Языка, построенного на принципе, по которому сгруппированы
знаки в этой книге, нет и быть не может! - И специально для
Павла добавил:
интерес только для собирателя курьезов. То, что в ней, -
полнейшая белиберда!
*-(#c, состоящую из бессмысленного набора ничего не значащих
символов? - растерянно произнес Павел.
книги, на русском и английском!
профессором.
рассматривая страницу, на которую указывал пальцем Павел. -
Я вижу здесь все ту же бессмыслицу.
зеркал...", - указал пальцем на нужные строки Павел.
мелко затряслась. Левой рукой он в гневе сорвал очки и,
оперевшись ладонью правой на кафедру, грузно подался вперед.
произнес он тихим, вибрирующим от негодования голосом. - Так
вы можете шутить со своими друзьями, но не со мной.
вышел из аудитории.
студентов.
себе несколько недобрых взглядов. - Я, что ли, эту книгу
написал?
уверять его, что книга написана по-русски, - объяснила Павлу
светловолосая девица.
странице и протянул ее своим оппонентам.
взглянув на предложенную Павлом страницу, покачала головой
блондинка. - Видно, я слепа на третий глаз.
Павла другой студент. - А нам старик во время сессии все
припомнит.
зарылись в науку, что разучились по-русски читать, -
недовольно буркнул Павел, прежде чем выйти из аудитории. -
Естественно, проще всего назвать полнейшей бредятиной то, в
чем разобраться не можешь...
лекцию он уже безнадежно опоздал. Вместо того, чтобы
объясняться с преподавателем, он решил заглянуть в
университетскую библиотеку и попытаться навести там кое-
какие справки по интересующему его предмету.
Гельфульда Глумзы. Рыжеволосая девчушка из справочного
отдела, похожая на белку, надевшую очки в модной пластиковой
оправе, просмотрев картотеку, ответила, что книг этого
автора в библиотеке нет.
имелись в наличии, Павел нигде не обнаружил даже упоминания
. загадочном Глумзе.
нашел ни единой ссылки на этого автора.
написал книгу, которая сейчас лежала на столе среди тетрадей
с конспектами и журналов с закладками на тех статьях,
которые Павел собирался прочитать. Глядя на ее зеленый
переплет, Гардин пытался угадать, что же перед ним: грубая
мистификация, как сказал профессор, или же ключ к
непознанной тайне?
чтобы согласиться с авторитетным мнением профессора. Если бы
не одно "но"...
числе, тем не менее представляло собой вполне весомый
аргумент в пользу того, что разгадкой секрета книги следует
заняться вплотную и немедленно. Мистический ореол придавал
ей тот факт, что короткие тексты на русском и английском
языках на последних страницах были доступны взгляду лишь
только одного ее обладателя. Профессор и его ученики видели
на этих страницах все ту же кажущуюся им абсолютно
бессмысленной вереницу знаков и символов.
веские причины для того, чтобы столь тщательно зашифровать
текст своего сочинения. И, если он все же решился изложить
результаты своих исследований, о которых упомянуто в
аннотациях, в книге, следовательно, считал, что они
представляют определенную ценность не только для него
одного. Хранилище сокровенных знаний, таящее в себе угрозу,
- вот чем казалась Павлу книга, которая лежала перед ним на
столе.
стороны аннотации, к сожалению, содержавшей в себе
чрезвычайно мало понятной информации.
собой представляет "многомерно отраженная симметрия сна".
Единственным, от чего он мог оттолкнуться в своем поиске,
было слово "мантра". Некоторый опыт в использовании
классических мантр у Павла имелся. Упомянутая в аннотации
мантра была ему незнакома, но от этого она вовсе не
становилась чем-то принципиально иным.
покрывала. Вытянув руки вдоль туловища, он чуть откинул
голову назад и начал неторопливо расслаблять мышцы тела.
Глядя в белый потолок, он несколько раз медленно произнес
вслух мантру из книги, чтобы запомнить ее звучание.
Павел закрыл глаза и стал повторять слова мысленно,
нараспев, растягивая их до полной трансформации в
однообразный раскатистый рокот.
повседневной жизни звуки постепенно вытесняли из сознания
человека образы окружающей его реальности, заменяя их серой
пустотой. После нескольких десятков оборотов мантра
' ,*-c+ al в неразрывное кольцо и напрочь отсекла внутренний
мир человеческой души от внешнего существования тела.
пульсирующий туман. Он казался себе огромным, как космос, -
в любое мгновение он мог почувствовать всем своим существом
дыхание самой далекой звезды, провести ладонью по ее сияющей
короне, проникнуть в пылающее чрево. И одновременно с этим
он превратился в великое Ничто - он не знал, кто он такой,
что представляет собой его тело, каковы его расположение и
протяженность в пространстве. Он стал всей Вселенной и в то
же самое время перестал быть собой.
для Павла также перестало существовать, - но вдруг где-то в
глубинах мироздания появилась черная точка, быстро
увеличивающаяся в размерах. Точка превратилась в плоский
черный диск, края которого, продолжая растягиваться в
стороны, стали выгибаться вперед, образуя бездонную воронку,
в которую с неумолимой последовательностью проваливалось
все, что встречалось на пути.
рассыпанное на атомы тело не слушалось его; у него не было
ни ног, ни рук, ни каких-либо других конечностей или частей,
с помощью которых он мог бы попытаться спасти себя. В одно
мгновение тело его было скручено, как тряпка, вывернуто
наизнанку, смято в комок и брошено в черную бездну.
секунды, когда неведомые силы корежили, ломали и рвали его
плоть, он не испытывал боли - один только ужас, смертельный
ужас непонимания и бессилия. В следующее мгновение он
погрузился в кромешную тьму и беззвучие.
сопротивления Павел не ощущал, но непонятным образом
чувствовал, что его несет куда-то с невообразимой скоростью.
Эриксон Стивен
Дальский Алекс
Семенова Мария
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Перумов Ник