read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



просвечивании рентгеновскими лучами обнаружена закрашенная надпись той же
эпохи, готическим шрифтом (фотокопии рентгеновских снимков прилагаются).
При обычных способах обследования надпись не обнаруживается. Она может
быть открыта без ущерба для картины путем снятия верхнего красочного слоя
в том месте, где она находится".
Вынув лист из каретки пишущей машинки, Хулия вложила его в конверт
вместе с двумя фотокопиями, затем допила еще горячий кофе и собралась
выкурить еще одну сигарету. Прямо напротив нее, на мольберте, перед дамой
у окна, поглощенной чтением, двое игроков продолжали шахматную партию,
длившуюся уже пять веков. Питер ван Гюйс выписал ее столь мастерски и
детально, что фигуры - так же, как и остальные изображенные предметы, -
казались объемными и словно бы выступали из плоскости картины. Ощущение
реальности было настолько сильным, что вполне обеспечивало эффект, к
которому стремились старые фламандские мастера: вовлечь зрителя в мир
картины, убедить его, что пространство, откуда он ее созерцает, является
продолжением пространства внутри нее - как будто картина есть часть
действительности, а действительность есть часть картины. Этому еще более
способствовало окно в правой части композиции, - из него открывался вид на
какие-то дальние дали, представлявшие глубокий задний план изображенной
сцены, - и круглое выпуклое зеркало на стене слева, отражавшее фигуры
играющих и шахматный столик в том ракурсе, в каком их видел бы зритель,
созерцающий картину, то есть находящийся перед ней. Таким образом
создавалось удивительное впечатление: окно, комната и зеркало оказывались
в некоем едином пространстве. Как будто сам зритель, подумалось Хулии,
находится там, в этой комнате, между играющими.
Поднявшись, она подошла к мольберту и, скрестив руки на груди, снова
принялась рассматривать картину. Долго простояла она так, почти
неподвижно, лишь время от времени поднося к губам сигарету, чтобы сделать
новую затяжку, и щуря глаза от дыма. Игроку, сидевшему слева, можно было
дать лет тридцать пять. У него были каштановые волосы, подстриженные, по
средневековой моде, на уровне ушей, и тонкий с горбинкой нос. Весь его
облик выражал глубокую сосредоточенность. Узкое, довольно длинное одеяние
было написано яркой киноварью, удивительно сохранившей сочность и живость
цветов, притушить которые не удалось ни прошедшим векам, ни потемневшей от
окисления пленке лака. На груди мужчины висела цепь ордена Золотого Руна,
на правом плече блестела изящная, филигранной работы застежка, выписанная
с такой тщательностью, что глаз улавливал даже искорки и переливы
украшавших ее драгоценных камней. Левым локтем мужчина опирался на стол;
рядом с шахматной доской покоилась и кисть его правой руки, державшей в
приподнятых пальцах, видимо, только что отыгранную фигуру - белого коня.
Возле головы игрока виднелась надпись готическими буквами - по всей
вероятности, его имя: FERDINANDUS OST. D.
Другой мужчина - на вид лет сорока - был худощав и черноволос. На
виске, у высокого ясного лба, можно было разглядеть тончайшие, как нити,
мазки - точнее, штрихи, нанесенные свинцовыми белилами. Эта седина и
сдержанное, даже несколько суровое выражение лица придавали ему вид
человека, не по летам умудренного и закаленного тяготами жизни. Спокойный,
благородный профиль, в отличие от богатых придворных одежд первого игрока
- простой кожаный панцирь, а поверх него - латный воротник из блестящей
полированной стали, указывающий на то, что их хозяин - воин. Опершись
скрещенными руками на край стола, склонившись над доской ниже, чем его
соперник, рыцарь внимательно вглядывался в расположение фигур, казалось,
он был поглощен игрой до такой степени, что не замечал ничего вокруг.
Легкие вертикальные морщинки на его лбу говорили о глубокой
сосредоточенности, словно трудная задача, которую ему предстояло решить,
требовала максимального напряжения мысли. Над его головой стояло: RUTGIER
AR. PREUX.
Дама сидела в отдалении, у окна. Ее фигура вытянутых пропорций
располагалась в глубине "картинного" изобразительного пространства. Черный
бархат платья, благодаря искусному использованию богатой гаммы серых и
серебристых полутонов, казался настолько реальным, а его складки -
настолько объемными, что их хотелось потрогать. С не меньшей
реалистичностью художник выписал и сложный орнамент ковра, трещинки и
глазки потолочных балок и плитки, покрывавшие пол. Наклонившись поближе к
картине, чтобы в полной мере оценить тщательность и тонкость письма, Хулия
всматривалась в нее, испытывая то особое восхищение, которое чувствует
настоящий мастер перед произведением другого мастера. Лишь художник уровня
ван Гюйса способен был так написать черное платье: лишь немногие
осмелились бы так обыграть этот цвет, основа которого отсутствие какого бы
то ни было цвета. Он выглядел настолько осязаемым, что, казалось, ухо
улавливало легчайший шорох бархата о маленькую скамейку для ног с
подушечками из тисненой кожи.
Взгляд Хулии остановился на лице женщины. Оно было красиво и очень
бледно, как того требовали вкусы той эпохи; пышные белокурые волосы,
гладко зачесанные на висках, спрятаны под легким, почти прозрачным, белым
покрывалом. Из широких рукавов платья выглядывали руки, обтянутые
светло-серым узорчатым шелком. Длинные тонкие пальцы держали книгу -
Часослов. Падающий из окошка свет играл на металлической застежке книги и
на единственном украшении этих изящных рук - золотом кольце. Глаза женщины
- можно было догадаться, что они голубые, - были опущены, придавая ее лицу
выражение скромной и безмятежной добродетели, столь характерное для всех
женских портретов того времени. Поток света, льющийся из окна, и другой,
отраженный в зеркале, мягко обрисовывали женскую фигуру, словно включая ее
в то же самое пространство, в котором находились оба игрока, но
одновременно она казалась как будто отстраненной, отдаленной от них: это
впечатление создавалось несколько иным, чем у них, ракурсом и более
акцентированной игрой теней. Надпись возле головы женщины гласила: BEATRIX
BURG. OST. D.
Отступив на два шага, Хулия еще раз окинула взглядом всю картину. Да,
без сомнения, то был подлинный шедевр. Это подтверждали приложенные к ней
документы, заверенные и подписанные экспертами. Что означало: на
предстоящем в январе аукционе "Клэймор" она будет оценена достаточно
высоко. А из-за таинственной надписи цена наверняка поднимется еще выше -
особенно если снабдить фламандскую доску соответствующей исторической
документацией. Десять процентов причитается "Клэймору", пять - Менчу Роч,
остальное пойдет владельцу. За вычетом одного процента за страхование и
гонорара за реставрацию и очистку картины.
Хулия разделась и нырнула в душевую кабину, не закрыв двери, чтобы шум
воды не заглушал музыку Вивальди. Реставрация фламандской доски для
выставления на продажу сулила ей неплохой заработок. Всего несколько лет
назад закончив учебу, Хулия уже обладала солидной профессиональной
репутацией и считалась одним из лучших художников-реставраторов; музеи и
торговцы антиквариатом охотно и часто прибегали к ее услугам. Сама на
досуге успешно занимавшаяся живописью, методичная, дисциплинированная, она
пользовалась известностью как специалист, с глубоким уважением относящийся
к оригиналу: такова была ее этическая позиция, которую разделяли далеко не
все ее коллеги. Между всяким реставратором и произведением искусства, с
которым он имеет дело в данный момент, возникает некая духовная связь -
зачастую непростые отношения, разыгрывается ожесточенная, хотя и
бескровная, битва между стремлением сохранить все как есть и желанием
"обновить" свое детище. Хулия обладала редким даром никогда не забывать
главного принципа: ни одно произведение искусства не может быть возвращено
к своему первоначальному состоянию иначе, как ценою нанесения ему более
или менее серьезного ущерба. По мнению Хулии, следы старения, патина, даже
некоторые изменения цвета красок и лаков, повреждения, подправки со
временем становились частью данного произведения, не менее важной, чем оно
само. Возможно, благодаря этому картины, которые она реставрировала,
выходя из ее рук, поражали не броской яркостью красок, якобы присущей им
изначально (Сесар называл "обновленные" таким образом картины
"размалеванными куртизанками"), а деликатностью, с какой за следами
пронесшихся годов или веков признавалось право на существование в качестве
неотъемлемой части единого целого.
Хулия вышла из душа, завернувшись в халат с капюшоном, капли воды с
мокрых волос стекали ей на плечи, закурила пятую за это утро сигарету и
там же, перед картиной, начала одеваться: туфли на низком каблуке,
коричневая юбка в складку, кожаная куртка Потом, удовлетворенно оглядев
свое отражение в венецианском зеркале, снова обернулась к двум суровым
шахматистам на картине и задорно подмигнула им - безо всякой, впрочем,
реакции с их стороны: лица обоих как были, так и остались серьезными и
сосредоточенными. Кто убил рыцаря. Эта фраза, загадочная и непонятная,
продолжала вертеться в голове Хулии, пока она укладывала в сумку конверт
со своей аннотацией к картине и фотографиями и когда, включив систему
охранной сигнализации, дважды поворачивала ключ в замке. Quis necavit
equitem. Что бы это ни означало, в ней должен быть какой-то смысл. Хулия
шепотом повторяла эти три слова, спускаясь по лестнице и скользя пальцами
по обшитым латунью перилам. Ее всерьез заинтриговали и фламандская доска,
и надпись, однако дело было не только в этом. Что-то тревожило ее,
вызывало смутный, необъяснимый страх. Как тогда, когда, еще маленькой
девчушкой, поднявшись на самый верх лестницы своего дома, она собирала всю
храбрость, чтобы заглянуть в дверь темного чердака.

- Ну разве он не прелесть? Настоящее кватроченто! [период наивысшего
расцвета искусства итальянского Возрождения, 40-е годы XV в.]
Говоря это, Менчу Роч имела в виду вовсе не картину, выставленную в
носящей ее имя художественной галерее. Ее светлые, чересчур сильно
подведенные глаза были устремлены на широкие плечи Макса, разговаривавшего
у стойки кафетерия с каким-то знакомым. Макс - метр восемьдесят пять
роста, мускулистая спина спортсмена-пловца под отлично скроенным пиджаком



Страницы: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.