женщина.
женщина.
женщина.
Четвертая женщина.
&%-i(- . - Но это правда!.."
заснеженной земли, разрезанной черными линиями дорог,
розовато-белые облака и опять вспоминаю, как это все
случилось, и думаю, сколько еще я выдержу...
юру и мел <Голоцен, триас, юра, мел - периоды геологического
развития Земли.> с их влажным засильем ящеров); у Юпитера
одиннадцать спутников, а белье от Шанталь Томас не идет ни в
какое сравнение с продукцией фабрики "Ивановские ситцы". Все
вышеперечисленное - абсолютная истина. Как и то, что я
занимаю свое нынешнее место не по праву.
наличии зубы, продолжаю с энтузиазмом играть так
несвойственную мне роль.
естественнее. Если бы, конечно, сбрил бороду, забросил в
ближайшие кусты орешника ключи от Царствия Небесного и,
задрав тунику, ринулся в погоню за автографом Аглаи.
фазе и пребывает в ожидании Библии-2, автором которой
непременно станет Аглая. Только она, и никто другой. Ей не
нужны соавторы: ни Матфей, ни Марк, ни Лука, ни Иоанн. И
вообще, лучшее, что она может предложить заслуженным
евангелистам, - это воскресные визиты к ним, в Дом ветеранов
сцены (кто бы мог подумать - у этого заведения существуют
квоты на престарелых писак)...
на Аглае Канунниковой: ничем другим объяснить происходящее я
не могу. Остается только принимать его таким, каков он есть.
Конечно, я отдаю себе отчет в том, что где-то существует и
другой - большой - мир. Мир, отличный от обложек ее книг. В
этом мире ведутся войны, его иногда посещают гении,
инопланетяне и сиамские близнецы; этот мир сотрясают кризисы
на фондовых рынках, террористы с их пластиковой взрывчаткой,
оргазмы и подвижки горных пород; этому миру угрожает
глобальное потепление и такая же глобальная
компьютеризация...
как в Аглаиных, черт возьми, опусах. Она - единственная. Она
- зубодробительная. Она - номер один. И ей крупно повезло,
что она родилась в России. В любой другой, менее
экзальтированной стране госпожа Канунникова получала бы
скучные миллионы, жила бы на скучной вилле, отбрыкивалась от
скучных папарацци и читала бы скучные лекции в скучных
университетах.
больше, чем поэт, и салат в ней больше, чем салат (не тот,
*.b.`k) семейства сложноцветных, а тот, который оливье)... И
детектив в ней больше, чем детектив. Так, нечто среднее
между поваренной книгой, моральным кодексом строителя
коммунизма и десятистраничным пособием для бойскаутов "Как
развести костер, если отсырели спички".
жить. Со сладострастием, достойным лучшего применения, мы
подставляем головы и задницы под интеллектуальные розги да
еще обижаемся, если ими недостаточно резво нас охаживают. И
не оставляют рубцов истины на коже. Эта - совсем не
бесспорная - мысль принадлежит моей университетской подруге
Дарье. Именно ей, Дашке, я обязана своим сегодняшним местом.
И своим сегодняшним жалованьем, и доступом к телу Аглаи
Канунниковой. Это тело и сейчас маячит у меня перед глазами.
Я могу протянуть руку и коснуться (о, несбыточная мечта
фанаток от масскульта!) Аглаиного плеча. Или ее подбородка,
уткнувшегося в бумажный пакет: великая Аглая не переносит
болтанку, она вообще ненавидит самолеты, как ненавидит
поезда, паромы, роликовые коньки, горные велосипеды. И
письма от поклонниц с одним и тем же воплем в постскриптуме:
"Почему вы сделали убийцей Макса (Сержа, Карла Кузьмича,
фамильный ледоруб - в зависимости от порядкового номера
книги), он ведь такой душка!.."
ямы и на то, что в салоне бизнес-класса, которым мы летим,
обнаружилось с пяток безумиц, мертвой хваткой вцепившихся в
последний опубликованный роман Канунниковой.
это входит в круг моих обязанностей. Этот круг достаточно
широк и включает в себя сортировку писем, ответы на звонки,
долгие беседы с журналистами и выгул Ксоло. Ксоло,
отвратительное на вид существо, носит гордое имя
"мексиканская голая собака", хотя мне она больше всего
напоминает неудачно размороженного цыпленка.
неделю назад высказала робкое предположение о.., м-м..,
гостинице для собак. На время нашей.., м-м.., поездки. Аглая
заклеймила меня как собаконенавистницу, черствую маленькую
дрянь, которая рано или поздно будет привлечена к
ответственности за жестокое обращение с животными.
заниматься прививками, ветеринарными справками и шитьем
меховых попонок для мерзкой собаченции. Меховые попонки -
вот он, мой звездный час! Особенно если учесть, что я
занималась шитьем все последние годы.
мужских брюк, костюмы для детской театральной студии Дома
культуры им. В. Кингисеппа), если бы... Если бы прошлым
летом не оказалась в Москве. Поездка в Москву была
спонтанной - такой же спонтанной, как и моя свадьба и
последующий за ней развод. Именно после развода я и
отправилась в столицу - зализывать раны.
осведомился мой бывший муж, не ко времени явившийся за
потрепанной магнитолой - единственной вещью в доме,
купленной на его деньги. - Супружеское ложе еще не остыло, а
ты уже... Ну-ну.
кухни я видела, как они подъехали на крепеньком мускулистом
джипе. Пассию звали Тамара Константиновна, и мой Бывший
нарыл ее на "Ленфильме", куда таскался в тщетной надежде
пристроить один-единственный написанный им сценарий.
Сценарий назывался "Дервиш взрывает Париж" и проходил по
разряду эксцентрических комедий.
Тамара оценила "Дервиша..." по достоинству.
компании "Флитвуд Интертэймэнт".
постылую мужнину магнитолу.
собственного величия. - Могу пристроить тебя ассистентом.
Если, конечно, тебе не надоело шить подштанники для
пионеров.
я. И через секунду магнитола со свистом шваркнулась о стену
- в опасной близости от наглой, опухшей от мании величия,
издевательски-круглой головы Бывшего.
Флинт Эрик
Мацумото Сэйте
Шилова Юлия
Андреев Николай
Лукин Евгений
Флинт Эрик