Чтение 2–й страницы книги ~В тихом омуте?~

Он был в своем лучшем костюме, который я гладила тысячу раз.
И босой. Голые твердые Ивановы пятки лезли мне в глаза. На
большом пальце ноги болтался матерчатый номерок.

- Я думала, у него лицо разбилось. - Только на правой
щеке у Ивана была содрана кожа - почти так же, как на моей
коленке в детстве, когда я свалилась с почти взрослого
серьезного велосипеда "Орленок".

- Затылок стесало, - шепотом пояснил Нимотси, -
-%/.-ob-. почему... А лицо вот почти не задело.

Трудным был только первый шаг. А потом я пересекла
комнату и опустилась на колени перед мертвым Иваном.
Коснулась рукой его содранной щеки.

- Мне нужно много сказать тебе... Ты и сам виноват,
никогда не давал мне даже рта открыть... - Я взяла Ивана за
руку - мягкую и неожиданно податливую.

- Осторожно, - предупредил Нимотси. - Кости-то ему все
раздробило...

- Выйди, - попросила я Нимотси.

- Нет.

- Ну и черт с тобой... - Я снова обратилась к Ивану:

- А у тебя седой волос, я вижу... Паршиво быть
брюнетом... Я тебя люблю, что скажешь?.. Мы теперь равны, мы
теперь очень похожи, ты не находишь?

Нимотси плеснул водку в стаканы: два были наполнены до
краев, один лишь на четверть.

Наполненный на четверть он вставил в руку Ивану:

- Извини, старик, много не наливаю, ты сегодня уже
достаточно выпил. Держи, Мышь!

Он протянул мне один стакан, а сам взял другой.

- Знаешь, что сказал бы сейчас этот сукин сын? Одну
простую вещь: "Поставьте-ка мне любимую вещь мою... Рея
Чарльза, "Скатертью дорога, Джо"... И - хули тянуть, когда
водка налита. Выдохнется!..

Я проглотила водку, не чувствуя ее вкуса.

- Лихо! - Нимотси отобрал у меня пустой стакан и
одобрительно похлопал по плечу. - Ему бы понравилось.
Закуси!..

Он протянул мне яблоко, но я только замотала головой;
кураж, вот чего мне всегда не хватало. Ему бы действительно
понравилось.

- А теперь мы... - Нимотси никогда не пил водку - он
вырос в Средней Азии и спокойно существовал по принципу:
"Лучшая водка - это анаша". Но сейчас было другое дело, и
стакан Нимотси стукнулся со стаканом Ивана:

- За тебя, скотина, хотя ты этого и не заслуживаешь!

Он осилил только половину, закашлялся и выплеснул
оставшуюся жидкость через плечо.

- Продукт переводишь, - сказала я с надменными
интонациями Ивана в голосе, - ему бы не понравилось.

- Поучи жену щи варить, - огрызнулся Нимотси и хрустнул
яблоком, - тоже мне...

Сквозь верхнюю, незакрашенную часть окна проникал
безразличный свет от уличного фонаря; наверное, сейчас мы
были как никогда похожи друг на друга - все трое; все живые
и все мертвые.

- Ну что, - искушала я Нимотси, - между первой и второй
перерывчик небольшой? Давай, обслужи нас...

Быстро хмелеющий Нимотси снова разлил водку - полные
стаканы - и добавил чуть-чуть в стакан Ивана.

- Обновим... Кстати, родился спонтанный тост.

- Давай спонтанный! - Я не успела испугаться того, что
мне стало весело; смазанная ссадина на щеке Ивана смазалась
%i% больше.

Нимотси поднялся на неверных ногах, сделал несколько
шагов к Ивану - венгерские яблоки, задетые носком его
ботинка, разлетелись как бильярдные шары - и плюхнулся рядом
с ним, обнял рукой безжизненные плечи Ивана.

Мне тоже вдруг до смерти захотелось коснуться мертвой
плоти Ивана, я на секунду возненавидела Нимотси за то, что
ему первому пришла в голову эта мысль - сесть и обнять... Я
всегда, всегда была второй...

Нимотси выпил водку полностью - во второй раз ему это
удалось.

- Никогда тебя не прощу, никогда, - голос его
раскачивался, ударялся о стенки моей бедной головы, - ты
поступил как скот. Сдался, свалил, бросил все к едрене
фене... Говно ты, а не мужик... Думаешь, хлопнул дверью и
выиграл?! Такой ты крутой и офигительный?.. Все наши планы
псу под хвост только потому, что в твою дурную башку пришла
оригинальная мысль сдохнуть... Ну и хер с тобой!..

- Заткнись! - глухо сказала я. - Он ничем тебе не был
обязан!

- О! Это еще кто говорит? - Нимотси переключился на
меня:

- Пустое место, жалкая копия, писаришка при мелком
мариупольском царьке... Да ты никто! Ты только посмотри на
себя, кого ты можешь интересовать сама по себе? Пристроилась
к подонку - он тобой как хотел вертел... Мозгов только и
хватало, чтобы носки его вонючие стирать...

- Это у тебя вонючие носки! Ты сам без него был ноль...
Сидел в жопе и будешь сидеть! Ни хрена не делал, думал, что
он на твою режиссуру сраную горбатиться будет до скончания
веков... Деньги выбивать для твоих фильмов... Я его любила,
мне ничего не было нужно...

- Врешь!

- Ничего не было нужно... А ты его использовать
хотел... Ты, как вампир, из него идеи сосал...

- Ты бы тоже рада была сосать.., сама знаешь... Только
не вышло у тебя ничего...

- Посмотрим, как ты теперь один справишься...

- Посмотрим, посмотрим... На тебя тоже посмотрим!..

Я плеснула свою невыпитую водку в лицо Нимотси. Она
попала в Ивана - здорово же мы надрались за полчаса... Капли
скатывались по лицу Ивана - одна за другой, от глаз к
подбородку, - и он ничего не мог поделать с ними. С ними и с
нами, бред какой-то... Я должна была защитить его, я всегда
хотела это сделать, но Иван ни разу не дал мне повода
защитить. Защитить его - разве это не главное?..

На коленях я подползла к нему совсем рядом; и в ту же
секунду поняла, что прежнего Ивана нет, все запахи его
исчезли. Запахи, которые я так любила, - кожи, волос -
немного терпкие, замешанные на южном городе, в котором я
никогда не была.

- Сейчас, сейчас... - Я начала аккуратно вымакивать
водку с лица Ивана.

Нимотси отчаянно и зло зарыдал. Слушать это было
-%"k-.a(,..

- Пожалуйста, не надо...

- Пожалуйста, прости меня, - попросил Нимотси, -
простите меня...

Я обняла их двоих - мертвого Ивана и живого Нимотси;
Нимотси вцепился в мое плечо.

- Я не прав... Я... Я не знаю, что делать... Прости
меня!

- Ничего.

- Как вы можете пить эту отраву?.. Слушай, Мышь, меня
мутит, - язык Нимотси заплетался, - плохо мне... И голова,
как елочная игрушка, к едрене фене колется...

- Иди проблюйся!

- Не могу... Я встать не могу, в натуре! Сейчас
стошнит!

Нимотси на коленях пополз к двери. Через минуту я
осталась с Иваном одна.

- Во всяком случае, ты не обманул... Ты не бросил. - Я
дотронулась кончиками пальцев до холодных губ Ивана - так
всегда делал он. Иван не ответил на это касание, остался
безучастным - так всегда поступала я. - Ты был со мной до
самого конца...

Время остановилось.

Я стала целовать его лицо - уже похолодевшее; брови,
почти сросшиеся на переносице, жесткие ресницы, содранную
кожу щеки, губы... Вот только приоткрыть их поцелуем я так и
не решилась. "Даже целоваться толком не умеешь, эх ты,
Мышь", - сказал бы сейчас Иван.

Но он не сказал и никогда больше не скажет - и сердце
мое стонало от безысходности происшедшего.

- Боже мой, как же я люблю тебя...

- Я тоже... Я вздрогнула.

- Я тоже люблю тебя, - это был вернувшийся Нимотси.

- Легче стало? - Я не оборачивалась.