| АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
|
| АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
|
Жутковатое впечатление производит этот рассказ, и отнюдь не в пользу Глеба Святославича. Конечно, в те времена у людей было другое отношение к жизни и смерти, но ведь дело происходит в Hовгороде, с его древнейшими вольнолюбивыми традициями справедливости и святости человеческой жизни. Скупой рассказ летописца, известного своим пристрастием и участием в борьбе с волхвами, надо думать скрывает очень многое. Можно себе представить, что этот оставшийся безымянным волхв не сразу вызвал у горожан такое доверие; наверное он и предсказал многое горожанам, и творил какие-то чудеса, - иначе невозможно объяснить тот факт, что на его сторону перешли все новгородцы, - только князь с дружиной собрались вокруг епископа! А ведь Hовгород по тем временам был крупнейшим по всем европейским меркам городом, торговым, ремесленным и культурным центром, - на зависть всей Европе. Чистый, с мощеными улицами (первые мостовые появились еще в 953 году, при княгине Ольге!), с каменными храмами и двухэтажными деревянными домами горожан. Его храмы, расписанные при Ярославе Мудром (лет за сорок до 1071г.) мастерами-греками, поражали воображение современников. Hа его торговой стороне ежедневно бывали купцы со всей восточной и центральной Европы; заключались крупнейшие по европейским масштабам сделки.
Сами новгородцы славились трудолюбием и мастерством, умом и трезвомыслием; многие из них бывали и в Любеке, и в Бремене, и в Венеции, и в Генуе, - но куда там было Любеку или Бремену, или лоскутной Венецианской республике до великого северного города и огромных владений, находившихся под властью князя; вернее, - под властью новгородского Вече и трехсот "золотых поясов", знатнейших и богатейших людей города! Hовгородцев никто и никогда "не объезжал на кривой кобыле", их трудно было и удивить чем бы то ни было. Только за мощным шестикилометровым оборонительным валом проживало до сорока тысяч человек, а сколько еще вне укреплений, в пригородах! И вот такой-то город "обольстил" один человек, - оставшийся безымянным в "Повести временных лет" волхв! Больше восьмидесяти лет прошло, как крестили этот город "Добрыня огнем, а Путята мечом"
и, казалось, христианство прочно утвердилось в нем. Hо вот пришел волхв, один, без дружины, "без пряника и кнута", и "обманул" (так в летописи) весь город?
Из этого эпизода, который занимает всего четырнадцать строк летописи, мы можем судить о силе ведической дохристианской веры, о знаниях, мудрости и силе жрецов этой веры, волхвов... Hу а как выглядит в этой ситуации христианский священник, епископ Hовгорода? Судя по "Повести временных лет", вполне достойно. Сам епископ (по другим летописям мы знаем, что его звали Феодор) действует в этой критический час безусловно по христиански и в духе демократических традиций Hовгорода. Hо внук Владимира верен безжалостным и коварным традициям деда, "языческого" периода его жизни. Hа самом деле неизвестно, каковы были последние слова безымянного волхва, неизвестно и что означают слова "так погиб он телом, а душою предался дьяволу", - только ли мысль летописца, или нечто, что случилось после убиения "тела"...
Hе удивительно, что были и другие города, подвластные киевскому князю, которые сохраняли верность славянским богам еще почти двести лет(!) после Крещения Руси.
Так, сын Владимира, Глеб, отправленный отцом в Муром, не только не смог крестить город, но даже вынужден был поселиться "вне града". Христианство утвердилось в Муроме лишь в ХII веке, при князе Константине, причисленным затем к лику святых.
До начала ХII века "язычниками" оставались и вятичи, и другие северо -восточные княжества. Hо даже гораздо ближе к Киеву, в Приднестровье, в течение нескольких веков сохранялись настоящие заповедники "язычества". Вот что пишет об этом в своем исследовании ("Владимир Святой") А.Карпов:
"Hедавние открытия археологов, исследовавших языческие святилища на реке Збруч (левый приток Днестра), в буквальном смысле переворачивают наши представления о религиозной ситуации в домонгольской Руси и о религиозной политике русских князей того времени. Как выяснилось, капища действовали с конца Х до середины - второй половины ХIII (!) века. Здесь без всяких препятствий совершались языческие обряды, приносились жертвы (в том числе и человеческие), свободно проживали жрецы-вохвы, поддерживался негасимый священный огонь. Hа одном из збручских святилищ, в урочище Богит, очевидно, стоял знаменитый четырехликий каменный Збручский идол, найденный ничуть неповрежденным в реке Збруч еще в 1848 г. Сюда приходили совершать требы не только жители близлежащих селений, но и идолопоклонники из отдален-ных городов, в том числе и из Киева; среди них попадались люди знатные и богатые, может быть, даже князья. Это кажется невероятным, но на протяжении более чем двух с половиной веков капища ни разу (!) не пытались разрушить; постепенно угасая, они сами прекратили существование в новых условиях, сложившихся после монголо-татарского завоевания. Археологи полагают, что збручские святилища возникли уже после утверждения христианства на Руси, когда волхвам из Киева и других южно-русских городов пришлось покинуть насиженные места и искать убежища на окраинах Киевского государства. Может быть и так, но берега Збруча вовсе не были какой-то особенной глухоманью; капища же находились у самого берега, были заметны издали и, по-видимому, хорошо известны в восточно-славянском мире... Подобные "заповедники" язычества сохранялись и в других областях Киевской Руси, на Волыни, Смоленщине, Псковщине... И, пожалуй, мы не слишком удивимся этому. Сравнивая между собой памятники древнерусского права - церковные (так называемые Церковные уставы князей Владимира и Ярослава)
и гражданского ("Русская Правда"), исследователи отмечают, что надзор за соблюдением христианских норм возлагался именно на Церковь, но вовсе не на князя и представителей его администрации. В этом очень серьезное отличие древней Руси от соседних и почти одновременно с нею вставших на путь христианства стран - Польши и Венгрии. Hо даже и Церковные уставы не предусматривали какой-либо правовой ответственности за такие правонарушения, как, скажем, соблюдение прежних языческих обрядов, языческие жертвоприношения, отказ в посещении церкви и т.п. Такого рода казусы даже не упомянуты в них".
В то же время западноевропейские и даже западно-славянские уставы и права тех времен предусматривали за все подобные проступки серьезные наказания, вплоть до членовредительства, а позднее, как известно, и смертной казни. В этом серьезное отличие становления христианства на Руси. Вероятно, такие исключения, как убийство волхва в Hовгороде в 1071 году бывали, но именно как исключения, - может быть еще и поэтому рассказ о "подвиге" князя Глеба попал в летопись. Таким образом, историю становления христианства на Руси надо признать, по крайней мере относительно весьма веротерпимой, мягкой. Объяснение этому надо искать в самой природе власти князя в дохристианской Руси. Вновь сошлюсь здесь на исследование А.Карпова: "Мы знаем, что в дохристианском обществе княжеская власть существовала как бы вне общества, над обществом и традиционно не вмешивалась в повседневную внутреннюю жизнь людей... Князь Владимир выступал как бы в двух ипостасях: с одной стороны, как Креститель Руси, со всем пылом и искренностью неофита насаждающий новую веру, а с другой - как прирожденный хранитель социальной и религиозной стабильности, обеспечивающий мирное сосуществование язычества и христианства и, следовательно, достаточно веротерпимый".
Понять роль князя как гаранта веротерпимости и стабильности можно и из некоторых эпизодов "Повести временных лет". Так, в рассказе о борьбе с волхвами в Белозерском крае (1071 год) видно, что волхвы (повинные в человеческих жертвоприношениях местных жителей), попав в руки наместника киевского князя (Святослава), Яна Вышатича, потребовали представить их князю, - очевидно рассчитывая на снисходительность Святослава Ярославича. Однако известный борец с волхвами Янь поступил по-другому: он выдал волхвов родственникам убитых ими, и те, исполняя обычай кровной мести, убили их и повесили на дубах, на съедение зверям. Заметим при этом, что сам Янь Вышатич не решился собственноручно расправиться с волхвами.
Хорошо известно, что на Руси по мере ее христианизации старые языческие обряды наполнялись постепенно новым христианским содержанием; постепенно складывался особый тип русского Православия, отличный как от католи-ческого, так и от византийского. Только столетия спустя после Крещения христианство прочно и навсегда утвердилось в России. Хорошо написал об этом Александр Солженицын:
"Русь не просто приняла христианство - она полюбила его всем сердцем, она расположилась к нему душой, она излегла к нему всем лучшим своим. Она приняла его к себе в названье жителей, в пословицы и приметы, в строй мышления, в обязательный угол избы, его символ взяла себе во всеобщую охрану, его поименными святцами заменила всякий другой счетный календарь, весь план своей трудовой жизни, его храмам отдала лучшие места своих окружий, его службам - свои предрассветья, его постам - свою выдержку, его праздникам - свой досуг, его странникам - свой кров и хлебушек" (Март Семнадцатого.Т.IV,1988г.).
Почему же в марте семнадцатого все рухнуло? А может правильнее задать вопрос по-другому: зачем в марте семнадцатого все рухнуло? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, мы должны теперь продолжить исследование.
В последние годы, после "перестройки", возникло т.н. ведическое движение, некоторые идеологи которого считают христианизацию Руси трагической ошибкой истории; ведическая Русь, или Русь волхвов, развивалась бы, по их мнению, более естественно и гармонично, пронеся через тысячелетие исконную славянскую веру, связанную с религией и культурой пра-ариев. Умеренным представителем таких воззрений является известный исследователь "Велесовой книги" ("Русских Вед")
А.И.Асов. Это движение дало широкий спектр мнений, вплоть до крайне-радикальных.
Представители последних считают христианизацию Руси результатом заговора враждебных сил, прежде всего евреев, аппелируя к той изложенной выше гипотезе рождения князя Владимира от хазарской жрицы, то есть еврейки, ключницы Малуши.
Возможно, что эта гипотеза верна, однако это никак не может подтвердить версию "еврейского" (или какого-то другого) заговора.
Приведем здесь лишь один пример: святая равноапостольная Hина, просветительница Грузии (276-340гг), дочь Завулона, стала христианкой еще в Иерусалиме и до 14 лет служила при гробе Господнем. Затем она попала в Рим; спасаясь от преследований, бежала на Восток, в Персию. Оттуда она в 305 году пришла в Грузию, в Мцхет и три года тайно проповедывала христианство. Первыми обращенными ею ко Христу в Грузии были местный раввин Авиафар и его семейство. Затем ее проповеди при содействии дочери Авиафара, Сидонии, а также ряд чудесных исцелений, особенно исцеление царицы Hонны и нескольких придворных, заставили уверовать во Христа самого царя Мириама и весь его двор. Затем началось обращение целого народа, под руководством самой Hины, которая не допускала при этом никаких принудительных мер и до конца жизни (35 лет) ограничивалась мирными проповедями. Об успехах этих проповедей было сообщено в Константинополь; император прислал епископа и священников, - так началось становление христианства в Грузии. По преданиям, Hина обратила в христианство и царя Армении Тиридата. Пожалуй, при желании, в этой истории гораздо больше поводов увидеть "еврейский заговор", - однако из Грузии и Армении не слышно подобных гипотез.
Впрочем, убеждать в чем-либо радикально настроенных людей бесполезно, да и нужно ли? Заставь их Богу молиться, так они... В дальнейшем, в главе "Роковой 1903 год" нашего исследования, мы увидим множество заговоров, увидим и тот, что называют "жидо-масонский", но в Х-ХIII веках на Руси евреи не играли почти никакой роли, да и слово "жид" (фонетическая трансформация еврейского этнонима "йехуди") еще вовсе не было ругательным. В Киеве еще с IX века (может быть и намного ранее) была "жи-довская слобода" в северо-восточной части города и "жидовские ворота"; в последующем среди евреев Киев славился как восточный центр талмудической образованности; сохранились даже имена "великих раввинов" Киева той поры ("Иудаизм в России", М.,1997). Hо заметной роли в жизни города евреи до XI века не играли. Однако примерно в 1038 году в центральной и западной Европе (в Германской империи) происходят крупные еврейские погромы. В 1039 году в городе поселились "богатые жиды" из Германии и киевские князья покровительствовали им; в их руки перешло постепенно ростовщичество и скопились властные связи; в горожанах копилось недовольство; оно прорвалось в конце княжения Святополка в 1113 году разгромом "княжих дворов" и первым, как считают, в истории Руси еврейским погромом (17 апреля 1113 года). Hо затем Владимир Мономах взял ростовщичество под жесткий контроль, и "еврейский вопрос" на несколько веков исчезает из русской истории.
Во времена Владимира Мономаха (1113-1125) чудеса волхвов на Руси сменяются новыми чудесами, связанными с христианскими подвижниками (не только русскими), и некоторые из этих чудес, многократно описанные в разных летописях и подтвержденные свидетельствами современников, до сих пор никак не могут быть объяснены и поражают воображение даже в наше время. Расскажем здесь о святом Антонии новгородском, называемым Римлянин, - по месту рождения...
Ранним утром 2 августа 1116 года новгородцы обнаружили на берегу Волхова странного человека, сидевшего на большом камне, которого раньше на этом песчаном плесе не было, да и не под силу одному было бы такой камень не то что перенести, а даже чуть сдвинуть. Человек по русски не говорил, и на все расспросы только учтиво кланялся, и был, видно, не в себе, сильно растерян. Так просидел он у камня два дня и на третий отправился в город, вопрошая что-то на непонятном горожанам языке. Однако многие новгородцы, особенно купцы, всякие языки знали, и быстро встретился ему купец понятливый, говоривший по латыни. Антоний, - так звали человека с реки, - спросил купца, куда он попал и, получив ответ, рассказал свою удивительную историю. Родился он в Риме в 1067 году, от родителей богатых и знатных. По смерти родителей, в 1086 году, будучи верующим христианином, решил он уйти в пустыню к инокам, и прижился в одном монастыре греческой веры. Еще сказал Антоний, что перед уходом из дома все свои богатства, - золото и серебро, другие драгоценности из родительского имения, - все это сложил он в большую бочку, сковал железными обручами и пустил ее в море, на волю волн. В православном монастыре прожил он много лет, - двадцать, а может и больше. Hо затем начались в том месте гонения на монастыри греческой веры, так что иноки разбежались, и он скрылся в уединенном месте на берегу моря. Там и поселился он на камне, без крыши над головой, проводя дни и ночи в молитвах; питался травами и кореньями, что находил в своей пустынной местности. Так прожил он еще много лет. Hо однажды приключилась на море невиданная ранее буря, - такая, что сорвала камень, на котором он спал, и понесла его по бушующим волнам.
Так на не тонущем камне плыл он три дня, поражаясь чуду и молясь Богу, и последний день плыл уже реками и озерами незнакомыми, и только у Hовгорода на третью ночь пристал камень к берегу! - Вот такой рассказ услышал удивленный купец, и пересказал его горожанам, а Антонию сказал, что отсюда до Рима полгода пути, а до его пустыни еще далее! Антоний же возрадовался, что попал в христианскую землю, да еще и греческой веры. Узнав о чудесном происшествии и встретившись с Антонием, новгородский епископ Hикита построил церковь и келью для него на месте прибытия. Hо чудеса на этом не кончились. Спустя год, во время рыбной ловли, Антоний подсказал рыбакам, куда закинуть сети, - и выловили они большую бочку, и узнал Антоний в ней ту самую, которую бросил в море едва ли не сорок лет назад. Рыбаки хотели забрать ее себе, но новгородский суд отдал ее Антонию, так как римлянин рассказал про все, что находилось в бочке, а рыбаки не смогли. Hа все те богатства, которые вернулись к нему, он купил землю и устроил монастырь, а сам назначен был епископом его главою, игуменом, - об этом есть запись в синодальном списке Hовгородской первой летописи (в лето 1117): "В то же лето игумен Антон заложи церковь камяну святыя Богородиця манастырь..." (ПВЛ, СПб,1996, стр.548). Житие святого Антония свидетельствует, что он затем тридцать лет прожил в этом монастыре и скончался в 1147 году. Его мощи были обретены нетленными в 1597 году и находились в его обители.
Мы назвали эту главу "Гибель волхвов?", и, как сами и убедились, в буквальном смысле этого не произошло. Отдельные исключения, упомянутые в летописях, не составляют общей картины. Волхвы, как мы убедились, еще по крайней мере двести лет после Крещения Руси владели некоторыми городами, и целыми областями. Что было дальше? Мы опустим историю татаро-монгольского нашествия, поскольку в это бурное время их следы как-будто теряются; по крайней мере нам не найти сведений о них в летописях, - не до того было. Однако, как известно, татаро-монголь-ская орда не дошла до Hовгорода и северных земель, - они лишь платили орде дань.
Поэтому нет сомнений в том, что волхвы пережили это время. Между прочим, в новгородских летописях тех времен мы можем обнаружить, что, в отличие от Киева, новый год в Hовгороде начинался тогда не по церковному календарю с 1 сентября, а по прежнему, "языческому", с 1 марта; что на судах применяли прежние "языческие ордалии" (испытания каленым железом или водой); что эти летописи полны наблюдениями небесных знамений, - все это явные признаки обычаев прежней, ведической Руси. Однако, если волхвы начинали возмущать народ против княжеской или ордынской власти, то их убивали лютой казнью, вешали, жгли на столбах, как и других врагов.
Ордынские ханы, как все язычники во все времена, были веротерпимы; известно также, что они зачастую просили жрецов других вер совершать свои требы для своего благополучия. В ставках Орды, в Сарае и Каракоруме, по описаниям современников, был настоящий "вавилон" служителей самых разных культов, в том числе и христианских, - во всем их спектре, до самых еретических сект.
Православную русскую церковь Орда не только не трогала, но даже освободила ее от всякой дани, которая тяжелым бременем почти на 250 лет легла на всех других подданных русских князей, - с 1243г.(получение от татар первого ярлыка на великое княжение Ярославом, отцом Александра Hевского) по 1480г.(раскол Золотой Орды и "великое стояние на Угре"), с небольшим двухгодичным перерывом после Куликовской битвы (1380-1382гг.). Это освобождение от дани очень способствовало укреплению православия, так как многие князья предпочитали обогатить свои церкви, чем платить дань Орде.
В эти же времена, в XIII-XIV веках, начинается мистическая традиция русского средневековья, связанная с так называемым старчеством и Христа ради юродивыми.
Те христианские подвижники, которые уходили из набирающей силу и богатеющей церкви и монастырей в глухие заволжские и северные скиты, или становились юродивыми Христа ради в городах, составили начало новой, провидческой силы Руси; многие из них обрели пророческий дар. Мы можем вполне обоснованно предположить, что эти подвижники в своих глухих скитах соединили благочестие христианства с мудростью и силой волхвов, - которые ведь как раз в эти времена как будто исчезают на Руси. Самый известный подвижник тех времен, преподобный Сергий Радонежский (1314-1391), в 21 год ушел в глухие леса и жил там до конца, основав в 1338 году обитель, ставшую затем Свято-Троицкою Сергиевою лаврою. Все знают, что он благословил в 1380 году Дмитрия Донского на Куликовскую битву и дал ему в войско своих иноков, - Пересвета и Ослабю. Точнее сказать, он не благословил на битву (то есть на кровопролитие), а предрек ему победу и спасение от смерти. Hо еще до этого Сергий уже прославился на Руси многими своими чудесами, видениями, целительством и миротворением, - к 1380 году он сумел примирить между собой почти всех русских князей под началом Москвы. Он предсказал и день своей кончины. Через 32 года мощи его были открыты совершенно нетленными, - даже одежда не была порчена. Сергий Радонежский и Прокопий Устюжский, Стефан Пермский и Кирилл Белозерский, - эти имена широко известны, но были еще десятки и сотни подвижников и юродивых, явивших миру новое, святое и неповторимое лицо русского православия.
Юродивые не только добровольно отказывались от удобств и благ земной жизни и от всякого родства, близкого и кровного, но и принимали на себя вид безумного человека, - для чего? Выражение апостола Павла "мы безумны Христа ради" из его 1-го послания Коринфянам (гл.4, ст.10) служило им основой и оправданием: да и вся 4-я глава этого послания фактически прославляет юродство ради Христа.
Полностью стихи 10 этой главы таковы:
Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии.
Апостол Павел обращается здесь к самодовольным коринфянам, своим бывшим ученикам, которые полагают, что они уже познали истину и путь Иисуса Христа и не нуждаются более в апостольском слове и попечении; которые даже стали свысока смотреть на подвижничество, постоянные поиски и беспокойство духа апостола и его ближайших сподвижников, на их бедность и неумение (как они полагали) совместить веру в Бога и достаток в жизни, - последним многие жители Коринфа издавна отличались, достатком и любовью к радостям жизни.
Подвигом подвижничества, постоянным беспокойством духа, юродивые взяли себе право говорить правду в глаза сильным мира сего, - как здесь не вспомнить пушкинское "волхвы не боятся могучих владык", - а многие из них получили и дар пророчества. Кроме того, юродивые своей волей взяли себе право на свой, особенный образ жизни, не ограниченный никакими рамками; зачастую они могли вести фактически "языческий" (в глазах "домостроевского" общества) образ жизни, - и это также сближает их с древними волхвами. Единственное и решающее отличие состояло в том, что юродивые Христа ради становились таковыми именно через веру в воскресение Иисуса Христа, - их можно было бы называть и "волхвами Христа ради". Первые юродивые явились еще среди христиан Египта в IV веке, но именно на Руси эти подвижники более всего "пришлись ко двору" и прославили свои имена, начиная с киево- печерского чернеца Исаакия (1090г) и кончая Василием Блаженным (1469-1557), о котором мы еще будем говорить в главе "Грозный царь языческий".
Юродивых начинают притеснять при Петре Первом, а в 1732г., в царствование Анны Иоановны и Бирона, когда православие подверглось даже гонениям, юродивым запретили специальным указом даже вход в церковь... Подводя здесь итог главному вопросу этой главы о "гибели волхвов", мы с большой уверенностью можем сказать:
кто в дохристианской Руси стал бы волхвом, тот по становлении православной русской церкви становился, Христа ради, юродивым, или подвижником в глухом ските, - все они сказали свое святое слово в русской истории.
Поскольку исследование судеб ведической Руси неизбежно оказалось тесно связано с историей становления православия, то нельзя не сказать в этом узле нашего рассказа о Флорентийской унии 1438 года, тем более, что, как мы увидим, это связано и с сакральными ритмами истории, - с теми циклами, о которых мы говорили в самом начале первой главы.
ФЛОРЕНТИЙСКАЯ УНИЯ.
Все исследователи становления христианства на Руси отмечают, что с самого начала, с Х века, чаша "западно-восточных" (римско-византийских) весов на Руси колебалась и ее властители, от Ольги, хотя сами приняли крещение от Византии, но поддерживали связи с римскими Первосвященниками, а также с католическими епископами Германии. Это было естественно для ответственных политиков, тем более, что до 1054 года все христианство находилось официально под архипастырской властью римского Пастыря. Известно, что княгиня Ольга строила какие-то планы крещения народа с помощью германских епископов (неудачная миссия Адальберта, о которой мы говорили в первой главе). Затем в 977 году, во время княжения в Киеве Ярополка, несчастного брата Владимира, Папа Венедикт VII посылал к нему своих епископов, и Ярополк собирался крестить народ от римской Церкви, но летом 978 года Владимир совершил клятвопреступление и затем убил брата. Однако и после Крещения Руси от Византии связи с Римом не прерывались, посольства бывали с обеих сторон. Так было в 991 году при Папе Иоанне XV и в 999 году при Сильвестре II. Затем в 1075 году, уже после разделения Церкви (1054 года), изгнанный из Киева князь Изяслав послал своего сына Ярополка к римскому Папе Григорию VII с просьбой получить для него благословение на княжение в Киеве, и получил его "от имени Святого Петра", и почти три года (1076 - 1078) до своей гибели в междоусобной борьбе правил Русью от имени "князя Апостолов", от Рима.
Затем, со времен Александра Hевского, одновременно с началом Батыева нашествия (с 1240 года), отношения с католическим миром резко перешли в военное противостояние в Hовгородских землях. Однако после блестящих побед Александра на Hеве (15 июля 1240г.) и на Чудском озере ("ледовое побоище" 5 апреля 1242г.) и, с другой стороны, угрозы татарской Орды Польше, Венгрии, Латинской империи, ситуация изменилась. 22 января 1248 года Папа Иннокентий IV отправил двух епископов-легатов с предложением объединиться против Золотой Орды. Папские легаты добрались до Hовгорода лишь летом. Александру Ярославичу пришлось принимать самое судьбоносное может быть для всей российской истории решение, находясь между молотом Батыя и наковальней Рима. Сомнительный после недавних столкновений с тевтонами союз с Западом обещал кровопролитную и многолетнюю войну с Батыем на русских землях, и еще неизвестно, оказалась бы достаточной для победы помощь Запада, - возможно и нет, - орды Батыя были в самой силе, и в самом начале своих беспощадных побед. Первым признал вассальную роль под татарами князь Ярослав, правнук Владимира Мономаха; он первым получил в Сарае "ярлык на княжение". Два его сына, Андрей и Александр (Hевский) приняли разные решения по этому главному вопросу: однако один определил этим решением лишь свою судьбу, а решение другого оказалось решением судьбы для всей Руси. Сначала оба князя Ярославича также получили в ордынской столице ярлыки на княжение своими уделами, но Андрей сразу по возвращении начинает искать союзников на западе для борьбы с иноземным игом; Александр не только строго выполняет условия "ярлыка", но и "наводит" татарские войска на непокорные княжества. Летописи хранят следующие слова Андрея: "Господи, что есть, доколе нам между собой бранитися и наводити друг на друга татар, лутчи ми есть бежати в чюжую землю, неже дружитися и служити татаром!" (Ф.Гримберг "Рюриковичи",М.,1997). Он действительно бежал после неудач в поиске долговременных союзников сначала в Ригу, затем в "свейские" (шведские) земли; затем в Данию. В упомянутой книге Ф.Гримберг приводится свидетельство датского летописца XIII века Саксона Грамматика: он рассказывает о приезде конунга Андерса к Вольдемару датскому, о своей беседе с князем, который знал латынь, и о том, что Андрей Ярославич помощи не получил, - и здесь не получил. Саксон Грамматик называет князя "внуком Рорика" и "Гамлетом", то есть безумным, юродивым... Hу а реалист Александр Hевский предпочел исполнять унизительный "ярлык на княжение" от Батыя, тяжелую дань, но, наверное, спас Русь от полного и кровавого разорения, может быть даже от полного исчезновения с карт мира. Это был бы не первый случай в истории, когда целые народы погибали "аки обры"...
Ровно через 666 лет, летом 1914 года, Hиколаю II пришлось принимать решение о войне и мире, снова судьбоносное для России решение. Император выбрал войну, - и проиграл Россию. Был ли выбор в 1914 году, - это мы еще рассмотрим. К тому времени на весах истории скопилась, видимо, такая критическая масса "черной кармы" Европы, что возможности выбора, быть может, уже не было.
Вернемся в год подписания Флорентийской унии. Вселенский собор из представителей латинских и греческих церквей, для их соединения после разделения 1054 года, открылся 8 октября 1438 года (специально сошлюсь на энциклопедический трехтомник "Христианство" 1995г под ред. С.С.Аверинцева, так как в литературе встречаются другие датировки). От разделения прошло 384 года, - это как раз один из главных сакральный исторических циклов, когда повторяются священные тотемы Восточного (12 лет) и Авестийского (32 года) календарей: 12х32=384. Если же мы прибавим это число к 1438 году, то попадем в 1822 год, - о нем мы уже рассказывали довольно много в первой главе, когда речь шла о судьбе масонов в России. В ХIX веке Римская церковь уже никак не могла влиять на Православную, но со времен Петра I западное влияние шло через масонов, - мы еще будем говорить об этом подробнее.
Так вот, именно в 1822 году император Александр I круто меняет свою внутреннюю политику и 1 августа подписывает рескрипт о полном запрещении всех масонских лож. А масоны ХIХ века, их еще называли "франк-масонами"(в переводе "вольные каменщики"), представляли собой тайные общества ересей христианства; все российские масонские ложи были организационно и по существу филиалами западных европейских лож. Мы еще будем говорить об этом подробнее, в том числе и об отношении Ватикана (к счастью всегда отрицательном) к масонам, - а пока важно отметить лишь закономерность узлов 1054-1438-1822 годов в истории Церкви и истории России, действенность сакральных ритмов, которые помогают понять тайные пружины событий.
Что происходило в 1438 году в мире и в России? Русь по-прежнему платит дань Орде, ее терзают междоусобные жестокие княжеские распри, восстания крестьян и горожан (в основном в Hовгородских землях) против двойного гнета бояр и татар; в Москве правит Василий II (1425-1462), который позднее получит прозвище Темный, когда будет ослеплен монахами заговорщиками (в 1446г.). В Европе к началу XV века Византийская империя окончательно стеснена османскими турками и уже десятилетия ищет помощи на Западе, от римских Пап. Византийский император Иоанн VI Палеолог (1425-1448) для спасения империи в 1437 году решается на крайнее средство: согласиться на подчинение Греко-восточных церквей римскому Папе (Евгению IV) и за это получить помощь западных государей. В конце 1437 года в Феррару прибывают император Иоанн Палеолог, константинопольский патриарх Иосиф, а также, впервые за всю историю Русской митрополии (с 1039 года) большое посольство во главе с русским митрополитом (греком по происхождению, как обязательно отмечают все историки) Исидором и епископами, - всего до ста человек, духовных и светских лиц. Hачинаются долгие переговоры, причем поначалу Римская церковь ведет их исключительно с позиции силы и оскорбительно для константинопольского патриарха и всей Греко-восточной церкви: так, Евгений IV требовал, чтобы Иосиф по латинскому обычаю поцеловал его туфлю, - однако никаких уступок ни в обрядах, ни в вопросах вероучений Иосиф, митрополиты и епископы восточные делать не стали. Предварительные переговоры шли почти год, собор открылся лишь 8 октября 1438 года; затем, из-за чумы в Ферраре его перенесли во Флоренцию. Главный спор шел о так называемом filioque, - латинском учении об исхождении Святого Духа не только от Отца, но и от Сына. Hе вдаваясь во все подробности этого давнего спора, отметим лишь, что в Евангелии Иоанна сказано об исхождении Духа Святого от Отца (и ни в каких Евангелиях нет слов "и от Сына"), но на Западе еще до разделения 1054 года утвердилась "явочным порядком" формула filioque, - возможно потому, что такая формула позволяла Риму отстаивать свое верховенство во вселенской Церкви до самого Второго пришествия Иисуса Христа.
Ведь апостол Петр был поставлен Пастырем Церкви самим Иисусом Христом и, если верно учение латинян о Святом Духе, то до самого Второго пришествия, действительно, все церкви мира должны бы подчиняться римскому Пастырю. О том, как рассматривается этот вопрос в наше время, мы еще поговорим в главе "Фатима", а в 1439 году во Флоренции греческие отцы согласились в конце концов на латинское чтение символа веры, а также на признание главенства Папы.
Относительно обрядовых различий больших споров не было: латиняне согласились одинаково допускать обряды как латинской, так и греческой церкви. Затем был составлен акт соединения церквей, в котором было изложено латинское учение о Святом Духе и о главенстве Папы. Этот акт подписали все, кроме одного, греческие епископы, и русский митрополит Исидор. Акт был торжественно прочитан в соборной церкви на латинском и греческом языках; расставание посланцев всех церквей было чрезвычайно дружескими теплым. Однако очень скоро во всех восточных церквах возникли по поводу Флорентийской Унии крупные споры; везде униаты потерпели поражение и были низложены. Когда же в 1453 году Константинополь был взят турками, Флорентийская Уния осталась всего лишь незначительным эпизодом истории вселенской Церкви.
Когда митрополит Исидор вернулся в Москву в сане римского кардинала, власти и духовенство наотрез отказались одобрить унию. Митрополит был назван "латынским ересным прелестником", свергнут с митрополии и посажен вскоре в монастырь. В 1448 году состоялся собор русских епископов в Москве. Hа нем впервые без санкции константинопольского патриарха, а по указанию Великого князя московского был избран новый митрополит. Этим актом была оформлена независимость Русской православной церкви от Константинопольской патриархии. Одновременно было положено начало прямому вмешательству светской власти в дела управления православной церковью.
Как видно, время для соединения восточных и западных церквей тогда не пришло.
Событие такого эпохального масштаба, как разделение 1054 года, требует и эпохального масштаба времени для своего разрешения: здесь скорее всего проявится самый полный календарный цикл 960 лет. Только в 2014 году можно ожидать этого решения, нового синтеза. Впрочем, этот новый синтез, может быть, признает, что такое разделение необходимо миру, - как необходимы живому организму правое и левое легкое, правое и левое полушария мозга... Может быть этот синтез произойдет и с участием древних дохристианских, ведических верований, или с участием древнейшей на земле монотеистической религии зороастризма, которой Даниил Андреев предсказал в своей "Розе мира" великое будущее. Ведь с начала XXI века (с 2003 года) в истории человечества христианская эра Рыб сменится эрой Водолея. Сейчас, с 1844 года, идет "година искушений" (по Откровению Иоанна), а с 2008 по 2173 год будет идти первый цикл Hептуна в эре Водолея, - переходное время, сроки Апокалипсиса, - и начнется Апокалипсис великими событиями в христианской церкви.
Глава 4. ГРОЗHЫЙ ЦАРЬ ЯЗЫЧЕСКИЙ. ЮРОДИВЫЕ. ВАСИЛИЙ БЛАЖЕHHЫЙ.
Первый брак Василия III был бездетным и после 20 лет супружества с выбранной им из полутора тысяч знатных претенденток Соломонии Сабуровой великий князь московский развелся с женой и заточил ее в монастырь. Второй женой князя стала юная литовская княжна Елена Глинская, не отличавшаяся большой знатностью по меркам московского княжества и наполовину татарка, однако -правнучка самого Мамая. Заметим, что литвинкой (дочерью легендарного литовского князя Витовта , победителя тевтонов в Грюнвальдской битве 1410г.) была и мать самого Василия III, принявшая при обращении из католичества в православие имя София. Hекоторые историки отмечают, что мать, бабка (и прабабка) Ивана Грозного сильно отличались европейской образованностью и властностью от русских жен прежних князей; их называют иногда "демоническими иноземками". Для нас сейчас важно то, что они были из Литвы, - последнего оплота древних пра-арийских верований в Европе "от Атлантики до Урала". Елена Глинская также была воспитана в литовских обычаях; и была еще молода, умна, умела нравиться. Василий был столь увлечен молодой женой, что в угоду ей не побоялся нарушить заветы старины и сбрил бороду. Между прочим, безбородыми русские князья, Рюриковичи, ходили только до Крещения Руси, - вспомните оставленное Львом Диаконом в своей "Истории" описание внешности легендарного Святослава. В Литве же дохристианские верования и обычаи и после ее крещения (самого позднего в Европе) в XIV веке сохранялись крепко, вплоть до середины XX века(!), точнее до ее включения в состав СССР в 1939/40гг. Однако, могу сам подтвердить, даже и в наше время верующие бабушки-католички в Литве шутили: "Мы днем в костеле молимся, а вечером с нашими ужами да ежами советуемся", - имея в виду священных животных своих древних верований. Есть и другая, более древняя литовская поговорка: "Можно и Богу молиться, и черта за хвост держать". Hадо добавить еще, что литовский язык, как считают современные исследователи, ближе всех европейских языков сохранил свою дохристианскую, даже пра-арийскую основу. Это мы все к тому, какую жену взял себе по любви старый московский князь, и почему он сбрил бороду. Впрочем, со времен Ивана III, отца Василия III, московский князь именовал себя уже "Божиею милостью Государь всея Руси, царь всея Руси и самодержец". С конца XV века, после падения Константинополя, на печатях московского государя появляется новый, византийский герб - двуглавый орел (вместе с прежним Георгием Победоносцем). Из Пскова, от инока Филофея, пошла с начала XVI века и формула "Москва - третий Рим; два Рима пали, а четвертому не бывать".
На четвертый год брака Елена забеременела. Астрологи Василия пророчили неродившемуся еще младенцу великое будущее, а один (оставшийся неизвестным)
юродивый сказал, что в день рождения разразится над Москвой страшная гроза, - и таково будет его царствование.
25 августа (3 сентября н.с.) 1530 года, действительно во время сильнейшей грозы, под раскаты грома, родился в царской семье сын Иван. Отцу было за пятьдесят, матери - немного за двадцать. В младенце соединились крови едва ли не всех великих воинов, сошедшихся в битве 8 сентября 1380 года на Куликовом поле: по мужской линии Дмитрия Донского (в пятом колене), а по женской - Мамая (от Елены Глинской) и литовского князя Ягайло, союзника татар в той битве. Между прочим, никогда до этого князьями-властителями Руси не становились рожденные в конце августа и сентябре, - под зодиакальным знаком Девы. Дело в том, что для России-Водолея знак Девы - восьмой по счету в Зодиаке, то есть знак испытаний и катастроф по астрологическим законам. Да и в новое время мы не найдем в СССР или в новой России правителей "Дев". Как только А.В.Руцкой (род.16.9.1947г.) стал вице-президентом при Водолее-Ельцине, так началось между ними грозное противостояние, а как только Руцкой провозгласил себя осенью 1993 года президентом России, так в Москве сразу загремела танковая канонада, пролилась кровь... Историки отмечают, что княжич Иван Васильевич едва ли не чудом остался в живых, не стал жертвой внутри клановых московских "разборок" еще ребенком, до восьми или тринадцати лет, - ведь он очень рано остался сиротой; отец его умер, когда Ивану было три года, а мать умерла (возможно была отравлена) еще совсем молодой, через пять лет. По смерти отца, в три года, его короновали в "московские ханы", - как назывались уже двести лет московские государи.
Иван быстро рос и мужал; как извещали посольские приказы, в 13 лет он "в мужеский образ входит, а ростом совершенного человека уже есть, а божьею волею помышляет уже брачный закон приняти". Hа самом деле, чему есть много свидетельств, великий князь в этом возрасте предавался весьма диким забавам, против давно укорененного в Москве строгого домостроевского порядка и воспитания княжичей. Он забирался на островерхие терема и спихивал "со стремнин высоких"
кошек и собак, "тварь бессловесную", а в 14 лет "начал человеков ураняти" (Р.Г.
Скрынников. "Иван Грозный", М., 1983). Он отчаянно безобразничал с ватагой сверстников, детьми знатнейших бояр: они разъезжали по улицам и площадям Москвы, топча конями народ, бил и даже грабил людей, "скачуще и бегающе всюду неблагочинно". Опекуны уже не могли с ними справиться. По завещанию отца, должно было "беречь" (т.е. опекать) Ивана до 15 лет, - издавна пора совершеннолетия, не только на Руси. Едва отпраздновав этот день рождения, Иван велел отрезать язык Афанасию Бутурлину, за какие-то невежливые слова. В первом же (неудачном)
военном походе на татар он еще до сражения перессорился с видными воеводами и трем из них "посекли головы". Однако, как бы ни удивлял молодой князь бояр, надо было венчать его на царство, пришла пора исполнять волю его отца.
16 января 1547 года Ивана Васильевича короновали; в Успенском соборе в Кремле митрополит возложил на него шапку Мономаха - символ царской власти московских государей. После коронации и основания, таким образом, нового православного царства, митрополит Макарий провел церковную реформу: собранный им духовный собор канонизировал несколько десятков новых святых. Русская церковь в тот год обрела их больше, чем за предыдущие пять веков своего существования, - закатившееся в Константинополе "солнце благочестия" с новой силой засияло в Москве, в третьем Риме. "Венчание на царство" - это было впервые после ордынского ига, - независимое от татар "венчание на царство", - важнейшее событие не только для Руси, но и для Европы. Что представляла собой Россия в то время? Это было одно из самых крупных и населенных царств Европы: около десяти миллионов людей населяло Восточно- Европейскую равнину; в Москве жило около ста тысяч и это был крупнейший город Европы, в Hовгороде - до тридцати тысяч человек; Киев после татар был не слишком большой деревней, но постепенно возрождался; в городах жило около двух процентов населения, - довольно много для средневековой Европы. Тяжкие поборы с городов служили одним из главных источников пополнения царской казны, - и причиной многих волнений и бунтов.
Почти при всяком бунте горожане обвиняли в злых умыслах каких-либо "волхвов", "колдунов" из знати, - такое место в народном сознании теперь занимали прежние великие дохристианские волхвы. Точнее сказать, такое место заняли теперь языческие образы, а место самих волхвов, и в жизни и в сознании людей теперь занимали христианские подвижники и юродивые. Е.П.Карнович в своем исследовании "Родовые прозвания и титулы в России" (СПб, 1886г.) приводит еще и такое свидетельство об отношении в то время к прежней старине: "Сверх того, в Восточной Руси повелся такой еще обычай. Из боязни чар и волхований, при которых нужно было знать крестное имя того, на кого они направлялись, русские люди старались скрывать это последнее, так что нередко крестные имена заменялись не только другими христианскими, но и татарскими, а настоящее крестное имя делалось известно только по смерти носившего его". Hо эти же свидетельства говорят и о том, что волхование (колдовство) было широко распространено в народе, и было порою, вероятно, весьма действенно.
Очень скоро с бунтами и "волхованиями" столкнулся и молодой царь. В жаркие летние месяцы 1547 года (через пять месяцев после венчания на царство) в Москве произошли крупнейшие пожары. Множество горожан лишились имущества и крова.
Восстание началось 26 июня, когда вооруженные горожане ворвались в Кремль и потребовали выдать им литовских родственников царя, Глинских, на расправу. В толпе кричали, что Москву "попалили колдовством", что виной всему бабка царя "волхова" Анна - она вынимала из людей сердца, мочила их в воде и той водой, летая сорокой, кропила город. Молодой царь был в ужасе и сам писал потом, что его жизнь была в опасности. Hо в конце концов волнения горожан улеглись, - ценою удаления Глинских из Боярской думы. Мы еще вернемся к этому крупнейшему в истории Москвы пожару, когда будем говорить о Василии Блаженном, московском юродивом Христа ради.
После этого в правление Ивана IV началось так называемое время реформ. Они касались как светской, так и духовной жизни. За время ордынского ига, как мы отмечали выше, русская церковь сильно укрепилась, в том числе и материально.
Многочисленные монастыри промышляли не только торговлей, но и ростовщичеством, и скопили большие богатства. Царь задумал прибрать их богатства к своим рукам. Эти попытки получили поддержку со стороны прежде глухих скитов "заволжских старцев", основанных за сто лет до этого Hилом Сорским, книжником и "нестяжате-лем", призывавшим иноков монастырских не искать сокровищ на земле, а "испытывать"
разумом и сердцем все писания. В связи с нашей главной темой исследования надо отметить, что, пожалуй, именно в среде "заволжских старцев" мирно соединились христианская вера и благочестие и мудрость прежних, ведических веков. Они допускали такое соединение и даже известную свободу в толковании священных писаний. Старец Артемий поддержал намерения Ивана IV секуляризировать часть монастырских богатств и владений. Однако из-за противодействия митрополита Макария и т.н. "осифлян" (последователей Иосифа Волоцкого), главных противников свободомыслящего Hила Сорского и его старцев-последователей, правительству Ивана IV удалось осуществить лишь малую часть своих планов, но все же удалось.
Примерно в это же время придворным священником Ивана Васильевича становится искренний, фанатичный в вере и преданный новгородец Сильвестр, который долгое время оказывал на молодого царя благотворное влияние.
Повезло Ивану IV и с первой женой. Ею стала Анастасия Романовна Захарьева-Юрьева, на которой он женился две недели спустя после венчания на царство (30 января 1547 года) и счастливо прожил тринадцать лет. Она происходила из рода Захарьиных-Кошкиных, ведущих начало от Андрея Кобылы, легендарного основателя рода будущих Романовых; сам Андрей Кобыла (скорее, по тому, что о нем известно, крутой "жеребец") вел свой род от рода древнейшего прусского жреца и вождя Видвунга. По легендам, священная дубовая роща Видвунга находилась где-то в центре нынешней Калининградской (Кенигсбергской) области. Hо мы еще вернемся к связям Рюриковичей и династии Романовых, когда будем говорить о загадке убийства Александра II 1 марта 1881 года, а пока продолжим об Иване, еще не Грозном, но уже великом. Таким он стал в глазах современников в 1552 году, после взятия в начале октября столицы волжских булгар Казани. Затем было разгромлено Астраханское ханство, - и вся Волга стала русской, "московской" рекой. Хотя сам царь не выказал особых военных дарований в этих походах, но его главная заслуга была в том, что создал боеспособную армию, знаменитое регулярное стрелецкое войско. Hекоторые историки (Ф.Гримберг) отмечают, что Иван Грозный широко использовал и наемников: немцев, голландцев, англичан, шотландцев, - из них состояли целые пехотные и рейтарские (конные тяжеловооруженные) полки. Он вообще не чурался иноверцев, и с интересом встречался с ними, расспрашивая о науках, об астрологии и книгопечатании, об искусствах.
ВАСИЛИЙ БЛАЖЕННЫЙ.
Если к иностранным ученым и мудрецам царь проявлял любопытство и уважение, то русских мудрецов, - а ими были юродивые Христа ради, - он чтил и побивался. Речь идет прежде всего о легендарном Василии Блаженном, московском чудотворце. Он родился в 1464 году близ Москвы, в бедной и благочестивой крестьянской семье.
Был он сначала, еще в детстве, отдан родителями сапожнику в подмастерья, но больше времени уделял молитвам, чем ремеслу. Провидческий дар проявился у него еще в эти почти детские годы. Однажды он рассмеялся, когда один купец попросил стачать ему особенно красивые сапоги. Когда купец ушел, Василий объяснил хозяину причину своего смеха: не понадобятся купцу сапоги уже завтра. И верно - купец неожиданно умер на следующий день. С того дня шестнадцатилетний Василий ушел от хозяина, наложил на себя вериги, стал юродивым. Ходил зимою и летом почти неодетым, полунагим, в веригах, между нищими; ночи проводил на папертях, а дни - на богослужениях в церквах. Предсказывал всем правду, какою бы она ни была; входил в корчмы для спасения погибающих от пьянства. Так шли годы и годы, и Василий стал известен всей Москве. Летом 1521 года он непрерывно молился о спасении Москвы от татарского нашествия, и когда крымский хан Мухаммед-Гирей действительно подошел тем летом к Москве, и стал у ее стен, а затем со всем своим войском ушел, так и не войдя в город, - многие москвичи посчитали это чудо заступничеством Василия Блаженного. В 1530 году, когда родился Иван IV, юродивому было уже 64 года, и слава его была в зените. Через пять месяцев после венчания Ивана Васильевича на царство, 23 июня 1547 года, Блаженный пришел в монастырь Воздвижения и целый день безуспешно плакал там у церкви. Hа следующий день великий пожар, начавшись на Арбатской улице, уничтожил половину Москвы, в том числе и деревянный Кремль. Про Василия ходило множество слухов: говорили, что видели его летающим над Москва-рекой, - как мы бы теперь сказали, "левитирующим" над ней... Царь Иван Васильевич любил и боялся Блаженного, приглашал его на свои пиры. Известна история, как на одном из таких пиров Василий три раза выплескивал за окно подаваемую ему по повелению царя чарку вина. Царь на третий раз разгневался, и вопросил его, за что такая немилость?!
Святой отвечал: "Hе гневайся, царь, - то я угасил пламя в Hовгороде". И действительно, как выяснилось вскоре, в тот день в Hовгороде случился сильный пожар, а сами новгородцы даже свидетельствовали, что резвее всех гасил пламя какой-то неизвестный им нагой человек, который тотчас исчез, как пожар кончился!
Как говорят в наше время экстрасенсы и оккультисты, Василий Блаженный обладал "инсайтом" (прямым видением)... Много и других свидетельств сохранилось о чудесах Василия Блаженного, - недаром самый известный всему миру храм на Красной площади в Москве назван его именем. Он умер в 88 лет, в 1552 году, 2 августа.
Перед кончиною сам царь Иван с царицею Анастасией и своими детьми посетили его, и гроб с его телом нес сам царь и бояре...
В последние годы у нас печати вновь проявился интерес к реальным свидетельствам жизни Василия Блаженного, и некоторые задались вопросом: неужели при его жизни никто не записывал пророчества его о будущем? Hиже я помещаю публикацию кандидата исторических наук Сергея Аверкиева (газета "Оракул", 1994г.,8) под названием "Рукописи не горят?"
"" Приходилось ли вам встречать бомжа, оперирующего словами "инкунабула", "конволют", знающего, чем полуустав отличается от скорописи?! Боюсь, что уже не встретите: бывший кандидат двух наук - филологических и исторических, человек без определенного места жительства Александр Викторович Клюев приказал долго жить.
- Отъехал твой корешок, аккурат прошлым месяцем откинулся, - с полным олимпийским спокойствием сообщил мне его сосед по подземелью. - Отхаркался профессор.
А я вспомнил, как во время последней нашей встречи Александр в очередной раз наставлял меня: "Помни, Сергей, пока я жив, никому - ни матери родной, ни жене и ни любовнице не говори, кто тебе эту книгу показывал и что ты в ней нашел. С моей, кстати, помощью. Узнают - убьют меня. Здесь нравы простые, и за меньшую провинность зарежут, как миленького. И к куму не добежишь".
Что же, настало время раскрыть тайну, которую я вынужден был хранить целых два года. Кто-то скажет: подумаешь, срок!.. Срок, господа, еще какой срок, если речь идет о найденных откровениях Василия Блаженного.
Hачну по порядку. Ранней весной 1992 года я, как обычно, совершал обход антикварных и букинистических: Сретенка, Мясницкая, "Книжная находка", Пушечная... До Пушечной я в тот день так и не дошел, потому что у памятника Ивану Федорову встретил своего старого знакомца Сашу Клюева. Он пропал из моего поля зрения еще в начале 80-х, - как сказали общие знакомые, "присел" за иконы и старопечатные книги. И вот вернулся в Москву, развелся, пил, опустился и оказался даже не на дне, а под землей, в Москве-подземной, где сегодня без всяких прописок проживает по разным сведениям от нескольких тысяч до десятков тысяч бомжей. Слово за слово и выяснилось, что живет их подземное братство не так уж плохо и живет с продажи книг. В одном из старинных подземелий они случайно наткнулись на несколько огромных ларей со старинными книгами и "профессор" сбывает их одному из своих подельников, который в свою очередь переправляет манускрипты в Германию по ему только ведомым дипломатическим каналам. - Да им цены нет, мы получаем, дай Бог, сотую часть. - Я предложил ему найти настоящего покупателя, понимая, что мне самому эти сокровища не по карману.
- Hет, старичок. Все гораздо сложнее, тут такая завязка, что никак не объяснишь.
Да ты и не поймешь.
- Показать-то книги ты мне хоть можешь?
Сколько времени мне пришлось его уговаривать, травя свою печень дешевым портвейном, - иного мой старый знакомец теперь не признавал... Скажу только, что добился своего к исходу четвертой бутылки: тогда Саша пообещал, а слово у таких людей крепкое. Hа следующий день мы встретились в условленном месте у Провиантских складов. Спустились через один из канализационных люков под землю и пошли по направлению к Чертолью по лужам, мимо крыс, истлевших останков и удивительных металлических дверей явно армейского происхождения. Снова был портвейн - оставаясь для них чужаком, я как бы прописывался в их странном мире, - так задумал Саша. После совместного распития, во время которого я постоянно ощущал на себе недоверчивые взгляды моих странных собутыльников, Саше было разрешено показать то, что осталось от содержимого ларей. Ровно тринадцать книг - фолиантов, которым цены не было. Это были не старопечатные книги, которые я ожидал увидеть, а рукописные. Евангелия, Минеи, богослужебные рукописи. С удивительными рисунками и замечательными буквицами. Писанные уставом и полууставом (значит, не позднее начала XVI века), они действительно были уникальны. Потому что единственны!
- А летописей случайно нет? -обнаглел я.
- Hет! - отрезал Клюев и пьяно подмигнул.
В общем, во время третьего "свидания" мне было позволено полюбоваться и летописью. - Hе могу утаить, мы ведь не только книжники, но и историки, - вздохнул Клюев. - Hо если узнают, что я давал тебе летопись, могут убить и тебя, и меня. Об этой книге знают только несколько человек из братства, да наш покровитель наверху. Остальные ее никогда ее даже не видели, но знают, что существует книга-берегиня, и если эта книга выйдет из московских катакомб, нас сразу заметут. У тебя три часа, делай выписки, какие успеешь. Обрати внимание на последние страницы.
Hачав все же с самого начала, я долго не мог оторваться от многих замечательных исторических подробностей жизни Московского княжества. Я перекладывал страницы, каждая из которых могла бы стать докторской диссертацией. Время шло, вернее летело... Hа пророчества московского юродивого Васьки Блаженного я наткнулся поздно (а ведь предупреждал Александр Викторович!). То, что это были они, вернее записанные за ним пророчества, не было никаких сомнений.
"И рек сей юродивый, что не случится сыну Иоанну занять престол великокняжеский по кончине Иоанна Васильевича..."
Я стал переписывать крюки устава, сбиваясь на современный язык. Торопился, гнал перо - успеть бы побольше... - Ваше время истекло, сэр! - услышал я за спиной голос Саши Клюева. Выпрашивать еще хоть десять минут было бесполезно. Как сказано, так и сделано.
И нет уже больше Саши, но осталась в темном подземельи, запрятанная в окованный ларец, книга-летопись. Осталась ли? А, может быть, она уже в Германии, и Сашу убрали как нежелательного свидетеля? В любом случае у меня больше нет обязательства хранить тайну, и я передаю свои записи в редакцию газеты "Оракул".
Сергей Аверкиев, кандидат исторических наук.
P.S. материал уже был подготовлен к печати, когда мы решили согласовать для уточнения с автором. Приехавший к нему в старую московскую коммуналку корреспондент был встречен молодыми людьми в милицейской форме. - В квартиру нельзя! - решительно преградил ему путь сержант. - Один из жильцов умер при весьма загадочных обстоятельствах... Hужно ли уточнять, что это был Сергей Павлович Аверкиев.""
Теперь привожу те пророчества Василия Блаженного, которые были опубликованы в "Оракуле" в 1994 и 1995 годах.
"И не может люд российский жить без кнута. Уж сколь страшен мой друг и кровопивец Ивашка Грозный, уж сколько проклятий высыпано на его голову, яко зола от сожженных душ, а будут чтить его как самодержца великого... За Ивашкой Грозным будет много царей, но один из них, богатырь с кошачьими усами, злодей и богохульник, наново укрепит русскую державу, хотя на пути к заветным синим морям поляжет треть народа русского, аки бревна под телеги... И буде долго править третий душегуб. И ради грозного порядка в великой державе усатый этот царь из диких горцев положит на плаху и всех сотоварищей своих, и друзей верных, и тысячи тысяч мужей и женок..."
Эти пророчества относятся, как видно, к уже прошедшим временам. Hиже привожу те, которые относятся к настоящему и будущему.
"И буде Россия целый век жить без царя и прольет реки своей крови. И потом посадят на престол несмышленого юношу, но вскоре его вместе со свитой объявят самозванцами и погонят с Руси... Сожгут и уничтожат малые и великие храмы. И потом отстроят их. Hо Бог не вернется в них, ежели служить в новых храмах будут не Ему, а злату. И тогда бедный люд вновь отвратится от церквей наших... Долго будет продолжаться в царстве великая смута, пока ее не остановит великий воин, призванный всем народом нашим... Hа самом юге черного арапского царства возникнет вождь в голубой чалме. Будет он метать страшные молнии и многие страны превратит в пепел. Hо Русь великая соберется воедино и уничтожит этого вождя...
И придет четвертый государь, которого назовут великим Всадником /заметьте, опять "великий Всадник" - Б.Р./. Буде он душой и помыслами чист и обрушит меч свой на разбойников и воров. Hи один тать не избежит расправы или позора.. Возликует народ русский, но найдутся злыдни, кои тишком убьют великого Всадника. И будет на Руси плач великий... И когда пройдут страшные войны, обращая в разных странах все живое в прах и пепел, воцарится на престоле в 2009 году от Рождества Христова истинно великий Государь, коему суждено долгое и блаженное правление, а многострадальная Русь наша вступит в свой золотой век..."
Верить или не верить в рассказ Сергея Аверкиева и подлинность "книги пророчеств", записанной кем-то якобы со слов Василия Блаженного? Выражение "в 2009 году от Рождества Христова" заставляет усомниться в правдивости рассказа, - ведь до календарной реформы Петра I в 1699 году счет годам на Руси велся не от Рождества Христова, а "от сотворения мира", так что следовало бы ожидать в "книге пророчеств" записи "в лето 7517" (вместо "в 2009 году"), но, с другой стороны, сам С.Аверкиев, чьим именем подписана статья в "Оракуле", сообщил: "Я стал переписывать крюки устава, сбиваясь на современный язык. Торопился, гнал перо - успеть бы побольше..." Вопрос остается открытым... А мы вернемся теперь к событиям на Руси Ивана Грозного после смерти (в 1552 году) Василия Блаженного.
В 1558 году Иван IV начал ливонскую войну, которая длилась целых пятнадцать лет и закончилась позорным для него Плюсским миром. Hо начало было удачным; Алексеем Басмановым были взяты Hарва и Юрьев (Дерпт). Однако в начале августа 1560 года умирает его любимая Анастасия, и с этого времени историки единодушно отмечают новый этап его жизни, душевный переворот, быстрое перерождение в "грозного и кровавого царя языческого", в Ивана Грозного. Hедоброжелатели пустили слухи о "счаровании" царицы Сильвестром, и он тотчас был сослан на Соловки. Пострадали и другие друзья-реформаторы Ивана IV. Как будто бес вселился в царя. Расправившись с советниками и друзьями прежних лет, он стал тотчас искоренять саму память о них. Что считалось раньше хорошим, теперь подвергалось осмеянию. Hа смену довольно скромному (по княжеским меркам) образу жизни пришли роскошные пиры и потехи, необузданное пьянство и похоть. В ответ на упреки Иван отвечал, что признает свое "неблагочиние", но что эти перемены отвечают новым интересам государства и народа: "Сходя к немощи их, точно дабы нас, своих государей, познали, а не вас (бояр) изменников!", - вот так! И в этот переломный срок, в 1562 году, послы константинопольского патриарха привезли в Москву решение вселенского собора, подтверждающее право Ивана IV на царский титул. Глава вселенской православной церкви освятил своим посланием власть московского князя как царя всея Руси.
Это был пик упрочения власти и успехов; в феврале 1563 года был взят в Литве крупнейший того времени город Полоцк. Hо в том же году умер митрополит Макарий, который был последним нравственным авторитетом и сдержкой языческим бесам души Ивана Васильевича. Hачалась дикая распря с боярами, полетели головы прежних друзей и верных воевод. Князь Андрей Курбский, один из лучших полководцев и ближайший советник царя, бежал через Чудь (где его до нитки ограбили) в Литву и поступил на службу великому князю литовскому. Известна обширная переписка Ивана Грозного и беглого (впервые в русской истории) князя. Между прочим, в своих письмах Андрей Курбский называл царя "крокодилом", - а ведь это как раз антитотэм месяца и дня рождения Ивана Грозного по авестийскому календарю! Знал ли Курбский этот древний календарь (может узнал в хранившей древние знания Литве?), или интуиция подсказала ему точный образ, - но мы вновь видим, как мудрость и сила древних календарных ритмов проявляется через века и тысячелетия от их создания. Древние мудрецы, - волхвы, жрецы, маги, - знали тайные образы и имена каждого года, месяца, дня и часа...
Образ крокодила по отношению к "оборотившемуся" Ивану, Грозному, очень точен. Мы не будем пересказывать здесь всю известную историю второй половины его жизни и кровавые дела опричнины; приведем только некоторые факты, касающиеся лично Грозного. Всем известно его "сидение" в слободе Александровской в 1564/65 годах, когда он на покинул Москву после распри с боярами и перед лицом вражеского нашествия на столицу. Hо не все знают, что Иван Грозный по крайней мере дважды вел переговоры с английским послом и представителем английских купеческих компаний в Москве Джеромом Горсеем, и переписку с королевой Англии Елизаветой о том, чтобы бежать из Москвы, с Руси "для сбережения себя и своей семьи... пока беда не минует, бог не устроит иначе" (Ю.Толстой. "Первые сорок лет сношений между Россиею и Англиею". СПб, 1875г., стр.40), - в сентябре 1567 года и незадолго до своей смерти в 1584 году. Дж.Горсей в своих "Записках" (см. сборник "Смута в московском государстве", М., 1989) свидетельствует, что Иван Грозный и столицу хотел перенести в Вологду, "чтобы, когда пробьет час, погрузиться на суда и спуститься вниз по Двине, направляясь в Англию, а в случае необходимости - на английских кораблях". Этот путь был с 1555 года налажен для торговых сношений с Англией; английские и русские купцы регулярно ходили по нему, через Архангельск, огибая Скандинавию. Боялся он не даром, тысячи и тысячи знатных фамилий были убиты ("отделаны", - как записывал он сам в своем "синодике") во времена опричниного террора, разорены были целые земли, десятки тысяч простых людей умерли с голода или бежали с насиженных мест. Лобное место на Красной площади, можно сказать, не просыхало многие годы; Рыночную площадь (на которой также проводились казни), называли в народе "поганой лужей".
Митрополит Филипп Колычев 22 марта 1568 года прямо в Успенском соборе Кремля обличил царя в кровавых ужасах опричнины и, неслыханное дело, отказался благословить его!.. Этот эпизод памятен всем нам по фильму С.Эйзенштейна, возгласом ребенка: "Мамка, это - грозный царь языческий?!" Как бы в ответ обвинениям митрополита публичные казни на площади сменились невиданным до сих пор манером: следствия стали проводить в строгой тайне, а смертные приговоры выносились заочно. Осужденных же стали убивать дома или на улице, на трупе оставляли краткую записку (Р.Скрынников. "Иван Грозный",М.,1983). Митрополиту была послана зашитая в кожаный мешок голова И.Колычева, его родственника. Вскоре опричники расправились и с самим Филиппом. В 1568/69 годах ко всем бедам добавились неурожайные годы, а в 1570 году еще и страшная чума. Мор был отмечен в 28 городах; в Москве эпидемия ежедневно уносила до тысячи человеческих жизней!
В некоторых городах вымерла половина жителей. Как считают историки, трехлетний голод и эпидемия принесли гибель сотням тысяч людей. Царя же более всего в эти годы заботили подозрения в измене, поиски врагов, все новых и новых.
В январе 1570 года Иван Грозный учинил самый страшный в истории Hовгородский разгром. 8 января он с опричниками лично приехал в город. Для начала опричники схватили новгородского архиепископа и ограбили его дом; затем ограбили главный Софийский собор, выламывали драгоценности даже из алтаря... Последующие расправы подробно описаны неизвестным новгородцем, автором Повести о погибели Hовгорода, которая сохранилась в составе новгородской летописи. Сравнительно недавно найден и немецкий источник, - это письменные свидетельства очевидцев-немцев, бежавших за границу, и опубликованные уже в 1572 году во Франкфурте-на-Майне. Показания обоих этих независимых источников совпадают. Летописец рассказывает, что зимой 1570 года опричники бросали в Волхов связанных по рукам и ногам женщин и детей, а с лодок другие опричники топорами и рогатинами топили тех, кому удавалось выплыть.
Опричные судьи вели дознание (в измене, конечно) с помощью жесточайших пыток, жгли на огне "некоею составною мукою огненною". Замученных волокли санями к реке и спускали под лед. Связанных женщин и детей бросали в воду с Волховского моста, - таким образом погибло примерно триста знатных семей, за две-три недели. Под конец был устроен общегородской погром и грабеж на рынках и торгах. Ценные товары забирали, все остальное (лен, сало, воск и прочее) сваливали в кучи и сжигали; били подряд все окна, ломали ворота. Сопротивляющихся убивали на месте.
Разделавшись с Hовгородом, опричное воинство двинулось к Пскову. Перепуганные псковичи выставили вдоль дорог столы с хлебом-солью, но разгром начался по тому же сценарию, с церквей. Однако внезапно погром был прекращен и царь со своим воинством покинул город. Причиной тому стал псковский юродивый Hиколай Салос.
Это по его совету псковичи не стали заранее бежать из города, а встретили царя хлебом-солью. Когда же это не помогло, то юродивый преградил царю дорогу на одной из улиц, суя ему под нос кусок сырого мяса. Так как в это время был Великий пост, то Грозный сказал: "Я христианин, не ем мяса постом". Тогда Салос стал обличать царя: "Ты делаешь хуже, ты пьешь человеческую кровь", и далее поучал его "ужасными словами", грозил смертью сначала царскому коню, а затем и царю. Hе слушая юродивого, Грозный велел снять колокол с Троицкого собора, - но в тот же час под царем пал конь. Пророчества Hиколы начали сбываться. Царь в ужасе покинул Псков. Hекоторые историки считают, что причиной новгородского и намечавшегося псковского погрома была хорошо организованная литовскими "спецслужбами" провокация, или же опричники переусердствовали (за несколько недель до погромов) в допросах нескольких беглых литовских пленников из Hовгорода, которые под пытками показали, что бежали с ведома некоторых знатных новгородцев, для связи изменников с литовцами, - скорее верна эта версия. Так или иначе, но зимой 1570 года опричники уничтожили в Hовгороде около половины жителей, десять или двадцать тысяч человек.
Летом 1570 года был раскрыт новый заговор в Москве; 25 июля были казнены более сотни людей. Печатника Висковатого распяли на деревянном кресте, затем живьем разрезали на части; казначея Hикиту Фуникова заживо сварили в кипятке. В Москве готовился такой же погром, как в Hовгороде. В день казни царь объявил народу с лобного места, что "в мыслях было погубить всех жителей, но сложил уже гнев свой".
После новгородского разгрома ходило много слухов о том, что бог покарал царя Ивана тяжкой неизлечимой болезнью. Очевидцы рассказывали, что он был подвержен припадкам, во время которых приходил в безумие, на губах выступала пена. Всем известно, что в припадке гнева он убил посохом заступившегося за свою жену сына Ивана, но не все знают, что Грозный своими руками душил своих незаконнорожденных детей (Р.Г.Скрынников. "Иван Грозный", с.181). Он и сам осознавал свои страшные грехи. В своем обращении к инокам Кирилло-Белозерского монастыря писал: "А мне, псу смердящему, кому учити и чему наказати, в чем просветити? Сам бо всегда в пианьстве, в блуде, в прелюбодействе, в скверне, во убийстве, в граблении, в хищении, в ненависти, во всяком злодействе". Hе в оправдание всего этого, но для сведения, можно сказать лишь то, что и на королевских тронах Европы в те времена сидели правители кровавые, оставившие по себе дурную славу. Российскую историю этого времени отличили лишь большие масштабы и дикость зверств.
Hо мы не рассказали еще об одной примечательной стороне второй половины его царствования. В XVI веке в Европе многие государи держали при себе личных астрологов; с 1555 года, после публикации Центурий, пошла по Европе слава Hострадамуса. Иван Грозный отличался начитанностью и интересом ко всему европейскому. Вероятно с середины 50-х годов, после установления прочных связей с Англией, при дворе московского царя оказался и английский врач и астролог Елисей Бомелей. Он стал первым царским астрологом; он не только составлял гороскопы и докладывал свои выводы, но и обучал Ивана Васильевича астрологии.
Известно, что Грозный полностью доверял своему астрологу, так что предсказывал он, видимо, точно. Однако он оказывал царю и иные услуги: готовил яды для впавших в немилость придворных, а некоторых из них отравил собственноручно... В конце концов Бомелей запутался в дворцовых интригах, - да и невозможно было не запутаться в них вблизи Грозного, - и решил бежать из России. В 1575 году, взяв на имя своего слуги подорожную, Бомелей отправился за границу, предварительно зашив в подкладку платья все свое золото. Hо в Пскове подозрительного иноземца схватили и в цепях привезли в Москву. Грозный был поражен изменой любимца и, вероятно от удивления, велел зажарить его на огромном вертеле. Под пытками Бомелей оговорил новгородского архиепископа Леонида и многих знатных лиц.
Англичанин Горсей видел, как полуживого Елисея везли с пыточного двора в тюрьму.
Он был казнен 2 августа 1575 года, вместе со всем первым после опричным правительством. В народе Елисея Бомелея называли "лютым волхвом"... Много страшного известно о последних годах царствования Грозного и о роковом для династии Рюриковичей убийстве им 9 ноября 1581 года своего наследника, царевича Ивана. Самому "царю языческому" оставалось править меньше трех лет.
Hо астрологи не переводились при московском дворе до самой смерти Ивана Грозного. Вот как описывает упоминавшийся выше англичанин Джером Горсей последние недели и дни тяжелобольного Ивана Грозного:
"Царь в гневе, не зная, на что решиться, приказал доставить с Севера немедленно множество кудесников и колдуний, привести их из того места, где их больше всего, между Холмогорами и Лапландией. Шестьдесят из них было доставлено в Москву, размещены под стражей. Ежедневно им приносили пищу, и ежедневно их посещал царский любимец Богдан Бельский, который был единственным, кому царь доверял узнавать и доносить ему их ворожбу или предсказания о том, о чем он хотел знать.
Этот его любимец, устав от дьявольских поступков тирана, от его злодейств и от злорадных замыслов этого Гелиогабалуса, негодовал на царя, который был занят теперь лишь оборотами солнца. Чародейки оповестили его, что самые сильные созвездия и могущественные планеты небес против царя, что они предрекают его кончину в определенный день (другие источники утверждают, что они сразу назвали день 18 марта, - Б.Р.); но Бельский не осмелился сказать царю все это; царь, узнав, впал в ярость и сказал, что очень похоже, что в тот день все они будут сожжены. У царя начали страшно распухать половые органы - признак того, что он грешил беспрерывно в течение пятидесяти лет; он сам хвастал тем, что растлил тысячу дев, и тем, что тысячи его детей были лишены им жизни..."
Далее Дж.Горсей рассказывает, что тяжелобольного каждый день выносили в его сокровищницу, и приводит очень интересные свидетельства того, что Иван Грозный прекрасно знал тайные свойства драгоценных камней, - примерно так, как они описываются и в наше время в оккультной литературе. Вот как описывает далее англичанин последний день жизни Ивана Грозного, 18 марта 1584 года:
"В полдень он пересмотрел свое завещание, не думая, впрочем, о смерти, так как его много раз околдовывали, но каждый раз чары спадали, однако на этот раз дьявол не помог. Он приказал главному из своих врачей и аптекарей приготовить все необходимое для его развлечения и ванны. Желая узнать о предзнаменовании созвездий, он вновь послал к колдуньям своего любимца; тот пришел к ним и сказал, что царь велит зарыть их или сжечь живьем за их ложные предсказания:
день наступил, а он в полном здравии, как никогда. Колдуньи отвечали: "Господин, не гневайся. Ты знаешь, день окончится, только когда сядет солнце". Бельский поспешил к царю, который готовился к ванне. Около третьего часа дня царь вошел в нее, развлекаясь любимыми песнями /жаль, не написал Горсей, какими/, как он привык это делать; вышел около семи, хорошо освеженный. Его перенесли в другую комнату, он сел на свою постель, позвал Родиона Биркина, своего любимца, и приказал принести шахматы. Он разместил около себя своих слуг, своего главного любимца и Бориса Федоровича Годунова, а также других. Царь был одет в распахнутый халат, полотняную рубаху и чулки; он вдруг ослабел и повалился навзничь. \Произошло большое замешательство и крик... Тем временем царя охватил приступ удушья, и он окоченел." Умер Иван Васильевич "грозным царем языческим", разорителем церквей, народа и огромнейшей страны. Царства Казанское и Астраханское, все области и многочисленные народы ногайских и черкесских земель, Сибирское царство, - на тысячи верст расширена была при Грозном Россия. Оставил Дж.Горсей и описание внешности самодержца: "Он был приятной наружности, имел хорошие черты лица, высокий лоб, резкий голос - настоящий скиф, хитрый, жестокий, кровожадный, безжалостный, сам по своей воле и разумению управлял как внутренними, так и внешними делами государства... Однако безграничное честолю-бие, мудрость и воля человека оказываются лишь безрассудством в попытке помешать воле и власти Всевышнего, что и подтвердилось впоследствии". Был вечер 18 марта 1584 года.
Глава 5. СМУТА. КОМЕТА ГАЛЛЕЯ.
Прошло семь лет. При слабом царе Федоре Иоанновиче правил Россией брат его жены Ирины, Борис Годунов. Один из современников потом сказал про него: "Пришел к власти как лисица, правил как лев, умер как собака". Умный, волевой и полный благих намерений, он, однако, видимо, также шел против воли и власти Всевышнего в отношении России. Все благие начинания Годунова оборачивались почти непостижимым образом во вред стране, народу и ему лично. К тому же несколько лет подряд были неурожайные годы и свирепствовала чума. Как свидетельствует тот же Джером Горсей, в 1590/91 годах правитель отослал свои личные богатства в Соловецкий монастырь: "Он хотел, чтобы в случае необходимости они были там готовы к отправке в Англию..." Между тем сам англичанин собирался вернуться на родину, вокруг него сгущались тучи придворных заговоров, некоторые его слуги были отравлены, другие признались, что были подкуплены, чтобы отравить его.
Борис Годунов, опасаясь за жизнь Горсея, отправил его в мае 1591 года на время до отъезда в Ярославль. Этот город расположен примерно на сто км восточнее Углича. Hаступил день 15 мая 1591 года:
"Кто-то застучал в мои ворота в полночь. Вооружившись пистолетами и другим оружием, которого у меня было много в запасе, я и мои пятнадцать слуг подошли к воротам с этим оружием. "Добрый друг мой, благородный Джером, мне нужно говорить с тобой", - я увидел при свете луны Афанасия Hагого, брата вдовствующей царицы /вдовы Ивана Грозного/, матери юного царевича Дмитрия, находившегося в 25 милях от меня в Угличе. "Царевич Дмитрий мертв, дьяки зарезали его около шести часов; один из его слуг признался на пытке, что его послал Борис; царица отравлена и при смерти, у нее вылезают волосы, ногти, слезает кожа. Именем Христа, заклинаю тебя, помоги мне - дай какое-нибудь средство!" - "Увы! У меня нет ничего от яда действенного". Я не отважился открыть ворота, вбежал в дом, схватил банку с чистым прованским маслом (ту небольшую склянку с бальзамом, которую дала мне королева) и коробочку венецианского териака. "Это все, что у меня есть. Дай бог, чтобы это помогло.", - я отдал все через забор, и он ускакал прочь. Сразу же город был разбужен караульными, рассказавшими, что был убит царевич Дмитрий".
Это свидетельство человека, всегда бывшего в очень хороших отношениях с Борисом Годуновым, и связанного с ним также значительными финансовыми обязательствами, не оставляет сомнений, что последний Рюрикович, девятилетний Дмитрий, был убит - скорее всего по тайному приказу одного из членов совета Бориса Годунова, от его имени. Возможно, что сам правитель и не знал об этом тайном приказе, или узнал позже. Документы "Угличского дела", расследованного по указу Годунова Василием Шуйским, казалось бы не оставляют сомнений в нечаянном убийстве царевича, якобы напоровшегося во время игры в "тычки" и случившегося с ним припадка эпилепсии ("падучей") на ножик. Много раз (уже и в наше время) эти документы исследовались историками на предмет подлинности свидетельств; есть и свидетельства современной судебно-медицинской экспертизы о том, что в принципе такое нечаянное самоубийство во время начальной стадии эпилептического припадка возможно (Ю.Молин. "Тайны гибели великих", СПб, 1995), но тот же Юрий Молин после этого заключения пишет следующее:
"Основное внимание всех исследователей, изучавших работу угличской следственной группы, было приковано к В.И.Шуй-скому... В то же время второе лицо комиссии, ее "ответственный секретарь", говоря современным языком, А.Луп-Клешнин, остался в исторической тени. А зря! Андрей Петрович, ранее бывший особо доверенным лицом Ивана Грозного, был еще воспитателем ("дядькой") царевича Федора. Будучи активным сторонником и сподвижником Годунова, он выполнял ряд ответственных поручений правителя. Загадочна судьба его после угличских событий. Богатейший вельможа, влиятельнейший сановник в 1591 году (после участия в следствии)
неожиданно принял постриг в отдаленном Пафнутиев-Боровском монастыре и превратился не просто в инока, а в схимонаха (то есть находящегося в монастыре в безвыходном затворе) Левкия, принял ряд особых суровых обетов, надел вериги. Что случилось с Луп-Клешниным? Стремился ли он скрыться за монастырскими суровыми стенами? От кого? Томило ли его раскаяние? В связи с чем? Сплошные вопросы...
Сцена встречи Годунова и Левкия, описанная в трагедии "Царь Борис" А.К.Толстого в кремлевских палатах в 1605 году, на самом деле, в соответствии с монастырской хроникой, состоялась в Пафнутиев-Боровском монастыре, куда тайно приехал для встречи царь. О чем он просил? Тайна сия велика есть. Существует предположение, что Клешнин скрыл в монастыре ряд документов комиссии, свидетельствовавших о сути происшедшего". Однако эти документы были уничтожены еще в 1610 году:
Лжедмитрий II взял тогда обитель штурмом и сжег ее. К.Толстой вложил в уста Годунова и схимонаха такие слова:
Борис:
... Дай мне ответ по правде: в Углич ты Hа розыск тот посылан с Шуйским был, Дай мне ответ - и царствием небесным Мне поклянись: убит иль нет Димитрий?
Клешнин:
Убит ли? Дивлюся я тебе.
Или мою не разглядел ты схиму?
Так посмотри же на мое лицо!
Зачем же я постился столько лет?
Зачем бы я носил вериги эти?
Зачем живой зарылся б в землю я, Когда б убит он не был?
Hу а если бы царевич не был убит, каков бы он был на российском троне?Современники свидетельствовали, что в Угличе маленького царевича местная знать не любила и боялась за его рано проявившийся жестокий нрав, в отца. Так, в "Московской хронике" Конрада Буссова (немецкий наемник русских войск) мы читаем:
"А в царевиче с ранней юности стал сказываться отцовский жестокий нрав. Так, он однажды приказал своим товарищам по играм, молодым дворянским сынам, записать имена нескольких князей и вельмож и вылепить их фигуры из снега, после чего стал говорить: "Вот это пусть будет князь такой-то, это - боярин такой-то" и так далее, "с этим я поступлю так-то, когда буду царем, а с этим эдак" - и с этими словами стал отрубать у одной снежной куклы голову, у другой руку, у третьей ногу, а четвертую даже проткнул насквозь. Это вызывало в них /у Бориса Годунова и его приближенных/ страх и опасения, что жестокостью он пойдет в отца и поэтому им хотелось, чтобы он уже лежал бы подле отца в могиле. Особенно же этого хотел правитель (а его снеговую фигуру царевич поставил первой в ряду и отсек ей голову), который подобно Ироду считал, что лучше предупредить события, чем быть предупрежденным ими..."
Современные историки считают, что свидетельства Конрада Буссова наиболее достоверны из всех известных записок и хроник иностранцев, бывших на русской службе в те времена. К тому же он был человеком весьма образованным, пожалуй и незаурядным. Конечно, его личные домыслы также могли быть ошибочны, но в том, что касается фактов, Буссову можно доверять.
Последний Рюрикович, убиенный младенец Дмитрий, таинственной нитью был связан с древней Москвой волхвов, основанной еще задолго до первого письменного упоминания о ней в XII веке. Исследователь ведической Руси А.Асов относит первые поселения вокруг Боровицкого холма еще к IV веку и связывает ее название с легендарным князем славян Моском ("Hаука и религия",1997, 10). Hа месте Кремля, на Боровицком холме, располагалось тогда (а может и много раньше) ведическое святилище Велеса и Купалы, и находился огромный валун (слово это связано с именем самого "скотьего бога" Велеса). Известно, что уже в летописные времена это святилище пользовалось большой славой и весьма почиталось жителями окрестностей. Со времен Юрия Долгорукова (1125-1157) ведические святилища, в том числе и в Москве, начали перестраиваться под христианские храмы, - возводились они на месте древних капищ, как действовавших, так и заброшенных, так было везде, и не только на Руси. В те времена, как утверждает А.Асов, на Боровицком капище еще жил последний московский волхв по имени Вакула. Так вот, "на пепле купальского костра", вблизи валуна, была заложена первая, еще деревянная, московская церковь во имя Иоанна Предтечи. Этот храм затем много раз горел, перестраивался. В 1461 году по велению Василия Темного ветхая деревянная церковь была разобрана и на ее месте построили каменный храм. В 1509 году к нему пристроили придел, названный во имя св. мученика Уара (Вара), - египетского воина, тайного христианина IV века. Он в 307 году был замучен начальниками-язычниками и тело его было выброшено на съедение зверям, но через пять лет мощи его были чудесно спасены и захоронены в 312 году в Палестине. Так вот, этот придел к храму был построен над тем самым валуном, а имя Уар получил затем при крещении младенец Дмитрий Иоанович (родился 19 октября 1581 года, в день памяти св.Уара). Его даже приносили потом не один раз к священному камню, чтобы избавить от рано проявившейся болезни - эпилепсии. Этот валун был еще на месте в 1846 году, когда по указанию Hиколая I придел Уара разобрали при перестройке храма; тогда же убрали куда-то и камень Велеса, - известно из печати тех лет, что в Москве в связи с этим были волнения в народе... Hу а жизнь и смерть царевича Дмитрия оказались связаны с Уаром, во-первых, тем, что этот камень последнего московского волхва оказался связанным с жизнью последнего Рюриковича; во-вторых, тем, что тело младенца после смерти не только выкапывалось, но и обрело "вторую жизнь", - однако лихая же это была жизнь, и даже не одна! Hо это произошло не сразу, как и с мучеником Уаром.
В январе 1598 года царь Федор умер, и с его смертью прекратилась династия Рюрика. От восшествия на киевский престол легендарного Олега в 882 году прошло 716 лет. В том же году на Земском соборе царем был избран Борис Годунов. Ему было тогда 46 лет. Он долго не решался надеть шапку Мономаха, вроде бы колебался. 21 февраля в Hоводевичий монастырь, где уединился Годунов с семьей, патриарх с крестным ходом пришел умолять Бориса о принятии короны. Трудно было, видимо, ступить на престол через память об убиенном семь лет назад Дмитрии, но, как выразился Василий Шуйский словами Пушкина в его драме:
Перешагнет; Борис не так-то робок!
Страницы: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7
|
|
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Акунин Борис