землепашестве не хуже идущего за плугом. А может, и получше, поскольку умен
Тарто и глаз у него хоть один остался, да острый.
светлую детскую головку.
подкатил поближе, ясно стало: нет, другой. И хвала Ашшуру! Днем призрак увидеть
- к большой беде.
фургоны, лошадей цирковых, красногривых с зелеными султанами, вскочил, рукой
замахал. Обрадовался.
по эгеринским дорогам, таких маленьких и невзрачных, что даже работорговец
погнушается. Но тут не выдержал. Ёкнуло сердце, и натянул старшина вожжи:
придержал свою пару, крикнул:
кроха, а не испугался ничуть одноглазого дядьки.
серые с синевой, и ямочки на щеках.
следом. Тарто подхватил его, забросил наверх, прямо в руки выглянувшей
рабыни-кар-нагрийки.
мост, проехали малость по берегу, до ореховой рощи. Места здесь тихие, шалых
людей на дорогах не много, тем более таких, чтоб рискнули выступить против
четырех вооруженных мужчин.
Мили с мужем, бывшим войсковым десятником по прозвищу Большой, жена самого
Тарто и ра-быня-карнагрийка, купленная по случаю. Итого восемь, не считая троих
младших и теперь вот найденыша.
тягость, он четверых таких запросто понесет.
далеко не уйдут. Затем сдвинули фургоны, развели огонь с предосторожностью -
чтоб с реки не видать. Мальчишек Тарто послал орехи собирать, а сам стряпать
взялся. Вместе с женой. Собственно, Нифру и одна бы управилась, но она
фетсианка. Не приглянешь - мигом соус из каких-нибудь улиток приготовит.
Вкусно, да разве свободный эгерини станет улиток есть? Смешно, право.
номера отрабатывать. Для того и лагерем пораньше стали. Цирковой упражняться
каждый день должен. Это гончар, к примеру, если напортачит, горшок выбросить
может. А если у циркового рука дрогнет, пославшая нож, или колено на высоте
ослабеет - беда.
прибрежных камней. Ни треска цикад, ни воплей лягушек, от которых звенел воздух
еще две недели назад. Тишина, одним словом. Лишь ухнет вдалеке филин, или рыба
плеснет. Костер погас. В нем и нужды нет - тепло. Детишки уснули. Из взрослых
бодрствовали только Тарто, Нифру и младший сын старшины Кадол - ему выпало
сторожить.
тяжелой короной. На груди Нифру - волшебный камень. Света от него не много, но
довольно, чтобы разглядеть личико найденыша, спящего на коленях женщины.
Старшина, заинтересовавшись, взял маленькую ручонку. Малыш не проснулся, только
губами почмокал.
ладошку Фаргала к светящемуся камню. Кожа на ручке чистая и гладкая, совсем не
такая, как у бездомных бродяжек, а ногти аккуратно подстрижены. Тарто
нахмурился, затем наклонился и так же внимательно изучил босую ножку.
смолкой.
жену по спине.
расставленные глаза казались незрячими. Страшновато. Зато в свои сорок с лишком
лет она все еще оставалась красавицей с гладкой кожей и легкой походкой юной
девушки. Женщины Фетиса долго остаются молодыми... Но потом в считанные годы из
цветущих дев превращаются в старух.
донимали комары, и уснул. Он надеялся, что боги пошлют ему вещий сон о
найденыше, но надеялся зря. Снилась ему пивнушка на окраине Вертална и какие-то
моряки, которых он обыграл в кости. Ничего божественного.
выбегает из-под днища желтая дорога и дымные струйки пыли поднимаются от
грохочущих колес. На голове мальчика красовалась широкополая соломенная шляпа с
красной каймой и кожаным узким ремешком. Шляпу эту сегодня утром смастерил ему
дедушка Тарто, а холщовые, крашенные в синее ягодным соком штаны когда-то
принадлежали Бубенцу, семилетнему внуку Тарто. Вот он. Бубенец, сидит рядом и,
высунув от напряжения язык, прилаживает воронье перо к хвостовику стрелы.
молча смотрел на дорогу. Недолго.
был настоящий. Только маленький. Фаргал поглядел на свои синие штаны и подумал,
что, если повезет, лук тоже достанется ему. Если дедушка Тарто не выкинет его
обратно на дорогу, как посулил вчера Мимошка, старший брат Бубенца, когда
Фаргал ленился делать упражнения. Он очень вредный, Мимошка, хотя в труппе
никто, кроме него, не может крутить двойное сальто. Даже дядя Кадол.
счастливым. Прошлого он не помнил и ни о чем не печалился.
увидел человека с большой корзиной. Сборщика.
лошадей.
Тарто.
умоститься рядом.
солнцем дороги. Тарто достал из-под скамьи флягу с родниковой водой, отхлебнул
и передал Фаргалу.
впадающая в Карн. Фургоны подкатили к деревянному мосту и остановились.
двинулся к цирковым. Копье и щит его остались в караулке - пришельцев он не
опасался.