как и все помыслы, сосредоточились вокруг одной цели: сохранить существующее
благополучие. Ради этого работница носила в печку дрова или, распевая,
бежала вприпрыжку в погреб за картошкой. Ради этого хозяйка вскакивала на
заре и спешила к своим коровам или жарилась у огня, придвигая и отодвигая
огромные корчаги. Ради этого обливался потом Овчаж, то сгибаясь над плугом,
то волоча свою хромую ногу за бороной. И, наконец, с этой же целью, еще
шепча утренние молитвы, чуть свет уходил Слимак в помещичью ригу или вез в
город проданное евреям зерно.
снега, или тревожились о том, где достать корма для скота. Оттого в мае они
молили бога послать дождь, а в конце июня - ведро. И оттого после жатвы они
гадали, сколько четвертей даст скирда и какие установятся цены. Словно пчелы
вокруг улья, роились их мысли вокруг самого важного - заботы о хлебе
насущном. Отклониться от этого пути им было трудно, сойти с него совсем -
невозможно. Они даже не без гордости говаривали, что на то-де и барин, чтоб
гулять да приказывать, а мужик - чтоб людей да себя кормить.
делам. Хозяйка туже затянула на затылке концы красного платка, вскинула на
спину узел выстиранного белья и пошла на реку. За ней поплелся Стасек,
разглядывая облака, показавшиеся ему сегодня не такими, как вчера. Работница
Магда принялась мыть обеденную посуду, распевая все громче свое: "Ой,
да-да!.." - вслед удалявшейся хозяйке. А Ендрек, толкнув Магду и дернув
собаку за хвост, схватил мотыгу и с пронзительным свистом побежал в огород
копать гряды.
могучими руками. На его спокойном лице темнели коротко подстриженные усы,
лоб закрывали челкой длинные волосы, падавшие сзади на шею. У ворота его
холщовой рубахи алела стеклянная запонка в медной оправе. Облокотясь левой
рукой на кулак правой, он курил трубку, а когда глаза у него закрылись и
слишком низко свесилась голова, он уселся поудобнее, облокотился правой
рукой на кулак левой и снова раскурил трубку.
середину горницы и перекладывая трубку из одной руки в другую. Но вот чубук
его зачирикал, словно воробушек, - Слимак выколотил трубку о край лавки и
поковырял в ней пальцем. Наконец он поднялся и, зевая, положил трубку на
выступ печки.
даже за мытьем посуды, и резвость ее пробуждала в нем жалость. Уж он-то не
стал бы приплясывать, он-то знал, как тяжелеют руки, ноги и голова, когда
человек как следует наработается.
опоясался жестким ремнем, нахлобучил на голову высокую баранью шапку и
почувствовал, что его руки, ноги, все тело еще более отяжелели. Ему пришло
на ум, что после громадной миски похлебки да такой же миски клецек с
творогом было бы куда более кстати растянуться на соломе, нежели приниматься
за работу. Но он пересилил себя и вышел во двор. Коричневый зипун и черная
шапка придавали ему сходство с обуглившимся сверху сосновым пнем.
соломы, маня Слимака вздремнуть. Но он отвернулся и окинул взглядом холм, на
котором утром посеял овес. Ему показалось, что на бороздах желтеют зерна: в
страхе они тщетно пытались спрятаться под землей от стайки воробьев,
налетевших пеклевать овсеца.
Тяжело передвигая ноги, он подошел к навесу и выволок оттуда две бороны,
похожие на оконные решетки, утыканные дубовыми пальцами. Затем вывел из
конюшни своих гнедок. Одна зевала, другая шевелила губами и, прищурясь,
глядела на Слимака, словно говоря про себя: "А не лучше ли тебе, мужичок, и
самому подремать, и нас не гонять по горам? Будто мало мы натоптались
вчера?"
прицепил к ней другую, - и лошадки не спеша пустились в путь. Проехав
зеленую лужайку за конюшней, они вскарабкались по бурому косогору и наконец
добрались до вершины.
бы показаться, что коренастый мужик и его понурые лошаденки расхаживают
прямо по небесной лазури - сто шагов вперед, сто шагов назад. Всякий раз,
когда они доходили до межи, с сердитым чириканьем вспархивала стайка
воробьев и тучей летела на другой конец поля. А то усаживались пичуги в
сторонке и тут поднимали галдеж: никак не могли понять, зачем Слимак
засыпает землей столько добра...
воробьи.
все с голоду перемрете под забором. И они же еще насмехаются, лодыри!..
Мало того что расшумелись воробьи, критикуя его работу, что гнедые
презрительно помахивали хвостами перед самым его носом, а бороны упирались
изо всей мочи, не желая двигаться вперед, так еще каждый камешек, каждый
комок земли старался на свой лад ему помешать. И вот, что ни шаг, уныло
спотыкаются гнедые; правда, стоит Слимаку крикнуть: "Но-о, милые!" - как они
трогаются с места, но тогда начинают бунтовать бороны и тянут их назад.
Уймутся наконец бороны, выбившись из сил, тогда камни лезут под копыта
лошадям, а пахарю под ноги или забивают боронам зубья, а иной раз и ломают.
Даже земля и та ему противилась, неблагодарная.
свинью так чесал скребницей, как тебя бороной, она бы лежала смирнехонько да
еще бы похрюкивала - вроде как спасибо. А ты все ершишься, словно я тебя
обижаю!..
света на бурую пашню, показав на ней темные и желтоватые пятна.
холм, когда твой отец сеял на нем пшеницу. А теперь погляди на тот, желтый:
это глина выпирает из-под чернозема, скоро она покроет всю твою землю".
три раза в день, а меня - часто ли кормишь?.. Дай бог, раз в восемь лет! Да
и тогда много ли мне даешь? Собака и та бы околела на таких харчах. И ведь
чего пожалел для меня, для сироты?.. Стыдно сказать: конского да коровьего
навоза!.."
бела дня, а мне даешь ли когда передохнуть? Раз в десять лет, да и тогда
меня скотина топчет. Чего же мне радоваться, что ты меня боронуешь?
Попробуй-ка, не дай корове сена и не подстели ей соломы, а только чеши ее да
скреби, вот увидишь, много ли у нее будет молока? Сдохнет твоя корова, да
еще из общины тебе ветеринара пришлют, чтоб он добил остальную животину, так
и шкуры с этой падали ни один живодер не купит".
права. И, хоть он горевал и раскаивался, никто его не жалел. Наоборот, то и
дело налетал западный ветер, пробивался сквозь засохшие стебли на меже и
свистел над самым его ухом:
что последний чернозем у тебя смоет на дорогу или на помещиковы луга. И тут
хоть собственными зубами боронуй, все равно из года в год так и пойдет все
хуже и хуже. Все у тебя запустеет!"
месте собирали чуть не по пятьдесят четвериков пшеницы с морга. А нынче и за
тридцать четвериков ржи надо благодарить бога; что же будет года через два,
через три?..
все беда беду погоняет. Эх, не так бы я хозяйствовал, кабы мог прикупить еще
одну коровушку да хоть вон тот лужок... - Он показал кнутом на луг у реки.
эконом меня распекал, мне бы не так было обидно. А то уж и от твари
безъязыкой не дождешься доброго слова...
остановил лошадей, чтобы поглядеть по сторонам и развеять грустные думы.
разгибался и швырял камнями в птиц или, фальшивя, горланил:
или стучал в окошко и пронзительно визжал, передразнивая Магду: