Чтение 2–й страницы книги ~Корабль Роботов~

- Пойду посмотрю, как он там. Вдруг очнулся.

- Напрасно потеряете время.

- Я с вами, - сказал третий.

Человек мысленно следил за тем, как они, покинув рубку, идут к нему
сквозь лабиринт коридоров. Это были настоящие люди. Но он немного ошибся.
Вошедший первым действительно был невысокий и головастый, но голова эта была
покрыта буйной вьющейся растительностью, прямо-таки шевелюрой. Однако
человек продолжал воспринимать его лысым, вроде шара из папье-маше. Второй
был обыкновенный, ничем не примечательный.

Человек внимательно смотрел на них, оценивая ситуацию. Впрочем, план
ему уже подсказали. Он встал и пошел им навстречу.

- Здравствуйте, - сказал он, подбирая слова. - Если бы не вы...

- Так вы все-таки человек? - обрадовался второй.

Слово "человек" прозвучало вслух совсем по-другому, чем он, который так
назывался, привык произносить его мысленно. Это было уже не имя; обычное
слово, каких тысячи...

- Человек... - сказал он. - Но если бы не вы...

- Благодарите Бабича, - сказал головастый. - Нашего вахтенного.

- Как вы там оказались? - спросил второй.

- Авария при гиперпереходе, - объяснил человек, которого они спасли. -
У нас полетел инвертор.

- Боже, - сказал второй. - Какой ужас! - А ваши товарищи?

- Не знаю, - сказал спасенный человек. - Понятия не имею, где они
сейчас.

- Какой ужас! - повторил второй.

Теперь он уже не внушал опасений. Вся его подозрительность улетучилась,
как дымовая завеса в вакууме.

- Кто-нибудь из них мог оказаться поблизости, - сказал спасенный.

- Вы заметили место?

- Нет, - сказал головастый. - Мы сами попали туда чисто случайно. На
Бабича снизошло откровение.

- Но у вас сохранились какие-нибудь записи?

- Записи? - переспросил головастый. - Видимо, да. В бортжурнале.

- А что у вас за журнал?

Головастый пожал плечами. - Обычный кристаллический бортжурнал.

- Хорошо, - сказал спасенный. - Где он?

Когда они появились в рубке, высокий вахтенный уже шел навстречу,
протягивая руку для приветствия:

- Николай Бабич, штурман.

Спасенный почувствовал смущение.

- Фамилия моих родителей была Синяевы, - сказал он. - Иногда мать
называла меня Сашей... И... профессия. Я... инструктор. Я учу других летать
на ракетах...

В серых глазах штурмана что-то мелькнуло; что-то похожее на
удовлетворение.

- Значит, пилот. Так и запишем. Александр Синяев, пилот-инструктор.

- Извините, - сказал головастый. - Совершенно забыл представиться.
Монин, тоже Александр. А это Анатолий Толейко, руководитель научной группы.

Все обменялись рукопожатиями.

- Наш корабль называется "Земляника", - сказал головастый тезка
спасенного пилота-инструктора и вопросительно на него посмотрел.

- Я с одного старого звездолета, - сказал спасенный пилот. Вряд ли вы о
нем слышали.

- У них взорвался двигатель, - объяснил руководитель научной группы
Анатолий Толейко. - Неизвестно, что с остальными. Мы должны просмотреть
запись.

- Там никого не было, - сказал штурман Бабич.

- На всякий случай.

- Как хотите.

Экраны в рубке на миг погасли, но тут же вспыхнули снова, сменив
рисунок неба.

Созвездия в экранах были видны совершенно отчетливо, так что спасенный
беспокоился не напрасно. В глубине маячил едва заметный серп Дилавэра. А
совсем рядом, в каких-нибудь ста метрах от передатчика, в пустоте плавал он.

Да, он стоял сейчас в рубке управления чужого звездолета, но
одновременно сидел в тесной кабине "Гнома", и терял сознание, и его
подтаскивали мощными магнитами к отвесной громадине корабля, к
расширяющемуся приемному отверстию, и несли на спине по бесконечным
металлическим коридорам, и корабль снова уходил из пространства, и он терял
уже, кажется, подсознание, так что от всех ощущений, сопутствующих переходу,
остались лишь полная остановка времени, оцепенение да шум чужих голосов
где-то внутри.

- Вы все видели сами, - сказал штурман Бабич. - Там никого не было.

- Придется исследовать запись более тщательно, - сказал головастый
Монин. - На проекторах.

Он взял прозрачный кубик из рук Бабича и передал спасенному: - Вам и
карты в руки.

Перед тем, как вернуть кристалл, пилот Александр Синяев подбросил его
на ладони. Он напоминал обычный пищевой концентрат. К сожалению, это было
чисто внешнее сходство.

В рубку вошли новые люди. Один из них, рыжий, долговязый, в темных
очках, приблизился, пристально разглядывая спасенного. Пилот Синяев протянул
руку. Новый человек сделал вид, что ее не заметил.

- Александр Синяев, - сказал спасенный. - Пилот-инструктор.

- Сейчас посмотрим, - сказал новый человек. - Пройдите сюда.
Раздевайтесь.

Он откинул одно из кресел. Получилась койка.

- Ложитесь.

- Это Дорошенко, - объяснил Монин. - Бортовой медработник.

- Я не называю своего имени, - сказал Дорошенко, - Все равно не
запомните. И не дышите на меня, пожалуйста.

На боку у него была прицеплена сумка. Он вытащил оттуда белый халат и
облачился. Потом он достал из сумки белую маску и укрепил ее на лице, так
что снаружи остались только очки и прямые рыжие волосы, которые он тут же
прикрыл извлеченной из сумки белой шапочкой. После этого он осторожно
потрогал пустую кобуру, висящую на подлокотнике рядом с одеждой Александра
Синяева.

- Вася, - позвал он. - У тебя есть такая штука?

- Нет, - ответил кто-то из новых людей. - Я не знаю, что это такое.

- Так, - удовлетворенно сказал Дорошенко. - На что жалуетесь?

- У них взорвался двигатель, - объяснил руководитель научной группы
Анатолий Толейко. - Он перенес без всякой защиты несколько гиперпереходов.

Дорошенко извлек из своей бездонной сумки инструменты и принялся за
работу.

- Дышите, - говорил он, ощупывая Александра Синяева руками, одетыми в
белые перчатки из сумки. - Не дышите. Откройте рот, скажите "а". Ага, сердце
слева. Сделайте вдох. Вы глубже не можете? Так, почки на месте.
Перевернитесь на живот. Ребра целы, дыхательные пути в норме. Поднимите
голову, сделайте выдох и не дышите. Повреждения позвоночника отсутствуют. Не
дышите, я вам сказал. Покажите ладонь. Так я и думал. Печень функционирует
правильно. Пальцев на руке пять, как я и предполагал. Я же попросил не
дышать. Ладно, одевайтесь.

Он отошел от койки, разоблачаясь и укладывая в сумку предметы своего
медицинского туалета.

- Патологических отклонений нет, - сказал он Монину. Александр Синяев
стоял уже одетый и ждал диагноза. - У него все в порядке, если не считать
головокружения. Вы сколько можете не дышать?

- А сколько нужно? - спросил Александр Синяев.

Люди почему-то заулыбались. - В общем, он вполне здоров. А эту штуку, -
Дорошенко показал пальцем на пустую кобуру, - отдайте экспертам. Все, до
свидания.

Он вышел.

- Действительно, - сказал Вася, дюжий парень, очевидно, тоже пилот,
которого Александр Синяев раньше не видел, но которого узнал по голосу. -
Зачем вам эта вещь?

- Это кобура, - объяснил Александр Синяев. - Из-под пистолета.

- А что такое пистолет?

- Вася, - укоризненно сказал Монин. - У меня тоже есть пистолет. Я дам
тебе как-нибудь пострелять.

- А куда делся ваш пистолет?

- У меня его никогда не было, - объяснил Александр Синяев. - Зачем же
мне пистолет?

Люди снова заулыбались. Александр Синяев еще раз ошибся, но они этого
опять не заметили.

- Товарищи, - сказал руководитель научной группы Анатолий Толейко. -
Мы, по-моему, забыли о деле. Нам надо поесть и заодно обсудить план высадки.

- Без меня, - сказал Монин. - А вы, Николай?

- Я на вахте.

Александр Синяев и остальные люди гурьбой вышли из рубки, оставив там
Монина и Бабича. Насколько он понимал, все направлялись в каюткомпанию. Его
коллега Вася шагал рядом, пытаясь заглядывать в глаза, и задавал вопросы,
как на экзамене. Александр Синяев отвечал по возможности лаконично, чтобы не
наделать новых ошибок.

- Как вы поступаете, когда при заходе на посадку на вас налетает смерч?
- спрашивал Вася.

- Сажусь.

- А если отказывает шасси?

- Сажусь на днище.

- А если внизу скалы?