спрятанные в щелях, после оттирания песком вышли наружу. Бочка пахла
все сильнее и сильнее.
Тимофеевны, проходя по нему, спрашивали:
отвечала, что бочка-то одна, но вот попалась такая, с "чертовым" запахом.
Некоторые, заинтересовавшись, спускались вниз, к ручью, нюхали и говорили:
закаленным желанием уничтожить этот рыбий запах. Начала она с крапивы. Долго
пришлось ей собирать перезимовавшие стебли крапивы. Она наломала их рукой в
перчатке и сварила из них нечто вроде щей, которыми и залила бочку. После
этой операции у бочки появился еще какой-то особый, "дикий" запах. Тогда
Анфиса Тимофеевна перешла к смородиновому листу, найти который весной было
совершенно невозможно, так как он опадал нацело зимой. После некоторых
колебаний Авфиса Тимофеевна заменила смородиновый лист веточками с набухшими
почками: найти их было проще - стоило только просунуть руку между планками
соседского забора.
Тимофеевна.
выскреблена ножом, протерта железной сеткой. На этой неделе должен был
состояться "последний бой", и Анфиса Тимофеевна готовилась бросить в него
весь свой "арсенал": лавровый лист и крапива, ветки смородины и черный
перец, недельный остаток заварки из чайника и хвойный экстракт...
булыжник, разогрела бы его докрасна и бросила в бочку с водой. Вода
прокипит, и запах как рукой снимет! И тут возникло неожиданное затруднение:
она никак не могла найти подходящий камень.
где - под кроватью у Коли! Удовлетворенная осмотром камня, она разожгла печь
и поверх раскаленных углей положила красный камень. Долго он никак не мог
разогреться как следует, потом вдруг засветился голубоватым дрожащим светом,
и тут-то Анфиса Тимофеевна выволокла его кочергой поближе -к краю, осторожно
столкнула на совок и, выскочив во двор, бросила в бочку. Анфиса Тимофеевна
зажмурилась и, втянув в себя воздух, идущий от бочки, тотчас же отшатнулась,
все запахи, смешавшись, ударили ей в нос. Сдерживая тошноту, Анфиса
Тимофеевна поторопилась войти в дом.
глянула на бочку и застыла от удивления: одной ногой в бочке стоял высокий
человек, пар закрывал его лицо.
баню иди, в баню!
Тимофеевну, шагнул к ней. Бочка опрокинулась, и человек упал к ногам Анфисы
Тимофеевны, обдав ее неистребимым рыбьим запахом.
отрываясь смотрел на Анфису Тимофеевну.
легко и сильно прыгнул вперед и схватил ее за плечо. Лицо незнакомца
оказалось совсем близко, и Анфиса Тимофеевна застыла от удивления: более
странного лица ей не приходилось видеть - даже страшно стало. Зеленые, без
зрачков, прозрачные глаза, белое, ни следа румянца, лицо, пересеченное узкой
желтой полосой, похожей на шрам. Костюм его состоял из желтых и красных
ромбов самых разнообразных оттенков, образующих стройный узор на его груди.
Дурманящий запах того варева, что было в бочке, исходил от него.
схватил ее за шею и сжал так сильно, что Анфиса Тимофеевна поперхнулась и,
теперь уже объятая ужасом, бросилась домой, оставив в руках незнакомца
головной платок.
косяку. Затылок и часть шеи в тех местах, к которым прикасались руки
незнакомца, были как в огне. Она задержала дыхание, когда почувствовала, что
незнакомец ощупывает двери, потом услышала, как он зашлепал по лужам, обходя
дом. Анфиса Тимофеевна, не выпуская из рук кованую скобу с проушиной,
служившую для внутреннего запора, толкнула дверь и выглянула в щелку.
Незнакомца не было видно, но зато она увидела Колю, скользящего по раскисшей
глинистой тропке прямо к дому. Рядом с ним бежал сорвавшийся с цепи Джек,
совсем обезумевший от ощущения весны и свободы. Он-то и увидел незнакомца
раньше Коли. Воинственно задрав хвост, Джек стремительно ринулся к
незнакомцу.
обнюхал незнакомца со всех сторон и... спокойно приподняв ногу, сделал
известную собачью отметку прямо на округлую обувь незнакомца.
потянулся мордой к его лицу, тихо повизгивая.
сторону, поскреб землю задними йогами и, подойдя поближе, потерся своей
клочковатой шерстью о его колени.
лицо неизвестного.
задвигал ушами.
заходи в дом, он идет за тобой!.. Ушла на минутку домой - выпила ковшик
воды, выхожу во двор, глянула - а он залез в бочку и стоит в ней. Потом
выскочил, бочку перевернул и стал ко мне цепляться. Хорошо, что ты подоспел!
сказала Анфиса Тимофеевна. - А ведь он чужих не любит... Коля, а может,
человек этот больной?