солдаты хотели его сломать".
что же творилось там - за кулисами режима, в таинственном Царском Селе. И
одним из главных вопросов, на который должна была ответить Комиссия, был
вопрос о деятельности полуграмотного русского мужика Григория Распутина.
до Октябрьского переворота вели непрерывные допросы своих блестящих
заключенных.
занималась "обследованием деятельности темных сил". На политическом жаргоне
того времени "темными силами" именовались Распутин, царица и приближенные к
ним лица. Влияние Распутина на бывшего царя - вот что было основным
содержанием работы 13-й части. Во главе ее стоял Ф. П. Симеон - бывший
председатель Харьковской судебной палаты. Допросы вели однофамильцы Владимир
и Тихон Рудневы и Григорий Гирчич, следователи, прикомандированные к
Комиссии из провинциальных судов (тут идея была: провинциальные следователи
не связаны с находившейся под следствием столичной правящей верхушкой).
Временным правительством. И вчерашние министры отправились в те же камеры
Петропавловской крепости. Там их не без юмора встретили царские министры,
которых они так недавно туда посадили...
допросов важнейших царских министров все же решили опубликовать к 10-летию
революции. Издание должно было "показать маразм царской власти", которой
руководил невежественный развратный мужик Григорий Распутин.
умер (но успел увидеть, как "мировая революция превратилась в грудную
жабу"). Издание осуществил один из самых видных деятелей Комиссии П.
Щеголев. До революции он был редактором знаменитого журнала "Былое". Этот
печатный орган "совсем революционного настроения" не раз закрывался царскими
властями. Лев Толстой говорил: "Если бы я был молод, то после чтения
"Былого" я взял бы в обе руки по револьверу"... При царе Щеголев успел
побывать и в камере Петропавловской крепости, где впоследствии сам
допрашивал посадивших его туда. Но после прихода большевиков вчерашний
неподкупный Щеголев весьма переменился - стал послушным помощником новой
власти, выступал экспертом на процессах, устроенных большевиками.
вот и все, что было опубликовано Щеголевым из огромного материала допросов.
Эти томики и стали на долгие годы главной документальной основой всех книг,
написанных о Распутине.
поразительный документ о Распутине, и тоже из материалов Комиссии.
жадно читали тогда не только специалисты. Там впервые начали печатать
"Постановление следователя Чрезвычайной комиссии Ф. Симеона о деятельности
Распутина и его приближенных лиц и влиянии их на Николая Второго в области
управления государством", хранившееся прежде в секретной части Архива
Октябрьской революции (ныне Государственный архив Российской Федерации). Это
постановление и было итогом работы 13-й части.
Содержание "Постановления" произвело ошеломляющее впечатление. В нем Симеон
щедро цитировал показания лиц из ближайшего окружения Распутина: его
издателя Филиппова; его друга Сазонова, на квартире которого проживал
Распутин и с женой которого он находился в самых тесных отношениях;
знаменитой Марии Головиной - верной обожательницы Распутина, ставшей
невольной причиной его гибели; петербургских кокоток, с которыми мужик был
связан нежными узами; и так далее...
это были показания людей, любивших Распутина, чья точка зрения была
неприемлема для Щеголева.
что меняли. В "Постановлении" он старательно защищал ту же идею, которую
проводил Щеголев в своей публикации: рисовал все тот же образ развратного
мужика, обезумевшего от пьянства и вседозволенности, который руководил и
Царской Семьей, и согласившимися прислуживать фавориту коррумпированными
министрами.
усомниться, ибо к тому времени уже знал о непримиримых разногласиях внутри
Комиссии. Один из следователей, Владимир Руднев, демонстративно покинувший
Комиссию, уже в эмиграции написал о причинах своего ухода: "В августе 17
года я подал прошение об отчислении меня, ввиду попыток председателя
Комиссии Муравьева побудить меня явно к пристрастным действиям".
пристрастно цитировал Симеон. Каково же было мое изумление, когда в фонде
Чрезвычайной комиссии я их не нашел.
возможно, и было самое интересное! Ведь эти показания давали люди, видевшие
его каждый день, те, кто согласились в силу каких-то причин преданно служить
ему. В них могла быть разгадка - подлинный портрет, который я для себя уже
назвал "Живой Распутин"...
охота за документами.
телеграммы, которые он посылал царю и царице. Заботливо сохраняемые ими
вплоть до революции, они были изъяты Чрезвычайной комиссией и впоследствии
неоднократно публиковались в разных изданиях.
посланные Распутину за подписью "Душка". Эти телеграммы (к которым мы еще
вернемся) проливают особый свет на отношения Распутина и царицы...
таинственное, так и не изданное при его жизни "Житие опытного странника". И
еще три (опубликованных прижизненно): "Великие торжества в Киеве" (во время
этих торжеств был убит премьер Столыпин), "Благочестивые размышления"
(сборник поучений) и "Мои мысли и размышления" (рассказ о поездке в
Иерусалим). Разумеется, малограмотный Распутин сам их не писал. Он говорил,
а некто за ним записывал (и с любовью записывал!). Мы еще вернемся к
удивительному соавтору (точнее - соавторше) Распутина...
переправлены в закрытые хранилища. Они цитировались в книгах иностранных
авторов о Распутине. Но его сильная, народная русская речь меркнет при
переводе. Переводить его должен поэт.
видевшие "пронзительные волчьи глаза"... И опасные прикосновения его
"электрических" рук - он часто дотрагивался до собеседников во время
поучений...
"писанный под его диктовку Крамер Л. П. "
быстро. Многие истории и их герои в этом дневнике совпадали с тем, что я уже
прочел в щеголевских "Протоколах". И все, что доказывала тогда
большевистская историческая наука: разврат "старца", продажность высшего
петербургского общества, жалкий тупой царь - все старательно было собрано в
дневнике.
загадку русского народа: "Ты как учить мужика думаешь? Через жопу?.. Жопу
ему драть хочешь, а в голове у него такая злоба вырастет... " И далее
поясняет: "С царями... (так Распутин называет императорскую чету. - Э. Р. )
не разумом надо, а духом... Они разума не понимают, а духа боятся"...
Повелевает он и покорной царицей: решил Распутин заключить мир с немцами, и
она благоговейно становится перед ним на колени, обещает немедля сделать...
И конечно же - разврат с "прогнившей аристократией": "Повезла мама (царица.
- Э. Р. ) меня к Кусихе (баронессе Кусовой - Э. Р. ) в Павловск... Там еще
генеральша была... Липучие они обе, как мухи... Сама ко мне липнет, а все
боится, как бы не узнали".
"писанный под его диктовку" позже кем-то было стыдливо вставлено слово
"якобы" - "якобы писанный под его диктовку".
прославиться подобной подделкой, имевшей в те годы фантастический успех у
читателей.