Чтение 2–й страницы книги ~Непрофессионал~

И еще Сергей неожиданно увидел, как ближе, даже роднее, становятся друг другу враги, не в гражданской войне, их поведение и вера.

Сам и до этого Сергей был фаталистом - он верил в обрывающуюся нить в руках каких-то греческих богинь и никогда не хотел узнать свою судьбу. Война укоренила его веру. Поэтому он никогда не думал о том, что будет завтра, его тошнило перед боем, он спокойно носил гранату 'для рая' на поясе и никогда не смотрел на нее - плохая примета. Недавно он, не удивляясь, представил себе, как пуля оставляет крохотную ранку во лбу неразговорчивого Гуцула, дембеля из Хуста... После боя, когда он убивал, ему казалось, что он был уличен во вранье - единственном из поступков, отрезающим все пути... Это возникало после прихода в расположение, сразу после построения и отдачи рапортов.

События слились в одну бесконечную череду - но в четыре часа каждого утра он спокойно , с открытыми глазами, помня абсолютно все, возвращался к одному и тому же. Реалистичность видений была такова, что он слышал как именно скрипели подошвы, мог назвать, в каком положении были пальцы на автомате, как изгибалось тело... Это повторялось последние три месяца в один и тот же предутренний час. Огонь, сжигающий его, вырывался с ревом из под засушенной и твердой как такыр, оболочкой души.

Стрелки часов приближали утро. Сергей открыл глаза -звезды упорно не хотели гаснуть в голубоватом свечении. Луна , обойдя амфитеатр хребтов, наполовину зашла за пик справа. Сергей вслух сказал - "Я в Афганистане !", повторил - "За границей !" Вспомнил, как первый раз очутился за границей, еще в институте, после пятого курса - в Германии, точнее в ГДР, где провел месяц в состоянии постоянного восторга...

...Первый рейд в горы казался игрой, Сергей быcтро собрался, вокруг все суетились, подсказывать было некому, некогда. Но сигнала на выход все не было. Когда наконец расселись по машинам, Сергея охватило возбуждение - он беспрестанно вертелся, проверял положение предохранителя автомата, солдаты его сидели неподвижно, некоторые сонно кивали в такт толчкам машины. Возбуждение спадало с каждым километром - на Сергея накатывал сон, чтобы не упасть с машины, он менял положение, оглядывался вокруг, на изгибе дороги открылась вся колонна - машин было не меньше сотни, везли даже батареи горных гаубиц и стошестидесяти миллиметровых минометов. Высоко над дорогой описывали круги "крокодилы". Тем временем свернули в горы, дорога прижималась к отвесным склонам. Движение затормозилось, вскоре колонна стала. Горы затаились. После получасового сидения пришел приказ - "спешиваться, пушки на склон". Взвод Сергея рассыпался у края дороги, за машинами, несколько человек сидели, спустив ноги со склона. "Полная боевая готовность!" - передал Сергей приказ. Никто из солдат не изменил положения, над кучками солдат поднимались струйки дыма - разрешения не спрашивали. Впереди грохнуло, загремели очереди, заглушенные поворотом дороги. В одно мгновение все, кто только что стоял, сидел, курил - все разбежались , легли за машинами, спрятались за обочиной дороги. В двадцати метрах от Сергея посыпались камни - солдат не устоял на осыпи и поехал боком по склону. Не успел Сергей решить что-либо, вдоль колонны покатилось эхо нового приказа - "по машинам, продолжать движение!" Часть машин уже успели заглушили, заводились минут пятнадцать, наконец стронулись и со скоростью пешехода потащились вверх. За поворотом дороги была вмята в склон лежащая на боку подбитая БМП. Машина впереди резко тормознула и вильнула влево, объехав что-то на дороге. Их машина рывками подвигалась вперед, вдруг также стала. Сергей увидел почти под гусеницами темную раскатанную в блин массу в пятнистых обрывках. Он не мог оторваться от нее, как в полусне услышал - "...кинуло на бок, от фугаса", видел, как все следующие машины старательно делали там же петлю , рискуя свалиться в пропасть...

...Бэтээры, поднимались по горной дороге , уйдя далеко от бетонки. Приказ был ясен - войти в ущелье в горах Сафедкох и, подавив сопротивление заслонов мятежников, занять оборону на высоте 3150, чем обеспечить перехват отходящей банды Мухаммадджани, проще говоря - сесть в засаду. Слабые посты 'духов' расстреляли, не спешиваясь, из башенных пушек. Колонна проникла глубже в ущелье и через два километра была остановлена. Загорелся подбитый из "безоткатки" бронетранспортер. Машины выехали из-под огня в сторону и открыли беглую стрельбу по вспышкам. Михальчук, комроты, осмотрев затихший склон, сунул бинокль Сергею - "Им деваться некуда - видишь, кверху идет острый гребень на стену. Возьмешь первый взвод и прочешешь высоту. Позывные : твои - 'Атака', мои - 'Равнина'". Сергей отдал бинокль, проговорил 'есть!' , вышел вперед за линию бронетранспортеров, крикнул - "Первый, второй взводы ! К бою ! " Солдаты , широко рассыпавшиеся , зашевелились, встали, глядя не на Сергея, а на подъем перед собой. Сергей успел только -'Первый взвод цепью...', как непонятный гул, перебил его. Все насторожились и не двигались с места - звук не походил ни на один из слышанных прежде. Сотни глаз шарили по склону и вдруг впились в предмет, тяжело скатывавшийся прямо на людей. Предмет подъезжал, подлетая на камнях, гул переходил в шуршание и царапанье. Вблизи можно было рассмотреть прямоугольный ящик с высокими бортами, и невероятно тяжелый. Он остановился в двух десятках шагов от цепи. Несколько мгновений никто не двигался, вдруг шеренга колыхнулась, с машин также слезали и шли следом.

Сергей с каждым шагом замечал новую деталь в предмете, но все вместе они никак не складывались. Он увидел : серые запыленные толстые двойные сколоченные доски. Ящик заполняла грязная синеватая твердая масса. В ящике как в кресле сидел человек. Сергей стоял в метре от него. Стояли и другие, всем хватало места. Лицо сидящего было белое, как молоко. Он сидел по пояс в массе. Сергей наклонился машинально, поискать, куда он дел ноги. Сергей еще раз прикинул размеры ящика, пытаясь сравнить их со своим ногами, ногами рядом стоящих - он увидел, что все стоящие тайком оглядывают друг друга - человек по пояс был вмурован в бетон, как дерево в кадку. С ног пошел озноб, колени сами собой подогнулись, Сергей качнулся, подавил дурноту, ни на кого не глядя скомандовал - "К бою !"

Склон был пуст - валялась разбитая пушка и гильзы, от снарядов и автоматные. Десантники вглядывались в гребень перед собой и кто-то заметил цепочку уходящих кверху людей. Сергей, не отрывая от них глаз, знал, что от него ждут. Он первый зашагал вслед ушедшим, кинув радисту - "Для 'Равнины' - преследуем противника. СК."

Он шел легко, не уставая, его грузом был автомат, штык, нож, магазины и бронежилет. Изредка он оглядывался - солдаты шли так же быстро, но в отличие от обычного, глядя не в ноги, а со вскинутыми головами. Гребень внезапно разделился на два параллельных, не видных снизу. Сергей остановился - "Первый взвод - по левому гребню, сержант - командование на себя! Второй взвод налегке - правому!" Остановка была мгновенной - на землю полетели каски, 'лифчики', магазины позатыкали за ремни. Взвод Сергея кинулся бегом вверх, Сергею не приходилось никого подгонять. Идущие параллельным путем были уже в ста метрах от них. Они заметно отставали от русских, хотя и прибавили шагу. Их было ровно семнадцать человек - закутанные в халаты, в легких туфлях, оружие было скрыто под накидками. Увидев врагов так близко от себя, они на мгновение застыли, и тотчас же двинулись кверху. Некоторые из десантников стали сдергивать автоматы, 'духи', не прячась, пошли еще скорее. Сергей показал наверх, задыхаясь - "Скорее !.."

...Соревнование, в котором наградой была выгодная позиция в точке, в которой сходились тропы. Соперников разделяло пятьдесят метров. Они шли, не глядя друг на друга - у них не было сил ни повернуть голову, ни поднять автомат, все силы уходили на подъем ног. Тропы разделял глубокий каньон, заветная точка на пересечении дорог приближалась невыносимо медленно. Русские начали финишный рывок - афганцы кинулись следом. Сердце стучало в голове, в подмышках, в животе. От испарений белых скал чугунно звенела голова.

Сергей обходил одного за другим своих солдат - он видел себя уже на площадке и едва не упал, когда камни под ногами перестали вести вверх. Единственным желанием было лечь и отдышаться. Он, пошатываясь, двинулся к тропе, по которой поднимались враги - они отстали метров на тридцать и, тяжело дыша, подходили к нему. Крохотное каменистое плато заполнилось - голые по локоть руки отстегивали , примыкали штыки, засовывали ножи в нижние карманы, магазины из-за поясов кидались за валун в углу площадки. Ловя последние мгновения , люди нагибались, хватая воздух. Сергея затрясло, чтобы успокоиться, стал считать шаги, оставшиеся тем, угрюмо поднимающимся, до встречи, но вместо шагов считал пульс, бьющийся в пальцах...

Они вылезли, постояли и кинулись на русских - с разъятыми в крике ртами. Сергей судорожно выбирал 'своего', но его самого уже отыскали - медвежьего сложения детина с окладистой черной бородой тянул к нему ручищи. Сергей отпрянул резко в сторону, но ручищи оказались проворны и ухватила одна за воротник, другая играючи отвела руку с автоматом в сторону. Черно-кофейные сонноватые глаза закрыли лицо, несло до тошноты потом от волос бороды. Сергей, стиснув цевье, стал выламывать толстые пальцы, закручивающие ворот вокруг шеи, повел взглядом вокруг - на всей площадке в обнимку пыхтели, переступали, крякали. Лицо перед ним раздвинулось в ухмылке, Сергея гнуло, крутило к земле, он резко повернул голову, зубы его вошли в пышное мокрое запястье, челюсть захрустела, афганец заревел, ударил кулаком по голове, так что у Сергея хлыстом дернулась шея, от чего сразу он перестал трястись. 'Дух' ревел, как бык, мотал Сергея как собаку на рукаве. Сергей впечатал носок ботинка в голень противника, тот, завизжав, рухнул на колени перед Сергеем и он, быстро осмотревшись, с упоением, той же ногой, носком, снизу , разбил ему челюсть. Голова с залитой кровью, в осколках зубов бородой, будто в изумлении застыла на месте и Сергей , еще раз, уже, стоя сбоку, загребающим ударом ноги въехал в эту голову. Афганец упрямо продолжал стоять на коленях, руки бессильно свисали и дергались. Сергей, отдышавшись, нанес ударом плашмя прикладом в то место, где был нос, и 'дух' тяжко опрокинулся, подломив колени.

Сергей отвернулся, к нему пришел слух - на площадке валялись десятка два тел. Переступив через вываленную в пыли накидку , он было ринулся на помощь, но понял, что все кончилось. Сергей, присел на выступающий низенький камень, слабость прошла. К нему, перескакивая через лежащих, подбежали Новиков и молодой - Гаврюк , возбужденный и с разбитой губой - "Что с вами, товарищ лейтенант...", заглядывали в лицо, тянули за подмышки. "Ребята, да я же не инвалид !" Сергей встал, отстранив руки и пошел к кругу солдат. Из этого круга хотел выйти растрепанный человек, и всюду натыкался на русских. Сергей подошел ближе - десантников было человек десять, больше бы в круг не поместилось. Афганец уже не соображал, что делает и просто пытался руками раздвинуть солдат и пройти через них, а те, сосредоточенно и , чтобы не мешать друг другу, вкруговую били его прикладами по рукам, спине, по ребрам, по почкам...Афганец, потерпев неудачу в одном месте, со стоном отшатывался и, увидев, как русские расступаются в другом, направлялся туда. Руки он прятал в рукава, пропитанные насквозь кровью. Сергея не замечали, а Сергей не собирался их останавливать.

На площадку выходили солдаты первого взвода, тяжело дышащие, несколько человек кинулись к кругу. Афганец рухнул в пыль, его добивали с хаканьем, по очереди, измазанными кровью прикладами. Когда он перестал шевелиться, его с раздражением пнули ботинками : "Сука, на ногах не стоит... " Все стихло и Сергей почувствовал на себе взгляды людей, ждущих его приказа. Он скомандовал - "Радист !" Подскочившему Юдину-радисту сказал - "'Равнине !' Уничтожена вражеская боевая группа, потерь нет... Прием " 'Равнина' отозвалась : "'Атака'! Вас понял! Немедленно спускаться! СК!" Сергей подозвал сержанта, командовавшего первым взводом : "Мухортов, одно отделение оставить здесь для прикрытия спуска! Осмотреть место боя, интервал - десять минут от основной колонны! Выполняй!"

По тому, как быстро бросились исполнять его приказ, Сергей ощутил себя командиром, из тех, которому вверяют жизнь и на которого оглядываются прежде, чем совершить что-либо.

Потерь, к счастью не было, хотя Сергей был уверен, что у 'духов' не могло быть никаких шансов. Горячка пронесшегося боя отпускала тяжело. Пока застегивались, оправлялись, пересчитали тела - ровно семнадцать, их стали переворачивать, сгребать оружие. На тело , по которому пробегала хотя бы судорога, не тратили пулю, а подкатывали к обрыву и сталкивали пинком вниз. Сергей в последний раз осмотрел место побоища, двинулся к спуску, бросив солдатам : "Догоняй !"

По дороге Сергей соображал , куда могли держать путь 'духи'. Никакого пути не просматривалось - вероятно, под скалами была сооружена тайная тропа с перилами и вырубленными ступеньками...

Когда последние с Сергеем спустились к машинам, колонна уже ревела моторами - ожидали только их. Сергея подсадил на свою машину Михальчук, переговаривался по радиостанции с 'Соболем', снял наушники, сплюнул, сказал - " Пыль, блядь !", коротко глянув на Сергея, развернул на люке карту, отметил местоположение, покачал головой - "Оставить на этой высоте взвод, как думаешь ?" Сергей отыскал место боя - так и есть: Высоты обозначены, а троп нет, возразил- "Там тайная тропа, надо было бы заминировать спуск с гребня", посмотрел на Михальчука - тот , запыленный, простоволосый, улыбнулся : "Сообщим на вертушки, пусть приглядят "...О бетонном ящике не говорили.

Колонна, увеличив скорость, рванула к следующему рубежу...

Сергей помнил в малейших подробностях ту рукопашную и до сих пор ему было стыдно, что он при виде противника куда-то растерял все свои приемы, и снова как в детстве, испугался ударить рукой в лицо. Но он впал в блаженство от убийства, похожее на то, как когда-то в детстве, когда его враг, уверенный от своей силы, превратился в животное, неожиданно для себя попавшее в капкан.

После этого боя его стали прозывать за глаза 'Зондер', а за ротой утвердилось неофициальное название 'зондеркоманда', что раздражало лишний раз Артемьева. Сергей смутно осознавал, что именно после таких боев рождаются полководцы. Но главное, пришло убеждение нужности и легкости убийства - врага нужно убивать, за убитого врага не несешь ответственности как за убийство, что удерживает от него большинство людей. После первого убитого врага Сергей не находил себе места, как, наверное, убийца, знающий наверняка, что его уже ищут. После этого недолго он испытывал нечто вроде гордости, что он так как и другие не подведет...

Сергей раскрыл широко глаза - по небу расползалась алая полоса, гасящая звезды, на часах было пятнадцать минут пятого. В расщелине стало совсем светло. Сергей почувствовал страшную усталость после видений и, хотя и знал, что долго спать не придется, опустил голову на чужое жаркое плечо...

Проснулся он от шепота в ухо - "Товарищ лейтенант...". Разведчики собирали рюкзаки, снаряжались, из расщелины никто не вылезал. Мацан, собранный, подгонял бубнящего радиста - "...передай, не понял. Прием." Недовольно махнул Казинасу, тот легко вылетел наружу и в яме стало свободно. За ним полез Федоров.

Сергей подсел ближе к Мацану. Мацан, задумавшись на мгновение, тряхнул головой, приказал - "На выход", задержал за руку Сергея - "Погоди!" Внутри, кроме них остался только ждущий радист.

Мацан, не стараясь скрыть тревогу, посмотрел Сергею в глаза - "Ретранслятора нет, как обещали", опустил голову - "Думаю, что нас никто не будет поджидать...Один раз, понял, один раз, осматриваем ущелье и уходим. Смотри на карту!"Сергей, не слушая Мацана, внимательно разглядывал довольно подробную карту - "сотку".

"Что предлагаешь ?" - спросил Мацан. "Думаю, надо спускаться на запад и идти вдоль реки до слияния с Тарином". "Там нас сразу сцапают!" - возразил Мацан - " тут одни кишлаки..." Подумал. "Не годится, спускаться будем на восток, смотри... не доходя перевала - ущелье..." "...Которое обрывается на леднике..." "А на что у меня ты!" и Мацан, улыбаясь, от того, что нашел решение, похлопал Сергея по плечу- "Выберемся ! Пошли на работу !" Сергей, недовольный, вылез наружу.

Пошатываясь после бессонной ночи, Сергей шел по припорошенным снегом камням. Предперевальный холод сковывал движения, морозил лицо. Воздух, летучий, невесомый, не мог наполнить вздувавшуюся грудь. Вся долина между чернеющими хребтами играла перебегающими искрами в пробивающихся из-за хмурой черной громады справа лучах.

Сергей шел в ста метрах от ушедших вперед разведчиков, окидывая взглядом замершие откосы. Сверху доносились редкие приглушенные возгласы, глухие стуки ботинок о каменные плиты. Звуки отлетали, растворялись ниже, но тогда в затихшую долину со скал срывался зловещий органный свист ветра . Сергея догоняли снизу, приблизилось вплотную сопение, металлическое звяканье подковок - мимо Сергея прошел Мацан, резво догнал колонну и пошел посреди нее.

Брели около часа. На хребте слева проступили оттенки красного цвета, забегали тени, скалы деформировались, передние их грани выпячивались, вырастали все время, пока поднималось солнце, и внезапно все ущелье и скальная гряда вспыхнули холодным светом. Все одновременно остановились и зажмурились. Постепенно разлепляя веки, Сергей с трудом узнавал место.

С восходом солнца тяжелели воздух, походка, светло-голубое небо переходило в темно-синее. Мацан остановил разведгруппу после плавного поворота перед широким склоном между скальными стенами : "Отсюда прочесываем до перевала ..." -он показал рукой вверх - "Cмотрим внимательно! От правой выступающей скалы идем налегке - с собой берем только перекус и все снаряжение. " Разведчики одобрительно заерзали. "Повалихин, Гаккаев !" Вперед подались один, смугловатый с иссиня-черными волосами, другой, светло-рыжий, с тонким носом и зелеными глазами. "Наблюдение на исходной позиции, один - сверху, с вершины скалы, другой в секрет внизу... Вопросы ?" "Ясно !""Дальше по обстановке! Вперед!" Сергей подошел к Мацану - "Алексей , наверх надо двоих..." Мацан на секунду задумался, окинул Сергея взглядом, согласился -"Це дило!" Сергей показал на вершину, вздымающуюся над всем левым хребтом - "Туда хорошо посадить наблюдателя с рацией ." Мацан усмехнулся - "А еще на каждый пупырь, что тут на каждом шагу..." Сергей не дослушал - "С него же полный обзор... " "Откуда ты можешь знать ?" "Можешь мне поверить, не впервые в горах ..." Мацан неприязненно одернул : "Задача у нас, между прочим, искать и найти самолет, а не наблюдать за окрестностями, понятно !" "Понятно..." "Устав разрешает отвечать - 'есть', с добавлением звания !" Сергей покраснел, замолк, увидел насмешку в глазах Мацана, ухмыльнулся : "Есть ! Товарищ ! Капитан !" "Вперед !"

Цепочка людей потянулась наискосок вправо вверх. Столбообразная скала очень медленно приближалась, пока наконец не преградила путь - она была звеном в сплошной стене и ее невозможно было обойти ни слева, ни справа. Под скалой нашли углубление - Мацан велел скинуть рюкзаки, с собой брать только воду, сухой паек и все снаряжение - до последнего, патроны, снаряженные магазины и каски. После этого последнего требования возникла вопросительная пауза. Мацан отрезал - "На случай камней тоже..." Сергей полностью был с ним согласен. Рюкзаки были брошены на дне тайника. Мацан, не глядя - "Повалихин..." Оба выступили из шеренги застегивающихся и затягивающихся разведчиков. "На, ракетницу !" Достал из набедренного кармана, протянул Повалихину - "Запоминай - увидишь подозрительное движение , даешь по рации 'двести двадцать', дожидаешься нашего ответа - 'сто', сидите в наблюдении до нашего подхода, действовать по ситуации! Понял ?" Повалихин кивнул - "Ясен !" "Никогда его не приучить отвечать как надо !" - Мацан метнул взгляд на Сергея, Сергей тоже посмотрел на Мацана - тот погасил насмешку. "Если не дождешься ответа, через пять минут даешь две серии из красной и зеленой ракет с интервалом одна минута! Повтори!" Повалихин с готовностью отрапортовал - "...Даю две серии из двух ракет с минутным интервалом..." "Из каких ракет, умник ?" "Красная и зеленая, естественно..." "Еще - стреляешь не вверх, а параллельно гребню в сторону перевала ! " Сергей посмотрел - траектория как раз будет видна на фоне темных скальных стен. "Сергей, посмотри, как там подъем на скалу !" - вздрогнул при голосе, зовущего его. Взял одну из веревочных бухт, лежащих кучей под ногами разведчиков, недовольно сказал Мацану - "Пусть разберут веревки !" Мацан хмыкнул, указал рукой на кучу - "А это чего валяется ?" Разведчики снова зашевелились, негромко заговорили. Сергей по-

шел к скале - слева от тайника скалу до самой вершины прорезала широкая вертикальная щель, в которой можно было свободно поместиться.

Вся скала была высотой не выше шестидесяти метров. Оказавшись наверху, на наклонной полке, закручивающейся в спираль, Сергей поскользнулся и заколотил повыше крюк. На площадке можно было очень удобно рассесться и откинуться на выступ, будто нарочно созданный для этого. Сергей закрепил веревку, осмотрелся - обзор был действительно хорош : как на ладони просматривался их весь вчерашний подъем. Но подошва противоположного гребня была по-прежнему плохо видна, из-за выпуклости склона. Подергал веревку - крюк не шатался, и стал спускаться.

Повалихин, перебросив автомат за спину, двинулся к щели. Сергей задержал его, нацепил ему на пояс свой карабин, предупредил - "Когда будешь вылезать из щели, сразу хватайся за веревку - скользко!", отошел к группе и, как и они, следил, задрав голову за сразу уменьшившейся скребущейся фигуркой. Когда она очутилась на площадке, полез Гаккаев и довольно быстро присоединился к напарнику. Один из наблюдателей махнул рукой и группа потянулась вверх, к перевалу.

Огромное наклонное поле лежало перед ними. Разведчики медленно начали подъем, расходясь цепью с интервалами метров двадцать-тридцать друг от друга. Мацан шел слева от Сергея, озирая шеренгу, хребты, склон перед собой. Они шли не спеша. Сергей только сейчас посмотрел на часы - была уже половина седьмого. Сергей изредка косился в сторону, в основном смотрел под ноги.

Постепенно теплело, люди также постепенно расстегивались, на флангах даже оживленно переговаривались. Мацан остановился, показал кому-то кулак. Стихли все звуки, кроме шуршанья шагов. Сергей вдруг почувствовал сладковатую голодную одурь, он засунул руку в карман, захрустел целлофаном сухофруктов, отправил горсть в рот. Кисловатый вкус их заколол остренькими иголочками рот, пустой со вчерашнего дня желудок. Вскоре хруст распространился по цепи, жевали все, Сергею показалось, что вроде

бы даже чаще стали переступать ноги. Перевал приближался, последний участок подъема предстал перед русскими - одна голая морена, никаких рукотворных предметов. Завывание ветра, стратосферная синева неба, гигантская метнувшаяся по склону тень от скалы, заслонившей на краткий миг солнце. Черные птицы кружили над дальним гребнем слева, резкие звуки приходили оттуда, как бы по частям собираясь в клекот...И никаких обломков транспортного самолета 'Ил семьдесят шесть тэ дэ' !

Стояли минут пять, ждали от капитана знака. Взмах руки - шеренга неохотно продолжила путь.

Последний взлет к перевалу стал круче, здесь еще стояла тень, иней держался на камнях. Подошвы проскальзывали, то и дело стучали приклады о плиты. Ноги нехотя поднимались, невыносимо тяжелы последние шаги...

И вот перевальная точка Сеидгара. Разведчики сбились вплотную, стояли обернувшись к недавнему подъему, некоторые нагнулись, опершись на автомат. Никто не торопился что-то делать, а Мацан не спешил распоряжаться - все водил и водил биноклем - по горам, склону под собой. Наконец раздался его резкий голос - "Спицын, Немиров, спуститесь, осмотрите спуск! Метров на сто, не ниже!" "Есть !" и оба осторожно спрыгнули по ту сторону, съехали по осыпи десяток метров и исчезли в расселине. Спуск был нетруден, фигуры разведчиков хорошо просматривались на протяжении всего их пути и Сергей повернулся к ближнему левому гребню - совсем неподалеку в стене виднелся явный проход. Солнце стояло над самым гребнем и у Сергея, как он ни прикрывался ладонью, побежали в глазах черные быстрые точки. Он отвернулся, зажмурился, сказал капитану, вновь осматривающему подъем на перевал : "Там слева будто проход в гряде !" "Где ?" и бинокль нацелился туда, куда указывал Сергей. "Так это тот самый проход ,..." "обрывающийся на ледник !" - докончил за Мацана. "Это наш путь отхода !" Мацан опустил бинокль, повернулся , нагнулся над склоном, куда ушла разведка. Сергей тоже стал смотреть туда же.

Перед его глазами лежала такая же безжизненная долина, что и та, с которой они пришли. Зеленовато-красноватый цвет камней постепенно, с уменьшением высоты, серел и в самом низу, в котловине между горами, все засыпала серая, будто в оспинках, пыль. Перегнувшись влево, Сергей заметил белый снежный язычок, прячущийся за скалы. "Снежник ! А ледник спускается с той стены, а это его отрог... " Внизу вынырнули две крохотные фигурки. Когда можно было различить лица, Сергей сунул очередную горсть фруктов в рот, настроение улучшилось, предложил Мацану : "Устроим здесь привал. Все осмотрено, осталось только спуститься, и домой..." "Меня беспокоит , что нет ретранслятора, а потому задерживаться здесь нельзя! Сейчас эти подойдут, бегом вниз и уходим!" Сергей хотел заметить, что напрасно они разгрузились внизу, но это уже ничего не могло изменить. Сзади послышался шум обваленных камешков, сопение, тяжелый стук. Двойка вернулась, Спицын, ловя воздух между словами, показывал вниз - "Все...Чисто...Дошли до...Обрыва..." "Понятно ! Приказ !"- все оборотились к капитану- "Забираем вправо, внимательно осматриваем подножие хребта, потом - до тайника, в темпе, забираем барахло и уходим." Сергей почувствовал облегчение от ясности. Разведчики соскакивали с площадки и начинали разбег, скользя на ногах, балансируя автоматами, движения их не были более такими сонными, как еще час назад. Сергей на бегу хотел посмотреть на часы, но руки судорожно дергались, ловя равновесие, и он, ни о чем не думая, помчался , как горнолыжник вниз...

...Сергей ехал в такси по Московскому проспекту, мокрому после короткого дождя. Шины шлепали по лужам и растирали, застрявшую в резине влагу в длинные полосы. Низкие серые тучи то и дело закрывали голубые разрывы, через которые чахлые осенние лучи успевали осветить несколько фасадов. Водитель косился на Сергея, сидевшего рядом с ним. Таксер, видно, хотел поговорить, но Сергей не отрывался от окна. Попросил остановиться не доезжая Обводного канала. Запустив руку за себя, нащупал ручки спортивной сумки, щелкнул стопором двери, кинул шоферу : "Подожди!" и выпрыгнул. Пошел, припадая на затекшую ногу к подъезду. Скинуть форму и переодеться было делом минуты. Собрал сзади рубашку и заправил в джинсы. Сел снова рядом с шофером. Тот критически заметил - "Хоть в джинсах, хоть без - все равно вояка!" Сергей не удержался и глянул на себя в висящее над водителем зеркальце - по коричневому лицу уже побежали розовые змейки, сломанный нос еще круче изогнулся, отсутствующее выражение глаз. Протянул - "Да-а", потом : "На Марсово поле..." 'Волга' домчалась с невероятной быстротой, так что Сергей не успел ни о чем подумать.

Остановились перед длинным желтым белоколонным фасадом. Сергей, пригнувшись, вспоминал, где входить, вынул из нагрудного кармана бумажки, поколебался, сунул четвертной. Водитель в ответ только нагнул голову. Когда Сергей был уже перед первой ступенькой подъезда, дал длинный гудок.

Пошла тяжеленная дверь, около внутренней двери - вахта. Сергей зашарил глазами, ища местный телефон. Не увидев, кинулся к вахтеру - "Дай-ка позвонить ..." Вахтер, в темной синей шинели, с достоинством держа руки в карманах, ответил - "Это вам надо выйти..." "Сейчас ты у меня выйдешь..." и Сергей , протиснувшись в дверь, нагнулся и схватил трубку. Вахтер отпрянул, громко заорал. Сергей попал не туда, потом его номер оказался занят. Он кинул трубку - "Ч-черт..." В вестибюле стали задерживаться люди. Сергей рявкнул женщинам, остановившемся по ту сторону : "Позовите Зандер Елену Анатольевну !" и вышел обратно в вестибюль. Люди снова задвигались, вахтер, перегнувшись и высунув лицо из-за косяка двери не унимался. Сергей оперся на батарею, сунул руки в карманы. Вспышка обессилела его. Вахтер бухтел, как отъезжающая груженая телега.

Сергей внезапно поднял глаза от противоположной стенки. Лицо его вспыхнуло, cердце подпрыгнуло в самый верх груди и забилось в тесноте. По лестнице к нему спускалась мать. Она была стройной, как он всегда ее знал, лицо осунулось, почернели глаза и стала заметнее седина в волосах. Она подходила к нему, а он не мог оторваться от стены и смотрел ей в глаза. Его рот стал кривиться и дергаться и, когда руки матери обхватили его, он ослеп. Он обнимал мать, она целовала его в щеку, он смущенно отстранялся и тер тыльной стороной ладони глаза. Мать замерла, с силой притянув его голову. Сергей шмыгал носом, на краткий миг щеки высыхали и продолжали мочить материнские волосы. Входившие и выходившие притормаживали, исподтишка оглядывали их.

Сергей осторожно оторвал ее руки : "Мама, мама, все , все..." Она отступила от него на шаг, держа руки у него на плечах, не отрываясь от него. Сергей уже успокоился, сказал суховато - "Мама, я заехал на часок, мне только в Вильнюс на два дня ..." Мать, вытирая глаза, попросила : "Может, завтра, переночуешь дома ..." "Мам, я обещал не задерживаться..." Сергей взял сумку, сделал шаг к двери, обернулся, сдержался, чтобы не кинуться снова к ней: "Мам, я через два дня буду дома", постоял и снова подошел к ней...

Сергей был в аэропорту в пять вечера. За последние двое суток он сменил пять аэропортов от Азии до Европы. Он уже стал привыкать к ним, ему не хватало их шума. Билеты в Вильнюс, как и всегда, были дефицитом, но Сергей подошел к стойке, рассмешил регистраторшу, узнал от нее, как найти экипаж 'Яка', летящего в Вильнюс, летчики устроили его на 'броне', Сергей про себя даже усмехнулся - там на броне и тут на 'броне'...

'Як-42' взмыл резко с полосы, как в Кабуле, с единственной разницей, что не стал далее вертеться, совершая противоракетный маневр. Сергей, слишком быстро перенесенный из войны в мир, машинально стал ожидать удара по моторам, куда обычно влетали ракеты. Вероятно, он был настолько напряжен, что не обратил внимания, что соседка его нажимает на кнопку над собой. В поле зрения Сергея попала нагнувшаяся к нему стюардесса : "Вам плохо ?" Он в недоумении посмотрел на соседку, она на него : "Вы так побелели, что я подумала, что вам нехорошо !" Стюардесса, тем не менее, принесла стакан лимонада, за что, впрочем, Сергей был ей благодарен. Потом он заснул не обращая внимания на заинтересованные взгляды соседки.

В Вильнюс самолет прилетел во втором часу ночи. Можно было позвонить по телефону, данному полгода назад корейцами из Алма-Аты, но ему не хотелось никого обременять. И Сергей через час, заглянув решительно всюду, устроился спать на неудобных для сна деревянных креслах на втором этаже, возле касс интуристов. Заснул он окончательно только в четыре утра и открыл глаза, когда розоватый рассвет просочился в тесный аэровокзал.

Сергей смотрел на светлеющие окна, попытался еще подремать, но, подумав, сел. Тело, будто окутала липкая простыня, он потянулся - ощущение липкости не проходило. Сергей подхватил свою сумку и пошел умываться. Тепловатая вода совсем не освежила. Собравшись, осмотрелся в зеркале - лицо заросло изрядно щетиной, пришлось снова раскрывать сумку, бриться холодной водой - он терпеть не мог ни механической, ни электрической бритвы.

Наружный воздух взбодрил его окончательно. Сергей пошел вдоль выстроившихся салатного цвета 'Волг', сел в первую, наткнувшись взором на прищуренные серые глаза, чуть было не спросил, с чего такая честь, ограничился тем, что небрежно сказал, отвернувшись: "Улица Антакальне".Шофер медлил, Сергей, тоже медленно, повернулся - "Что стоим ?" Водитель, держась уверенно, - "За чем едем ?" Сергей еле сдержался, чтобы не вмять ему кулаком в лицо, снисходительно бросил : "Ты прав - не за чертом, давай трогай !". Литовец невнятно пробормотал , рванул с места. Стараясь хоть как-то отомстить за пренебрежение, гнал, не снижая скорости по извилистым улицам, сбавляя чуть-чуть перед троллейбусами, съезжавшими с боковых улиц на главную дорогу. При этом он посматривал на Сергея. Сергей развеселился и, отдав десятку, хотя за такую езду, самая лучшая плата была пара плюх в морду, и открывая, не торопясь, дверцу, нарочито развязно предупредил водителя : "Если не туда завез, тогда мурд ..." Парень, услышав незнакомое слово, осекся, быстро оглядел Сергея, захлопнул за ним дверь и укатил с лихим разворотом прочь. Сергей посмеялся - "Чтобы номер не видел, придурок, номер-то на передней панели и фамилия Лукошевичюс !"

Его привезли на площадь под холмом с башней. Вспомнил - 'Гедиминаса'. Он пошел вверх по улице, вдоль которой текла река. Прочитал на фасаде аккуратную черную табличку на двух языках - "Ул.Антакальне. Antakalnu Ielu", ниже -"дом 19". До дома Казинаса Витаутаса Альгимантисовича осталось миновать всего два номера. Сергей посмотрел на часы - двадцать четыре минуты седьмого, да еще и время на час позже.

Сергей решил для себя, что придет в этот дом ровно в пять часов вечера.Он мог еще позвонить, но у него не хватило бы никаких сил говорить с матерью Витаса, не видя ее. Итак, у него впереди десять часов, он даже порадовался возможности побродить по Вильнюсу - он был тут только один раз, все тогда же, с матерью.

Он свернул обратно на площадь и пошел прямо вверх, не разбирая тропы, по зеленому крутому склону. Кроссовки скользили по влажной утренней траве. Низкая красноватая башня приблизилась необыкновенно скоро. Сергей вышел к камню с надписью в честь победы при Грюнвальде, от него еще сотня метров по широкой дороге и вот он на площадке под раскрошившейся башней. Вершина холма была пустынна. Под северно-голубым небом и перед ним расстилался невысокий бело-красный город, расположившийся гораздо свободнее того, под плато в долине. Его не стискивали ни горы, ни стены и река, темная и неторопливая, делала изящный поворот из-под холма направо. По улицам засновали машины, проходила прямо под ним, по улице Антакальне, колонна троллейбусов, они обтекали прямоугольную площадь, ложились на борт и уходили по мосту. Над заросшим холмом по противоположную сторону площади плыла звонница Кафедрального собора. "Доброе утро, пан !" - Сергей обернулся, к нему подошел пожилой, подтянутый мужчина, коротко стриженый, с гладко выбритым лицом, с галстуком. "Доброе утро !" "Пан, я наблюдал за вами, как вы поднимались сюда..." "Я не был в Вильнюсе пятнадцать лет!" - Сергей внимательно посмотрел на собеседника. У того внезапно исчезло изучающее выражение из глаз, они потеплели, но лицо по-прежнему, не улыбалось - "Я видел здесь миллионы людей, большинству это не нужно, им надо, чтобы их сюда подняли на лифте... Они" - и он, с легким поклоном обернувшись к башне, продолжил - "...достойны, чтобы к ним шли и не проклинали дорогу!" Сергей хотел просто постоять на вершине, а не выслушивать проповеди, он отвернулся и выругался молча в сторону. "Вы будто взлетели как кошка ..." Сергей уже собрался объяснить причину этой легкости, но литовец неожиданно дотронулся до его руки - "Вы еще молоды, но, выйдя из ада, человек должен совершить паломничество, не смейтесь -это святое слово, к святыням, безразлично, либо это могилы предков, либо кумиров !"Сергей сдержался- он вспомнил, как видел когда-то в Москве двух парней в добела выгоревшей форме, чеканным шагом, подошедшим к Мавзолею и замершим с отданной честью посреди любопытствующей толпы... Сергей невидяще глядел на город, резко вскинулся, посмотрел в самые глаза литовцу, громко сказал - "Спасибо", потом - "До свидания!" Литовец ответил : "Ite pacem!",не по-русски и не по-литовски точно. Сергей медленно пошел по дороге, опоясывающей холм с башней.

Он бродил по Вильнюсу, становившемуся с каждым часом шумнее, садился на скамьи в скверах. Наконец он добрался до уютного кафе на небольшой площади, сел с чашкой кофе и стал наблюдать вокруг. Никогда прежде он не испытывал такого как сейчас умиротворения от бабьего лета. Воздух своей легкостью напоминал предутренний воздух, наполненный снежными дуновениями с горных перевалов, и такой же летучий! Листва деревьев, пробитая желтизной, замерла в ожидании. Это был город множества светловолосых женщин с открытыми ногами и любопытными глазами.

Одиночество Сергея нарушили - к нему подошла официантка и, слегка присев,

спросила у него разрешения, посадить за его стол еще посетителей. Сергей не возражал, снова повернулся лицом к улице. Столик был небольшой и девушки извинились за то, что толкнули его коленями. Он в течении минуты изучал их, их было две : одна, как и положено, со светлыми волосами, другая с каштановыми и зелено-карими глазами. Они оторвались от своих чашек, некоторое время смотрели на него в упор, улыбнулись - "Labas dienas !" Сергей переводил взгляд то на одну, то на другую и не сразу сообразил, что с ним поздоровались. Попытался выглядеть непроницаемым, у него это не получилось, почувствовал, как засверкали его глаза, так что ему пришлось их прищурить - "Здравствуйте ! Приятного аппетита !" Они - "Спасибо !" и пошел легкий, с флиртом, разговор. Сергей без труда находил темы для беседы, упомянул о Паланге, башне Гедиминаса, посетовал на трудности с билетами, расхвалил Вильнюс, в последнем он, впрочем, не лукавил. Девчонки смеялись, перешли на русский, даже в разговорах между собой. Темноволосая, временами подолгу не отрываясь, глядела на Сергея. Болтали около часа, девушки посмотрели друг на друга, на Сергея, сказали, с явным сожалением - "Мы совсем опоздали в Университет, извините, нам надо идти !" Они встали, не уходили, будто ожидая. Сергей тоже встал, задержал легко локоть темноволосой - "Мне хотелось бы вас еще раз увидеть !" Она, не высвобождаясь, - "Только один раз ?" Ее подруга пошла к выходу. Сергей стал искать бумажку, она расстегнула сумочку - "Если вам надо написать..." и протянула ему листок из записной книжки - "Вы все равно не запишете по-литовски..." На листке был адрес, телефон и фамилия - Шакинайте Юта. Он спросил - "Вы будете записывать ?" Она слегка вздрогнула - "Вы должны найти меня сами... Если вам это необходимо..." Сергей покраснел, засунул листок в нагрудный карман рубашки - "Вы правы..." Они с подругой, пошли по улице, Сергей следил за ней, но как это ему не хотелось, не заметил, чтобы она оглянулась.

Было только двенадцать часов и Сергей решил сходить в кино. Он взял билет на часовой сеанс и просидел оставшийся час в буфете за очередной чашкой кофе.

Фильм был литовский, очень скучный и он не смог вытерпеть до конца. Он маялся, то заходил в книжный магазин, то в кафе - время было обеденное, везде очереди, он тут же выходил прочь и так, от магазина до магазина, подбирался ближе к улице Антакальне. В третьем часу он очутился на площади перед Кафедральным собором, ныне картинной галереей, зашел в нее. Без толку бродил среди картин, старых и современных, больше отсиживался на сиденьях для посетителей. Помещение тяготило его, он почувствовал себя плохо и с удовольствием снова вышел на площадь. Теперь он каждые пять минут смотрел на часы - время тянулось невыносимо медленно и он черепашьими шагами двигался вместе с ним. Постоял, опершись на перила мостика слева от собора, следя за течением темной воды, снова поднял руку с часами - четыре часа. Покружил около телефонной будки, решился, зашел вовнутрь. Когда прикрыл за собой дверь, почувствовал, как прилипает к телу рубашка, то ли от духоты, то ли от волнения. Снял трубку, цифры самые простые - год смерти - 84, месяц смерти - август, день смерти..." - он бросил трубку и вышел. Нашел скамейку, раскрыл сумку, еще раз просмотрел содержимое ее.

Все ! Без двадцати пять. Сергей встал и стремительно, обгоняя всех, ставя ноги на одной линии, пошел вверх по улице к дому N 23. Лицо его стало непроницаемым от жара, во внутреннем кармане его сумки покоился крест, переданный Витасом. Сергей миновал прямоугольную площадь под башней, он летел вверх по мостовой, идя наравне с троллейбусами.

Дом двадцать три. Широкие потемневшие двери парадной, над дверью - табличка, среди номеров - 10, десять. Дверь на себя, перед ним - идущая винтом лестница. Время - без пяти. Он стал, выдохнул, пошел по середине лестницы. Подниматься на третий этаж...

Сергей стоял перед темно-коричневой дверью и считал : "...двадцать семь! Звони!" Он не расслышал звонка, потому что слушал шаги, приближающиеся к двери. В проеме раскрытой двери стояла высокая женщина с пепельными пышными волосами. Сергей раскашлявшись, коротко представился, женщина вышла из дверей, склонила голову набок - "Проходите". Идя по коридору, Сергей сообразил, что сказала она по-русски. Проходя мимо двери слева, он огляделся, женщина покачала головой - дальше. Перед дверью, которой оканчивался коридор, снова остановился. Она обошла его и открыла перед ним дверь.

Сергей вступил в небольшую комнату с высокими потолками, письменным столом, с книжным, до потолка шкафом. Над застеленной кроватью висело роскошное золотое распятие, над столом - фотографии, в основном, старые, среди которых выделялась одна : очень молодые мужчина и женщина, он в шляпе, в галстуке, она обнимала его, держась за его руку и плечо. Сергей засмотрелся на фотографию, женщина, стоявшая напротив него, объяснила: "Мои родители!"Сергей перевел свой взгляд на мать Казинаса - это была женщина западноевропейской красоты, как Валькирия, высокая шея, крепкие еще и довольно широкие плечи, тонкое лицо с огромными серыми глазами ('как у Витаса' ) Сергей, смутился, заметив ,что рассматривает ее с большим, чем надо, интересом. Она отступила, показала на стул, села сама, ожидая...

Сергей подбирал слова, мать Витаса спросила - "Что он сказал в конце ?.." Сергей сжал челюсти , переждал секунду - "Он молился о вас..." "...Он сразу умер ?.."Он сказал ложь : "Его ранило в спину...Мы могли бы его спасти..." и поднял лицо - она смотрела проходящим сквозь него взором. Не давилась слезами, не говорила ничего про себя, просто молчала... Глаза у Сергея были сухи. Он потянулся к сумке, раскрыл ее, достал крест, аккуратно завернутый в платок Витаса - ее руки дрогнули и сцепились на коленях - и протянул его ей. Она держалась с силой, взяла крест, прижала ко лбу, потом твердым голосом сказала - "Вы закрыли моему сыну глаза, этот крест - ваш и пусть вы никогда не увидите смерть своих детей..." Сергей не выдержал, и вдруг почувствовал на голове теплые руки, она прижимала его к себе, укоризненно сказала : "Вы же мужчина..." Сергей не останавливался, она гладила его по голове, и он наконец пришел в себя. "Мы похоронили его в провинции Урузган, под перевалом Сеидгар хребта Джаншах, в песчаном урочище..." "Я запомню..." "Он умер в день...как ваш номер телефона..." - Сергей проклял себя, увидев ее расширившиеся глаза. Она кивнула только. Сергей достал нержавеющий медальон - "Личный номер Витаса...", она сжала его в руку, не рассматривая. Сергей осторожно посмотрел на нее - она все так же сидела с неподвижными сухими глазами, глядя через него. Тишина громоздилась растущей горой на его плечах и Сергей не сразу услышал : "Витас до пятнадцати лет был очень маленьким мальчиком...Он стал заниматься греблей и вырос..." Сергей опустил глаза, выдавил невпопад : "Витас прикрыл меня..." Снова тишина. "А теперь я даже не могу похоронить своего сына..." Сергей мгновенно оказался нагим перед ней, ему стало стыдно за свои терзания. Но память защитила его -опять перед ним возникло лицо Витаса, обхватившего шею его, Сергея, как сам он обнимал отца, и об этом он никогда никому не расскажет, даже его матери...

Сергей посидел еще с минуту, встал, попрощался, она не держала его, она все поняла, и прямо глядя Сергею в глаза, сказала : "Вы можете приехать в любое время !", встала проводить. Уже стоя на лестнице, Сергей обернулся в ее сторону- мать Витаса глядела ему вслед, и он так и не услышал звука закрываемой двери...

На улице он почувствовал себя опустошенным. Ему некуда было торопиться, он будто пересек с дверью на третьем этаже границу и вышел в незнакомый город. Мостовую улицы накрыли длинные тени. Нежаркое солнце садилось за рекой, невидимой из-за домов на противоположной стороне улицы Антакальне. Вместе с опустошением приходило облегчение - все-таки он вернулся, сейчас уже Сергею было неловко от того, что происходило полчаса назад. Он всматривался, как впервые, в Вильнюс и радовался теплому вечеру. Почти бегом сошел вниз по улице до площади, постоял секунду и решительно пошел дальше, через миниатюрный мостик, к Кафедральному собору.

Перед собором было многолюдно, в основном, молодежь, все скамейки были обсажены, сидели на спинках скамеек, стояли кучками, курили, смеялись. Сергей поискал свободное место и плюхнулся на краешек рядом с компанией из десятка парней и девиц. Вплотную к скамейке стояла другая и эта компания занимала обе скамейки. Парень, рядом с которым устроился Сергей, обратил к нему вопросительно-ждущий взгляд. Сергей равнодушно осмотрел его, расстегнул сумку (в который раз за день !), пошарил в кармане сумки - он был уже пуст, расстегнул сумку шире, залез в карман кителя и, к своему удивлению, обнаружил почти полную пачку 'Беломора'. Достал папиросу, помял пальцами, вставил в уголок рта и как ни старался не смог разыскать спички. Пришлось обращаться к компании, они снова стали в упор рассматривать его, не сразу парень напротив подставил зажигалку, Сергей с удовольствием задымил, прищуривая глаза. На скамейках уже с азартом болтали, изредка бросая взгляды на потревожившего их Сергея. Сергей курил, выхватывал из разговора, вынужденный слушать их, знакомые слова, вроде 'бардакас', 'ка'. Парни глотали пиво из бутылок, ржали, к скамейкам два раза подходили милиционеры, спрашивали о чем-то парней, но приглядывались более к Сергею. Во второй раз один из патрульных спросил по-литовски Сергея, Сергей понял, достал военный билет, протянул милиционеру. Тот демонстративно сличал фотографию в билете с физиономией Сергея, Сергей посмотрел в сторону, на компанию. Они прекратили разговор, дружно обратили лица на милиционеров, будто ожидая от них ответа. Милиционер, полистав билет, отдал его Сергею, махнув рукой к козырьку : "В/ч 17214, Герат ?" Сергей вскинулся : "...Да" и, как можно спросить только своих, - "И когда оттуда ?" Милиционер снял фуражку, отер лоб, сначала негромко сказал что-то напарнику, потом ответил Сергею : "Это не я, наш начальник отделения был в командировке в Герате, помогал их полиции." Сергей привстал, протянул ладонь, усмехнулся : "Я тоже помогал, только при прочесывании..." Милиционер пожал ему руку, надел фуражку: "Счастливо !"и пошел к напарнику, прохаживавшемуся невдалеке. Сергей сел, только тут заметил, что сидящие прислушивались к их диалогу, потом снова заговорили, уже чаще рассматривая Сергея. Сергею стало смешно - если им рассказать, что еще три дня назад он был в Кандагаре на аэродроме , на который обрушился 'афганец'...

...Приказ об увольнении Сергей получил раним утром. Оказии до Кабула - МИ-8

летал один раз в три дня, только ночами, собирая всех дембелей - пришлось бы ждать три дня, вертолет, полупустой ушел как раз этой ночью. Сергей не хотел пересиживать без дела, хоть и не признаваясь себе, но уже чувствовал ревность к своему сменщику. Поэтому он с радостью искателя приключений решился на кругосветное путешествие - сначала до Кандагара, куда в восемь утра уходили 'вертушки', заимствованные на время одной из операций, оттуда в Шинданд, на котором, как сообщили в штабе полка, собирают авиагруппу для удара по Луркоху. С Шиндандской авиабаза самолеты в Кабул летали ежедневно, так что был шанс еще сегодня вечером быть в Кабуле, получить документы в штабе - это еще один день - и послезавтра, тьфу-тьфу, взвинтиться джинном над Гиндукушем и в Ташкент...Сергей, возбужденный, распрощался, прыгнул в МИ-восьмой, сел около иллюминатора и просидел, не замечая ничего до самого Кандагара. Перед взлетом ему сунули автомат - полет проходил над территорией, контролируемой мятежниками, но их не обстреляли нигде, даже при посадке в Кандагаре. Вертолеты сели на свободное место, самое дальнее от выхода на летное поле. Отодвинули двери, все выпрыгнули на землю, как вокруг заорали, показывая руками за колючую проволоку. Сергей обернулся - над невысокими холмами, окружавшими Кандагар, разрасталась черная непроницаемая туча, отливавшая металлическим блеском. С приближением тучи, граница ее размывалась, вспыхивая золотистым блеском. Туча двигалась с фантастической быстротой, она через мгновение поглотила дальнюю гряду холмов, ближнюю - и по земле прямо на Сергея уже надвигалась километровой высоты черная стена. Перед собой стена гнала волну свистящего раздирающего уши душного рева. "..Афганец..." и Сергею показалось, что он попал в волну, как тогда, в Сухуми, заглушающую все, даже внутренние, звуки. Он мчался вместе с другими к укрытию, но никто из них не успел добежать и были сбиты как кегли с ног посреди поля. Сергея терла бесконечная наждачная лента, за шиворот, в брюки, в уши, в рот, в глаза набивались кучи песка, его волокли по полю могучие кони, в кровь раздирая ему лицо...

...Сергей поднял голову, с нее сыпался песок, у него было ощущение, будто он вывалялся мокрой головой в сухом песке. Он с трудом освободился от наметенной вокруг него кучи, встал, вытряхивая из себя килограммы песка. Вокруг него поднимались, разворачивая песок, люди, отплевывались, отряхивались.

'Афганец' вывалил из своего брюха, как бомбардировщик, весь принесенный им песчаный груз на аэродром, на Кандагар и иссяк. Летное поле стало наполняться людьми, когда Сергей уже подходил к КПП, рычал бульдозер, сгребавший песок с поля.

Из-за 'афганца' вылет в Шинданд задержали на три часа и Сергей очутился там олько в два часа дня в самое пекло посреди летного поля, окруженного стеной дрожащего воздуха. С поля не выпустили никого из прилетевших из Кандагара, когда Сергей попытался объяснить, что он - демобилизованный, часовой только осоловело качал головой. Тогда Сергей резким тоном велел передать дежурному офицеру, что он должен быть сегодня в штабе, в Кабуле. Солдат в полном облачении, со снятым автоматом, идя в нескольких шагах сзади, отвел Сергея к майору. Майор не перебивая выслушал Сергея, когда Сергей полез за документами, отмахнулся недовольно, накрутил полевой телефон-"Извините, лейтенант!"- ушел на десять минут. Сергей, воспользовавшись паузой, стал вытряхивать песок из штанов, снял ботинок, но тут вошел майор. Майор посмотрел на снятый ботинок, подумал и сообщил: "Через час в Баграм идет борт полсотни девятый -АН-12,со второй полосы, капитан Петросов, он вас возьмет, если поможете ему погрузиться! Счастливого пути !" и майор пожал руку Сергею. Сергею стало неловко от снятого ботинка, он не надевая его, вышел в коридор, быстро обулся и под конвоем того же узбека или таджика прошел обратно к самолетам.

Капитана Петросова, пилота, не узнать было нельзя, он обрадовался Сергею : "Настоящий джигит! Совсем немного погрузимся, а то эти бачи уже расплавились и на крыло, да !" Сергей скинул китель, стал бегом таскать ящики, потом стянул и тельняшку. "Для такого мужчины воды не жалко !" - Петросов энергично покрутил рукой, к самолету подъехала цистерна - "Пускай !" Сергей едва успел нагнуться, как его окатили ведром ледяной воды. Он зафыркал, услышал - "Еще давай!" и его еще раз окатили, от спины к голове. Петросов уже нетерпеливо делал ему рукой знаки, на весь аэродром говорил : "Э, чего ждать, полэтели!"

И, действительно, едва Сергей успел занять место на куче полушубков, как взревели двигатели, к Сергею, грохоча по днищу машины, подбежал кто-то из экипажа, наклонясь к самому его уху, заорал : "...наденьте жилет, автомат в стойке по левому борту..." и убежал. Сергей оказался единственным пассажиром во всей машине, он натянул первый попавшийся жилет, завязывать не стал, выбрал короткий автомат с металлическим прикладом, пощелкал рычажком предохранителя и устроился, теперь - возле иллюминатора.

Самолет разогревал моторы, дернулся, пополз, задергался на месте, рванулся, подпрыгивая на полосе и как ракета пошел вверх. От самолета убегал прямоугольник желтого поля, очерченный проволокой заграждений, коробками пакгаузов, траншеями. Поле исчезло, иллюминатор закрыла синева, самолет так резко завалился на крыло, так что Сергей был вынужден зацепиться, чтобы не выпасть из кресла...Долго шли над горами, пересекли хребет с заснеженными пиками один раз, другой, наконец самолет пошел в спираль на снижение и Сергей по крайней мере три раза видел одну и ту же вершину в иллюминаторе. Снова прогрохотали ботинки : "...Баграм ! Приготовьтесь !" Сергей кивнул и сжал автомат. Тошнота от резкого пикирования прошла, машина выровнялась и плавно заходила на полосу, едва ли в двух сотнях метров от иллюминатора и уже выше барражировал 'крокодил'. Сергею послышался удар в днище, самолет дернулся в сторону и, подпрыгивая как мячик, покатился по бетонке. Когда самолет остановился, Сергей скинул с себя жилет, но машина снова дрогнула и поползла так медленно, будто ее волокли. Наконец вышли пилоты, Петросов впереди, без шлема, оскалившись : "Что, джигит, цел ?" Аппарель уже ушла вниз, из брюха самолета открылся вид на аэродром, густо заставленный летательными аппаратами. Сергей поднялся и вслед за летчиками вышел наружу. Летчики собрались возле машины, приседали, рассматривали обшивку. "Ракетой задело по касательной!" сказал Петросов. Сергей заметил вмятину в нижней части фюзеляжа, побежавшую трещину и, как будто к нему это уже не относилось-"Удачно, что рядом с полосой!.."

К самолету катил через все поле 'газик', набитый людьми. Он осадил в метре, Развалившись на переднем сиденья, офицер в вылинялой черной футболке, в панаме, в черных очках, двигая челюстями, спросил : "Все целы ?" Петросов вытолкнул Сергея вперед - "Добросьте джигита до КПП !" Офицер , сверкнув бликами на очках, чуть обозначил рукой жест за себя, на заднем сиденье тут же сдвинулись и Сергей очутился среди запыленных полураздетых солдат, увешанных оружием. 'Газик' с места взял скорость, крутанув на сто восемьдесят градусов, Сергея собирался помахать на прощание Петросову, но успел только ухватиться за чей-то ремень. Джип промчался, не изменив направления, до шлагбаума и погнал прочь, едва Сергей коснулся земли. У шлагбаума стояло не меньше десяти человек, метрах в двадцати от него прямо на Сергея нацеливался из дзота пулемет. У Сергея долго и придирчиво проверяли документы, сообщили по рации, вскоре из двухэтажного здания вышли трое. Пока они не подошли, Сергея разве что не заставили лечь на землю - солдатам в касках было скучно и проверка для них стала развлечением.

Около часа Сергей провел на КП авиабазы, пока выясняли, звонили, стемнело и его определили на ночь в казарму караула аэродрома. Поднялся он ни свет ни заря, но попуток в Кабул не было. В одиннадцать часов повезло - шла почта на МИ-восьмом, опять взревевшие двигатели ударили по ушам, несколько минут и он очутился в Кабуле. Опять, только под прицелом почти целого взвода изнемогающего под тяжестью всевозможного снаряжения солдат-пехотинцев, более тщательная проверка, опять удача с машиной.

Кабул напоминал фронтовой город - среди белых фасадов остовы зданий, транспаранты на пушту и русском. Проплыла господствующая над городом крепость Бала-Хиссар. 'Урал', на котором устроился Сергей, почти подминал под себя бэтээр сопровождения, сзади не отставал 'газон' с зачехленным кузовом. Когда показалась Гюльхана - штаб армии, колонну начали останавливать через каждые сто метров. За почти год, что Сергей не наведывался в штаб, изменилось все - вокруг него выросла тройная линия обороны, он прикинул, что охрану несло не меньше двух усиленных полков. У подъезда стояли настоящие головорезы в сбитых набекрень беретах. В двери впускали по одному, остальные стояли, ежась под тяжелыми взглядами 'коммандосов' с засученными рукавами.

Сергею пришлось оставить сумку внизу, в управление кадров его провожал угрюмый прапорщик, уверенно шедший метрах трех впереди. Сергею в этот день необычайно везло, его пропустили без очереди - 'тебя, лейтенант, нельзя задерживать !' и он очутился внезапно перед полковником, замкомандующего армией по кадрам. Он уже настолько ощутил себя свободным за последние сутки, что даже не счел нужным отрапортовать по уставу. Полковник, однако, не обратил на это никакого внимания, пригласил сесть, полистал документы, поданные ему Сергеем, позвонил и сидел, сложив руки перед собой, пока не скрипнула дверь и вошедший офицер не подал ему папку. Полковник раскрыл ее, долго читал в ней, не переворачивая листы, отпустил офицера, мнущегося около стола и поднял глаза на Сергея - "На вас отличные характеристики...так...здесь...инициативен...вынослив...отличный спортсмен..."Сергей вытянул с удивлением шею. Полковник уже быстро что-то писал , он остановился и тихо спросил : "Не пожалеете ?" и, не дождавшись ответа, расписался, пристукнул печатью, сообщил официально : "Приказом по армии..." - Сергей вскочил и застыл - "вы, лейтенант Зандер Сергей Генрихович, увольняетесь в запас в звании старшего лейтенанта воздушно-десантных войск...Распишитесь в ознакомлении !" По окончании процедуры полковник крепко пожал руку Сергею, не отпуская ее, другой похлопал его по локтю, укоризненно покачал головой : "Жаль...Спасибо за службу!"

Когда Сергей, ошеломленный, покидал кабинет, полковник уже разговаривал по одному из телефонов. Сидевшие офицеры кивнули Сергею на прощание. Над Сергеем принял опеку прапорщик, одернувший выразительно автомат, они было тронулись к лестнице, как из двери выскочил давешний офицер, крикнул- "Товарищ лейтенант, к полковнику!" Сергей снова подошел к кабинету - дверь его была отворена, полковник, говоривший, как заметил Сергей, уже по другому телефону, сказал в трубку - 'минутку !', обратился к Сергею : "Через час пятнадцать идет самолет в Ташкент из Кабула, я отдал приказ, чтобы вас захватили. Внизу стоит машина, они вас ждут! " и резко закрыл дверь. Сергей скатился вниз, так что прапорщик едва поспел за ним. Действительно, за линией постов с завывающим мотором дрожал зеленый 'газон'. Офицер, капитан, указал Сергею на кузов, среди солдат, встал на подножку, осмотрел кузов и резко хлопнул дверцей. Сергей, ошалелый от слышанного, пребывал в возбуждении от того, что скоро навсегда покинет эту сожженную землю. Он пытался предостерегать себя от преждевременных ожиданий, но весь был слишком переполнен словами - 'через час, через час !' Его не интересовала ни эта страна, ни сожаление от того, что он не узнал ее и вряд ли узнает, даже ни гибель разведгруппы, ничего, главное - вырваться отсюда. В городе застряли из-за проходившей бесконечной колонны, спустившейся с Саланга. Он привставал в кузове, пытаясь увидеть конец колонны, перетоптывался на месте. "Уже полста машин, а конца и краю им нет..." и он был готов прибить талдычащего сержанта. Через двадцать пять минут 'газон' подъезжал к Илу-76.Самолет, растопырив гигантские крылья, стоял в начале рулежной полосы, под ним расхаживал человек в голубой рубашке, теребящий шлем в руках. "Давайте скорее на борт..." раздраженно погнал он Сергея в хвост на опущенную аппарель. Сергей влетел внутрь, отдышался, устроился в кресло. В самолете стояла страшная духота, в освещенном солнцем чреве кое-где сидели люди.

Створки медленно сошлись и несмотря на иллюминаторы лучи не пробивали мрак, воцарившийся внутри.

Сергей озирал летное поле как с высокой горы - невдалеке происходила возня вокруг песочнокамуфлированных вертолетов, в них бегом загружались весьма легко одетые солдаты в панамах. Вертолеты затряслись от бешено раскрутившихся винтов и поползли вдоль взлетной полосы. Сергей хорошо знал, что это означает - он сам около двух месяцев пробыл в команде прикрытия полетов. 'Вертушки', в которых размещалось по отделению десантников, стартовали за мгновения до взлета транспорта, шли на высоте не выше пятидесяти метров по обеим сторонам взлетной полосы, отстреливая гроздья 'зажигалок', до тех пор пока 'борт' не взмывал на высоту, недосягаемую для ручных зенитных ракет. При замеченном пуске - а он четко определялся по поднявшемуся пылевому облаку и короткой вспышке - первой, и главной, задачей было закрыть 'борт', а второй только - уничтожить 'пусковиков'. Вертолеты должны были быть очень маневренны, поэтому облегчали их до предела, а десант вылетал разве что не голышом, только в бронежилетах, с автоматами и с шестью магазинами. Подниматься иногда приходилось больше десяти раз в день. Когда ракета попадала вместо цели в 'вертушку', в живых, как правило, не оставался никто. Полеты после таких случаев не отменяли, но проводили прочесывание и, если удавалось захватить стрелявших, их с передавленными гусеницами руками и ногами сбрасывали над 'зеленками'. Командование рассылало строжайшие приказы, виновных переводили с понижением, некоторых судили в Союзе. В ответ 'духи' подбрасывали изуродованные трупы, попавшихся в их руки пленных. По этому поводу тоже издавались приказы, но ракеты вылетали, а люди продолжали пропадать...

Самолет звенел, раскачивался и мощно пошел вверх. Мгновенно уменьшились постройки, люди, опустилась гряда гор, обступивших Кабул. Впереди и далеко внизу Сергей видел идущие бреющим полетом вертолеты прикрытия, но вот и они пропали из виду.'Семьдесят шестой' подмял левой плоскостью землю, закрутился, пропустив два раза блеск солнца в салон, и вынырнул из спирали высоко над вершинами гор. В десяток минут самолет покрыл трассу- Баграм - Джабаль-ус-Сирадж - Чарикар - Саланг. Пятью километрами ниже проплыла цепь Гиндукуша, где-то под брюхом самолета остался перевал Саланг, еще белые сверкающие пятна...Далеко влево - желто-зеленая равнина на северных склонах хребта Баба, которую сторожат почти две тысячи лет каменные колоссы, застывшие в нирване, с полузакрытыми глазами...

Названия из сказок Шехерезады : Меймене, Лашкаргах, Банди-Амир, Банди-Бийян, Нимруз, Парван...таяли за самолетом...

Сергей швырнул смятую пачку в урну. Над площадью потемнело, стало уже прохладно, он поежился в своей рубашке с короткими рукавами, явно свалял глупость, что не взял билеты обратно! Но он скорее провел бы ночь на ногах, чем в поезде. Сергей полез в карман, достал все деньги, что у него были, из кармана выпала бумажка с адресом и телефоном. Он сложил бумажку, собравшись порвать ее, прежде чем выкинуть, еще раз прочитал - 'Юта, улица Жермону..', сунул в сумку.

"Извините" - обратился он к ближайшему парню. Парень, вздрогнув, чересчур резко, всем корпусом повернулся в его сторону. Другие тоже прекратили разговор и уставились на Сергея. "Вы не знаете, где улица Жермону ?" "Ка ?" Сергей, повторил вопрос, обращаясь уже больше к девушке, сидящей наискосок вправо, добавив : "Прошу прощения, что не могу спросить по-литовски ! Но если надо, могу по-немецки..." Молодые люди улыбнулись, девушка показала рукой в ту сторону, откуда спустился недавно Сергей : "Вы идете назад, да, а там мост, слева, там - Жермону, вдоль реки Нерис !" Девчонка с таким задором взмахнула гривой золотистых волос, что он, ни на кого не обращая внимания, только ей, сказал : "Вам очень пойдет зеленый камень...", опять разошлась молния сумки - вынул из кармана кителя купленную в Бамиане, в индусской слободе едва больше юбилейного рубля статуэтку солнечной богини. Четырехрукая богиня изгибалась полным станом, две руки были воздеты, две другие - опущены и как бы благословляющие, из-под них выезжали на змеях две крохотные фигурки. Посреди лба переливался зеленый огонек. В душе Сергею стало жалко отдавать, другой у него не было, но он не колебался ни мгновения. Девушка взяла ее без всякого кокетства, разулыбалась и спросила- "Из чего она ? Ой, - изумруд!"Сергей ни черта не смыслил ни в камнях, ни в металле, он пояснил - "Такие делают в Афганистане, в провинции Бамиан... " Он в первый раз со стороны разглядел свой подарок, опять на секунду пожалел и, чтобы исключить всякую возможность отказа, встал : "Спасибо вам еще раз ! Мне пора ! До свидания !" и пошел к замеченной им невдалеке телефонной будке...

...Первый год Сергею снилась песчаная холмистая равнина, ложащаяся под днище вертолета. Ему казалось, что машина притягивается ею и старательно поджимал ноги. Просыпался, уходил на кухню, пытался читать, выпивал полчайника чаю, помаявшись, накрывался с головой и снова тень от вертолета неутомимо бежала по холмам...Он точно знал, что с ним сидят еще люди и, как и он, подгибают ноги, но, проснувшись, он забывал их лица. Из всех Сергей помнил только Мацана, в миг, когда он, неожиданно, на краткий миг обнял Сергея и пошел наискосок по склону вслед за четырнадцатью разведчиками к скрытому от глаз проходу...

Снился белый минарет, одиноко царствующий над пустыней. Колонна бронетехники, развернув в его сторону пушки, никак не могла миновать его и он, как мираж, плыл справа от дороги и чуть впереди головного танка...Видение пропадало каждый раз одинаково - в оглушительной тишине танк погружался по башню в облако пыли и игла минарета красиво оседала, теряя очертания...

...Сергея опалило жаром от протяжных звонков телефона. Трубку подняла жена, позвала его : "Международный...", ушла, увидев его растерянность.

"Привет ! " - проговорил скрипучий голос из микрофона, совсем рядом. Сергей безотчетно : "Я... Кто спрашивает ?" и, не нашарив ногой табуретки, опустился на пол, спросил : "Как ты меня нашел ?" "По справочному ..."

Сергей взял в руку монетку, повертел, из трубки не торопили, спросил : "Ты

откуда ?" "Из Гамбурга..." "...Мы видели, как вы уходили наверх..." "...Сергей, ты был прав, ущелье обрывалось ледовой стеной...Мы провалились в трещину на леднике...Вылезли только Гусь и я. Никого больше не нашли..." "А..." "...Гусю сломало ребра в трещине, у него разорвались легкие...Он жил еще три часа..."

О пропавшей разведгруппе пытались узнать через агентуру, но она исчезла бесследно, чему совершенно не удивляешься, побывав даже недолго в горах. Сер

гей опять стал крутить монетку : "...'Духи' отрезали нас от перевала. Мы прорвались к скалам и спустились по веревкам...Витаса похоронили внизу. На песчаной поляне". Мацан замолчал. Сергей сидел в полной темноте в прихожей, холод от стенки бежал по спине, спросил в трубку : "Собираешься приехать ?" "Я сейчас в аэропорту. Хочу перекантоваться до рейса" Он произнес 'райса', видно, понял, что сказал с акцентом, усмехнулся : "Я в последний раз говорил по-руски три года назад...Русские стали другие, жлобы. Я хочу говорить теперь только со своими." Опять акцент - 'тепер'. Сергею было не по себе от этих оговорок. Мацан стал чужим, Сергей опять почувствовал предательское подрагивание подбородка, он заиграл желваками, позвал негромко : "Юта !" Жена не отозвалась, наверное, уже спала, Сергей не стал повторять, успокоившись спросил : "Когда тебя встречать ?" Не понял, переспросил, Мацан глухим голосом ответил : "Подожди...Я плачу...Рейс 567 из Гамбурга, буду в Ленинграде в четырнадцать двадцать!" Сергею уже собрался было спросить, как он его узнает - без формы, но Мацан резко, даже холодно закончил : "Жду, приезжай !"

Сергей долго слушал короткие гудки и, не вставая с пола, положил трубку. Он

продолжал сидеть во тьме перед закрытой входной дверью, спину его прикрывала бетонная стена, ноги подогнулись к подбородку, он уставился в черноту перед собой...

...Разведгруппа прошла вдоль хребта до самого спуска в южный проход. Мацан

велел осмотреть глубокие трещины, перед скальной стеной. Никаких следов даже просто пребывания людей.

Они остановились у обломков скал, загромождавших вход в глубокий каньон. Сели под стеной, подождали, пока дозорные не обшарили каменный лабиринт и

вылезшая на колоссальный валун, похожий на слона, фигурка не подняла кверху

стволом автомат. Оставив двоих в наблюдение, Мацан повел остальных к каньону.

Разведчики сгрудились на широкой плите, внимательно разглядывая предстоявший им спуск. Каньон, насколько хватало глаз, был забит валунами, крупными и мелкими, не угадывалось никакой нахоженной тропы, он заметно расширялся книзу и впадал в зеленый кусок земли, охваченной выгнутым руслом реки.

Мацан достал карту, разведчики вытянули шеи, заглядывали в нее и опять смотрели вокруг и вниз. "Река Тирин"- проскрипел Мацан, спрятал карту : "Здесь нас должны ожидать 'вертушки'...Петров !" Радист поспешно отошел в сторону, поставил радиостанцию на камень, приладил наушники. "Запрашиваешь 'Марс', потом 'Завесу'" Петров загнусавил в микрофон. Пока он говорил, никто не шевелился. Сняв один наушник, радист, как бы не веря, посмотрел на Мацана, все кто был тоже напряженно посмотрели на капитана."Вызывай еще раз ! Лейтенант, отойдем." Сергей поскакал вслед за Мацаном по валунам. Внезапно капитан обернулся и в упор стал разглядывать Сергея. Сергей смотрел ему в глаза и ждал. "'Завеса' не отвечает. Скорее всего нас никто не ждет..." Мацан помедлил, теперь, изучая долину под их ногами, продолжил :"Собираем барахло. Cпускаться тут !" - ткнул пальцем вниз. "К реке выходить не будем, переждем здесь еще сутки, а то наверху околеем. Если никто не прилетит, поднимаемся обратно, пересекаем это плато и уходим через распадок...Который мы видели с перевала..." "Ретранслятор..." - было начал Сергей, капитан враждебно отрезал : "Ты меня зае... своим ретранслятором !" Сергей вспыхнул, увидел пальцы, барабанящие по магазину, ему стало тошно от своей подчиненности, издевательски поднес ладонь к виску - "Есть..." "Ты со своими замыкаешь походный порядок, у тебя в подчинении будут еще Казинас и Федоров. Вы прикрываете нас сверху огнем..." не обращая внимания на жест Сергея, сказал капитан. "Витасу скажи, он у нас за миномет, гранат чтоб взял побольше..." Он еще что-то хотел сказать, хлопнул легонько Сергея по плечу : "Прорвемся ! Пошли !"

Разведчики молча смотрели на подходивших к ним офицеров. Парни, увешанные оружием, стали оцепеневшими от страха мальчишками, с последней надеждой на взрослых- их , Мацана с Сергеем. У Сергея пробежала дрожь до пяток, но Мацан был резок, собран и немногословен : "Приказ : задача разведпоиска выполнена - ущелье прочесано, ничего не найдено ! Возвращаемся к тайнику, забираем вещи, проводим последний сеанс радиосвязи и спускаемся в этот каньон. Внизу нас должны ожидать 'вертушки'..." Мацан обвел жестким взглядом разведчиков - никто не прерывал его. "Ждем до двадцати ноль-ноль...Идем вдоль течения реки до ближайшей заставы..." Ни на кого, казалось, последняя фраза не произвела впечатления. Сергей вспомнил карту - река огибала хребет Джаншах, пересекала все Газни-Кандагарское нагорье, оставляя слева хребты Ходжа - Мухаммед и Мазар. Сергей неприязненно посмотрел на капитана, уже не слушая, что тот продолжал говорить. Отвратительная черта мелкого начальника - ставить подчиненного на место.'Здесь-то чего из себя строить..." "...Лейтенант !" - Сергей вздрогнул, все взгляды были на нем, он забегал глазами по лицам, увидел Мацана, тот был терпелив : "Лейтенант, в ваше распоряжение поступают Казинас и Федоров, ваша группа прикрывает общий спуск в каньон и обеспечивает тыл !"

По-прежнему, двое были оставлены в дозоре на 'слоне'- валуне, возвышающемся над остальными обломками, все остальные наискосок пошли через равнину за рюкзаками. Через полчаса открылась вершина скалы, на которой был оставлен пост, еще через полчаса поднялась вся сторожевая скала, похожая на голову черепахи, еще через сорок минут они подходили к тайнику.

Спустившиеся со скалы дозорные прыгали, трясли руками и ногами - не мудрено было замерзнуть стоя на пятачке, размером с площадью сортира в отдельной квартире. Мацан долго отдыхать не дал и, покурив, загрузившись, группа рысью пошла к каньону обратно через равнину. Сергей потерял всякое ощущение времени, лицо пылало, тело обливалось потом от шеи до подошв, Сергею казалось, что он ступает по воде. Пот тут же замерзал, приходилось двигаться еще быстрее и так же быстро замерзать. Снег, покрывший утром морену рваным покрывалом, раскис, осел, потемнел. Оставленная ими цепочка следов пропала среди темных пятен.

К 'слону' прибежали минут за сорок. Здесь скинули рюкзаки, около часа еще возились со снаряжением - подтянуть бронежилет, чтобы не болтался, но и не врезался под грудную клетку; тщательно шнуровали ботинки, зажать у щиколотки, как делается при спуске, ослабить шнурок ближе к носку ботинка ; надеть 'лифчик'- патронташ, шесть снаряженных магазинов, остальные, тоже снаряженные - в рюкзак, поближе; нож - на бедро, укрепить в нашитых петлях, за короткую веревку к поясу; две гранаты - на пояс ; автомат - в руки, ни в коем случае ни на плечо, ни на шею - если скидывать рюкзак, то ремень автомата сплетется намертво с лямками, только в руки и за метровый конец к поясу. Автомат - друг, надежнее человека... Каски некоторые попытались было сунуть в рюкзак, но капитан решительно надел свою и пресек все сомнения. Сергей одевался и ревниво поглядывал на капитана - тот собрался быстрее всех и опять пробовал связь.

Наконец все встали, готовые и отчужденные друг от друга металлическими шлемами, устремили взгляды на Мацана. Мацан велел радисту свернуть рацию, подождал, пока он уложился, поднял руку. Вперед осторожно скользнули двое, капитан стоял, перегородив тропу, спустя пять минут замкнул большую группу, быстро обернувшись на Сергея.

Сергей сосчитал до ста, кивнул головой своим и пошел следом, стараясь не нагонять передних. Казинас затемнял сзади проход между валунами.

Тропы вниз как таковой не было, был только свободный проход между камнями, завалившими каньон, больше напоминавший лабиринт. Сергей время от времени оборачивался, по альпинистской привычке, но видел только синеву и

каменные грани. Солнце освещало противоположную стену каньона, а сам каньон лежал еще в тени. Несколько раз сомкнувшиеся валуны вынуждали разведчиков карабкаться наверх и прыгать с камня на камень. Сергей постоянно крутил головой - он успевал заметить только замыкающего предыдущей группы, остальные уже ныряли в каменный хаос, сзади , не отставая и не приближаясь двигался Казинас, похожий на линкор среди океанской зыби, перед ним проворно скакал маленький неутомимый Федоров.

Сергею казалось, что не они спускаются, а приближается снизу зелень - настолько был однообразен их путь, а зелень расчерчивалась желтыми и черными полосами. Когда разведчики еще раз вылезали над хаосом, ясно стала видна роща деревьев, вцепившихся в берег реки, еще раз - и уже различимы белые полосы в воде, там где из нее выступали камни.

Сергей выскочил на гигантскую наклонную плиту, загородившую выход на берег реки. Плита передней своей кромкой зарылась в поляну на берегу , а задней, приподнявшейся, сдерживала обломки скал, переполнявших каньон. Плита накрыла бы собой, вероятно, несколько футбольных полей сразу. Сергей качнулся, едва не съехал по плите, услышал, что его зовут, разыскал по звуку узкую щель слева и спрыгнул в нее между расступившимися разведчиками.

Мацан, опершись на локти, рассматривал в бинокль поляну. Ворвался далекий гул - никто не шевелился и стала слышна река. Мацан, так же глядя вниз, спросил : "Все ?" "Так точно !" - поспешно проговорил Романюк. Сергей снял рюкзак и присоединился к капитану. Стоять рядом с ним можно было только на носках и крепко ухватившись руками. Мацан потеснился, но Сергей быстро огляделся, заметил выступ напротив, поставил туда ногу и встал устойчиво. "Смотри !" и Мацан дал Сергею бинокль - "Как будто ходили по поляне." Действительно, вблизи поляна не казалась изумрудной - из серой земли выбивалась жесткая трава, как редкие волосы не могут скрыть плешь. "...ближе к роще -будто рыли..." - доносился издалека голос капитана. Сергей вглядывался в деревья, чахлый арчевник. Ему показалось, что тень за деревьями гуще, чем бывает от ветвей. Глаза заслезились, он протер их, нацелился опять на пятно, но в этот миг затемнилось солнце, тень от тучи сбежала по каньону, обдав людей холодом, накрыла мраком берег, рощу, реку и опоясала подножие стены по другую сторону реки. "...За деревьями странная тень...Справа от сухого ствола..." и Сергей возвратил бинокль. Мацан вгляделся, сказал : "Не разберу, вроде что-то есть, в глазу расплывается...Ладно !" Он направил бинокль выше, на противоположный крутой склон, заметил : "...Тут сесть негде...", нехотя опустил. "Сергей, разведаем берег, до темноты отсидимся здесь. Сейчас..." он поднял руку, Сергей тоже - "Два тридцать четыре !" Мацан обернулся к спуску, нависшему над ними, указал Сергею на камень в тридцати метрах выше : "Займешь позицию, будешь прикрывать основную группу, особенное внимание на склоны и на тыл - в этом лабиринте целый полк укроется..." Сергей кивнул, спрыгнул, Мацан окликнул его : "Гранаты держи наготове ! Действуй по обстановке, давай !"

Солдаты из группы Сергея подчинились приказу с явной неохотой - Незаметдинов уже уютно прикорнул у стенки, остальные, разложив вещи, сидели на корточках. К выходу налегке готовилась и передовая двойка. Казинас взлетел наверх, Сергей подсаживал выкарабкивающихся из расщелины солдат, выбрался сам и огляделся - солнце уже било прямо в глаза и начало плавить ущелье, от стен медленно шли тяжелые волны зноя, орошая тело несмываемым потом, стискивая звенящими чугунными тисками виски.

Добрались до скалы, скинули тонные рюкзаки, растянулись на плоском камне,

но облегчение прошло, как только Сергей и разведчики взяли под прицел берег - 'пятьсот метров, определил Сергей', вспомнил : "Сержант ! Гранаты наготове !" "Незаметдинов ! Гусь ! Противоположный склон - под наблюдение !" Те улеглись рядком, привалив рюкзаки к выступу в площадке. Сергей добавил : "Рюкзаки снять !", но это все уже давно сообразили.

Сергей лежал, ерзая ногами на накаляющемся камне, солнце щедро одаряло теплом любой, даже самый мелкий металлический предмет - каска превратилась в пылающий горн, палец обугливался на спусковом крючке автомата, над прицельной планкой и мушкой стояло марево, гранаты на поясе пекли как раскаленные картофелины, капли пота висели, утолщаясь, на ресницах, срывались, заливая глаза, лицо...

По плите вниз пробирались две фигуры. Никаких звуков, кроме периодически нарастающего шума потока. Сергей не отрывался от них, время от времени смаргивая влагу с глаз...

Разведчики ступили на поляну, залегли, осторожно огляделись, как сурки, встали, разойдясь метров на двадцать, двинулись к роще...

Пот ослепил Сергея, он поморгал, не помогло, крепко обтер глаза ладонью, когда взглянул не сразу понял, что происходит : по поляне вверх к ним неслись две фигурки. Они не оборачивались, размахивая руками для равновесия и не поднимая автоматы. За ними с необычайной быстротой вставали неопадающие столбики пыли. Сухой грохот отделился от рева воды, ударил по ушам. и улетел вверх в ущелье. Разведчики легли, не добежав полусотни метров до щели, Сергей, растерявшись, завертел головой- солдаты, не обращая на него внимания, показывали друг другу куда-то перед собой, сосредоточенно вели стволами. Левое ухо онемело - автомат Казинаса забился в судороге. Грохот встал, окружил стеной. Автоматы били по роще, прикрывая разведчиков. Сергей засек шевеление в роще, нацелился, выпустил короткую очередь.

Пули чиркали по гладким каменным стенам, слепо натыкались на преграды, разнося резкий пружинный звук. Сергей оторвался от рощи - разведчики подползали к щели, один из них волочил руку.

Стрельба отлетела звенящим облаком. Сергей напряженно прислушивался к возне в расщелине. Оттуда показались головы, затем осторожно выполз первый, устроился с пулеметом, тихонько сказал что-то вниз. Из щели быстро выкарабкался человек, на мгновение застыл и прыгнул на крохотную площадку, подошвы его скользнули, и он, успев удержаться за выступ, съехал по камню и исчез, будто нырнул в воду. До Сергея донесся только скрип подметки, а затем опять - рев реки. Из щели полез второй и также молниеносно пропал из виду. На поляне опомнились, когда через бугорок проскочил шестой.

Забило десятка два стволов. Окраину рощи разметали песчаные фонтаны, скалы осыпало твердым градом, поднялась в воздух каменная крошка. Пулеметчики несколько раз подергались в такт неслышным выпущенным очередям. В паузе, когда грохот огненного смерча растворился в шуме неослабевающего потока, еще двое успели проскочить в укрытие. Снова повисла тишина.

Под Сергеем уже собрались все, кроме обоих пулеметчиков. Мацан распоряжался внизу, отправляя разведчиков одного за другим наверх. Сергей прислушивался к командам, поглядывая на поляну и перед собой.

Рядом с Сергеем бесшумно возник капитан, сдавленно крикнул вниз : "По одному, давай быстро !" Пулеметчики зашевелились, один отполз, сжался, вскочил, и в ту же секунду в роще загорелись вспышки и, неистово захлебнувшись, выбросила сноп снарядов зенитная спарка. Снаряды одновременно накрыли каньон на протяжении сотни метров, полетели во все стороны осколки железа, камней, заметались по проходам между валунами. Вжавшись за крохотный выступ, Сергей осторожно глянул вниз - там оставался последний, а через поляну к плите, пригнувшись, бежали темные силуэты. Спарка замолкла, переводя дух после длиннейшей очереди, силуэты уже достигли края плиты, на них стали различимы другие цвета - камуфляжного цвета куртки, светлые просторные штаны, яркие коричневые пятна магазинов.

На камне выросла гигантская фигура Казинаса, хрустнула хлестнувшая рука, черный камешек ровной дугой пошел к реке. Не успел он коснуться камня, катапульта огромной руки выбросила следующий, третий, пятый...Ослепительный блеск, противный визг, скалы застонали от многократного эха... Мацан дернул Сергея : "Вперед !", Сергей, оглушенный, соскочил с камня, натолкнулся на волочащего пулемет последнего разведчика, воспользовавшегося мигом замешательства 'духов' и сиганувшего через трещину.

Капитан подгонял : "Скорее ! Наверх !" Сергей сразу понял - зацепиться в таком лабиринте было немыслимо, надо оторваться, проскочить этот завал и занять оборону вблизи от начала спуска. Они неслись, задыхаясь от бега, от дикой жары, продираясь через тесный проход, звеня головами о выступы камней.

'...Суки, налегке !' - Сергей рычал, матерился, что никак не может догнать болтающегося впереди Мацана. Глухо стучали подошвы, громовое дыхание восемнадцати грудей покрывало все остальные звуки - звон, стук прикладов, стволов, металлическое звяканье...

Пошли валуны помельче, Мацан, приостанавливался, осматривался, внезапно заорал : "Занять оборону на гряде !", Сергей обернулся - как они ни выбивались из сил, темная змейка людей извивалась не дальше, чем в сотне метров от них и до плато на перевале разведчикам пришлось бы идти по открытому месту. Мацан сам указал место пулеметчикам. Сергей встал за камнем между Казинасом и маленьким Федоровым. Федоров спешно навинчивал на дуло СВД глушитель, автомат положил на рюкзак. Сергей осмотрел свою позицию, сдвинул несколько камней, оставив узкую амбразуру, разложил остававшиеся в рюкзаке магазины под правой рукой, решив сначала расстрелять их, чтобы не развязывать уже рюкзак, выставил ствол автомата в щель, потряс, расставил пошире ноги и замер.

'Духи' приближались, грамотно рассыпавшись редкой цепью. Среди них Сергей различил несколько человек, несших гранатометы, снизу все подходили и исчезали среди валунов. Их было уже не меньше пятидесяти человек. Часть их, прячась за камнями, просачивалась к скальным стенам ущелья. "Повалихин !"-раздался резкий шепот капитана. Сергей слышал, как распоряжается Мацан, но внимательно следил за перемещениями перед своей амбразурой. Вверху зашуршало - быстро, как ящерица, бежал кто-то, укрытый от глаз, чтобы перекрыть 'духам' проход под скалами. Загремело, как всегда, неожиданно. Противник, расползшись, отвечал плотным огнем. Сергей поймал в прицел группку, нажал крючок. Автомат бился, царапался о каменное ложе укрытия. Над линией обороны разведчиков курились легкие, синеватые дымки. Сергей пригнулся - веер пуль ударил в его огневую точку, полетела крошка...Он осторожно заглянул в щель - 'духи' забились в камни. Cправа прилетела короткая очередь, пуля срикошетила, обожгла своим следом лицо. Сергей отпрянул, присел, рядом Федоров не спеша вел стволом, замер на мгновение, плечо его дернулось, он резко передернул затвором. Метрах в пятидесяти, перед амбразурой Сергея споткнулся человек в зеленой плоской шапке, глухо ударившись о камень, попав прямо на мушку Сергею. Автомат коротко стукнул и умолк, Сергей точно увидел, что попал, молниеносно сменил магазин - человек уже выползал на руках из его поля зрения - и очередь взбила пыль из куртки 'духа'. Сергей огляделся - Казинас показал ему поставленный кверху палец. Слитно рявкнули гранатометы. Сергей сжался под хрупкой защитой камня. Метрах в пяти справа прошипел и затих обожженный валун. Снова залп.

"Выше ! Отходим !" - услышал Сергей заглушенный каменным барьером крик, взвалил рюкзак, попятился от амбразуры и, когда убедился, что 'духи' не высовываются, побежал вверх. Разведчики быстро отходили сразу по всей линии справа и слева от него. Метрах в тридцати выше по знаку Мацана вновь закрепились. Здесь можно было только стоять на коленях или лежать и переползать. Сергей судорожно осматривался, выискивая путь отхода - его внимание привлек скальный склон справа, до которого было не дальше ста метров. Склон выдавался в каньон и по его невидимой отсюда, а значит, и 'духам', стороне можно было попытаться влезть на гребень и уйти по хребту к перевалу. Сергей увидел невдалеке Мацана - тот расставлял разведчиков, когда заметил, что его взгляд упал на Сергея, показал рукой на скалы. Мацан быстро осмотрелся, кивнул головой, тотчас повернулся к невидимым за дальними камнями солдатам, похоже, что-то им сказал. То тут, то там поднимались головы, всматривались и пропадали.

'Духи' явно не ожидали быстрого отхода русских. Уверенные, что прижали противника гранатометами, они опоздали с броском и попали под огонь в упор. Несколько человек шлепнулось о каменные плиты, 'духи' с проклятиями легли в укрытия. Снова заревели гранатометы. Из разведчиков отвечали только вооруженные снайперскими винтовками с 'пэбээсами'.

Сергей поднял голову - к нему цепочкой гусиным шагом подбегали солдаты с дальних позиций. Мацан, махнув рукой к скалам, растянулся рядом с Сергеем : "Давай быстро к скале, затаскивай ребят наверх ! Заслон продержится недолго, 'духи' скоро попрут из всех щелей ! " Сергей, пригнувшись, побежал за вереницей уменьшившихся в росте солдат, бросаясь на землю и проползая на четвереньках позади низких камней.

До скал Сергей добежал вместе с солдатами, скинул рюкзак, ему уже протягивали конец веревки. Сергей вщелкнулся в карабин, постоянно висевший на поясе, оглянулся на оставленные позиции, зашел за стену так, чтобы их не было видно, подошел к ней, внимательно ее рассматривая.

Гладкая плита высотой не больше веревки, пять минут ему на пролезание, повесить веревку, затащить двенадцать человек, это еще минут пятнадцать - двадцать... Продержится ли Казинас полчаса против сорока или больше 'духов'...

Сергей уже наметил путь подъема, ему осталось только взяться за первую зацепку, как вдруг увидел под собой щель, прорезавшую основание плиты, щель, в которой мог поместиться человек. Он безотчетно спрыгнул вниз - щель углублялась еще дальше под скалу. Сергей пополз на четвереньках - через метр он увидел среди мрака на выпуклом каменном лбу яркое светящееся пятно. Он запрокинул голову - высоко над ним, в толщи скал висел голубой полумесяц - "Небо ! Проход !" В кровь стирая колени, попятился задом в щель, выпрыгнул и рванул ближайшего к нему - "Пошел ! В щель и наверх !..." Солдат, это был Немиров, проворно скрылся под плитой.

Внизу шла ожесточенная стрельба. Сергей прислушался - как будто приблизились гортанные выкрики. Сзади него щель заглатывала солдат одного за другим, оставшиеся стояли спиной к скале, стискивая в руках автоматы.

Сергей выглянул за поворот скалы - прямо перед ним лежал Федоров с винтовкой, рядом - Мацан. Выше их и слева за камнями угадывалась гигантская фигура.

'Духи' напирали и снизу и, перебегая вдоль оставленного русскими рубежа. Они продвигались упорно вперед, под прикрытием гранатометов.

Крик Сергея был заглушен разрывом гранаты, но Мацан услышал, будто ожидая, хлопнул Федорова и показал тому на Сергея. Сергей на миг обернулся - у стены оставалось уже только пятеро - и схватил маленького Федорова за рукав. Федоров споро полез в трещину.

'Духи' мелькали за ближайшей россыпью камней не дальше пятидесяти метров от скалы. Бегом примчался Казинас, увернувшись от пунктира дымков, отметивших его путь. Сергей нервно оглядывался - за уступом остались, кроме него, только Казинас и Мацан. Мацан толкнул к щели Сергея и выпустил очередь. Крики внизу раздавались будто совсем рядом, за углом. Сергей полез, расклинивая локти и колени в заглаженной каменной трубе.

В самом верху рюкзак забил выход из камина. Сергей, перехватывал дыхание, чувствуя как теряют опору ботинки и, пока они совсем не съехали обратно, снова и снова с остервенением бил спиной в рюкзак. Неожиданно препятствие исчезло и Сергей пробил толпу разведчиков, забивших до отказа площадку. Он не отдышался, как уже подхватили и вынесли следом за ним Мацана и еще через минуту Казинаса. Мацан тихо скомандовал : "Вперед по гребню !" Разведчики друг за другом цеплялись за откол и уползали на коленях куда-то выше. Сергей прислушался - скрип обуви на камнях, шуршанье и глухие стуки...

Сергей полз на коленях по узкой каменной перемычке, толщиной не шире лезвия ножа. Перемычка закрывали от глаз 'духов' отколы, но через двадцать метров они обрывались, открывая гребень во всю высоту тем, кто был внизу. Каждый, не только Сергей, делал одно и тоже - переползал на левую сторону и, нащупав ногами узенький карниз, по которому можно было ступать крохотными приставными шагами, хватался руками за острый каменный нож. Стена наваливалась на людей, образуя отрицательный наклон. Руки оставались высоко за головой. Рюкзак нижней частью висел над пропастью, сгибая костенеющую поясницу.

Сергей поскользнулся, присел, чувствуя, как раздирает коленку под штаниной, и увидел выпрямившегося, с белыми глазами, человека. Тот застыл в положении за секунду до падения, когда тело, повинуясь только инстинкту, принимает верное положение, а пальцы расжимаются по миллиметру... Сергей, кое-как уцепившись, толкнул его вперед ногой, человек пришел в себя и с такими же белыми глазами скачком добрался до широкой полки, на которой его уже подхватили две руки...

Сергей, выбравшись на полку, не оглядываясь, пошел следом. Гребень стал более проходимым, разведчики, задыхаясь, бежали по нему до открывшегося каменного кулуара. Снова собрались все, озираясь, сжимая оружие...

Мацан осторожно, налегке, приподнялся над гребнем, минуты две не двигался, слез и ни на кого не глядя : "'Духи' через пять минут будут под кулуаром..." Сергей смотрел на капитана в упор. "Приказ - прорываемся к перевалу..." Солдаты молчали и подтягивали ремни автоматов. "В заслон - три человека, сержант Казинас, рядовой Федоров, старший..." Сергей перебил : "Товарищ капитан..." Разведчики переводили глаза с капитана на Сергея, Мацан помедлил:

"...и лейтенант !" Сергей собирался объяснить, но было не до того, оставленные в заслон Казинас и Федоров были спокойны.

Разведчики, шурша, сбегали в кулуар, останавливаясь внизу. Сергея схватил за плечо Мацан : "Мы уходим к перевалу и спускаемся в тот проход, что видели сверху...Вы прикрываете отход и действуете по обстановке...Ждем друг друга в течение двух суток там, где нас выкинули с 'вертушек', дальше - выбираемся самостоятельно...Казинаса знает расположение застав. Все !" Сергей отошел от капитана к Казинасу.

Разведчики стояли, опершись, не снимая, рюкзаками о каменную стену и ожидая сигнала. Сигнала не было, 'духов' - тоже. Сергей осторожно высунулся изза поворота скалы - в ста метрах от них копошились, растянувшиеся цепью, люди.