Чтение 2–й страницы книги ~Царь Горы~

Инга походила на подростка: маленькая, худенькая, с едва обозначившейся под джемпером грудью - двадцать лет, девчонка! Но в темных, умных глазах чувствовалась взрослая сила - в свои небольшие годы озорница повидала и пережила немало. Боевой маг, пусть и не самого высокого уровня. Член лучшей команды наемников Тайного Города. И при этом - хваткий менеджер, ухитрившийся втянуть друзей в авантюру с созданием собственного курорта. Биджар владел частью акций и считался генеральным директором фирмы, так что успеху предприятия он радовался от всей души.

- Надеюсь, вы снисходили до бесед?

- Иногда.

Артем и Кортес переглянулись и одновременно поморщились.

- Мы старались быть вежливыми.

- Но мы не свадебные генералы...

- Разве кто-то женился?

Наемники снова переглянулись.

- Это человская идиома, - буркнул Кортес.

- Мы хотели сказать, что не планировали шляться по барам и рассказывать о старых подвигах в пьяных компаниях, - добавил Артем.

- Это часть бизнеса, - хитро улыбнулся Биджар. - К тому же, если я правильно понимаю ситуацию, некоторые гости предлагали вам контракты?

- Мы отдыхали, - скупо ответил Кортес. - И отказывались от предложений.

Артем хмыкнул.

Они походили друг на друга: подтянутые, поджарые, широкоплечие - не громоздкие, но производящие впечатление. И спокойные. Наемники излучали то тяжелое, непоколебимое спокойствие, которое дает настоящая уверенность в себе. Не петушиный гонор, а холодное, расчетливое осознание собственной силы. При этом нельзя было ошибиться в том, кто из них отдает приказы: и в голосе, и в жестах Кортеса читалось - вожак. Не назначенный руководитель, а признанный лидер.

- Откровенно говоря, Биджар, мы не рассчитывали, что ты растрезвонишь о нашем намерении провести отпуск на острове по всему Тайному Городу, - произнесла Яна. - Когда потянулись желающие познакомиться поближе и выпить по рюмашке в баре под пальмой, Кортес даже подумывал уехать...

Высокую, стройную и элегантную Яну трудно было назвать красивой, скорее - сумасшедше красивой. Она привлекала взоры всех мужчин, способных увидеть ее подлинный облик. Точеные черты лица, красиво очерченные губы, изящный носик, и глаза... большие, миндалевидные, наполненные тяжелым золотом Кадаф. И черная татуировка на лишенной волос голове - личная подпись Азаг-Тота. Яна была последней в мире гиперборейской ведьмой, одной из легендарных наложниц ненависти, сумевшей вырваться из-под власти Великого Господина.

- И почему остался? - с искренним интересом осведомился шас у Кортеса.

- Не в моих правилах отступать.

- Вот и хорошо, - заулыбался Хамзи. - Я знал, что могу на вас положиться.

- Но о том, где мы будем отдыхать в следующий раз, ты не узнаешь.

- Если это будет не мой отель, то мне и неинтересно.

- Это наш отель.

- Я так и сказал.

- Тогда покажи баланс за последний месяц.

- Ты все о делах да о делах, - посетовал шас и посмотрел на часы. Потом подумал, включил один из мониторов и уставился на ряды цифр.

Встреча друзей закончилась, притормозивший было локомотив вновь начал разгон.

- Баланс, - напомнил наемник.

- Вот. - Не сводя глаз с монитора, шас протянул Кортесу стопку листов. - Обратно торопишься, что ли? Под пальмы?

- Нет, сегодня мы останемся в городе.

- Собираемся к Птицию на премьеру, - добавила Яна.

- Говорят, ожидается грандиозное шоу, - улыбнулась Инга.

- Знаю, знаю, - пробубнил Биджар. - Птиций у меня кредит на постановку брал...

- "Терракотовые одалиски", - уточнил Артем. - Нечто сногсшибательное.

Наемники говорили столь жизнерадостно и убедительно, что Хамзи, начавший погружаться в дела, не почувствовал фальши. Не заметил, что при упоминании о шоу глаза собеседников холодеют.

Приглашения в "Ящеррицу" Кортесу прислал Сантьяга, и наемники понимали, что им предстоит не только насладиться очередным шедевром Птиция, но и провести серьезный разговор с могущественным комиссаром Темного Двора.

- А я думал, вас на праздник позвали, - рассеянно пробормотал шас, включая еще один монитор и одновременно снимая трубку телефона.

- На какой праздник?

Биджар непонимающе посмотрел на задавшего вопрос Артема, некоторое время соображал, что имел в виду молодой наемник, после чего удивленно поднял брови:

- Ты на календарь когда последний раз смотрел?

* * *

Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки

Москва, Бутово, 14 декабря, вторник, 10.48

Есть под луной вещи, которые не меняются в веках. К счастью - есть. И что бы ни случилось в нашем бренном мире, какие бы события ни происходили, вещи эти останутся неизменными, такими, как и сто, и тысячу лет назад. Сохранятся в том виде, в каком появились, такими, какими пришли, какими были задуманы. Звезды будут вечно сиять на небе, глубоко под землей всегда будет пылать огонь, Красные Шапки... Подобно всему вечному, они рассеянно, словно не замечая, стряхивали с себя пыль времен, не менялись и не учились, сохраняя в девственной неприкосновенности чарующий первобытный облик. Когда-то дикари населяли Западные леса, ныне - Южное Бутово, но принципиальных отличий между современниками и предками не существовало. Традиционные кожаные одежды, традиционные татуировки, покрывающие едва ли не все тело, традиционное виски - без этого катализатора мозги Красных Шапок функционировать отказывались. Стоит ли упоминать о четком соблюдении древних этических норм? Междоусобные свары, разбой и мародерство рассматривались дикарями как лучшее в мире времяпрепровождение, и изживать подобные пристрастия они считали кощунством. Так и жили.

- Копыто, иди сюда, в сику перекинемся!

Уйбуй угрюмо посмотрел на любителей картишек, привычно сгруппировавшихся в дальнем углу "Средства от перхоти", скривился и пробубнил себе под нос парочку ругательств. Некоторое время назад Копыто благодаря тесному знакомству с одним незадачливым концом неожиданно сделался великим игроком, наводящим ужас на соплеменников. От него разбегались. Однако удача вскорости покинула уйбуя, и, оказавшись за карточным столом в последний раз - напился и позволил себя заманить, - он оставил победителю едва ли не всю казну подчиненной десятки. С тех пор сородичи наперебой зазывали Копыто "поддержать компанию", "поставить хоть чуть-чуть", "рискнуть по маленькой", но уйбуй пока держался.

- Будешь играть?

- Денег нет, мля, - отрезал Копыто.

- Чего тогда пришел? - резонно поинтересовались картежники.

Владельцы "Средства от перхоти" в кредит не отпускали, понимали, с кем торгуют. И дело даже не в том, что бойца могли запросто угробить в ближайшей междоусобице: дикие головы не были приспособлены к длительному хранению информации, и о полученном кредите Красные Шапки радостно забывали едва ли не через минуту.

- Здесь нищим не подают!

Отвечать наглецам Копыто не стал. Зыркнул сердито, многозначительно положил ладонь на рукоять ятагана и медленно прошел по полутемному залу "Средства от перхоти", выбирая, кому упасть на хвост.

Родных Шибзичей в кабаке оказалось до обидного мало, а те, кого удалось разглядеть, при виде уйбуя отворачивались - все ясно, денег мало, поить знакомца не желают. Выпивать с Гниличами не хотелось: Копыто был одним из приближенных великого фюрера Кувалды и отправил на виселицу стольких выходцев из этого клана, что застолье вполне могло закончиться ножом в спину. Оставались Дуричи. Тем более что с некоторыми из них Копыто связывали почти родственные узы, с уйбуем Булыжником, к примеру, их едва не повесили в один день.

- Привет!

- Бери, - буркнул Дурич, двигая примазавшемуся Шибзичу стакан виски. - С тебя тост.

Поить приблуду Булыжнику не хотелось, но некоторое время назад их отношения, несмотря на почти родственные узы, немного испортились - по наводке Дурича Копыто крепко отлупили, - и уйбуй решил сделать примирительный жест.

- Говори.

Мудрить Шибзич не стал:

- За здоровье!

- Не в кассу, но потянет, - заметил боец Маркер.

Красные Шапки дружно выпили и дружно крякнули. Любимый напиток начал приятное путешествие по иссушенному организму, Копыто почувствовал, что меланхолия улетучивается, и пожелал выяснить, что именно не понравилось в тосте привередливому Маркеру.

- Не по теме, - коротко ответил боец.

- Что за тема?

- Внятная.

Уйбуй собрался возмутиться, но вспомнил, что разговаривает с Дуричами, диковинные речевые конструкции которых не всегда поддавались расшифровке. К тому же за виски платил Булыжник.

- Чего пьем, спрашиваю?

- Виски.

- Я вижу, что не кефир, - огрызнулся Копыто. - Что за тема? Праздник, что ли?

- Тогда надо было спросить: почему пьем? - глубокомысленно пробурчал Булыжник. - А не чего пьем.

- Ну, ты в натуре филорог, мля. Ударениям меня учить собрался?

- Ты кого рогатым обозвал? - лениво осведомился размякший от долгого сидения в "Средстве от перхоти" Дурич. - Я тебе сейчас таких ударениев покажу, что до утра не оклемаешься.

- Праздник сегодня большой, - примирительно сообщил боец Маркер и кивнул в сторону барной стойки, над которой стоял телевизор.

С экрана, предусмотрительно затянутого металлической сеткой, о чем-то вещал великий магистр Ордена Франц де Гир. Звук отсутствовал ввиду бессмысленности - ни один телевизор не способен перекрыть царящий в заведении шум, но выглядел лидер чудов внушительно и немного трагично.

- Чо за праздник?

- День Памяти, - поведал Маркер. - Бывший День Славы.

- Не понял, мля.

- Ну... много тысяч лет назад чуды захватили столицу людов и объявили, что делают на Земле империю. А заодно устроили праздник.

- Выпили?

- Не без этого. И порешили квасить каждый год.

- Типа, понравилось.

- А кому не понравится?

Копыто, почувствовавший в вопросе глубокую суть, кивнул и потребовал продолжения:

- Чо дальше?

- А дальше чудов челы поперли. Ну не сразу, там еще какая-то буза была, я не помню. В общем, империя чудская медным тазом накрылась, те, кто спасся, в Тайный Город смылись. И праздновать стало нечего.

- А хотелось.

- Угу. И тогда они праздник переименовали и продолжили квасить.

- Молодцы! - одобрили сидящие за столом бойцы Булыжника.

- Это по-нашему!

- За это можно выпить!

Сказано - сделано. Стаканы лязгнули друг о дружку, и Красные Шапки выпили за "это". Копыто отпилил ятаганом кусок ветчины и, пережевывая закуску, осведомился:

- Маркер, а ты в кого такой умный?

- Ты чего дразнишься? - удивился оплеванный боец.

- Ну, ты знаешь все, как было. Истории рассказываешь. - Копыто прищурился. Нехорошо прищурился. Так, будто уличил говорливого Дурича в измене. - Подстрекательством занимаешься?

- Да, Маркер, не по-нашему это, - проворчал Булыжник. - Подозрительно.

- Восхваление чудов и все такое прочее. Будто нам самим нечем гордиться, мля.

- Может, ты специально все это делаешь?

- Учишь презирать семейные ценности?

- Он мне вчера двадцатку вернул, которую должен был, - припомнил боец Отвертка. - Вот это совсем не по-нашему.

После ТАКОГО обвинения насторожились все сидящие за столом.

- А как бы я тебе ее не вернул, если ты нож к горлу приставил? - чуть не плача, спросил Маркер. Он чуял, что тучи сгущаются, и проклинал свой длинный язык. - И сам карманы обыскал!

- Спалился Маркер. На двадцатке спалился!

- Думаешь, он шпиен?

- Адназначна шпиен!

- На виселице все расскажет.

- Слышь, Булыжник, получается, ты шпиена на груди пригрел?

Уйбуй Дуричей нахмурился. До него внезапно дошло, что если Маркера объявят шпионом и врагом, то и на него падет тень предательства. Не углядел, не усмотрел, не подслушал. А Кувалда после демократических выборов окончательно озверел и за малейшее проявление нелояльности отправлял на виселицу. К счастью, пока Булыжник соображал, как вывернуться из непростой ситуации, Маркер сумел найти нужные слова:

- Да свой я, свой, просто у меня бабушка была.

- У всех бабушка была, - отрезал Отвертка. - Наверное.

- И у шпиенов тоже бабушки!

- Отвечай, паскуда, почему знаешь так много?

- Я когда ногу по малолетству сломал, она мне сказки рассказывала, какие помнила, - всхлипнул перепуганный Маркер. - О Западных лесах рассказывала, о том, как мы людам помогли Землю захватить и империю сделать.

- И ты запомнил? - подозрительно осведомился Копыто.

- Я же говорю: ногу сломал, - пояснил боец. - Как сейчас помню: пришел Аника-чуд злой в доспехах блестящих и прогнал нас из Западных лесов. И рухнул Зеленый Дом в одночасье, потому что не стало у него поддержки мощной. Переломили хребет соломинкой.

Маркер со страхом огляделся. Булыжник, пытаясь сгладить ситуацию, разлил по стаканам виски, и возникшая было пауза заполнилась дружным прихлебыванием традиционного продукта.

- Ладно, боец, - громко произнес уйбуй Дуричей, - вижу, ты все-таки не шпиен.

И покосился на Копыто.

Но Шибзич уже позабыл о выдвинутых обвинениях и найденной измене. В его голову постучалась новая мысль.

- Мля, так это получается, что чуды нас из Западных лесов прогнали?

- Ага, - радостно подтвердил Маркер.

Ему очень понравилось, что проклятый Шибзич переключился на идиотов-рыцарей.

- С исконных наших вотчин прогнали.

- И ветчину тоже забрали, - услужливо кивнул Маркер. - И выпивку.

- Подожди ты с выпивкой. - Копыто неодобрительно посмотрел на вещающего по телевизору Франца. - Это геноцид какой-то получается.

- Получается, что ты у нас умный, а не я, - хихикнул боец. - Вона, слова какие знаешь!

- Филорог...

- Он мне еще за рогатого не ответил, а теперя еще и гиноцит. - Булыжник лихорадочно обдумывал, стоит ли затевать склоку с Шибзичем. - Копыто, ты откуда такие слова знаешь и почему при всех ругаешься?

- Ты слушай, что получается! - Увлеченный Шибзич не понял, что его подбивают на скандал. - Чуды нас с земли прогнали?

- Прогнали, - подтвердил Маркер.

- В изгнание отправили?

- Отправили.

- Местожительства лишили?

- И пропитания лишили, - встрял Булыжник.

- И средств всяческих! - добавил Отвертка.

- И ваще эксплуатировали!

- И даже не извинились, гады! - торжествующе закончил Копыто. - Прикиньте, бойцы, мы ходим как опущенные, а эти рыжие напялят консервные банки и друг перед другом вышагивают, типа, парад, мля. Они в шоколаде...

- В консервных банках, - пискнул Маркер.

- А мы, типа, до сих пор не знаем, почто страдали.

И выпил.

- Ну, ты тренер, - восхищенно произнес Булыжник.

- Во завернул!

- И все это исторически правда!

- Пусть извиняются, гады!

- Перед тобой, что ли?

- И передо мной тоже! Мне, может, Западные леса каждую ночь снятся!

- Да ты там не был ни разу!

- Давай фюреру петицию писать! - предложил Маркер. - Если королева за нас не вступается, пусть мы сами чего-нибудь добьемся! Пусть рыцари извиняются!

- Правильно, мля, - согласился Копыто и оглядел зал. - Есть тут грамотные?