поднимает лошадь на дыбы и заставляет послушно плясать на месте, пока так же
стремительно и уверенно садятся на коней остальные, сердце Миранды чуть не
до боли пронизывают и восхищение, и зависть, и гордость за великолепную
всадницу; но ктонибудь из старших всегда умеряет эту бурю чувств:
у Эми был чисто испанский стиль, она умела добиться от коня такого аллюра,
какого от него никто и не ждал.
оборками платья из белой тафты, она вся мерцает при свете ламп, словно
мотылек, локти отведены назад, будто острые крылышки, она скользит, точно на
коньках, - такая теперь в моде походка. Признано, что на любом званом вечере
Эми-младшая танцует лучше всех, и Мария, вдохнув аромат духов, шлейфом
потянувшийся за кузиной, всплескивает руками.
утверждают, что первая Эми вальсировала легче, изящней, более плавно и
Эми-младшей с нею не сравниться. Кузина Молли Паррингтон, уже далеко не
молодая, в сущности, из того поколения, что предшествовало тете Эми, -
известная чаровница. Мужчины, которые знали ее всю ее жизнь, еще и сейчас
толпятся вокруг нее; она благополучно овдовела во второй раз и, вне всякого
сомнения, снова выйдет замуж. Но Эми, уверяют старшие, не менее живая и
остроумная, не была дерзка, Молли же, сказать по правде, скромностью не
отличается. Она красит волосы, да еще подшучивает на этот счет. У нее особая
манера где-нибудь в углу собирать вокруг себя мужчин и рассказывать им
всякие истории. И она совсем не по-матерински обращается со своей дочерью
Евой - той уже за сорок, она уродина и старая дева, а Молли и сейчас царица
бала.
она, глядя в глаза давнишнему поклоннику, хотя оба они прекрасно помнят, что
он был шафером на ее первой свадьбе и тогда ей минул двадцать один. - Все
говорили, что я была прямо как девочка с куклой.
губой два вылезающих вперед огромных зуба;
Лицо у нее какое-то голодное, взгляд напряженный и усталый. Она ходит в
старых, перешитых платьях матери и преподает латынь в женской семинарии.
Убежденная, что женщины должны получить право голоса, она немало разъезжает
и произносит по этому поводу речи. Когда матери нет, Ева ненадолго
расцветает, недурно танцует, улыбается, показывая все свои зубы, и
становится похожа на чахлое растеньице, выставленное под тихий дождик. Молли
склонна потешаться над своим гадким утенком.
Навряд ли она сделает меня бабушкой.
их повседневной жизни, совсем как скучные уроки, которые надо учить, как
тесные новые башмаки, которые надо разнашивать, и шершавая фланель, которую
приходится надевать в холода, и корь, и несбывшиеся надежды, и
разочарования. А тетя Эми неотделима от мира поэзии. Романтична и долгая
безответная любовь к ней дяди Габриэла, и ее ранняя смерть - о таком
рассказывают старые книги, где все необыкновенно и все правда, - например,
"Vita Nuova" {"Новая жизнь" (итал.).} Данте, сонеты Шекспира и "Свадебная
песнь" Спенсера, и еще стихи Эдгара Аллана По: "Мятущейся душе, объятой
вечным сном, уж боле не скорбеть о розах, о былом". Отец прочитал им эти
стихи и сказал:
южан. Присутствие тети Эми ощутимо в их жизни, как ощутимо все, что
изображено в старых книгах на репродукциях картин Гольбейна и Дюрера. Лежа
на полу на животе, девочки всматриваются в удивительный мир, переворачивают
ветхие, легко распадающиеся листы; их ничуть не удивляет, что богоматерь
кормит младенца, сидя на колоде; для них и вправду существуют всадники
Смерть и Дьявол, сопровождающие мрачного рыцаря, и не кажется странным, что
строго одетые дамы из семейства сэра Томаса Мора важно восседают прямо на
полу - по крайней мере, так это выглядит. Они не бывали на представлениях с
собаками и пони или с волшебным фонарем, но отец повел их смотреть
"Гамлета", и "Укрощение строптивой", и "Ричарда Третьего", и длинную
печальную пьесу про Марию, королеву шотландскую. Миранда решила, что
великолепная дама в черном бархатном платье и правда королева шотландская, -
и очень огорчилась, узнав, что настоящая королева умерла давным-давно, а
вовсе не в этот вечер, у нее, Миранды, на глазах.
обыкновенных людей и заполняют сцену собою, своими необыкновенными голосами,
величавые, точно боги и богини, чьему мановению руки повинуется вселенная.
Но и тут всякий раз кто-нибудь из старших напоминает о других, более великих
артистах. Бабушка в молодости слышала Дженни Линд и полагает, что Нелли
Мелбу расхваливают не в меру. Отец видел Сару Бернар - госпоже Модъеской с
нею не сравниться. Когда в их городе давал свой первый концерт Падеревский,
послушать его съехались и остановились в доме у бабушки родичи со всего
штата. Девочки на сей раз остались в стороне от знаменательного события. Они
лишь разделили общее волнение, когда старшие уезжали на концерт, и
праздничные минуты, когда те, возвратясь, садились по нескольку человек и,
не выпуская из рук стакан вина или чашку кофе, беседовали вполголоса,
счастливые, исполненные восторженной почтительности. Да, несомненно
произошло нечто потрясающее, и девочки в ночных рубашонках сновали тут же и
прислушивались, покуда кто-то не заметил их и не изгнал из лучезарных
отсветов этой славы. Однако некий старый джентльмен прежде не раз слыхал
Рубинштейна. И конечно же, на его взгляд, Рубинштейн проникал в самую суть
музыкального произведения как никто другой, куда там Падеревскому, смешно и
сравнивать. Девочки слушали невнятное бормотанье старика, он все махал
рукой, словно хотел водворить тишину. Остальные посматривали на него и тоже
прислушивались, но его воркотня ничуть не нарушала их мирной растроганности.
Они-то никогда не слыхали Рубинштейна, всего лишь час назад они слушали игру
Падеревского - и чего ради воскрешать далекое прошлое? Тут Миранду силком
увели из гостиной, но она, хоть поняла не все, разозлилась на старика. Ей
казалось, будто и она только что слышала Падеревского.
загробной; такие вот случаи открывают девочкам благородство человеческих
чувств, божественный дар человека видеть незримое, величие жизни и смерти,
глубины человеческого сердца, романтическую возвышенность трагедии. В одно
из своих посещений кузина Ева, пытаясь приохотить Марию с Мирандой к
занятиям латынью, рассказала им про Джона Уилкса Бута - убив президента
Линкольна, он, такой живописный в длинном черном плаще, вскочил на сцену и,
хоть у него была сломана нога, воскликнул гордо: "Sic semper tyrannis" {Так
всегда будет с тиранами (лат.).}. Девочки нимало не усомнились, что все в
точности так и произошло, и мораль всего этого, видимо, была такая: для
великих или трагических случаев надо непременно знать латынь или по крайней
мере иметь в запасе хорошую цитату из классической поэзии. Кузина Ева
объяснила им, что никто, даже самый хороший южанин не может одобрить
поступок Бута. В конце концов, это ведь убийство. Девочки должны это крепко
запомнить. Но Миранда привыкла к трагедиям в книгах и к трагическим семейным
преданиям - два двоюродных деда покончили с собой, а одна дальняя
родственница от любви сошла с ума - и потому решила, что, не будь убийства,
незачем было бы живописно кутаться в плащ, и прыгать на сцену, и кричать
по-латыни. Так как же не одобрить поступок Бута? Все это так красиво звучит.
Миранда знала, что один старик, их дальний родич, восхищался сценическим
талантом Бута и видел его во многих спектаклях, но, увы, не в час его
величайшего торжества. А жаль: так было бы приятно, если б их семейство было
причастно к убийству Линкольна.
где-то, но Мария с Мирандой никогда его не видели. После смерти Эми он уехал
куда-то далекодалеко. Он все еще держит скаковых лошадей, выставляет их на
самых знаменитых ипподромах страны - Миранда убеждена, что нет на свете
занятия великолепнее. Очень скоро он женился во второй раз и написал бабушке
- просил ее принять его новую жену как дочь, вместо Эми. Бабушка ответила
довольно холодным согласием, пригласила новобрачных навестить ее, но
почему-то дядя Габриэл так ни разу и не привез молодую супругу в
родительский дом. Гарри навестил их в Новом Орлеане и сообщил, что эта
вторая жена очень хорошенькая блондинка, хорошо воспитана и несомненно будет
Габриэлу хорошей женой. А все-таки сердце дяди Габриэла разбито. Раз в год
он неизменно пишет кому-нибудь из семьи и присылает денег, чтобы на могилу
Эми возложили от него венок. Он написал стихи для ее надгробия и, оставив
вторую жену в Атланте, сам приехал домой проследить, чтобы надпись правильно
высекли на могильной плите. Он не мог объяснить, каким образом ему удалось
сочинить эти стихи: с тех пор как он окончил школу, он не пробовал
зарифмовать и двух строк. Но однажды, когда он думал об Эми, стихи сами
пришли ему в голову, будто с неба свалились. Мария и Миранда видели эти
стихи, вытисненные золотом на открытке. Дядя Габриэл разослал множество
таких открыток всей родне.
Габриэл приходился ее отцу и тете Эми троюродным братом. Выходит, что их
семья не чужда поэзии.
получше.
Шилова Юлия
Адамов Григорий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий