Бусыгин приподнял правую бровь и совершенно серьезно пошутил насчет
"неразлучной парочки заговорщиков". С тех пор они зареклись появляться
вместе, и только сегодня, задержавшись на заседании жилищной комиссии,
Мушковец вынужден был сесть на единственный свободный стул рядом с
Чистяковым.
усики и, чуть наклонившись к Валерию Павловичу, тихо спросил:
прочитал:
вопросу исключительной важности. Прошу Вас во время перерыва подойти к
стенду "Досуг в районе". Буду ждать.
помарок, и только в слове "Вами" строчная буква "в" была аккуратно
исправлена на прописную.
плечо секретаря райкома.- Печерникова... Кто это?
красиво поседевшим волосам.
Иванович.- Не надо мне свистеть, что это очередная жертва перестройки к
тебе, Валера, за правдой прорывается! Чего она хочет? Сейчас все опасно! Ты
посмотри на БМП, это же не человек, это машина для отрывания голов...
чревовещатель, а Чистяков в ответ размеренно кивал головой, будто бы речь
шла о чем-то идеологически важном и непосредственно связанном с сегодняшней
конференцией.
она у меня не проходит. Кто такая?
в карман.
поженились. Он в ту пору был аспирантом кафедры истории СССР, собирал
материалы для диссертации об аграрной политике социалистов-революционеров,
жил в общаге в одной комнате с Юркой Иванушкиным, последними словами
костерил администраторов и пустоболов от науки, тормозивших утверждение
темы, и если бы кто-нибудь в ту пору нагадал ему судьбу удачливого
партийного кадра, то Чистяков только бы рассмеялся и посоветовал
предсказателю никогда больше не похмеляться техническими спиртовыми
растворами.
Валера, сначала поработала учителем старших классов и школьную программу по
истории называла не иначе, как "Сказки тетушки КПСС", с чем будущий
секретарь райкома партии по идеологии был полностью согласен. Надя
собиралась писать о реформах Столыпина, имела о знаменитом премьер-министре
и его заслугах перед Отечеством свое собственное, отличное от общепринятого,
мнение, менять его не собиралась, на 'компромиссы идти не желала, из-за
чего, собственно, и не задалась впоследствии ее научная карьера. О таких
людях, как Печерникова, Василий Иванович Мушковец говорил: "По белой нитке
ходит!"
после каникул, собрали заседание кафедры, совершенно уникальное по занудству
и тягомотности, где обсуждали проект плана работы на новый учебный год,
скучно спорили по каждому пункту, и Желябьев, тогда еще доцент и секретарь
партийного бюро факультета, в сердцах даже надерзил заведующему кафедрой
профессору Заславскому, хотя, впрочем, все отлично понимали: как только план
утвердят, сначала про него на несколько месяцев просто забудут, а потом
приторможенная лаборантка Люся потеряет все до единого экземпляры.
поставленным лекторским голосом доказывал, что неумение планировать
исследования - бич советской науки. Все оглянулись на застывшую в дверях
девушку, одетую в тугие вельветовые джинсы и свободную кофточку, волосы у
нее были перехвачены обычной аптекарской резинкой, а через плечо болталась
замшевая сумка с какой-то совершенно индейской бахромой. Доцент капризно
сморщил ухоженное личико и по-кошачьи махнул лапкой: мол, закройте, милочка,
дверь с той стороны...
председательского места, галантно приблизился к девушке, взял ее за руку и
вывел на середину комнаты, как в театре выводят на авансцену якобы
засмущавшуюся приму.
представил он. "Извините... Я очень долго ждала троллейбуса..."- смущенно
проговорила Надя.
О старая профессорско-преподаватель-ская гвардия! В тридцатые - пятидесятые
они не пропускали мимо ни одной смазливой аспиранточки, влюблялись с
размахом и безоглядно, щедро оставляя бывшим женам квартиры на улице
Горького со всем антикварным хламом, унося в новую жизнь только маленькие
чемоданчики с бельем да связочки любимых книг. Это они, они воздвигли в
столице первые кооперативные квартиры! Теперь таких застройщиков давно уже
нет, так как профессорского жалованья с трудом хватает и на одну семью...
сообщил, что писать сия отважная девица собирается о Петре Аркадьевиче
Столыпине. Кафедральные старички с пониманием переглянулись: в молодости они
тоже мечтали стать честными летописцами эпохи, но хотелось бы знать, что
понаписал бы тот же Нестор, когда б у него за спиной дежурил сержант НКВД с
наганом. А доцент Желябьев покачал головой и с нежной грустью поглядел на
симпатичную дурочку, которая наивно полагает, что историки пишут чепуху
исключительно по причине незнания истории...
подмигнул Валере и предложил продолжить обсуждение плана. Надя достала из
сумки новенькую общую тетрадь, с треском раскрыла ее и ровным учительским
почерком вывела: "Заседание кафедры", подчеркнула написанное двумя линиями и
поставила знак вопроса, а потом, подумав немного, обвела все это узорчатой
рамочкой.
про то, как некогда ездил во Владимир к знаменитому монархисту Шульгину.
"Неужели умный человек может быть монархистом?!" - перебил заведующего
кафедрой доцент Желябьев. "Почему бы нет, если умный человек может быть
сталинистом!" - покосившись на Надю, парировал Заславский, в свое время чуть
было не загремевший по делу космополитов и низкопоклонников.
косоглазие, старался получше разглядеть новую аспирантку: у нее было смуглое
лицо, нос с горбинкой и странная манера прикусывать нижнюю губу для того,
чтобы скрыть ненужную улыбку.
множеством коридоров и одним-единственным выходом. Чистяков настолько
увлекся этим рисунком, что забылся и совсем уж неприлично уставился в ее
тетрадь. "Вас как зовут?" - спросила она и повернула тетрадь так, чтобы ему
удобнее было разглядеть рисунок. "Валерий Павлович..."- ответил Чистяков,
уже отравленный академическими церемониями. Надя почтительно посмотрела на
него, прикусила губу и объяснила: "Это тест. Нужно выбраться из
лабиринта..." "Зачем?"- тупея от непонятного волнения, спросил он. "А это,
Валерий Павлович, я вам потом объясню..."
единственному выходу, только возле одной развилки он малость замялся и
двинулся, ожидая подвоха, не короткой дорогой, а наоборот - самой длинной.
"М-да,- нахмурилась Надя, что-то прикидывая.- Значит, так: вас, Валерий
Павлович, ждет блестящая научная карьера, но в личной жизни, боюсь, не
повезет". "А если бы я пошел другим путем?" - заволновался Чистяков. "Ну-у,
тогда бы у вас была роскошная личная жизнь и большие трудности в науке! -
сообщила Надя и добавила: - Но первое слово дороже второго!.."
посмотрел ей прямо в глаза - большие, светло-карие и абсолютно несерьезные.
голос профессор Заславский и ревниво обратился к новой аспирантке: - Вы,
голубушка Надежда Александровна, тоже послушайте! Он сказал мне, что во
избежание будущих смутных времен нужно в СССР ввести наследование
политической власти. Династию!.." "Мифологическое мышление!" - усмехнулся
Желябьев. "Мышление!" - со значением ответил профессор Заславский.
"Мышление...- вполголоса согласился доцент.- Мышление старого склеротика..."
Поскольку направленность этих слов, как выражаются ученые, была
амбивалентна, вся кафедра тревожно замерла, ожидая взрыва...
"Что?" - не понял Валера. "Я говорю, у вас здесь всегда так?" "Почти
всегда..." "Полный апофе- гей!"
заседания, Чистяков, полагавший себя достаточно опытным мужчиной,
квалифицировал как легкое влечение к новой хорошенькой аспирантке. Это была
ошибка: он жестоко влюбился.
институтской столовой, которую называли "тошниловкой", в Исторической
библиотеке... Входя в большой читальный зал ь 1, Валера почти сразу
отыскивал среди десятков склонившихся над книгами голов ее перетянутый